Константин Владиславович Рыжов
Эротикон
Челен–вух
(По мотивам сказок южноамериканских индейцев)
1
Мать Огиро сердито сказала мужу:
– Зятёк-то наш оказался большим лентяем! Вот уже три дня прошло после свадьбы, а он и не думает браться за дела!
– Надо напомнить ему о его обязанностях! – отвечал отец Огиро. – Мы не для того выдали замуж свою дочь, чтобы взять в дом бездельника!
Старуха подбежала к маленькой хижине, в которой поселились молодожёны, и громко закричала:
– Эй, Мурашира! Довольно миловаться с женой! Ступай на поле, что возле реки! Пора засеять его кукурузой.
– Успеется! – беззаботно отвечал Мурашира. Он и его молодая жена лежали, обнявшись, в гамаке, и им было очень хорошо вместе.
– Почему ты не работаешь? – спросила Огиро. – Мои родители сердятся на тебя.
– Я хоть сейчас готов отправиться, – откликнулся Мурашира, – если ты пойдёшь со мной.
Женщина не возражала. Они вылезли из гамака и оделись.
– Ступай за инструментами, – велела Огиро, – а я пока соберу нам обед. Можно будет не возвращаться домой до самого вечера.
Она высыпала в горшок тушёные овощи с бобами, взяла кукурузных лепешек и немного какао. Мурашира тем временем достал острую копалку и мотыгу.
– Мы пошли работать, – сказал он тёще, – не жди нас до вечера.
– А жену зачем с собой тащишь? – набросилась на него старуха. – Опять будет у вас одно баловство!
Но молодые не стали её слушать и со смехом убежали прочь.
– Плохого нашли мы с тобой зятя, – опять пожаловалась мать Огиро мужу. – Работает небрежно. Лишь одно на уме. Вот и тешит себя с утра до вечера!
– Если будет и дальше валять дурака, отберу у него дочь, – решил отец Огиро. – Пусть возвращается обратно к холостякам!
Огиро и Мурашира миновали тем временем деревню и углубились в лес. По пути им попалась старая наполовину разрушенная хижина. Крыша у неё провалилась, стены покосились, но на полу лежало несколько старых циновок.
– Пойдём, отдохнём немного! – предложил Мурашира.
– Какой ещё отдых?! – попыталась образумить его жена. – Знаю я, чем это у тебя кончается!
– Да ладно тебе! – стал урезонивать её муж. – Переждём жару и пойдём дальше. До вечера отсеемся.
И он схватил Огиро за руку.
– Куда ты меня тащишь? – упиралась жена. – Ты же знаешь: эта хижина колдуна Фустоломы!
– Что с того? Он давно умер!
– В том-то и дело! Труп его зарыли под порогом дома. Вдруг он выскочит и набросится на нас?
Но Мурашира не обратил на её слова внимания. Уложив Огиро на циновки, он улёгся сверху, и они занялись любовью. Прошло немало времени, прежде чем оба насытили свою страсть. Наконец, решили продолжить путь.
– Зря ты меня не послушался, – заметила Огиро. – Не стоило делать это над могилой Фустоломы. Теперь он затаит на нас гнев.
– Пустое! – отмахнулся муж. – Что нам стоит обмануть мертвеца? – Я помочусь возле хижины, а ты пойди, справь нужду за теми кустами. Пусть попробует после этого отыскать нас!
Так и поступили. Едва Мурашира и Огиро скрылись за деревьями, земля возле хижины зашевелилась, и поднялся Фустолома. Вид у него был, прямо сказать, неважный: кожа и мясо наполовину сгнили. Тут и там наружу выступали кости. Глаз не оказалось вовсе, а вместо них зияли пустые глазницы. Выбравшись из могильной ямы, мертвец стал шумно втягивать воздух и принюхиваться. Вскоре Фустолома напал на след людей, дошёл до кустов и жадно пожрал найденные там нечистоты. Затем повернул назад и побежал по их следу в сторону деревни…
Мурашира и Огиро до самого вечера спокойно работали на поле. Муж делал заострённой палкой углубления в земле, а жена бросала в каждое из них по пять-шесть зёрен кукурузы. Покончив с посевом, Мурашира засыпал лунки землёй и довольный оттёр со лба пот.
