Константин Томилов
Рим. Распятие
(Евангелие Матфея; гл. 5; ст. 17, 18)
Удар "Молот-1".
–Иуда! Ты куда так спешишь? – выскочивший из ворот дома молодой иудей, услышав осенне-шелестящий женский шёпот, ошеломлённо остановился, приоткрыв рот от изумления.
–Магдалина?, а что ты здесь делаешь?, почему ты вышла из дома?, одна? – забросал вопросами Искариот, неспешно выскользнувшую из подзаборной тени, молодую женщину.
–Тсссс! – прикрыла она ладонью, осветившееся светом полной луны, пленительной красоты лицо, – тише, не говори так громко, вдруг кто-нибудь услышит. Иди сюда! – поманила Магдалина с готовностью потянувшегося к ней мужчину, – мало ли кто мимо идти будет, не надо чтобы нас видели вместе.
Схвативший беломраморные изящные кисти рук женщины Иуда содрогнулся от ледяного холода.
–Замёрзла я пока тебя ждала, – виновато зашептала Магдалина, – жду, жду, а тебя всё нет и нет.
Непонимающе покачавший головой молодой иудей стеснённо выдохнул:
–В каком смысле ждала? Мы же ни о чём не договаривались. И вообще ты же меня всегда игнорируешь, на все мои знаки внимания ноль эмоций. Всё время только на Него смотришь, ну ещё с другими немного общаешься, а со мной никогда!
Еле слышно закашлявшая смешком женщина сладостно зашептала:
–Ах, Иуда, Иуда! Какой же ты! Горячий, нетерпеливо-торопливый, ревнивый и самовлюбленный!, нервный и психованный! Ты, когда я Учителю, голову ароматным маслом намазывала, из-за чего больше обозлился?, из-за того, что много динариев "на ветер"?, или из-за того, что это именно я делала, а не Матушка, не Мария, не Марфа или кто-то ещё из наших?
Прильнув, прижав Искариота к пыльно осыпающейся глинобитной стене, женщина возбуждённо задышала:
–Можешь даже не отвечать. Я сразу поняла – в чём дело. Почему ты так разбухтелся. Приревновал меня к Нему?! Приревновал! А зря, потому что ты мне нужен!, милый друг, ты!, не Он. С тобой я быть хочу неразлучно!
Одуревше потрясывающийся от нахлынувшей на него "похотливой волны", бросающей его: то в жар, то в холод, Иуда пролепетал:
–Совсем всё у меня из головы вылетело. Зачем, я из-за стола встал, и куда пошёл. Придётся вернуться и переспросить Его. А…
Прильнувшая к его губам Магдалина, яростно-страстным поцелуем "запечатала" безвольно замолчавшие уста молодца:
–Не надо никуда ходить. Ты сейчас сам всё вспомнишь. Ты, мой хороший, просто немного разволновался, а я тебе помогу. Сниму твоё напряжение! – быстро и опытно расслабив, развязав верх своей одежды, женщина обнажилась до пояса. Ласково взяв руки оцепеневшего от неожиданности Искариота и положив их на свои полные крепкие груди, с твёрдо-окаменевшими сосками:
–Приласкай меня, милый друг. Сильно сжимай! Не бойся, чем сильнее – тем мне приятнее! – оторвав через несколько минут присосавшегося к большим, чёрным соскам совершенно очумевшего Иуду, жарко прошипев, – а сейчас моя очередь! – опустившись на колени, решительно затормошила одежду молодца "закапываясь" в неё головой.
––
Хрипло и загнанно дышаший Искариот, облегчённо выдохнул:
–Ты права! Я вспомнил, что мне надо сделать! Зачем Он меня послал!
Поднявшаяся с колен "Магдалина", неспешно окутываясь в одежду, облизываясь и вытираясь, как насытившаяся кошка, подтвердила:
–Вот именно. Я тоже краем уха об этом слышала. Так Он и сказал, иди и делай, потому что тот, кто предаст душу свою, тот сохранит её. Потому что кто-то же должен помочь Ему исполнить Предначертание! Так почему же не ты?!
