Константин Кохан
Кинжал во тьме
Герой ещё раз решил осмотрел тело.
«Труп лежит тут относительно недавно, – посмотрев с другого ракурса, сразу понял он. – рана под тряпкой свежая. Была нанесена явно колющим ударом, значит у них точно есть меч… И, вероятнее всего, лук…»
Сделав один шаг вперёд, он заметил ловушку-растяжку, связанную с подвешенными костями, которая в случае активации тяжёлым грохотом сразу бы выдала незваного гостя.
«Монстры? Дварфиры? Нет, это явно рук мародёров…»
Перешагнув её, Эйлу стал красться дальше. Пещера впереди воистину огромна: подземные растения окутали её, а тонкий ручей то и делал, что громко шумел, стекая в самую тьму пещеры, в неизвестность. Вдалеке было видно жёлтое мерцание костра, близи которого, аккурат посреди пещеры, построена ветхая лачуга из досок и хвороста. Рядом с ней стояло несколько человек. Но грибы были практически повсюду… они сильно мешали и, создавая лишнее освещение, могли запросто демаскировать крадущегося плута. Издали режут глаз уступы и каменный пороги, под самым большим из которых небрежно сложены бочки. Подойдя ближе, затушив перед этим факел и спрятавшись в трёх метрах от незнакомцев за валуном, герой точно обозначил своих противников. Их было трое: один сидел у костра, у него был лук, а тот, что с топором и щитом, стоял к плуту спиной и, облокотившись на деревянную балку, разговаривал с третьим, вооружённым небольшим мечом.
«Скорее всего, эти сукины дети из-за наживы убили своего главаря, – допустил Хартинсон. – дабы не делить краденое на четверых. А вдруг это шахтёры или путешественники? Нет, это точно „плохие парни“… Может подождать, пока они перебьют друг друга? Сомневаюсь, нужно действовать сейчас, поскольку в пещере их может быть куда больше».
Совершив длинный бесшумный кувырок вперёд и молниеносно достав из-за пазухи кинжал, Эйлу вонзил острое, словно раскалённая игла, лезвие прямиком в кадык бандита с топором и обтянутым кожей равнинного скварга щитом-таргетом. Яркая алая кровь брызнула в лицо его собеседника, тут же полившись очень сильной струёй. Он моментально упал, и, пытаясь крикнуть, поперхнувшись мучительно умер. Разбойник с мечом, находясь в шоке и испуге, с воплем бросился на плута, надеясь ударить сверху. Но Хартинсон легко парировал этот удар кинжалом и, бросив оружие под петлю в ремне, резво достал из ножен на спине меч.
– Кто ты, прокляни тебя Сошанна, такой?! – крикнул бандит.
– О боги! – завопил лучник. – Тролли нашли нас!
Но это, как лучник увидел следом, был человек, а не какой-то монстр. Хартинсон выжидал, пока один из бандитов прицеливался с лука. Они вот-вот да схлестнутся в ожесточённой битве.
– Какого ты тут забыл?! Сдохни!
Отбив очередной, наполненный неистовой злостью удар, Эйлу скрестил с противником мечи. Он посмотрел разбойнику в глаза: ненависть, боль за потерю товарища и неистовый страх управляли им.
– Да так… Грибы собирал и на очередных подонков наткнулся!
Недолго думая, плут вынул из-за пазухи ещё один кинжал, тот самый – треснутый, и нанёс им очень мощный удар, воткнув лезвие прямиком в подбородок. Лезвие, сломавшись у противника в черепе, раздробило все лицевые кости и ужасным образом выдавило ему глаза. С головы до ног в крови, Хартинсон двинулся к лучнику. Тот, дрожа от страха, упал на колени и, отбросив свой лук, стал молить о пощаде. Эйлу, протерев потное и вымазанное в крови лицо, подошёл к нему и лишь ударил рукояткой меча в голову, от чего последний потерял сознание.
– Передавай троллям от меня привет.