– Теперь будем ждать дождей, тогда и займёмся прополкой, – сказал он.
Возвращаясь домой, опять оказались возле обветшалой хижины Фустоломы.
– А неплохо нам с тобой было? – подмигнул муж, – может, заглянем туда ещё раз?
– Отстань! – рассердилась Огиро. – Сколько можно заниматься одним и тем же? Да и не время совсем! Ведь скоро ночь. Едва успеем до дома дойти.
Тут оба заметили на земле капли свежей крови.
– Гляди-ка! – сказал Мурашира. – Здесь недавно пробежал раненный тапир!
Но это был не тапир! Заглянув под куст, Огиро нашла там окровавленную человеческую голову. Мурашира взял её в руки и задумчиво произнёс:
– Кого-то она мне напоминает!
– Ещё бы не напоминала! – воскликнула женщина. – Ведь это голова моего отца!
Вглядевшись повнимательнее, Мурашира тоже признал голову тестя. Не зная, что подумать, молодые бегом бросились домой. Час был поздний, но в деревне никто не спал. Мужчины, вооружившись топорами, собрались на площади перед хижиной вождя. Всюду мелькали факелы. Раздавались пронзительные крики женщин и плач детей.
– Что случилось? – спросила Огиро у матери.
– Злой дух явился из леса и утащил в чащу твоего отца, – отвечала старуха.
– Никакой это не дух! – заметил вождь. – Это Фустолома, вставший из могилы. Плохо, что он попробовал человечины. Теперь будет приходить за добычей каждую ночь!
Новость никого не обрадовала. Собираясь в кучки, индейцы переговаривались между собой и с тревогой вглядывались в темноту. Некоторые хотели отправиться к хижине Фустоломы, однако вождь остановил их.
– Что толку бродить в темноте? – спросил он. – Да и нет его сейчас в могиле. Таскается, небось, по лесу или кружит вокруг деревни. Подождём до утра.
Едва рассвело, мужчины выступили в поход. Когда добрались до хижины, обнаружили в ней целую кучу человеческих костей и клочки одежды. Вождь велел двоим индейцам разрыть могилу. Остальные стояли рядом с копьями наизготовку. Труп Фустоломы лежал на своём месте, но был весь в свежей крови. Она сочилась с зубов и с пальцев, которыми он разрывал свою жертву. Сквозь дыры в желудки видны были куски человеческого мяса.
– В костёр его! – приказал вождь.
Индейцы набрали хвороста, добыли огонь, и когда костёр как следует разгорелся, бросили в него людоеда. Тело его быстро обуглилось, а кости обратились в прах. Сожгли и саму хижину. Домой вернулись после полудня. Мурашира подошёл к тёще и сказал твёрдо:
– Муж твой умер, теперь я в доме главный.
Старуха опустила голову и ничего не возразила в ответ.
2
Целый день Мурашира бродил по лесу, но так и не смог подстрелить дичь. Ему явно не везло! Ближе к вечеру он вышел на берег реки и тут увидел красивую женщину. Незнакомка, облачённая в одну только узкую набедренную повязку, стояла по колено в воде и стирала бельё. Речная вода, струясь вокруг её стройных ног, уносила с собой тёмные ошмётки золы. Неподалёку играл с камушками маленький мальчик.
Мурашира сказал:
– Я тебя никогда раньше не видел!
– Это от того, – объяснила женщина, – что мне раньше не приходилось здесь бывать. Я Адичаво с верховьев, а мальчик, которого ты видишь, – мой сын.