Снова проникнув к безвольно обмякшему Иуде:
–Ты пойдёшь и приведёшь храмовников. Они придут и падут перед Ним. Это точно будет именно так и никак иначе! Он пойдёт впереди всех, покорившихся Ему в Храм и там все, весь народ признают Его Царём и Первосвященником! А потом возглавляемый Им, поднявший восстание народ изгонит римлян и наступит долгожданная свобода! И на это уйдёт три дня! А потом Он призовёт тех, кто помог Ему и достойно наградит! А кто лучше тебя может помочь Ему? А, Иуда? Неужели эти деревенские тупые недоумки?! Эти рыбаки и работяги?! Разве они могут сравниться с тобой?! Образованным и умным?! Ведь с твоим мнением даже малый совет синедриона считается!
Притиснувшись, ещё теснее к снова начинающему возбуждаться молодому мужчине, "Магдалина" жарко задышала прямо ему в ухо:
–А в то время когда это всё будет происходить, тебе рядом с ним быть необязательно. Помнишь, как Он сам об этом говорил, мол, всё вы оставите меня одного? Значит так и должно быть. А что нам делать эти три дня?
Заглянув в жёлто-бежевые глаза Иуды, своими угольно-чёрными, с пляшущими в них зелёными огоньками, глазами "Магдалина" снова зашептала ему:
–Здесь недалеко есть комната, я знаю где. Очень уютная. Мы могли бы провести в ней эти три дня вместе. Я знаю, что ты хочешь этого. И не переживай о том, что мы якобы этим нарушаем закон. Вспомни, сколько раз Он говорил, что закон это ничто! Что главное это радость жизни! Ты же будешь рад, мой хороший? – сделав паузу и выслушав невнятное бормотание, "женщина" продолжила, – комната стоит пятнадцать серебряных монет за сутки, но если брать сразу на три дня, то я договорюсь по десять, итого тридцать. Согласен?! – впившись поцелуем в губы Искариота и оторвавшись только когда тот испуганно вздрогнул от боли, "виновато" слизывая капельки крови сочащиеся из его прокушенной губы, сладострастно завершила:
–А ты говоришь, что я к тебе равнодушна! Видишь, как сильно я тебя хочу!, милый мой!, хороший мой! Беги, давай быстрее! Делай всё как надо и сразу возвращайся ко мне. И мы с тобой утонем в море радости и наслаждения!
Удар "Молот-2".
–Равви! Равви, куда же ты пропал, насилу нашли тебя! – радостно возбуждённый Иуда быстро дошагав до Спасителя, распахнул объятия, – кое-как Иоанна добудился. Он и сказал, что ты, наверное, здесь, в его саду фруктовом! – обнимая и целуя Учителя, приплясывающий от нетерпения Искариот закончил, – радуйся, Равви! Я всё сделал так, как ты мне сказал!
Горестно вздохнувший Спаситель вопросил:
–Чему радоваться? Тому, что ты с целованием продаёшь меня? А что – будет тебе платой за это? Я ведь не просил тебя делать это, ты так сам в себе порешил. Думаешь эти люди без тебя не нашли бы меня здесь? Но это не главное. Знаю, что ты далее не выдержишь Испытания, не выдержишь расплаты за содеянное тобой и Предашь Меня! Но всё же Прошу тебя!, попытайся!, попытайся продержаться до окончания празднования Пасхи, проживи эти три дня. Проживи!, не Предавай Меня!
Опешивший от таких слов, внезапно смутно что-то осознавший Иуда, попятился от Спасителя, прячась за спины приведённых им храмовников.
–Да как вы посмели вломиться в мой сад! Это моя частная собственность! – зазвенел в предутренней тишине чистый юношеский голос. Укутанный только в одно постельное покрывало, Иоанн протолкался через толпу вооружённых людей и встал перед Спасителем, – пошли вон отсюда! Или я позову римскую стражу!
Попятившиеся было храмовники, остановились услыхав уверенно-наглый голос Малха. Презрительно перекосивший свою и так изуродованную оспой рожу, с клочковатой рыже-серой бородой, раб первосвященника храма, сплюнув под ноги, процедил:
–А это кто у нас тут "чирикает"? То ли мальчик, то ли девочка? А может это мальчик "красна-девица"? А? – приободрённый гоготанием он шагнул и схватил Иоанна за "одежду", – а ну-ка, давайте проверим! Посмотрим, кто у нас тут… – не успел договорить наглец. Иоанн быстро, но неумело выхватив из его же ножен меч, подняв, обрушил оружие на голову, стягивающего с него покрывало раба.
Наблюдающий издалека за происходящим Иуда, не выдержав ужаса перед начинающимся кровопролитием, бросился бежать. Подбежав и лихорадочно загрохотав кулаками в дверь, за которой должна ожидать его Желанная женщина, не достучавшись, рванул к тому дому, из которого он вышел несколько часов назад.