Герой решил оставить лучника в живых. То ли от жалости, то ли от желания припугнуть остальных, скрывающихся неподалёку, бандитов. Осмотрев сундук, брошенный около коек, он нашёл для себя порядка двух десятков серебряных монет, два килограммовых мешочка уже нарезанного синесвета и тупой железный кинжал, который отлично заменит сломанный, пускай и на время. У убитых бандитов было при себе по три серебряные монеты, а у одного из них в кармане валялось серебряное кольцо с аметистом, которое Эйлу не думая надел на свой средний палец левой руки.
– Неплохая блестяшка, спасибо… – ухмыльнувшись сказал осматривающий кольцо парень.
У оглушённого бандита он взял шесть железных стрел и потёртый колчан, что был сразу перекинут за спину. У него в кармане лежала и неизвестного содержания записка, но герой, решив не тратить на писанину своё время, положил её обратно. Потратив ещё несколько часов на исследования пещеры и не найдя, помимо парочки медяков, сломанных стрел и неизвестного снадобья, ничего интересного и стоящего, Хартинсон двинулся наружу.
***
«Судя по Суур уже около двух часов дня, пора бы подкрепиться». – монотонно проговорил у себя в голове плут.
Троллей уже не было, как и трупа, что они съели или уволокли с собой. Взяв из сумки последний лежавший там кусочек хлеба с аккуратно отрезанной четвертью круглого имперского сыра, он сел около указателя и начал трапезничать.
«Чёрт, что эти ублюдки делали в пещере без еды?»
***
Герой, закончив приём пищи, посмотрел на карту, абы наверняка не сбиться с дороги. Он решил пойти прямо сейчас, чтобы успеть к наступлению вечера или же, на крайний случай, к ночи. Около тропы бежал волевой и красивый горный ручей, который, несмотря на буйное течение, плавно впадал в реку. Подойдя к воде, сев на корточки и опустив руки, Эйлу умыл измазанное лицо. Его взгляд был устремлён в глубину, в которой он увидел своё отражение…
…Эйлу Хартинсон, совсем ещё молодой. Парнишка двадцати лет. Ростом обычный, около ста семидесяти шести сантиметров. Имел худощавое, но очень рельефное и стройное телосложение. Глаза его играли красивым, подобным небу, голубым цветом, что вместе с небольшим носом только подчеркивали и без того утончённое лицо. Скулы выражены, подбородок аккуратный, квадратный и слегка выпирающий. На правой стороне лба лежал едва заметный шрам и чуть меньшего размера на нижней губе. Брови плута были густые, правая, ближе к носу, постоянно лохматая. Борода и усы только начали расти. Волосы каштанового цвета собраны в несколько кос, одна из которых не по годам седая, и небрежно убраны назад…
– Наконец-то я умылся, не могу терпеть эту вонь.
***
Заранее достав из своей сумки пять серебряных стрел, герой потопал обратно той же дорогой. Девять часов брождения спустя, он опять-таки встретил анайрага, но, уже будучи готовым, ничуть не растерялся и не испугался. Как оказалось, мертвяк прошагал всугонь порядка сотни метров, в момент, когда Эйлу решил дать дёру. Хартинсон потихоньку разминался, готовясь добить отродье.
– Не такой ты и глупый, раз пошёл следом…
– Тъ миракд-тар эри Нату'аву-тар мат Тард-тар галат! – вновь, скрипя гнилыми зубами, верещал мертвец. – Ак икза'юӄ нища крӥ галэти дарег, ак фекира'еръ кри'и харку'и кириӄэ…5
– Мне показалось… или он что-то пробубнил?..
Парень достал лук и стрелы, что он едва придерживал в руке с ним. Осторожно положив серебряную стрелу, плут медленно натянул тетиву, метя в стоящего спиной монстра… Расстояние до цели было приблизительно семьдесят метров. Натяжение тетивы… Стрела полетела… Промах. Стрела упала в метре от мертвяка.
– Чёрт! – стиснув зубы, обронил герой.
Мертвяк заметил плута и медленно двинул в его сторону.
