Константин Похил
Несколько простых правил
«Что ж, придется заходить в подъезд. Подожду еще минут десять – и вперед», – рассуждал про себя Петровский.
Неожиданно сзади кто-то положил руку ему на плечо. Петровский обернулся и увидел худосочного парня в натянутом на голову капюшоне, из-под которого даже глаз не было видно. Незнакомец слегка приподнял рукой капюшон и негромко спросил:
– Маху ищешь?
– А тебе че? – подстраиваясь под стиль незнакомца, ответил Петровский.
– Это – не мне «че», а тебе «че». Я давно приметил, как ты у Махиного подъезда трешься.
– А ты кто?
– Гном! – хмуро ответил худосочный.
– А с каких пор ты, Гном, за Маху подписываешься?
– Так она же укатила!
– Надолго? – быстро спросил Саша.
– Хрен ее знает. Еще в понедельник должна была затоваренная вернуться, а сегодня уже… – Гном закатил глаза и начал считать про себя дни.
– Она мне обещала граммофон погубарить, – сказал Петровский.
– Не вопрос! – спокойно отозвался Гном. – Через пять минут подгоню.
– А ты че такой липкий? – жестко бросил Саша, подходя вплотную к парню. – Может, у тебя ментята за углом прячутся?
– Не-а! – начал оправдываться Гном. – Мне догнаться надо, а Гессен мне дает дурдецелло только как процент с продажи. Бизнесмен, мать его!
– У Махи я раньше брал, а какой товар Гессен бодяжит, не знаю.
– Так Маха у Гессена и берет! Не разочаруешься!
Петровский сделал вид, что нащупывает в кармане деньги. Парень жадно следил за его движениями. Саша резко вскинул голову и спросил:
– А Маха как, с чурбаном своим поехала?
– А ты че, запал на нее? – хихикнул Гном. – Смотри! Джигит у нее дикий, по сопелке надает!
– Не ссы, я своей сопелкой все семенные канатики ему перегрызу! Ты его давно видел?
Гном задумался, почесывая лоб грязными пальцами:
– Дней десять назад.
– А шрамак на его щеке видел? Это он на меня нарвался!
Саша гордо посмотрел на Гнома, а про себя подумал: «Слышал бы меня сейчас Павел Николаевич… Это как раз то, о чем он нам постоянно твердит – “творческий подход”!»
– Не было у него шрама! – заспорил худосочный. – Ты о ком?
– О Джане, а ты о ком?
– Я Джана не знаю, а Маха сейчас – с Вадиком.
– Он че, русский?
– Какой, нафиг, русский! Вадик – это так, погоняло. Имя у него какое-то дурацкое, хрен выговоришь!
А где этот Вадик чалится?
Гном обернулся, словно опасаясь, что неведомый Вадик может его услышать и вполголоса спросил:
– В пятом доме мусарню знаешь?
– Нет.
– Ну, это там, где пункт охраны общественного порядка раньше был…
– А-а-а, понял, – Петровский мысленно улыбнулся своей удаче.
– Как участковый их туда запустил, так и живут. Года два уже там. Так нести тебе дурь?
– А то! Давай через десять минут. Только, смотри, чтобы все без понтов. И не дай Бог, ментов за собой притащишь! Под землей найду! – для убедительности Саша приподнял съехавший на нос Гнома капюшон.
– Без базара! – Гном повернулся и, горбясь, пошел прочь от дома.
Петровский подождал, пока наркоман скроется за углом, и зашагал в другую сторону. По пути ему попался военный в чине майора. Саша извинился и спросил дорогу к дому номер пять. Майор быстро сориентировался и указал нужное направление.
На двери третьего подъезда на одном шурупе висела табличка с остатком надписи: «… Министерство внутренних дел».
«Похоже, сюда!» – подумал Саша и дернул дверную ручку, но та не поддалась.
«Понаставили домофонов!» – Он посмотрел на номера квартир подъезда и набрал один из них, предположительно на втором этаже.
– Кто там? – спросил приятный женский голос.
– Полиция, старший лейтенант Домнин, – официальным тоном ответил Петровский. – Мне надо задать вам несколько вопросов. Уделите мне минуту вашего времени.
– А как я узнаю, что вы из полиции?
– У вас же окна на подъезд выходят? Подойдите к окну – и увидите меня. Я покажу удостоверение.