–С тобой всё в порядке, Иуда?! – ошеломлённая, ничего не понимающая спросонья Марфа, выставив вперёд ладони, не пускала Искариота внутрь, – как ты мог разговаривать ночью с Магдалиной, если ей ещё до захода солнца, сразу после того, как она намазала волосы Иешуа маслом, вдруг стало так плохо, что она легла и лежит не вставая, в полубреду?! Мария от неё ни на шаг не отходит…
Выскочивший откуда-то сбоку, из темноты, Иоанн, полуголый, подвязанный по поясу какой-то грязной рваниной, истерично взрычал:
–Ты!!! Сволочь!!! Марфа, этот мерзавец привёл храмовников к Учителю! И сейчас они связали и потащили Его в храм, избивая и издеваясь над Ним! – подхватив из сложенной под стеной кучки камней булыжник, юноша, весь дрожа от гнева, двинулся на Искариота, – сука-блядь! Я убью тебя!
Шарахнувшийся от угрозы Иуда, услышал за спиной:
–Ваня! Нет! – приоглянувшись на бегу, он увидел как обхватившая Иоанна, со спины за шею согнутой в локте рукой, Марфа второй рукой решительно-уверенно вытолкнула булыжник из его рук.
––
Настучавшийся в крепкие ворота богатого особняка до боли в онемевших руках Искариот, повернулся спиной, чтобы продолжить ломиться внутрь стуча ногами.
–Это чем же мы обязаны такому позднему, или точнее столь раннему визиту многоуважаемого иудея? – прошипел на ухо знатного фарисея опасно-тихий голос. Под короткую пушистую бородёнку Искариота просунулось жало короткого кинжала дамасской закалки, – не вздумай заорать. Тут же отправлю тебя к праотцам, и насрать мне тридцать три кучи на то, что ты родственник первосвященникам и царям. Ты, собака бешеная, и так чуть было мою госпожу не разбудил.
Не стоящий на враз обмякших, как будто лишившихся костей ногах, безмолвно раззевающий рот Иуда, дал себя втащить в наглухо закрытый, надёжно охраняемый двор. Легко удерживающий, не держащегося на ногах, падающего как мешок с соломой, Искариота, худющий, кажущийся тщедушным полусогнутый старик, легко развернул его к себе лицом, держа за шкирку как нашкодившего щенка:
–Ну и зачем ты припёрся? – в обмирающего от смертельного страха иудея вперился холодно-змеиный взгляд Фаддея Кессарийского, – да стой ты уж сам на ногах, что ж я тебя всё время держать должен? – презрительно скривился израильтянин, – и не обосрись смотри вдобавок к этому! – ухмыльнулся он указав ножом на мокрое пятно внизу одежды Иуды. Выслушав сбивчивый, заикающийся рассказ молодого иудея, Фаддей цыкнув на маячущие кругом "тени", отсылая их на сторожевые посты, знаком подозвал стоящего с факелом громадного чёрного раба-носильщика:
–Отведёшь его в зал для приёма гостей, – повернувшись к Иуде продолжил, – я к Хозяину, спрошу, может и соблаговолит выслушать тебя. Но учти, если ты, сучонок, всё-таки разбудил своим шумом мою госпожу – ты уже труп… – завершил Главный Слуга Апполинария Антиохийского.
––
–И чего мы спрашивается сюда припёрлись?, да ещё в такое время, когда в этом проклятом городишке не продохнуть от этой иудейской вонищи? – раздражённо-ворчливый Фаддей метался взад-вперёд по ярко освещённому гостевому залу заложив руки за спину и привычно полусогнувшись. Разбуженный им толстяк, закончив умываться, освежаться холодной водой, вытираясь мягкой дорогой тканью, спокойно прокряхтел в ответ:
–Ладно. Всё. Ты ещё не "воняй" тут. И так дышать нечем – бросив взгляд на полураскрывшего рот, изумлённо-непонимающего происходящего между Слугой и Хозяином разговора, Иуду, главный финансист Востока Империи предложил, – иди-ка ты лучше к Федосе, а то она там сейчас одна, мало ли что… А я сам с этим разберусь, – проводив взглядом с готовностью выскочившего из комнаты Сородителя, присаживаясь на подушки, имеющим власть жестом, поманил к себе, стиснутого между двумя подручными Главного Телохранителя, Иуду Искариота.