***
…никто не учил мальчишку обращаться с луком. Отец всегда недооценивал мощь и возможности стрельбы, предпочитая старый добрый меч или какую-нибудь неестественно огромную булаву. Но почему? «Потому что лук – удел слабаков», – говорил он. Я же считал иначе и в тайне от отца практиковал своё умение загонять стрелу в цель, метко попадать в яблочко. Упорно тренируясь, у него за два месяца получилось бить в мишень с расстояния в двадцать пять метров. Но необходимо учитывать все влияющие факторы: скорость и направление ветра, а также материал, из которого изготовлены лук и стрелы. Занятия тут же прекратились, когда отцу стоило узнать об этом. Сильно рассердившись, он избил мальчишку и мать, пытавшуюся защитить своё невинное дитя. Лук был сломан пополам о колено…
***
– Наругот… Виргуа шаре, Шатамарэкъ! Арокара кре сорли, тъ Нири'эӄ Конита'аг-тар, бро'он ар агара'эк шатрокäсэту… 6
Тварь приближалась. Расстояние до цели приблизительно тридцать метров. Натяжение тетивы… Стрела полетела… Очередной промах. Стрела из-за ветра пролетела мимо, угодив в кусты.
«Осталось три, у меня нет права на ошибку!», – думал волнующийся плут.
Расстояние до цели приблизительно двадцать метров. Натяжение тетивы… Эйлу задержал дыхание. Было слышно красивое пение птиц и лёгкое касание листвы хлёстким ветром. Плут сосредоточен, как никогда раньше и, почувствовав своё сердцебиение, он замер. Плавно отпустив стрелу, Хартинсон закрыл глаза. Она прилетела точно в левую ногу мертвяка, промеж пластин в броне.
***
Люди ещё во времена Войны Древних додумались использовать серебро против призванных жрецами орд мёртвых. Существовала старинная легенда, что великий дракон по имени Ксаур-нлота'ар, испытывая жалость к смертным, обратился за помощью к божеству Киринфошу, дабы обучить тогдашнего короля нордлингов уничтожать нежить и своих собратьев, – архакинов, чтобы, наконец, остановить эту ожесточённую и бессмысленную, по его мнению, войну. Обычное оружие было совершенно бесполезно, а удар серебра в мгновение ока вызывал синее пламя, сжигавшее их плоть и кости. Люди, использовав зачарованное магией дракона серебро и особые заклинания, стали выкашивать их целыми ордами. Именно благодаря этому и случился тот самый переломный момент, приблизивший долгожданную победу.
***
Сначала Эйлу показалось, будто он опять промахнулся, но ярко-голубоватое пламя, адово вырывающееся из огромной дыры в ноге мертвеца, говорило об обратном. Оказалось, серебро обладало настолько мощными свойствами против нежити, что стрела смогла пролететь кость насквозь и глубоко, словно не теряя скорости, воткнуться в дерево позади, нанеся анайрагу при этом серьёзнейшие повреждения.
Мертвяк упал на колено.
– Виргуа шаре, Шатамарэкъ! – застонал анайраг. – Ар агара'эк шатрокäсэту…7
«Заткнись, тварь! Ну всё, на этот раз он точно встать не сможет, но нужно на всякий случай добить отродье». – допустил мысль герой.
Подойдя ближе, Хартинсон вонзил последнюю стрелу чётко в лоб раненой нежити, от чего та загорелась и упала. Резко отскочив назад, плут перекинул лук через плечо и стал наблюдать. Огонь в скором времени потух, а мертвяк так и не пошевелился.
«Скорее всего, анайраг полыхал до тех пор, пока ещё, как бы это глупо не звучало по отношению к мёртвому, был жив».
Подобрав целую стрелу с земли, он решил подойти к мертвецу, но тут же раздался ужасающий рокот, что не переплюнет любая обитающая в этом проклятом лесу тварь. Словно посланный с самих небес на землю, из мрака деревьев обрушился зеленоватый туман, в моменте принявший форму десятиметрового монстра. Несколько деревьев, которые окружали отлетевшего в сторону анайрага, – неистово трескаясь, упали, а трава вокруг взросла, став по пояс. Кора стала деформироваться, пытаясь принять близкий к человеческому лицу облик, а вдалеке раздался очередной вой, – вой бежавших в страхе волков. Он имел настолько тёмный окрас и шерсть, что лес буквально опоясала ночная мгла. Настала зловещая тишина. Существо поднесло свою голову к замершему в страхе Эйлу Хартинсону.