– А разве я увижу с такого расстояния? – продолжала сомневаться женщина.
– Если впустите в подъезд, я повторю свои манипуляции с удостоверением перед вашей дверью.
– Хорошо, открываю!
Замок домофона клацнул, и Саша шагнул в темный подъезд с характерным запахом то ли старости, то ли плесени. Хозяйкой квартиры оказалась молодая стройная девушка с роскошными русыми волосами. Представившись Катей, она внимательно изучила гувэдэшное удостоверение.
– Я по поводу гостей столицы, которые живут здесь на первом этаже, – начал Петровский.
– Наконец-то! Мы столько раз обращались в полицию, и никакой реакции! – восторженно произнесла девушка.
«Еще одна удача!» – от радости тепло разлилось в Сашиной груди.
– Сотрудник полиции, который не реагировал на ваши обращения, подвергнут дисциплинарному взысканию и понижен в должности. Начальство поручило это дело мне и, как видите, я хочу добросовестно выполнить работу. Итак…
– Может, пройдем на кухню? – дружелюбно предложила Катя. – А то, боюсь, что доблестный полицейский завтра проснется с высокой температурой. Вы же насквозь мокрый! Я вас угощу чаем с малиновым вареньем.
Не дожидаясь ответа, девушка отправилась в кухню, бросив через плечо:
– Тапочки у вешалки!
Петровский снял куртку и ботинки, влез в пушистые тапочки и проследовал за хозяйкой. Только сейчас он почувствовал, как замерз. Да и проголодался нешуточно! На кухне было тепло, уютно и пахло ванилью. На стене висели расписные фарфоровые тарелочки и прихватки из пестрых лоскутков. Холодильник украшали магниты всех форм и размеров. На подоконнике в горшочках благоухали комнатные фиалки.
– Скажите, Катя, чем вам досадили соседи?
– Мы же указали… и всем подъездом подписи поставили!
– Не обессудьте, порядок такой! Надо, чтобы вы повторили.
– Хорошо! Раз надо, значит надо. Знаете, на первый взгляд, они – нормальные люди, но есть в них что-то…
– Настораживающее?
– Вот. Точно. Настораживающее. Они никогда не здороваются, ходят все время по двое-трое. Как-то недели три назад, вечером, подъехала «Газель», они разгружали и носили в квартиру коробки и мешки. Очень странно, почему ночью?
– И сколько их там живет, Катя?
– Не знаю. Постоянно видела троих, но к ним часто приезжают разные люди, бывают и женщины.
– А такая девушка к ним не заходила? – Петровский протянул Кате фотографию Лукьяновой.
– Несколько раз видела ее, – кивнула Катя.
– Понятно. Ведут себя тихо?
– В том-то и дело, что даже очень тихо! Ну, знаете, соседи есть соседи. У кого-то – ремонт, кто-то ребенка не может уложить или музыка играет… А у них – абсолютно ничего. Ваш коллега, с которым мы в отделении беседовали, так и сказал: «когда начнут шуметь, тогда и приходите».
В это время электрический чайник с громким щелчком выключился. Катя налила в кружку кипятка и подвинула к Петровскому коробку с заварочными пакетиками:
– Чай выбирайте сами, товарищ старший лейтенант.
– Можно просто Саша, – с улыбкой предложил он.
– Скажите, Саша, а вас в детстве как-нибудь дразнили? – внезапно поинтересовалась Катя.
– Почему вы спросили? – удивился он.
– В этих тапочках вы похожи на пажа из старого фильма про Золушку.
– Могу вас заверить, что мое прозвище было не Золу-шок! – усмехнулся он.
– Вы разожгли во мне интерес! Ну, скажите…
– В детстве меня звали просто Шурик, а сейчас коллеги придумали прозвище.
– Какое?
– Обещайте, что не будете смеяться, – попросил Петровский.
Он выбрал пакетик зеленого чая с жасмином и положил его в кружку.
– Ну, если только оно окажется очень смешным, – улыбнулась Катя.
– Жестянщик, – вздохнул «полицейский».
– Почему? – с искренним удивлением поинтересовалась Катя. – У вас – жесткий характер?
– Нет, не поэтому. Можно, я об этом позже расскажу? Договорились?