–Так значит, говоришь утратил Он Силу? – задумчиво переспросил, как-то изящно поглощающий еду Апполинарий, одновременно вкушающий подаваемый ему ранний завтрак и совершенно непринуждённо ведущий "светскую" беседу, не чавкая отправляя внутрь себя немыслимое количество еды.
–Совсем ничего!, вот вообще ничего я не почувствовал сейчас, когда в последний раз прикоснулся к Нему! Обычный человек, никакой Силы, той, которая раньше чувствовалась в Нем, не исходит из Него! Совсем ничего!, пустота! – согласно затряс покрасневше-очумевшей от бессонной ночи головёнкой Искариот.
Глубоко вздохнувший Хозяин дома равнодушно пожал плечами:
–Ну нет – значит нет, что же теперь… А может это из-за того, что Он вчера в вашем храме устроил? Мне рассказали, Менял и Торговцев всех повыгонял из здания на улицу, "отпиздил", говорят, их всех от души? Не знаешь? Ну и ладно, раз не Мессия Он, раз мы все немного ошиблись, то и пусть будет так!
Рванувшийся к греку, удерживаемый слугами за локти иудей, заскулил:
–Апполинарий! Что значит "ладно"!, что значит "немного ошиблись"? А как же я?! Мне!, мне то, как сейчас быть?!
Вмиг построжавший, легко вскочивший на ноги жирный богатей, быстрыми движениями опытного воина шагнув к верещащему Иуде, схватив и стиснув огромной пятернёй горло крепко удерживаемого слугами доносчика, тяжело и властно проговорил прямо в захлебнувшуюся, задыхающуюся пасть:
–Заткнись, сучонок! Тебе что?, мало того, что ты до сих пор жив?! Что ему делать! Сбегай, поблагодари своего Бога за то, что Фаддей не прирезал тебя за устроенный только что кавардак! Сам не понимаю, как он удержался, учитывая как он разозлён из-за всей этой поездки сюда, учитывая как он ненавидит этот город, особенно когда в эти дни, в этот праздник здесь не продохнуть от вони текущей по канавам крови и внутренностей ягнят. Не понимаю! Зачем надо в один день забивать столько животных?, в таком количестве?, и почему обязательно здесь?, за стенами города нельзя это делать что-ли? В общем, Федосе вчера днём было очень плохо, видимо подействовала на неё эта атмосфера, ночью стало ещё хуже, рвало её сильно. Так что днём, как только Наша Госпожа проснётся, мы сразу же возвращаемся домой в Антиохию! Потому что, всеми этими поисками Совершенного Человека, сейчас только я ещё интересуюсь, Фаддей совсем к этому интерес потерял. Помогает мне постольку-поскольку, его сейчас ничего кроме его Госпожи не интересует. И как ты сам понимаешь, ради Её спокойствия… – сделав многозначительную паузу и отпустив еле дышащего "визави", обращаясь к слугам, говоря о Доносчике, как о ненужной, ветхой вещи, – выбросьте это вон…
Удар "Молот-3".
–Фу! Что-то воняет как то от тебя, Иуда! – поморщился Каифа, – прямо падалью так и прёт! Сходил бы ты домой, помылся и переоделся, а то бегаешь по всему городу, позоришь всех нас.
Стоящий в стороне от них старый первосвященник оторвался от негромкой, доверительной беседы с избранными членами синедриона и презрительно скривившись посмотрел на Искариота:
–Чего ты припёрся сюда? Ты то, что должен был сделать – сделал? Сделал! Деньги – получил? Получил! Чего тебе ещё надо? Сделал дело – гуляй смело! – захихикав, поддерживаемый подобострастными смешками стоящих рядом с ним приближённых, предположил, – мы то все, так то думали, что ты там с ней, с этой, которую ты давно хотел и которая только сегодня согласилась отдаться тебе. Думали, кувыркаешься с ней сейчас вовсю!, долбишь её во все дырки! А ты вместо расслабона бегаешь по городу, шумишь… Чего тебе неймётся?
Решительно шагнувший к тестю Каифы, продавший своего Учителя иудей, вытащил кожаный кошель с монетами:
–Деньги говоришь получил?! Да хули это за деньги для меня?! – швырнул он кошель под ноги старому мерзавцу, – заберите их и отпустите Его! Он не тот, кто вам нужен! Он для вас не опасен, Он просто человек!