– ПРИДЯ В МОЙ ОБИТЕЛЬ… – монстр сломил минутную тишину. – ТЫ, НИЧТОЖЕСТВО, ПОСМЕЛ СРАЗИТЬ МОЕГО РАБА?! ПОВЕРГНУТЬ МОЕГО ПРЕДАННОГО СЛУГУ, ЧЕРВЯК?!
Голый череп с оставшимися подгнившими кусками плоти имел с десяток рядов острых зубов с треугольным верхом. Концы огромных ветвистых рогов были едва заметны, по большей части упирались в небо. Из чёрных пустых глазниц веяло загробным хладом. Хоть у этой твари отсутствовали глаза, герой уверен, что она взирала прямо на него, заглядывала ему в душу.
– ЖАЛКАЯ ТВАРЬ, ЧТО НЫНЕ ИМЕНУЕТ СЕБЯ ЭЙЛУ ХАРТИНСОНОМ! КАК ТЕБЕ ТОЛЬКО ХВАТИЛО ДУХА БРОСИТЬ МНЕ ВЫЗОВ?!
Из его мерзкого рта полезли сотни, словно убегающих от куда более страшной твари, чёрных мышей. Позади раздался чей-то рык и тявканье. Парень повернулся на звук. Пусто. Стоило обернуться обратно, как ничего словно и не было. Это всё иллюзия. Но гримасы на коре остались, как и высокая трава… Некоторые деревья практически превратились в древтов.
– ТЕБЕ ПОВЕЗЛО, ЧТО Я СЕЙЧАС ДАЛЕКО… НО НИЧЕГО, ЧЕРВЬ… НА ЛОФАРИАН ОЧЕНЬ МНОГО ЛЕСОВ!
Раздавшийся смех потихоньку да разогнал мглу и непроглядную темень. Хартинсон проглотил провалившийся со слюнями ком в горле. Он едва не околел в страхе от увиденного, потеряв при этом дар речи. Не зная, что и делать, он принялся искать средь высокой травы поверженного анайрага.
– Чт-чт-то это было?.. Провалиться мне сквозь землю, проклятье! Что, я чёрт побери, только что увидел… – с отдышкой пробормотал герой. – Вот ты где, мерзкий труп!
Анайраг лежал у дерева с ужасным грустным и, одновременно, озлобленным лицом на коре. Жуть. Броня древнего воина была воистину уникальна. Она даже не потрескалась от столь сильного удара. Аккуратные резные узоры, поверх золотистых пластин, и головы драконов на наплечниках сразу бросились герою в глаза. Анайрагская сталь, материал, изготовление которого после истребления драконов потерялось в веках, но качество позволяло остаться этому старью практически в первозданном виде и по сей день. Двуручный молот тоже был исписан резными узорами и странными, определённо не нордскими, рунами, а вершина сего изделия выполнена в форме минималистической головы ящера с очень острыми краями и двумя, будто смертоносными пиками, рогами с тыловой стороны. Эйлу решил взять наплечники и нагрудник с собой, поскольку остальное показалось ему слишком тяжёлым и неподъёмным, а молот и вовсе был похож на проклятый. Поднявшись, он посмотрел на хмурую физиономию древта.
– Чего глаза вылупил, подонок?
***
Желудок, требуя еды, сильно урчал, ведь последней трапезы было явно мало. Уже тянулась холодная ночь. Стемнело примерно чуть больше двух часов назад. Покинув мрачные просторы необъятной обители природы, вдалеке едва стали заметны слабые огни деревни. Эйлу хоть практически и пришёл, но произошедший ужас заставлял оборачиваться поневоле. Мешок на спине, пускай парень и не подавал виду, давил на кости и был достаточно тяжёлым, а из-за сложенной внутри брони сильно сковывал движения.