Тут послышался звук шагов, и на берегу появился рослый индеец с луком за спиной. К его поясу были привязаны пять или шесть убитых уток.
– Это мой муж Амбуамбу, – сообщила Адичаво. – Мы идём с ним в сторону моря.
– Далеко вам ещё добираться! – заметил Мурашира. – Может, зайдёте ко мне, переночуете?
Амбуамбу и его жена не возражали. Посадив на закорки сына, они пошли за их новым знакомым. Когда чужаки появились в деревне, сородичи Мураширы встретили их настороженно. Но Мурашира сообщил:
– Это мои гости!
Придя домой, он познакомил пришельцев со своей женой. После этого Огиро и Адичаво принялись за стряпню, а мужчины присели у порога и закурили трубки.
– Скоро начнутся дожди, – промолвил Мурашира, – не лучше ли вам задержаться у нас и переждать время непогоды?
– Это можно, – согласился Амбуамбу.
Женщины быстро подружились за работой. Вскоре они позвали мужчин ужинать. Уплетая вкусное жареное мясо, Мурашира заметил:
– Адичаво красивая женщина. В нашей деревне таких найдётся немного.
– Огиро тоже недурна, – отвечал Амбуамбу.
Утром Мурашира сказал:
– Я заметил среди твоих вещей наколенники, перчатки и маску. Может, сыграем до завтрака в мяч?
– Почему бы и нет? – согласился Амбуамбу.
Они взяли каучуковый шар и отправились на площадку для игры. Прежде, чем надеть маску, Амбуамбу спросил:
– Будем играть просто так, или каждый загадает желание?
– А ты сам как считаешь?
– На желание будет интереснее.
Он подкинул мяч, и игра началась. Мурашира слыл за хорошего игрока, но всё его мастерство оказалось бессильно против ловкого Амбуамбу. Один за другим тот прогнал через кольцо несколько мячей.
– Ладно! – хмуро изрёк Мурашира. – Больше играть ни к чему. Всё равно мне тебя не победить.
– Как скажешь! – отозвался Амбуамбу.
Домой мужчины вернулись молча. На другой день Амбуамбу сообщил Мурашире:
– Я хочу отправиться в лес на охоту, но моя жена поранила ногу. Не возражаешь, если Огиро пойдёт со мной, и будет стряпать мне еду?
– Пусть идёт, если таково твоё желание! – кивнул Мурашира.
Он разыскал Огиро и сообщил ей:
– Амбуамбу отправляется на охоту. Он будет не прочь, если ты пойдёшь вместе с ним и возьмёшь на себя всю стряпню.
Жена Мураширы даже не пыталась скрывать, что эта идея пришлась ей по вкусу. Она достала початки замоченной кукурузы, уселась за зернотерку и заготовила целый мешок муки, взяла красный перец для соуса, бобов и горсть какао. Амбуамбу тем временем запасся стрелами и выбрал несколько корзин под мясо. Утром они отправились в путь и забрели глубоко в лесную чащу. Амбуамбу приказал:
– Разведи огонь и займись обедом, а я попытаюсь подстрелить какую-нибудь дичь.
Огиро послушно взялась за дело. Она собрала хворост, добыла огонь и сварила немного кукурузной похлёбки, добавив в неё красного перца и какао. Когда явился Амбуамбу и принёс двух убитых попугаев, она быстро ощипала птиц, нанизала их на острые палочки и приготовила жаркое. Амбуамбу сидел неподалёку на корточках и курил трубку.
– Ладно у тебя всё получается, – заметил он. – Хотел бы я посмотреть, как ты занимаешься любовью. Может быть, ляжем вместе?
– Зачем ты так говоришь? – зарделась Огиро. – Ведь мой муж считается твоим другом.
– За Мураширу не волнуйся, – успокоил её Амбуамбу. – Он всё знает.
– Ну, если так, тогда другое дело, – сразу согласилась Огиро.