Отрицательно покачавший головой бывший первосвященник, брезгливо отодвигая, отпинывая от себя серебро, возразил:
–Нееет, Иуда! Он именно тот, кто нам нужен! Этот человек представляет огромную опасность для всех нас! Ведь сам посуди, стал бы ты раньше вот так раскидываться монетами? Даже при твоём денежном благополучии? Да никогда! Сколько тебя помню, ты всегда к деньгам относился трепетно и нежно! Любил и лелеял каждую свою монетку, до самого мелкого ассария. Чуть ли не целовал их! А сейчас после того, как ты с Ним пообщался, видишь чего ты вытворяешь?, видишь чему ты от него научился? И ведь на других Он так же действует, развращает людей, учит непочтению к Закону наших Предков! Вспомни, что Он сделал вчера в Храме? Да Его только за одно это – убить мало! Ты знаешь, что Он только что нам сказал?! Знаешь, знаешь, вижу что знаешь. И что? Оставить Ему жизнь после такого богохульства?! Да никогда! Если не мы!, то кто защитит веру наших отцов от разрушающих её богохульников?! Если не мы!, то кто защитит Бога!, от возводимой на Него хулы, такими вот человеками?!
Трясущийся как в лихорадке Иуда Искариот вопросил "извечного защитника чистоты веры", злобно посверкивая исподлобья глазами:
–А Всемогущий Бог нуждается в защите от человеков-богухульников? Причём именно в твоей, или точнее вашей?!
Вздыбившийся, взбесившийся тесть Каифы, приподняв свой посох, как будто собираясь ударить супротивника, истошно заверещал:
–А как же?! Если мы!, священники Храма не будем защищать Бога, то что тогда будет?! И так уже практически не осталось веры в Богоизбранном народе! Все колена Израилевы разделены обоюдной ненавистью! Всё потомство Авраамово в рассеянии, вдалеке от Земли Обетованной! В Дамаске пятьсот тысяч, в Антиохии триста, в Александрии более миллиона! А здесь?! Сколько нас здесь?! В Городе где Храм для Поклонения Ему?! Во всей Иудее от силы сорок тысяч наберётся! И только здесь ещё, потомки Авраамовы, немного вспоминают о Нём, приезжая для ежегодного денежного жертвоприношения, намертво Законом Закреплённого! А если это отменить, как Он это проповедовал, что тогда?, с чем останется Народ Израиля?!
Поникший, как сломавшийся во время этой тирады Иуда, обречённо махнув рукой и направляясь к выходу, обронил:
–Хуйню ты конечно городишь, пердун старый, уж мне то ты "мозги не засирай"! А то я не знаю, кто ты и чем дышишь! И то, что поклоняешься ты давным-давно не Ему уже, а деньжатам, которые при Храме собираются; и то, что Учителя вы к смерти приговорили только для защиты своих интересов… – притормозив напротив попятившегося от него Каифы, угрожающе процедил сквозь зубы:
–Я к римлянам, сам знаешь к кому, я Его вам сдал, я же Его и освобожу…
––
Равнодушно рассматривающий взволнованно повествующего о своих "приключениях" Иуду, переводчик прокуратора, поморщившись, сделал от него шаг назад:
–Ты бы в самом деле, сходил бы к себе домой, помылся и переоделся, а то несёт от тебя как из выгребной ямы. Когда и где ты умудрился так в дерьме вываляться? – властным жестом остановив попытавшегося что-то возразить Искариота, вынес вердикт, – не буду я Понтия ни о чём просить, ещё чего!, делать мне больше нечего? Ну и что из того, что тебе сначала показалось так, а потом эдак? Если Он, твой Учитель и в самом деле пророк, то Ему ни твоё, ни моё ходатайство не нужно!, Господь сам его спасёт! Помнишь Даниила?, а других пророков? Ну вот! А если Он просто человек, то туда Ему и дорога!, нечего брать на себя слишком много! – сделав паузу и задумчиво почёсывая, растирая лоб, завершил, – так что давай!, иди поспи!, потом поговорим, некогда мне!, не до тебя сейчас!, дел "выше крыши"!, а тут ты ещё со своими пустяками… – сделал знак охране, указывая выпроводить непрошеного гостя.
Вывалившийся на подкашивающихся от усталости ногах из римской резиденции Искариот, едва не споткнулся об полулежащую у восточных ворот дворца безобразную старуху.
–Подайте!, подайте на пропитание! – завопила мерзкая нищенка протягивая к нему грязнючую "воронью лапу", точно намереваясь схватить за полу одежды.