Катя покладисто кивнула и приглашающим жестом показала на розетку с вареньем и вазочку с печеньем «курабье»:
– Не стесняйтесь, кушайте! Сладкое улучшает мыслительную деятельность. А это важно для сыщика!
– Как выглядят эти жильцы из подозрительной квартиры?
– Вам нужны словесные портреты? Но из меня плохой физиономист! А хотите, я вам их на фотографии покажу?
– Они вам позировали? – в свою очередь удивился Петровский.
– Как бы не так! – воскликнула девушка. – Все проще. В конце августа моя сестра Наташа выходила замуж. Фотограф снимал, как Костик, ее жених, на руках выносит невесту из подъезда. А эти странные товарищи как раз выходили, вот и попали в кадр!
Разглядывая фотографии со свадьбы неизвестных ему Наташи и Костика, Петровский украдкой поглядывал на Катю, которая комментировала запечатленные на снимках эпизоды.
– Вот! – она указала на фото, в левой части которого виднелись три человека, выделявшиеся среди свадебных гостей темными бородками.
– Катя, разрешите мне на время взять эту фотографию? В качестве залога оставляю номер своего телефона.
– Конечно, берите. Думаю, что вы закрутитесь и забудете о ней. Тогда я позвоню и напомню, как, вы, расследуя самое громкое преступление, съели у меня целую розетку варенья!
Катя залилась смехом. Петровский покраснел, как первоклассник, которого застали за похищением сладостей из семейного буфета.
– Простите, Катя! Я даже не заметил, – смущенно вымолвил он, глядя на опустошенную стеклянную плошку…
Когда, вернувшись в управление, Петровский закончил доклад, Скорик гордо произнес:
– Какую смену воспитываю, Павел Николаевич!
– Да уж, недурно! – Вараксин положил на стол свадебную фотографию. – К вашей сегодняшней работе претензий нет!
– Йеес! – Петровский сделал локтем движение вниз.
– А окна квартиры, говоришь, темные были? – откинувшись в кресле, спросил Вараксин. – Надеюсь, попросил девушку, чтобы позвонила, как только их увидит?
– Конечно!
– А она не подведет?
– Она – нет, – слегка задумчиво произнес Саша.
– А ты чего это так покраснел? Слушай, старик, уж не влюбился ли в нее? Ну-ка, колись! – весело потребовал Скорик.
Петровский отрицательно затряс головой:
– Она красивая, но я… Чисто профессиональный интерес…
– Леха, отстань от человека! Его дело молодое! – осадил Павел не в меру разошедшегося Скорика.
– Да я что, я ничего! Остались, понимаешь ли, в подразделении два бобыля, портящие всю демографию в стране, – начальник да Шурик-Мазурик! Но я за вас возьмусь!
– Жду не дождусь. А пока, товарищи офицеры, по домам! – Вараксин привстал из-за стола и, прощаясь, протянул коллегам руку.
Юля
Уже в машине, отъезжая от управления, он припомнил слова Скорика. «”Бобыль”! Словечко-то какое! – повторил Павел с самоиронией, глядясь в зеркало заднего вида. – Он и есть! Мрачный, хмурый, привыкший питаться столовскими щами».
В голове сразу возник образ бобыля-гитариста с картины Перова – эдакое грустное одиночество со стопариком наливки и папиросными окурками. Вот только гитары не хватает! Ожидая зеленого сигнала светофора, Павел вынул из кармана телефон и машинально проверил, не было ли пропущенных вызовов. Убедившись, что таковых нет, он уже хотел убрать телефон, но остановился. Две недели он ждал ее звонка. Несколько раз пытался дозвониться, и всякий раз – безуспешно. Кто бы мог подумать, что один проведенный с этой женщиной вечер способен так перевернуть его жизнь! Наваждение какое-то! Его неумолимо влекло к ней. Юлия, словно маяк в ночи, один раз призывно мелькнула – и погасла, как последняя надежда. Оставшаяся после встречи недосказанность тяготила. Он рассуждал, что, вероятно, новая знакомая замужем, а произошедшее в ресторане – не более чем минутная слабость, и теперь ей самой неудобно. «Тогда зачем мне звонить? Чтобы поставить ее в неловкое положение?» – пронеслось у него в голове. Павел принял к обочине и остановил машину. Бросив взгляд на светившийся на экране телефонный номер, уже было решил удалить его навсегда, но затем подумал: «Пусть хоть что-то будет напоминать о той встрече!» – и сохранил номер, коротко подписав: «ОНА».