Они сгребли большую кучу листьев, улеглись на неё и стали совокупляться. Затем сели ужинать.
– Адичаво тоже хорошо готовит, но ей далеко до тебя, – заметил Амбуамбу с набитым ртом.
Огиро была польщена похвалой.
– Мурашира знатный любовник, – сказала она, – но сравнивать его пенис с твоим, всё равно что равнять кролика с тапиром. Мне уже давно не было так хорошо, как сегодня.
Отдохнув после еды, они опять устроились рядышком. На следующий день всё повторилось, и на третий также.
Между тем Адичаво увидела, что Амбуамбу не спешит возвращаться, и заметила Мурашире:
– Мой муж и твоя жена неплохо проводят время вместе, а мы тут маемся от голода.
– Чего ты хочешь? – спросил Мурашира.
– Пойдёшь со мной в лес за птичьими яйцами?
Мурашира согласился. Они двинулись в путь и вскоре нашли подходящее раскидистое дерево.
– Полезай наверх, а я подожду тебя внизу, – предложила женщина.
Но Мурашира только покачал головой;
– Ветви высоко, а ствол гладкий. Забраться-то я заберусь, а как потом вниз спускаться? Пойдём, поищем что-нибудь пониже.
– Эх ты! – засмеялась Адичаво, – мужчина, а говоришь, словно слабая женщина. Смотри, как это делается!
Тут она сбросила свою накидку и, оставшись в одной набедренной повязке, ловко забралась по лианам чуть не на самую макушку. Здесь женщина стала собирать яйца и складывать их в корзинку. Когда корзина наполнилась, она начала осторожно спускаться вниз. С одной рукой это оказалось совсем не просто. Перебираясь с ветки на лиану, Адичаво зацепилась за сук и едва не свалилась с высоты на землю. В конце концов ей удалось спуститься, однако набедренная повязка так и осталась висеть на дереве.
Мурашира встретил женщину насмешками:
– Ничего не скажешь, славный у тебя вид! Хорошо, что твой муж не видит, как ты нагишом разгуливаешь по лесу.
– Я не виновата! – оправдывалась Адичаво. – Ведь я едва осталась жива. Где здесь было думать о приличиях?
– Теперь уж точно поздно об этом думать, – согласился Мурашира. Он не стал признаваться в том, что зрелище ничем не прикрытых женских прелестей возбудило в нём сильное желание.
Вечером Мурашира тихонечко подлёг под бок Адичаво и прижался к её спине. Было слышно, как храпит во сне тёща, да ворочается мальчик.
– Тихо! – прошептала женщина, – погоди, пока уснёт мой сын.
Но малыш без конца капризничал и всё никак не хотел засыпать. Мурашира стал проявлять нетерпение. Чтобы успокоить его, Адичаво одной рукой продолжала покачивать гамак сына, а другой ухватила пенис любовника и ввела его в своё лоно. Мурашира утолил страсть и бесшумно возвратился к себе на ложе.
На следующее утро вернулись Амбуамбу и Огиро, нагруженные мясом и лесными плодами. Наблюдая за ними, Мурашира сразу смекнул, что они стали любовниками.
– Ну, как тебе понравилась моя жёнушка? – спросил он у Амбуамбу.
– Она очень расторопная женщина, – уклончиво отвечал тот.
– Да ладно тебе скрытничать! – засмеялся Мурашира, – я ведь с самого начала знал, что у тебя на уме! Мы с Адичаво тоже не тратили время зря, так что теперь у каждого из нас по две жены, и наши женщины должны ублажать нас по очереди.
– Я-то не против, – согласился Амбуамбу, но что скажут на это они сами?
Друзья позвали женщин и объявили им о своём соглашении.
– Зачем вы нас спрашиваете, если всё решили сами? – спросила Адичаво. – Если Огиро думает также как вы, я, конечно, не буду спорить.