–Да когда ты уже сдохнешь! Мразь! – взбесившийся от неожиданного испуга Иуда смачно харкнул в сторону полусгнившей старухи и быстро шагнул прочь.
–Ах, милый друг! А ведь ещё недавно ты был со мной так ласков! – оцепенел молодой иудей от мелодично пропевшего сзади женского голоса. Обернувшись назад Искариот онемев от ужаса уставился на улыбающуюся "Магдалину", аккуратно собирающую со своего лица сопливо-слюнявый плевок и с наслаждением слизывая его с изящных пальчиков:
–Что ж ты так, мой хороший? Грубишь мне? Расхотел со мной потешиться? А как же наш с тобой Уговор? Я ведь так ждала тебя в той комнате, так ждала! А ты, мой хороший, зачем то поторопился, убежал из того сада раньше, чем надо было. На суд в дом первосвященника не пошёл. А надо было! Нам там трудно пришлось без тебя! Пришёл бы, засвидетельствовал о том, что ты Его ученик и то, что Он Храм угрожал разрушить, лишив тем самым всех нас… – сделав паузу и озорно поблескивая чёрными бусинками глаз, – ну да ладно, что было, то было, и быльём заросло! Ещё ведь не поздно нам с тобой слиться в нескончаемых сладких соитиях. Беги туда, забери назад денежки и приходи в ту комнату, я буду ждать…, а ещё лучше – поменяй то серебро, на золото, по дороге у кого-нибудь, утро ведь уже. Если придёшь с золотом, тогда я ещё сильнее помолодею, стану совсем девочкой!, "неопытной"! – закашляла "Магдалина" шакальим похихикиванием.
Полумёртвый от страха Иуда бросился наутёк.
––
–Иуда!, а ты ко мне братан? Опоздал ты, опоздал! – окликнул еле переставляющего ноги Искариота торговец, – продал я уже всех ягнят, не дождался тебя, так что остался ты со своими друзьями без Пасхи! – сочувственно завершил пожилой юркий торгаш. Очумевший от звучащей внутри головы разноголосицы, не ведающий куда убежать от преследующих его галлюцинаций, Иуда, выпучив глаза, завертел головой оглядывая гомонящий рынок:
–Как меня сюда занесло? – растерянно пробормотал он ни к кому не обращаясь, – о нет! Опять ты! – вскричал, уставившись на непонимающего его торговца.
–Да!, я!, милый друг, я. Время идёт, а ты ко мне не идёшь! – мерзко захихикала вдвое постаревшая "Магдалина", надвигаясь на пятящегося от неё Иуду, – так чего доброго и помру я от старости ожидая тебя! И не попробую ещё, какой ты у меня сладенький! Ах, мой хороший, как же мне твоё семя по вкусу! Слов нет – одни слюни! – приоткрыла рот стареющая на глазах "женщина". Пред изумлённым взглядом иудея на трупно-сером языке заизвивались белесые могильные черви.
–Нет! Этого не может быть! Это невозможно! – Искариот обвёл взглядом стоящих вокруг людей. Стоящие рядом и поодаль, куда мог достать его взор, все!, абсолютно все стояли мертвецки окоченевшие, закатив белесые, невидящие зенки.
–Шма Израиль… – начал было дрожащим голосом фарисей.
–Бога зовёшь?! – истерично-весело взвизгнула ведьма, – а Он тебя услышит?, после того, что ты сделал? А если слышит, то почему не помогает?! Где твой Бог?! Почему Он не поможет тебе?! Почему тебе плохо?! Почему Он даже твоему Учителю не помогает?! А есть ли Он, раз тебе так плохо?!
Расталкивая непонимающих, удивлённо-испуганно шарахающихся от него людей, Умерший Апостол выбежал из толпы. Задыхаясь, спотыкаясь и падая, обезумевший от Расплаты, готовый к Предательству, высокоумный и многообразованный Иудей, покинул Город через Навозные ворота, предназначенные для вывоза мусора и дерьма.
Пристрелочный 8
"Незнание Закона не освобождает от Ответственности – Незыблемое Правило истинное для всего Сотворённого Спасителем МироЗдания. Знающий же Закон, и не соблюдающий его, подвергается многократно усиленному Наказанию, ввиду сознательного Сопротивления Воле Господа Бога Нашего".
(Алексей Баженов "Устройство Земного МироЗдания")
Карлсон(восторженно): Дааа, уж!!! Вот это "Тачка" так "Тачка"!!! Скажи, Малыш?!, не то что первые "бээски", на которых мы по-молодости с тобой!