Уже переодевшись в пижаму, Юля стояла у зеркала в спальне и расчесывала волосы. Зазвонил телефон. Она машинально посмотрела на часы: без пяти одиннадцать вечера. Звонки с незнакомых номеров в любое время суток ее давно не удивляли, они были неотъемлемой частью профессии. На каждый проект приходилось набирать новую съемочную группу. Лишь пятеро переходили из фильма в фильм вместе с режиссером, за что и получили шутливое прозвище «Юлин кулачок». Вносить в контакты телефоны очередного «осветителя Игоря» или «костюмера Маши» не имело смысла. Продолжая расчесываться, она приложила трубку к уху и ответила:
– Ал-ло…
На том конце молчали, но это явно не было техническим сбоем. Присутствие невидимого абонента выдавало плохо маскируемое дыхание. Юля выждала несколько секунд и, дождавшись очередного выдоха, строго сказала:
– Давайте, определяйтесь: или говорите, или я сейчас же разъединяю!
– Не надо разъединять, – ответил мужской голос, звучавший так тихо, что она с трудом разобрала слова.
– Вас плохо слышно! Перезвоните! – почти по слогам проговорила Юля.
– Просто я тихо говорю, – на этот раз чуть громче сказал мужчина.
– Вот теперь слышу. И голос какой-то знакомый, – насмешливо произнесла она. – Попробую догадаться… Ален Делон – нет! Он бы по-французски говорил. Может быть, Федор Бондарчук? Ой, тоже мимо – у меня есть его номер в списке контактов. Остается только один вариант…
– Несмотря на твой саркастический тон, ты совершенно права: это – я.
– Смотрю, ты поменял номер? – равнодушно продолжила Юля, приподнимая волосы рукой.
– Выслушай меня! Умоляю!
– Я сегодня милосердна, – усмехнулась она. – Говори, раз позвонил. А чего это ты шепчешь? Боишься потревожить сон претендентки на свое сердце?
– У меня никого нет, – виновато произнес собеседник.
– Давно? Верится с трудом. С тех пор, как я имела счастье с тобой познакомиться, прошло немало времени!
– Прошу, не надо! – умоляюще произнес мужчина.
– Не надо, так не надо. Тогда давай по существу. Зачем позвонил?
– Я долго думал о том, что произошло между нами…
– Хоть для меня это и неважно, но думал ты действительно долго! – перебила Юля.
Прижав телефон к уху плечом, она открыла баночку с ночным кремом и стала неторопливо накладывать на лицо густую ароматную массу.
Ты права, я не мог решиться после того, что было…
– Послушай, ничего особенного не произошло, – спокойно сказала Юлия, – переходи к сути. Время позднее, мне завтра рано вставать.
– Хорошо, Юля! Я не могу без тебя! Ты должна понять, что я чахну без тебя. Не могу спать, не могу есть, у меня все валится из рук… В общем, я хочу, чтобы мы снова были вместе! – надрывно закончил мужской голос.
– Лосев! Хватит издеваться надо мной! – воскликнула Юлия. – Что было, то прошло. Ты сам выбрал свою судьбу!
– Помилуй, дорогая! Я не выбирал. Это все произошло как-то случайно! Не нарочно!
– Когда муж волочет потаскуху на семейное ложе, которое еще не успело остыть после жены, слова «случайно» и «не нарочно» не подходят. Ни по форме, ни по содержанию!
– Сама виновата! Укатила на съемки перед моим днем рождения. Вот мне и стало обидно! И этот снегопад, из-за которого твой рейс отложили… Просто стечение обстоятельств!
– Обидели младенца, титьку забрали! А он, чтобы утешиться, тут же чужую нашел! – презрительно сказала Юлия. – Лосев, что было – прошло. Но если тебе для оправдания собственного идиотизма проще во всем обвинять меня, то я согласна!
– Вернись, прошу! Давай все забудем и начнем сначала. Помни, по закону ты все еще моя жена! – взмолился Лосев, не давая Юлии поставить в разговоре точку.
– Вот в этом ты прав! Мой паспорт до сих пор обезображен брачным штампом. И я снова настаиваю: пора привести наше гражданское состояние в соответствие с реальностью!