Оказалось, что Огиро во всём согласна с мужчинами.
– Пусть всё будет так, как идёт сейчас, – рассудительно сказала она, – если всем от этого хорошо, какой смысл всё портить?
С тех пор Амбуамбу и Мурашира спали по очереди с обеими женщинами. А если у кого-то возникало желание днём, то и тут никто не получал отказа, поскольку все находились друг с другом в прекрасных отношениях. Прошло немного времени, и животы у обеих женщин заметно округлились, груди наполнились молоком.
– Мы беременны, – сообщили они мужьям, – но не знаем точно, от кого из вас зачали своих детей.
– Не стоит горевать по этому поводу, – отвечал Мурашира. – Я считаю так: раз у нас с Амбуамбу всё, считая жён, общее, значит и дети должны быть общие.
В положенный срок Огиро родила мальчика, которого назвали Петекулем, а Адичаво девочку – Комлало.
3
Мать Огиро не противилась тому, что её дочь стала женой Амбуамбу. «Он хороший охотник, – рассуждала старуха, – моя дочь и я всегда будем иметь с ним мясо в избытке». Однако многое из того, что творилось в доме, ей не нравилось. «Зачем нам нужна эта приживалка Адичаво? – без конца твердила старуха. – И сынок её негодник, каких мало. Не место им здесь!»
Но никто не желал слушать её бесконечное брюзжание.
Однажды, когда в доме никого кроме них не было, старуха сказала мальчику:
– Ступай со мной! Я знаю место, где растёт множество мескитовых деревьев. Сможешь набрать целую корзину стручков и всласть налакомиться вкусными семечками.
Мальчик сразу согласился. Старуха взяла его за руку и повела за собой. Путь оказался неблизким. Давно уже скрылась за деревьями их деревня. Вот и река впереди.
– Скоро мы придём? – спросил мальчик.
– Погоди немного, – отвечала старуха, – сейчас доберёмся.
Она взяла малыша на закорки и перешла реку вброд. Оба оказались в роще мескитовых деревьев. Мальчик потянулся за стручками, а старуха вытащила из-под камня заранее припрятанную дубину, подкралась к нему сзади и ударила по голове. Малыш свалился замертво. Старуха вытащила острый нож, разрезала ему грудь и достала из неё сердце. Потом развела костёр и бросила сердце в огонь. Вскоре оно превратилось в пепел, а старуха сидела рядом, перемешивала угли и бормотала под нос заклинания.
– Ну вот, кажется, получилось! – удовлетворённо произнесла она, когда солнце коснулось своим нижним краем верхушек деревьев. – Теперь можно возвращаться.
Мать Огиро подошла к мальчику, присела на корточки и принялась трясти его за плечо. Тот открыл глаза и с трудом поднялся на ноги.
– Голова болит! – заплакал мальчик, потирая огромную шишку на затылке.
– Не выдумывай! – прикрикнула на него старуха. – Только и умеешь, что ныть и жаловаться!
Когда они подошли к реке, колдунья омыла мальчика водой, набрала светлой глины и замазала ею рану на груди. Перебравшись на другой берег, зашагали в сторону деревни. Мальчик был очень слаб и бледен. Старуха всё время крепко держала его за руку, чтобы он не упал. Но когда скрылось солнце, и наступила ночь, члены его сделались сильными и гибкими. Теперь он бежал впереди, громко втягивая носом воздух, а мать Огиро едва поспевала за ним.
– Наконец-то явились! – встретила их Адичаво, – где вы пропадали столько времени?
– За рекой, в мескитовой роще, – отвечала старуха.
Она посидела немного молча, а потом спросила:
– Где ваши мужья?
– Пошли ловить рыбу. Раньше утра не воротятся.
Тут Огиро сняла с очага горшок с посолем – густо разведённую в воде массу жаренной кукурузы – и разложила его кучками на свежих пальмовых листьях. Поужинав, старуха забралась в свой гамак и захрапела. Женщины покормили детей и тоже улеглись.