Малыш(согласно кивая): И не говори! А Оружие?! Вооружение то какое!
Карлсон(встревоженно глядя мимо Малыша): Маша?…, ты чего? Малыш!
Малыш(подскочив со своего кресла и бережно придерживая падающую в обморок Навигатора): Маша!, Машенька!, родненькая наша! Дыши! Дыши!(аккуратно сняв шлем УОЗ и повесив его на стойку у экрана управления) Что ж это такое…(отстегнув и небрежно бросив на стол украшенную двенадцатью трёхкаратными бриллиантами брошь навигатора-наводчика и путаясь пальцами распутывая хитро завязанный чёрный бант) Блин! Ну, до чего ж у вас тут всё сложно! Напутано-напутано, сам чёрт ногу сломит!(развязав бант и расстегнув ворот белоснежной рубашки, выхватив из подлокотника шланг поильника и поя водой, понемногу приходящую в себя своего Навигатора) Ну вот! Слава Богу!
Главный Инструктор(жёстко): Отставить, капитан первого ранга!(переводя пристальный взгляд то на "безвольно" обмякшую в кресле Машу, то на удивлённо косящегося на свои новые погоны Малыша) Сыночка!, а ты чего это к ней "за пазуху" полез? Не рановато ли?(обращаясь к "заалевшей" Навигатору крейсера) Товарищ вице-адмирал! Оправиться и привести себя в порядок!!!(критически оглядев строго и ровно сидящую в своём кресле Машу, повернувшись к стоящему перед своим боевым постом, обречённо-непонимающе покачивающиему головой Старпому) Нормально, да?! А ты, сыночка, небось подумал, что она при выполнении задания перенапряглась. А у неё просто головушка, от скоропалительного произведения, сразу же!, и в окончательный ранг!, закружилась!(повернувшись в материализовавшемуся справа от неё Главкому) Дорогой!, а если бы она не выдержала? Как можно вот так? Сразу и на такую Высоту? У неё же разум то, чай не "железный", а Человеческий! Сразу и всю Ответственность в него вложенную может и не вынести!(дрожащим от подступающих слёз голосом) Ни капли у вас к нам жалости нет!!! Она ведь доченька моя!!! Хоть и "засранка" та ещё, как и этот,(кивнув на изумлённо вытаращившегося Малыша) "говнюшенец"! У меня же за них!, за всех, Сердце болит!
Главком ВМФ(оторвавшись от своего боевого поста, приобняв прильнувшую к нему Главного Навигатора): Ну, ну, ну! Тихо, тихо! Милая!, а что значит – если бы, да кабы? Никаких если – не было, нет и быть не может! Не была бы она готова к принятию налагаемой этим рангом ответственности, то ничего бы и не произошло. Сделано это, потому что время не ждёт, потому что пора! Тяжело ей? Ну, так, а что делать? Надо! А Апостолам легче было?, когда на них, БАХ!, и Дары Святого Духа?! И потом ты же не хуже меня знаешь, что Любовь не ведает жалости, Милосердие – да!, Милосердие присуще Любви, но жалость!, жалость никогда!(выпуская, высвобождая успокоившуюся Соратницу из своих объятий и подмигнув Малышу) Построит она сейчас вас обоих(блеснув весёлым взглядом на довольно замлевшую Навигатора крейсера) Выше вас обоих сейчас по рангу!
Главный Инструктор(усевшись в своё кресло и внимательно посмотрев на насупившихся Карлсона и Малыша, без усмешки, совершенно серьёзно): Не смеши меня, дорогой! Этих двоих "приструнить"?! Да никогда! Вот этот вот!(кивнув на Малыша) Кобелина! Вроде бы "на помощь пришёл"! А сам?! «Машенька, Машенька», а взгляд куда у него "полез"? Ну и как там, сыночка? Всё нормально? Понравилось тебе?, "аппетитно"?(посмотрев на совершенно пунцовую Навигатора) Ты, доченька, больно то рядом ним "не расслабляйся"! А то, она прям и рада-радёшенька, как он по ней "жадным взором шарит"!(остановив предупредительным жестом "обиженно" вскинувшуюся Машу) Не говори мне ничего! Даже не пытайся мне голову "заморочить"! Мне ли не знать, как тебя всю потрясывает от нетерпения, как поскорее "прирасти" к нему хочешь! Всему своё время! Потерпите! Оба! Ничего с вами не случится! Когда будете действительно готовы к Вечному Сочетанию, тогда и Соединитесь! А пока, поаккуратнее друг с другом, не попортите, не испоганьте Будущее Своё!
