Константин Николаевич Леонтьев
Сквозь нашу призму

Полная версия

II
Японская дама

В одном из последних номеров «Современных известий» напечатаны очень любопытные сведения о «женском вопросе в Японии».

В этой Японии, недавно еще столь своеобразной и таинственной, а теперь, по-видимому, «бесповоротно вступившей» тоже на «всеспасительный» путь европеизма, умы заняты, между прочим, и женской эмансипацией, женской равноправностью и тому подобным. На многоженство начинают смотреть как на величайшую несправедливость, и японские дамы требуют себе права гражданского голоса на выборах.

В «Современных известиях» рассказана по этому поводу история одной женщины лет сорока, благородного происхождения, Кузанозе Кита. Эта дама – вдова, стоящая одна во главе своего семейства; ввиду того, что с нее, как со всех, берут подати, и она захотела иметь право голоса на выборах, но ее не допустили. Она подала прошение губернатору. Губернатор отвечал:

«Плата податей есть общее обязательство для всех подданных государства, и так как нет такого закона, который бы определял большие или меньшие права каждого индивидуума, поэтому отдаю вам приказ немедленно внести должные вами подати.

Что же касается до права быть свидетельницей, то закона, запрещающего это, у нас не существует».

Г-жа Кузанозе Кита, которой, по мнению «Современных известий», подобает занять место во всеобщей истории культуры как первой женщине, выступающей в Японии за права женщин, этим ответом не удовольствовалась и апеллировала в министерство внутренних дел.

Неизвестно, чем кончится дело, но московская газета, по-видимому, надеется на благоприятное для японских женщин разрешение этого вопроса.

В той же заметке говорится дальше о многоженстве в Японии, об юридических правах «наложниц», причисляемых по местным законам к родственницам второго разряда, и т. д.

«Современные известия» приводят перевод статьи из одной японской газеты, в которой доказывается, что «многоженство есть величайшая несправедливость» и что его нужно совершенно вывести из японских нравов, оставляя только за микадо право иметь по несколько жен, ибо это полезно для сохранения династии.

По этому поводу мы заметим следующее. Если бы уничтожение многоженства в Японии, или где бы то ни было, было лишь прямым следствием распространения христианства, то мы бы этому порадовались. Мы полагаем, что многоженство должно быть отвергаемо лишь на основании христианского догмата, на основании веры. Ибо логика веры такова: «Мой разум недостаточен, даже и в случае гениальных способностей; а так как разум вообще недостаточен и противоречив донельзя, то я и не выпущу его из железных пределов веры. Христианская вера наилучшим образом решила раз и навсегда отношение человечества к Божеству, и потому я должен повиноваться заповедям своей веры». И больше ничего.

А на основаниях одного разума можно, пожалуй, и полиандрию проповедовать. Ее и проповедовали одно время социалисты, например, Фурье… Мы не думаем также, чтобы те азиатские люди, которые, как слышно, живут в Кашемирской долине и допускают законную полиандрию (по восемь, кажется, мужей на одну жену), были бы непременно глупее и слабее разумом, чем европейские «интеллигенты». Как это взвесить – кто глупее?.. Даже взвешивание мозгов не решает сомнения. Остается еще много вопросов, например, об отношениях извилин на поверхности мозга, об ячейках, о размерах остального организма и т. д. и т. д.

Но если мы устраним вмешательство положительной религии, то остается для подобного решения лишь одно средство – художественное чувство.

С точки же зрения эстетической мы, хотя и озираясь с некоторым страхом, сознаемся, что, к стыду нашему, нам султан турецкий нравится больше, чем «честный» европейский безбожник или даже деист, живущий почему-то невозмутимо со своей рациональной женою не «во славу Божию», а во славу разума, почерпнутого из вчерашнего номера какой-нибудь умеренной газеты.

Мы и многоженца микадо очень уважали до тех пор, пока он не надел цилиндр… Какой же это прогресс, когда скоро никого уже нельзя будет на картине представить?

Ведь куда же деть нам и искусство? Прекрасное есть не что иное, как «одетая платьем» и «драпированная» истина.