«Кто это был? Мать-природа иль свирепый Арлак? Чёрт…»
Пройдя ещё немного, парень вышел на дорогу, по которой заходил в лес, и, чтобы не привлекать лишнего внимания, затушил давно зажжённый факел. В Риверхолле с его последнего появления ничего не успело измениться: те же дома и те же улицы, освещённые фонарями с огнём, то же ночное небо с медленно идущими вдали прекрасными звёздами.
Первым делом, плут завалился в таверну. Все посмотрели на него с презрением и недоверием, но ему было плевать на постояльцев, Эйлу даже не удостоил их взглядом. Только трактирщик поприветствовал его вновь, хоть парня и не тянуло на разговорчики с ним. После столь богатого на события путешествия стоило бы хорошенько отдохнуть да покутить, ощутив тепло какой-нибудь девушки, и уж только потом спать. Хоть на этот раз монет и было достаточно, снял он только комнату.
«Говорящие тролли… Монстры… Нужно чем-то занять себя, иначе добром это не кончится!». – пробормотал про себя Хартинсон, а после продолжил уже вслух. – Трактирщик, можешь мне поведать о драконах?
– Ха-ха, ты, что ли, иноземец? – рассмеявшись, проговорил пристально осматривающий героя мужчина. – Действительно, хах! Чужак…
– Как они пали? Что именно с ними произошло? Кратко и по делу, пожалуйста.
– Об этом можно говорить часами, если не больше. Кратко здесь уж совершенно никак! А ну… – мужчина полез под прилавок.
Трактирщик достал толстенную книгу в жёстком переплёте с очень интересной обложкой, на которой воин буквально убивал чешуйчатого монстра. Она запала парню в глаза.
– Держи. Довольно старенькая, никак не могу отнести обратно домой… Всё время забываю, ха-хах. Она большая, но, может, до утра и успеешь прочесть самое главное. Как надумаешь уходить, просто оставь её на столике, я заберу.
– Хорошо, понял.
Взяв книгу, Хартинсон последовал в сторону комнаты, как внезапно раздался чей-то грубый голос:
– Есть ли среди вас смельчаки… готовые бросить мне вызов? Ставлю целую бутыль тёмного риверхоллского, что таких здесь нет!
Эйлу обернулся. Пьяный, около двух метров высотой и чрезмерно крупный норд, встал из-за стола с кружкой в руках.
– Я так и дума…
– Ну, давай попробуем. – ответил уже снимающий обмундирование герой. – Как раз развеюсь!
– Позор вам, беспутные ярыги! – с ударом поставил кружку на стол, а затем перешагнул скамью. – Даже у чужака яйца больше, чем у вас! Да вы годитесь только полуросликов развлекать!
Книга была положена на трактирную стойку. Все начали пристально наблюдать. Герой снял верхнюю одежду, оставив лишь изношенную нательную фуфайку, и аккуратно положил ножны на стол, отодвинув ими выложенную на нём утварь. Посетители трактира стали тихо перешёптываться между собой.
– Вот дурак… Это же Индриг Свирепый, он просто разорвёт мальца! – начали одни. – Я слыхала, что он одолел медведя голыми руками… – проговорили другие.
Мужчина и Эйлу встали лицом к лицу. Рыжеволосый Индриг также снял верхнюю одежду, оголив здоровый сиськастый торс. И хоть противник значительно выше парня, Хартинсон, подняв голову, ничуть не боясь и не вздрагивая смотрел ему прямо в глаза. Свирепого насторожил и удивил этот, полный жестокости, боли и безумства, взгляд.
– Готов? – спросил громадный норд. – На кулаках. Без подлости и хитрых приёмов.
– Готов.
Только он успел ответить, как Индриг предпринял попытку нанести удар, от которой Эйлу сразу же уклонился под руку.
«Ах так значит…»
Герой толкнул громадину в спину. Противник пошатнулся, а затем с разворотом ударил локтём, но плут парировал и эту атаку, нанеся точный джеб в голову.
– Давай! Порви его, малец! – крикнул кто-то с зала.