– Жалко, нам придётся спать одним, – зевая, заметила Огиро.
– Ты права, – согласилась с ней Адичаво, – с мужчинами время проходит куда быстрей, а так оно тянется безобразно медленно.
– А кто из наших мужей тебе больше по вкусу?
Адичава задумчиво почесала живот.
– Не знаю, – призналась она. – У Амбуамбу пенис больше. Но зато Мурашира горазд на выдумки. Всегда придумает что-нибудь забавное!
– Это точно! – со смехом согласилась Огиро.
Женщины улеглись, каждая возле своего ребёнка, и вскоре заснули. Когда все звуки стихли, сын Адичаво поднялся с постели, подошёл к очагу и нашёл остатки ужина, приготовленного для мужчин. Мальчик ощущал страшный голод и проглотил посоль вместе с пальмовыми листьями. Однако голод не утихал. Мальчик выхватил из клетки ручного попугая, свернул бедняге шею и стал поедать его сырым вместе с перьями. Струйки крови стекали у него по подбородку.
– Чего ты ищешь? – спросила, просыпаясь, Адичаво.
– Есть хочу! – отвечал тот.
Адичаво приподнялась и внимательно посмотрела на сына. «Странно, – подумала она, – прежде я никогда не замечала, что у моего Энохэ такой огромный пенис. Почти такой же, как у его отца!»
– Ложись и не шуми! – сказала она, – а то разбудишь весь дом.
– Мне холодно! – пожаловался мальчик.
– Тогда ложись со мной.
Сын не заставил повторять дважды и забрался под толстый плед, которым была укрыта его мать. «Какой он холодный! – опять удивилась Адичаво, – прямо как вода, текущая из-под ледника». Женщина прислушалась к дыханию сына. «Похоже, заснул», – подумала она и вскоре задремала сама. Мальчик между тем не спал. Помимо голода ему не давала сомкнуть глаз разгоравшаяся в нём похоть. Пенис его делался всё больше и больше. Вытянувшись, словно змея, он обвил ноги женщины и проник к ней в лоно. Адичаво хотела спрыгнуть на пол, но уже не смогла подняться. Сын принялся совокупляться с матерью, нанося ей страшные удары, и наконец пронзил её насквозь. Окровавленный кончик его пениса показался изо рта женщины. Она дернулась несколько раз и затихла. Не теряя ни мгновения, мальчик взвалил труп на плечи и выбежал вон из дома. Едва он успел скрыться, мать Огиро принялась громко причитать и разбудила своими криками всю деревню. Соседи заглядывали в хижину и спрашивали, в чём дело.
– Сын Адичаво убил мать и уволок с собой её труп! – без конца повторяла старуха.
Мужчины вооружились, взяли факелы и пошли в лес. Путь им указывала тянувшаяся по земле струйка свежей крови.
– Далеко ему не уйти, – рассудительно заметил вождь. – Мальчику не под силу долго тащить тело взрослой женщины.
И в самом деле, сразу за деревней индейцы наткнулись на растерзанный труп Адичаво. её сын сидел рядом и торопливо засовывал в рот сырые куски мяса.
– Вот он! – крикнул вождь и запустил в голову людоеда свою дубинку.
Остальные индейцы сделали тоже самое. Кто-то ударил мальчика каменным топором и раскроил ему череп. Вождь внимательно осмотрел убитого. Тотчас открылось, что тот не имеет сердца.
– На самом деле это был не сын Адичаво! – объявил вождь. – Это злой дух из леса, вселившийся в его тело.
Столпившиеся вокруг индейцы с удивлением вглядывались в лицо ребёнка, в котором не осталось уже ничего человеческого.
– Злой дух! – повторяли они. – Теперь понятно, отчего этот мальчик так странно вёл себя!