– Я не дам тебе развод! – с неожиданной злостью выкрикнул Лосев. – Так и знай! Я найму лучших адвокатов, подкуплю судей. Пусть я потрачу все свои деньги, но развода тебе не видать!
– Ну, положим, все деньги ты тратить не будешь, скорее, удавишься. Так что давай по-хорошему! – Юлия промокнула лицо салфеткой. – Все, Лосев, я хочу спать.
Юля нажала кнопку отбоя и отключила телефон, понимая, что бывший муж может названивать всю ночь. Затем подошла к прикроватной тумбочке, проверила будильник и легла. Разговор с отставным супругом был не первым и, по всей вероятности, далеко не последним. Она настолько привыкла к этим назойливым уговорам, что перестала на них реагировать. Поэтому, едва положив голову на подушку, провалилась в сладкую дремоту.
Неизвестно, сколько продолжался блаженный отдых – пять минут или час, но внезапно он сменился звуковой пыткой. Откуда-то доносилось резкое дребезжание. Юлия со стоном села в кровати и поняла: трезвонят в дверь. «Если это ты, Лосев, тебе конец!» – гневно подумала Юля. Не открывая глаз, она сунула ноги в тапочки и в темноте побрела к двери.
Однако вместо злосчастного Лосева на пороге стояла эффектная дама в ярко-красном пальто, отделанном перьями. Жанна – лучшая подруга Юли – считалась одним из самых успешных отечественных продюсеров. Всеобщего признания она добилась без какой-либо протекции и даже специального киношного образования. Закончив художественно-графический факультет педагогического университета, она вовремя поняла, что художник из нее выйдет посредственный, а педагог – и того хуже. Но в кинобизнесе она чувствовала себя как рыба в воде. На ее личном счету была череда удачных проектов, создавших ей славу интуитивно чувствующего конъюнктуру и прибыль продюсера.
– Прости, что без предупреждения, – бесцеремонно начала Жанна, – но у тебя отключен мобильник, а твой домашний я напрочь забыла!
– Проходи, раз уж пришла! – зевая, ответила Юля.
– А ты что, уже спишь? – Жанна посмотрела на подругу с таким удивлением, словно за окном была не полночь, а разгар солнечного дня.
– Нет, милая! Соленья на зиму заготавливаю! – иронично произнесла Юля. – Вползай! Чай будешь?
– Чай не буду, а вот если имеется кефирчик – не откажусь! – весело заявила Жанна.
Женщины прошли на кухню, где Жанна удобно устроилась за столом возле окна.
– У тебя скоро от диет поедет крыша, – заметила Юля, наливая кефир.
– А что делать, Юлька! Это ты у нас стройная и красивая, а меня каждая лишняя пироженка обрекает на суровый разговор с весами, которые так и норовят испортить настроение!
– Так не ешь сладкого! – парировала Юлия, включая электрический чайник.
Жанна с преувеличенной тоской вздохнула.
– В нашем положении одиноких женщин источниками радости остаются лишь сладости да работа!
– Не поняла! А как же твой Арнольд? – Юля хитро посмотрела на Жанну.
– Во-первых, не Арнольд, а Альберт! Причем с ударением на первый слог!
– Ах-ах-ах! – наигранно запричитала Юля. – Так что с ним случилось? Неужто он тебя бросил?
– Меняяя? – фыркнула Жанна. – Пусть только попробовал бы бросить! Я сама от него ушла!
Она гордо отпила большой глоток кефира и сто стуком вернула бокал на стол.
– Что так? – удивилась Юля.
– Да он, как в той эпиграмме Гафта, – «начала много в нем мужского, но нет мужского в нем конца!» – Жанна прыснула со смеху. – Ну, не могу я так больше: «Что ты хочешь, котеночек?», «Вот твой бутербродик, зайка», «Можно я сегодня с Жорой в карты поиграю, малипусик?» С ним я не чувствую себя женщиной!
– А ты хотела, чтобы он сквернословил, бил стаканы об стену и колотил кулаком по столу? – спросила Юлия.
– Да ничего я от него не хочу. Мне вообще кажется, что ему не я нужна, а моя квартира и тусовка. Не Альбертик, а настоящий «альфонсик»!
– Ты же сама хотела молоденького!