Хартинсон понимал, что в равном бою у него мало шансов. На изнурение противника действовать бесполезно – он выдохнется первее. Один пропущенный удар спокойно может отправить его спать или и вовсе – к праотцам. Герой решил действовать иначе.
Свирепый начал наступать, нанося удар за ударом. Отбивать и постоянно уклоняться от них тяжело, самое время уже что-то предпринимать.
– Ты так и будешь отступать? Бей его! – рявкнули позади.
И тут, уклонившись от очередного, летевшего прямиком в голову, тяжёлого удара, плут снова пронырнул ему под руку. Противник не успел опомниться, как Эйлу уже обеими руками схватил его за торс. Он, зараза, широкий – герой не сумел даже адекватно взяться, но этого было явно достаточно. Поставив вперёд свою, на первый взгляд, хрупкую ногу, парниша дёрнул. Хартинсона вместе с ним потянуло вбок. Все внезапно умолкли. Кто-то уронил из рук кружку.
– Да ну на… повалил… – с открытым ртом проговорил один из посетителей. – Что это за хер моржовый такой…
Мужчина с грохотом свалился на пол. От падения аж подпрыгнул стоявший рядом стол. Эйлу, сидя на его волосатой спине, стал заводить левую руку противника в болевой приём. Но норд не поддавался.
«Идиот! Я же тебе руку поломаю! Сдавайся!»
Окружавшая толпа замерла в изумлении. Загнув её ещё сильнее, плут решил не останавливаться. Победа за ним. Раздался щелчок вылетевшего сустава. Свирепый же даже не подал виду. Все, подняв руки с кружками, стали ликовать. Парень слез с его спины, отойдя немного в сторону и демонстративно отряхнувшись следом. Индриг же, поднявшись, ударил по столу и крикнул:
– Топор!
Все в ужасе попятились назад, а некоторые и вовсе – выбежали на улицу. Норд, дёрнув за руку, вправил её на место.
– Кто-нибудь! – отбросив баллады, в ужасе завопил бард. – Остановите их! Позовите стражу!
Из комнаты выбежал тощий мужичок, державший завёрнутую в платок тяжесть. Он бросил в красные пятна тряпку на стол, от чего кружки и тарелки полетели в разные стороны. Раскрыв ткань, Индриг Свирепый взял топорище в руки. Здоровое, двуручное кривое древко едва удерживало неимоверно острое лезвие с шипастым обухом. Эйлу же отступил к столу, столь же яростно выхватив уже свой меч из ножен.
– О Шор! Что вы делаете! – прокричал трактирщик.
– Давай, здоровяк! Попробуй! – громко заявил непоколебимый Хартинсон.
Славная битва вот-вот перерастёт в кровавое побоище. Норд показательно плюнул в сторону и, крепко сжав топор, бросился вперёд. От бешеного удара Эйлу увернулся, вдав после мечом по древку. У Хартинсона закипела кровь, парень начал злиться, а глаза его полыхали азартом жестокой битвы. Лезвие меча глубоко воткнулось и застряло. На улице раздались крики и поднялся содом, стража вот-вот должна подоспеть. Индриг, поняв, что ситуация может лишь усугубиться, в ярости бросил топор на пол и, стиснув зубы, сурово посмотрел на парня.
– Я найду тебя, подлец! – злобно проговорил он, а затем крикнул. – Пондраг!
– Да, мой танн? – вздрогнув, проверещал мужичок.
– Пошли. Не хочу находиться в этом проклятом трактире!
Оруженосец поднял его топор с одеждой, и направился след за ним. Громадный норд, выходя из таверны, ударил локтём по деревянному брусу, от чего тот потрескался. Эйлу тоже остыл и, убрав меч обратно в ножны, стал не спеша одеваться. В таверне зависла гробовая тишина. Подоспела стража.
– Что у вас произошло? Где нарушитель? – проговорил один из них.
«Да что они смогли бы сделать против такого великана? Полный бред…»
– Всё в порядке, Нальдрунг. – вновь начал трактирщик. – Простите за поднятый шум.