Главком ВМФ(согласно покивав головой): Истинно так! Аминь! Благодарю за службу, ребятушки мои! Вольно. Отбой боевой готовности.
––
Маша(подрагивающим от пережитого голосом): Виртуально-телепатическая связь со Штабом ВМФ отключена!(решительно встав и направляясь к рамке ВКТ, ни к кому не обращаясь) Я на Капитанский Мостик…
Карлсон(проводив взглядом стройную точёную фигурку Навигатора): Действительно – такая красавица она у нас…(проследив за взглядом Малыша оглянувшегося на уже "сработавшую" рамку, дрожащую и волнующуюся изменившимся в ней пространством, как водная гладь потревоженная нырнувшим в неё пловцом) А ты молодца! Глаз то у тебя, как у юного парубка на гарну дивчину, когда у неё блузка "сама собой", чуть не до пояса!
Малыш(невесело ухмыльнувшись): Да ладно тебе! Хотя… Знаешь, Карлсон, реально "пересрался" за неё, да и ты тоже…, "прям в затылок мне дышал"! И взглядом ты своим "безстыжим" по ней поболе "пошарил", поскольку возможности у тебя – не то что мои… А Матушка права! Не стыда у меня, ни совести! Ей плохо, у меня мысли!, такие что!, а ладно, чего срамится опять… И так, когда Она меня пристыдила, готов был "сквозь землю провалиться"! А ты говоришь…
Карлсон(невесело пожав плечами): А чё "говоришь"? Говори – не говори, а факт есть факт! Ты правильно заметил, с Маши же когда из-за обморока Прикрытие спало, да я всю её, такую как есть увидел… У меня самого чуть Сердце не Разорвалось, так захотелось "прильнуть" к ней, Соединиться Навечно! Но…(покачав отрицательно головой) Пока наши ЗемлеВременные Воплощения там не соединятся…
Малыш(не отрываясь от экрана, интенсивно как перед боем работая на нём, обречённо-отрицательно пожав плечами): Ну, это вряд ли! Слишком всё сложно. Кадр наш, Воплощеньице наше земное, Трусостью болен неизлечимо, а то, что в нём здорового есть, то Глупостью гордой заражено!
Карлсон(согласно покивав головой): Да уж!… Помнишь, как Он тогда?, стоя перед Трибуналом Святой Троицы "тельняшку на себе рвал"?! «Стреляйте», кричит!, «виноват – значит стреляйте!, а не можете Сами!, так пусть "фрицы" меня "в решето"!» Матушка тогда помню в слёзы…
Малыш(перебивая): Карлсон, да харош уже!, не нагнетай! Помиловал же Он нас всех тогда? Ну и вот! Чего старое ворошить?!
Карлсон("обидевшись"): Ты тут тоже!, "кто старое помянет"!, умничает он тут, понимаешь!, "а кто старое забудет", то что?! Вот именно… Малыш! Ну, ты уже когда "наиграешься" с Корветом этим? Давай уже, заканчивай, сворачивай все программы и на Основной Корабль. Переход в Гавань надо делать, Экипаж до следующего боевого выхода распустить, чего они там маются, нас ожидая?
Малыш(нетерпеливо): Да всё! Всё! Идём уже, идём! Цы-Эх! Такое "Точило"!!! Сейчас бы на нём, да в "Автономку"! Боекомплекта чтоб "под завязку" и в "Глубокий Тыл Врага"! Но…
Карлсон(восторженно перебивая): Но только чтоб вдвоём! Без Экипажа!, помнишь как в первые наши выходы?, "Самоходы"?, Полная Свобода!, даже без связи с отделом главного инструктора…(вздрогнув от раздавшегося из динамиков громкой связи "откашливания" Навигатора Крейсера) вот это да!!!
Маша(рассержено): Вот именно! Вы что?, забылись совсем уже? Функционирование ИНФО Корабля, как было в моём подчинении, так и осталось! Размечтались они тут! "Похулиганить" по тылам противника в одиночку собрались! Да кто вас отпустит одних сейчас?! А то, что Корабль не ваше личное имущество, то, что Он вам не принадлежит, про это опять забыли?! Снова под Трибунал, как в тот раз, захотели?!