– Это не я, это – социологи! – заспорила Жанна. – Я читала, что женщина за сорок пять уже не стремится замуж. Ей больше нравится иметь молодых любовников! Но ведь молоденький тоже мужиком должен быть! Таким, чтобы взглянешь – и сразу в жар… Чтобы ни есть, ни пить не хотелось – только он!
– Сегодня я уже нечто подобное слышала, – усмехнулась Юля, отпивая глоток чая. – Опять звонил Лосев. Практически твоими словами говорил. Как он меня любит, есть-пить не может… Просил вернуться.
– А ты? – Жанна с интересом взглянула на подругу.
– А я сказала, что не хочу! – ответила та, надкусывая печенье.
– Юлька, ты сумасшедшая! – возмущенно воскликнула Жанна. – Отказываешься от мужика с такими деньжищами! Если ты не можешь простить его за ту выходку, так наплюй. Давно известно, что все мужики – самцы. Почему твой Лосев должен быть лучше? Альбертик-молокосос, и тот на каждую юбку шею сворачивает. А Лосев твои фильмы спонсировал, забыла?
Юля встала из-за стола и с чашкой в руке отошла к окну. Пару секунд она смотрела, как золотятся в темноте огни никогда не засыпающей Москвы.
– Если смотреть на мир глазами деловой женщины, то ты права. Только хочется не с деньгами жить, а, как ты сама сказала, чтобы от одного взгляда в жар бросало!
– А ну-ка, посмотри на меня, подруга! – Жанна подошла к Юле и лукаво заглянула ей в лицо. – Мне этот взгляд знаком! Давненько за тобой такого не замечала! И кто же он?
– Прекрати свои инсинуации! – смущенно возразила Юля.
– Ты меня умными словами не дави! Быстро отвечай, кто?
Юля снова отвернулась к окну и посмотрела на вспышки неоновых реклам и рассеянный свет уличных фонарей.
– Может быть, это – тот самый шанс, который дается раз в жизни. И самое главное – не упустить его! А я, дура, все испортила!
– Ну, после таких слов ты не отвертишься! Рассказывай! – Жанна снова села к столу и придвинула пакет с кефиром к себе.
– Рассказывать особо и нечего, – грустно улыбнулась Юля. – Мы провели вместе всего несколько часов. Я как увидела его – сразу поняла: он! Понимаешь… для меня! И от этого осознания я сбежала.
– Ты сбежала? – изумленно вскрикнула Жанна.
– Как девчонка! – кивнула Юля, грустно глядя в чашку с чаем.
Жанна понимающе покачала головой.
– Я его знаю?
– Вряд ли! Ты же не государственный преступник! – Юля хитро подмигнула подруге.
– А он, что – мент? – с легким испугом спросила та.
– Почему мент?
– Так ты же сказала о преступниках…
– Да ну тебя, Жанка! – отмахнулась Юлия. – Здесь определяющее слово – «государственный»…
– Поняла! Чистые руки, холодное сердце и горячая голова… Нет, наоборот. Голова холодная, а сердце… умммм! Го-ря-чее! Он – мачо в кожанке и с маузером на боку! – делая артистичные жесты руками, произнесла Жанна.
– Будешь смеяться, но ты угадала! Правда, кожанки и маузера я у него не видела.
– И где же в наши дни можно подцепить кагэбешника? – не унималась подруга.
– А тебе зачем? – улыбнулась Юля.
– С учетом того, что «мачи» нынче в дефиците, мне бы тоже хотелось раздобыть себе одного!
– Пиши адрес: Большая Лубянка, дом двадцать.
– Так просто? Это тебя с тем бредовым сценарием туда занесло? – несколько разочарованно сказала Жанна. – Ты и в самом деле хочешь взяться за него?
– Почему бы нет?
– Приелось это все, – горячо заговорила Жанна. – Телесериалы лишили нас подобных героев. Они их штампуют пачками! А ты хочешь длинный метр и притом без всякой перспективы? Сборы минимальны, провал в прокате. Лично я в это не вложусь! Разве что Лосев твой – ему все равно деньги девать некуда!
– Ты безжалостна в суждениях, Жанна, – тихо проговорила Юля.
– В отличие от тебя, я – натура не творческая! Не летаю в облаках, а хожу по земле вот этими красивыми, но, увы, стареющими ножками!