Стражники, пожав плечами, просто ушли, а Эйлу, окончательно одевшись и взяв со стойки книгу, отправился в свою комнату. Парень пытался очистить свои мысли, но вся эта нелепая ситуация теперь тоже бегала в голове.
«Кто тут ещё и подлец! Только слабак отказывается принимать своё поражение».
Прошлая спальня, как оказалось, сейчас кем-то уже занята, но и эта ему понравилась тоже. Уютная и в меру тёплая. На стене висела красивая картина с кораблем и морем, которое, что и делало, как пыталось его опрокинуть. Тусклый свет брошенной в стакан на столе свечи озарял и немного согревал комнату. Кровать была достаточно мягкая, а шкура медведя очень толстая, благодаря чему и источала желанное тепло. Большего, по мнению героя, и не нужно. Обдумывая прожитый день, Эйлу медленно проморгался, а затем взял книгу в руки.
– Посмотрим… – перевернув первую страницу, пробормотал он.
***
Шло время, герой уже около двух часов читал, сосредоточенно проговаривая текст про себя:
«…Во времена Эры Зарождения люди не имели ни малейшего представления о магии, пропитавшей этот мир. Хоть она была везде и всюду, но воспринималась как невозможное или чудо. Вылупление кладки с драконом-полубогом Архаилом для человечества стало переломным моментом и тёмным временем в истории. Испуганные и неготовые, люди встретили архакина словно праведного бога, сошедшего с небес, а братьев дракона – как верных и преданных ему апостолов. Тщеславие и гордость новоиспечённых владык росли на глазах.
Они огласили наступление нового, „лучшего“ времени. Наступила так называемая Эра Дракона. Первые сотни лет драконы явились воистину праведными и милостивыми правителями, помогавшими человеку познать основы магии и не только. Именно благодаря им нордлинги начали строить изящные монументы и громоздкие произведения архитектурной мысли, научились творить мощные и невообразимые ранее заклинания, манипулировать душами, заточая их в предметы и оружие. Но самое главное – они обучили смертных языку драконов, – драконосу, – тонкому инструменту, дарованному богами для преобразования материи и маны в магию и волшебство. Большая часть всех заклинаний написаны именно на драконьем. Но только по воле владык, человек так и не смог обуздать весь его потенциал, ему это стало непостижимо. Ведь недостаточно просто прочесть волшебное слово, нужно понять его смысл и закрепить всё это долгими медитациями и практикой, на которые, парой, легко могли уйти и десятилетия. Подобная чувствительность к ней объясняется тем, что всех живых существ от рождения насквозь пропитала мана, от чего каждый был способен творить волшебство в возможной для отдельного взятого представителя степени. Впоследствии драконий стал нативной основной для одноименного диалекта древненордского, немагического языка.
Также драконы восстановили один из возведенных Архаэлем Столпов Мироздания, – четыре Великие Башни на разных больших пластах суши планеты Лофариан, – так Прародитель назвал своё творение. Это отличное от других слов драконоса переводилось как Идеальная. Сложно с этим не согласиться, ведь без выбора любой участок суши был по-своему уникален и волшебно красив. В каждый Столп и его опору он внёс частичку себя, дав в будущем своим потомком ещё больше могущества на планете и рядом с Башнями, в особенности. Великую окружали четыре малые, служащие поддерживающими нитями. Главная и основная задача Столпов – поддержание магического порядка и баланса в мире, недопускание схождение планеты с пригодной для жизни орбиты, вкупе со сдерживанием бурного потока энергии, исходящего от Суур. С близившимся падением Империи Драконов неясно как, словно по воле богов, пришли в разруху практически все Столпы Мироздания на планете, но даже несмотря на это, свои функции они выполняют по сей день. Ведь не будь Башен, к диктованию закона которых так привык мир, начнётся самый настоящий Армагеддон. Только Великая Башня Водамина, возведённая в центре материка, будучи частично деактивированной, благодаря энергии Ока Архаэля, осталась в первозданном, нетронутом виде, а её Малые постигла другая, печальная учесть…»
Тяжёлый день буквально вырубал его, чтение стало самым настоящим испытанием. Разум погрузился в крепкий сон.
