Константин Николаевич Леонтьев
Сквозь нашу призму

XIV
Прозрачная щука

В «Московских ведомостях» мы читаем следующее известие:

«Освещение электричеством внутренних полостей тела. В последнем заседании Германского электротехнического союза, происходившем 23 марта в Берлине под председательством главноуправляющего почтовым ведомством докт. Стефана, были произведены любопытные опыты с новыми электрическими приборами. В полости тела животных вводились платиновые спирали, прикрепленные к рефлекторам, и внутренности освещались электрическим светом гораздо ярче, нежели это удавалось сделать до настоящего времени. Так, в желудок живой щуки была введена посредством зонда платиновая проволока, помещенная в стеклянном резервуаре. Едва успел электрический ток пробежать по этой проволоке, как щука сделалась совершенно прозрачною, так что простым глазом можно было видеть действие всех внутренних органов. В продолжение опыта щука держалась совершенно смирно, а когда проволока была вынута обратно из желудка, щука принялась опять плавать как ни в чем не бывало».

Это очень любопытно! В первую минуту нельзя не восхититься при мысли о том, что не только щучьи, но и наши собственные внутренности могут когда-нибудь до того озариться электричеством, что и мы сделаемся совершенно прозрачными. Радость наша простирается в этом случае до того, что мы мечтаем даже о каком-нибудь блестящем излечении от какой бы то ни было опасной и темной внутренней болезни.

«Кто хорошо распознает – хорошо лечит!» Старинное изречение! Но скептицизм шепчет нам иное; он говорит: «Но, может быть, это излечение ваше вовсе не нужно?» Мальтус, Дж. Стюарт Милль, отчасти келецкий пророк-сапожник и другие мыслители правы: народу развелось слишком много. Тесно, дорого… К тому же мы-то, собственно мы – консерваторы; а разве консерваторам, настоящим, понимающим, что такое консерватизм, – в России нынешней можно долго жить и действовать?.. Вот если бы придумать какой-нибудь прибор для освещения многих душ умеренно-либеральных, – ну, тогда… полиции и политическим судам прибавилось бы дела… А теперь что!.. Так отвечает нам скептический разум, и наш восторг при виде прозрачной щуки хладеет!

XV
Человек в бараньей шкуре

Мы нашли в «Московских ведомостях» следующую историю:

«Пермские губернские ведомости» приводят следующее решение одного волостного суда в Пермской губернии: крестьянин Н-в принес волостному суду жалобу, что потерявшегося у него барана, стоящего два рубля, он нашел уже заколотым в амбаре у крестьянина Ю-ва, которого и подозревает, что тот заколол барана, и просит поступить с ним по закону. Ответчик на суде объяснил, что баран забежал к нему в ограду с его овцами, почему он заколол его на пищу. Волостной суд, имея в виду собственное сознание виновного, постановил «крестьянина Ю-ва за означенный поступок наказать розгами 20-ю ударами, затем надеть на него шкуру заколотого барана, провести по улицам села с барабаном, подводя его к окну каждого жителя, и перед каждым домом давать ему по одному удару». Решением истец и ответчик остались довольны.

Вот прекрасный случай нашим газетам возопить: «отсталость, варварство, «безобразие!», «школы», «мрак!», «просвещение!» и т. д. А по-нашему это – ничего, что человека поводили в бараньей шкуре Нашему эстетическому чувству до того надоела безличность нашего европеизированного общества (стоящего при этом вовсе невпопад за какое-то развитие личности?), что мы ужасно рады всему живому и не похожему на все другое, как похоже в Петербурге! В этой выдумке есть хоть маленькое творчество национальной мысли, а у всех либеральных ученых наших, вместе взятых, вовсе его не видно. Многие из них не понимают даже разницы между юридической свободой лица и живым развитием личности, которая возможна даже и при рабстве, – и не только в рабовладельце, но и в самом рабе. Развитие есть полнота, содержательность или интенсивность и своеобразие. Наши «образованные люди» не знали даже до сих пор, что «либерализм» везде в Европе повредил национальности; ибо государственная независимость и племенное объединение погубили везде умственную и бытовую независимость и способствовали скорейшему претворению наций, областей, городов, умов, обычаев, мод, построек в один и тот же европейский или даже космополитический тип. Что же тут общего между свободой лица и развитием личности в народе и отдельных людях, – между объединением Германии, например, и ее культурно-национальным своеобразием?.. Разве то, что первое убило второе?