С этими словами Жанна вытянула вверх ногу в элегантном дорогом чулке. Юля посмотрела на нее, махнула рукой и рассмеялась:
– Тоже мне, нашлась старушка! На тебя еще не один Альбертик посмотрит!
– А как же! – уверенно поддержала Жанна. – Надо меньше мечтаний и больше практики! Но вернемся к нашему герою с горячим сердцем. Ты что, влюбилась?
– Не знаю, подруга, надо разобраться, – на Юлином лице смешались грусть и сожаление. – Он настоящий… понимаешь, человек из жизни, а не из романтических фильмов. А я повела себя, как последняя дура!
– Он сам тебе это сказал?
– Может быть, – неуверенно предположила Юля.
– Это как?! – глаза Жанны округлились от удивления.
– Я сбежала! Да-да, просто сбежала посреди свидания, которое сама же ему и навязала! – Юля склонила голову и обхватила ее руками.
– Ну, ты даешь! – от волнения Жанна, забыв о диете, схватила из вазочки печенье и принялась нервно жевать его. – А он-то потом позвонил?
– Не знаю, – не поднимая головы, ответила Юля.
– Ты точно тронулась умом! Как можно не знать, звонил он тебе или нет! – машинально взяв второе печенье, воскликнула подруга.
– Я заблокировала его номер, – как бы удивляясь самой себе, произнесла Юля.
– Зачем!!! – Ты что, совсем с дуба рухнула?
– Не мучай меня, Жанка!
– Полоумная! Давай срочно набирай его номер!
– Нет! – Юля мгновенно стала серьезной. – Я так решила! Если что и суждено, так пусть идет своим чередом. А если нет…
Юля опять поднялась из-за стола и уткнулась в окно, словно в надежде увидеть какие-то знаки судьбы. Жанна подошла, обняла подругу и, пытаясь избежать тяжелого разговора, сказала:
– Ладно, время все расставит по местам. А ты, Юлька, пока займись делом. А то со своими чувствами даже не спросила, зачем я так поздно к тебе примчалась!
– Ну, и зачем?
– Работенку тебе нашла! Тема – фигня-фигней, но заказчик готов осыпать златом. В разумных пределах, конечно! Думаю, машину после этого точно поменяешь, и еще останется… много!
Последнее слово Жанна для пущей убедительности произнесла громким шепотом.
– Не томи. Рассказывай, какая тема, какие условия, – деловитым тоном откликнулась Юлия.
– Ага! Заинтересовалась?! В общем, так. Один ооочень богатый бизнесмен ооочень долго добивался тела одной чумовой красавицы, и готов был бросить к ее ногам ооочень многое. Девица реально красивая, но, по прихоти природы, круглая дура! Однако у нее хватило мозгов, чтобы уговорить нашего папика сделать ее кинозвездой. Он хочет снять фильм, в котором красотка должна играть главную роль. Сценарий я просмотрела. Сюжет – нулевой: полфильма героиня плавает в бассейне где-то на Мальдивах. А вся драматургия зависит от того, что в данный момент попадает в кадр – задница или грудь. Как ты понимаешь, иногда «ихтиандрша» все-таки вылезает из бассейна на сушу. И вот в эти редкие сухопутные паузы она еще умудряется пару раз тыкнуть кулачонками в живот своего бывшего, найти нового – богача-красавца и стать с ним счастливой! Класс!
Юля поглядела на Жанну глазами доктора, который с сочувствием осматривает душевнобольного:
– Бред какой-то! Сценарий править можно?
– Можно, но не нужно! Поскольку автор – наша дура, а папику сюжет по барабану! Когда фильм выйдет, они заплатят критикам, а те дадут восторженные отзывы типа «новаторские веяния в кино». Дева-амфибия довольна, папик доволен, а ты тем более довольна потому, что гонорар действительно хорош! Берись и не задумывайся.
Гордясь собой, Жанна широко улыбнулась.
– Не знаю, – задумчиво произнесла Юлия.
– Тебе деньги не нужны?
Юля вздохнула.
– Тогда записывай телефон папика! Позвони, договорись о встрече. Он – какой-то известный банкир…
Встреча со спонсором «бассейного романа» была назначена в деловой части столицы. Ассистент Сережа ловко преодолевал московские пробки, лавируя в потоке. Через полчаса машина остановилась возле современного здания с табличкой на входной группе «Гранд-банк». Юлия, а за ней и помощник поднялись в вестибюль, сверкающий синим мрамором, зеркалами и роскошным мозаичным панно, изображающим рог изобилия. «Хорошо, что по Жанкиному совету, купила костюм от Карла Лагерфельда, – усмехнувшись, подумала Юлия. – Вот и пригодился. Буду соответствовать!»
– Юлия Андреевна? – тотчас обратился к ней молодой человек, ожидавший в вестибюле.
– Да, это я.
– Здравствуйте! Мне поручено проводить вас. Марк Матвеевич приглашает в свой кабинет. Прошу!
Основатель и бессменный владелец «Гранд-банка» Марк Матвеевич и был тем самым «папиком», мечтавшим оплатить причудливый каприз своей юной пассии. Поднявшись из-за огромного стола с золочеными бордюрами, банкир с почтением поклонился и галантно поцеловал руку Юлии. Всеведущая Жанна говорила, что ему за шестьдесят, но внешне определить возраст было сложно. Щеки и скулы, упругие, как барабанная мембрана, резко диссонировали с выцветшими глазами и морщинистой шеей. «Тоже мне, герой-любовник! – подумала Юля. – Седина в бороду, бес в ребро!» Не выдавая своих мыслей, она вежливо улыбнулась и после приглашения присела за стол.
Обменявшись парой комплиментов, они перешли к сути. Банкир довольно лаконично пересказал предложение, задержавшись несколькими словами на сути сценария. Но даже этого хватило, чтобы Юля поняла, о какой пошлости идет речь. Поэтому большую часть душевных сил она потратила, чтобы никоим образом не выдать своего отношения к услышанному. Видимо, Марк Матвеевич неплохо разбирался в людях, а потому, почувствовав двойственность положения режиссера, с подобием улыбки произнес:
– Юлия Андреевна! Мне хотелось бы сразу же достичь делового взаимопонимания с вами…
Он осторожно показал взглядом на Сергея. Юлия кивнула.
– Сережа, подожди меня, пожалуйста, в приемной.
Когда Сергей удалился, банкир заговорил более доверительным тоном.
– Я догадываюсь, что вы обо всем этом думаете. И не хуже вас осознаю художественную ценность моего «предложения». Но вы же – взрослый человек и понимаете, что иногда приходится совершать глупые и нелогичные поступки. Так вот, за эту глупость я готов заплатить хорошие деньги.
– Спасибо за откровение. Обещаю, Марк Матвеевич, что никогда не позволю себе злоупотребить вашим доверием! – Юля произнесла это настолько убедительно, что улыбка банкира стала куда более неофициальной.
– Так вот, – продолжил он, – в бюджете вы ограничены только рамками разумного. Я слышал, что режиссер и автор сценария иногда конфликтуют на съемочной площадке. Но вы опытны и мудры… Ваша лояльность будет оплачена отдельными бонусами, которые, поверьте, вас не разочаруют!
Юля мигнула обоими глазами, показывая, что условия ей нравятся.
– Уважаемый Марк Матвеевич, я готова приступить к работе. Когда и где могу увидеться с…
– Снежаной. Ее зовут Снежана – редкое имя для наших дней. Она приедет через пару недель. Сейчас Снежаночка – на Мальдивах, подбирает натуру для съемок. А вы, Юля, пока собирайте съемочный коллектив, решайте организационные вопросы. Вся финансовая сторона поручена Артему Дмитриевичу – он вас сегодня встречал.
После того как беседа закончилась, менеджер, внешне весьма походившая на топ-модель с Недели высокой моды в Париже, проводила Юлию и Сергея чуть дальше по коридору. Здесь их ждали чай, кофе, изысканная выпечка, а также упомянутый Артем Дмитриевич. Попутно с чаепитием Юле показали предварительную смету проекта, куда было внесено все: от расходов на перелет съемочной группы – до стоимости пляжной обуви актеров. Тем не менее, Юля внесла несколько поправок, которые Артем Дмитриевич послушно записал.
Едва он отвлекся, Сергей легонько наступил под столом Юле на ногу. Его палец указывал на графу с названием: «Гонорар членов съемочной группы». Режиссер понимающе взглянула на него. Выйдя из банка, Юлия облегченно вздохнула:
