Константин Андреевич Калинич
Сошла с ума
– Насть, чё такая злая? Давай к нам.
Мама:
– Да не собираюсь я с вами сидеть.
А он маму обнимает и хотел ещё чего-то сказать, как мама на него заорала:
– Руки убрал!
Отпихнула его от себя. Он спокойно и ушёл продолжать весёлое застолье. А мама уже начинает по-тихому нервничать. Так и не добившись от тёти Гали тишины, не обращая на них внимания, стала под шум алкоголиков кормить проснувшуюся мою сестрёнку. Пока вроде бы как всё нормально. Они там, на кухне, мы в зале. Мама ещё и телевизор погромче сделала, чтоб этих не слышно было. Такая атмосфера продолжалась полчаса, пока Бугай снова к маме не подошёл и настырно начал уговаривать присоединиться к ним за стол. Мама ясно ему ответила, что нет, она не будет пить. Но этому мужику было похер, как на меня, так и на маленькую девочку, он стоит на своём и продолжает вести себя так, будто ему всё дозволено. Взбесившись, мама начала выгонять этого здоровяка из комнаты. А он ни в какую, упёрся в дверной проход и стоит. Тут сестрёнка начинает плакать. Я взял её на руки и стал успокаивать. А мама тёте Гале:
– Галя, ну хули ты сидишь?! Забирай своего уёбка.
А он:
– Чё, охуела?
И берёт маму за талию, а мама, вырываясь, бьёт его сильно по морде. И он опять же с этой фразой, как и в прошлый раз:
– Ах ты сука…
Хватает маму сильно за руку и начинает прижимать к себе, смеясь:
– Ух-х-х какая!
И я, держа плачущую сестрёнку, ору на него:
– Дядя, отпустите маму!!!
И тут в дом вбегает Андрей. Он видит, как тот самый мужик обнимает Настю, делая ей больно. А дочь его, вся залитая слезами от плача, на руках почти что сына. У Андрея от увиденного глаза аж расширились. Он быстро подходит к Бугаю и освобождает Настю. А Бугай моментально охуевает от появления гиббона… И Андрей, как никогда, что есть мочи, со всей дури как врежет кулаком в челюсть. Этот намертво и рухнул на пол. Андрей взглянул на него и пошёл затем на кухню. А те двое из-за шума встали, не понимая, что происходит. Андрей прямиком к одному из них подходит и сорок шестым размером обуви с пыра в грудь как даст. Тот и отлетает с грохотом на стол, сломав его собою. И всё, что на столе было, оказалось на нём. А третий от страха схватился за нож и начал орать:
– Не подходи!
Андрей резко уворачивается, отбив нож, хватает его за голову и под железобетонной хваткой отключает ему сознание. И всё так быстро произошло, будто Андрей и не один был. А тётя Галя, пока Андрей уничтожал нечисть в доме дяди Олега, стояла в углу и боялась сказать чего от страха. Андрей стоит уже и осматривает всё вокруг, глубоко вдыхая воздух. Мама, глядя со слезами на глазах в дверном проёме, говорит:
– Андрей.
Андрей обернулся, подошёл к маме и упал на колени, обхватив ноги.
– Настя, прости меня, прости…
Мама поднимает его с колен.
– Андрей, ты как всегда вовремя.
Целует в губы и позволяет себя обнять. А затем добавляет:
– Ну нахуй, чтоб я ещё раз сюда приехала.
Затем Андрей ко мне подошёл и взял на руки свою любимую доченьку, лапочку, и, целуя, прижимает к себе. Мама, видя, что он силу не рассчитывает, выхватывает Свету со словами:
– Андрей, ну ты силу-то рассчитывай, раздавишь же!
Тут входит в зал ошарашенная тётя Галя и, делая серьёзное лицо, говорит:
– Это что сейчас было, Андрей?
Андрей ничего не ответил. Лишь посмотрел на неё как на бытовой мусор. А тётя Галя громче:
– Чё, в тюрьму захотел? Ща быстро ментов вызову!
А мама ей:
– Галя, да заткни ебальник!
И тут тётя Галя как начала орать, жестикулируя:
– Уёбывайте из моего до-о-ома-а-а!..
А мама спокойно ей:
– Сейчас уедем.
Тётя Галя, что-то бормоча себе под нос, вышла на улицу. Мама как бы себе говорит:
– Вот ебанутая… Весь мозг пропила.
Дав мне на руки сестрёнку, мама начала собирать вещи. А Андрей, услышав стон из кухни, вошёл туда и увидел стонущего мужика, того самого, которого он пнул. Лежит весь уделанный в еде и на сломанном столе, а из руки кость торчит. Андрей присел, чтоб осмотреть травму. Мужик этот в сознании, но встать не может. Андрей берёт мужика, помогая аккуратно встать, и говорит ему:
– Давай, иди отсюда.
И мужик, придерживая свою сломанную руку, вышел из дому и направился к калитке. А во двор заходят брат с Валеркой. Увидев ошарашенного мужика, идущего с поломанной рукой, с осторожностью направились в дом. Но, как увидели Андрея, всё сразу ясно стало, кто его так… И Валерка поздоровался с Андреем:
– Здравствуйте.
Андрей ему:
– Здорово, Валера.
И пожал своей огромной ладонью его маленькую ручонку. А тётя Галя, выкурив за домом не одну сигарету, вошла в дом. И тут она увидела одного из тех, кто кинулся с ножом. Сразу начала орать:
– Он убил его, убил!
Валера подошёл к нему, наклонился и прислушался. Говорит:
– Да живой он, мама! Дышит лежит…
И тётя Галя замолчала. А Андрей уж сам запереживал, ведь мог и вправду убить в гневе. И чтоб самому удостовериться, проверил мужика. Он дышит! И вышел на улицу, осмотрел двор и закурил сигарету. А мама собрала уже вещи, которые в основном сестрёнкины, и дружно стали выходить из дому. Валера маме:
– Тёть Насть, можно с вами?
Мама:
– Да, конечно, поехали. Хоть отдохнёшь от мамаши своей.
Услышав сына своего, тётя Галя:
– Ну и вали отсюда, пидорас…
Мама, цокая от ужаса, подошла к Гале.
– Галя, тебе лечиться надо, ты сходишь с ума.
А тётя Галя, посмотрев на маму, проклятым голосом отвечает:
– Чего тебя ждёт, ты скоро узнаешь…
И мама испугалась! Она вспомнила эту фразу, как ей когда-то точно так же сказали, после чего жизнь изменилась… Мама замкнулась в себе и стоит, не шевелится. А Валера говорит:
– Тёть Насть, не обращайте внимания, это всё из-за спиртного у неё крыша едет.
Но мама ничего не ответила. Так и продолжала стоять, пока Андрей из улицы не вошёл в дом. Увидел Настю, подошёл и крепко обнял. И мама, почувствовав объятия, пришла в себя. Взяла на руки Свету и сказала:
– Всё, пошли отсюда!
И мы вышли к дороге. Брат, Валера, я, сестрёнка, мама и отчим не спеша направились на железнодорожную станцию.
Прошло время. Валера гостил у нас, всё было хорошо. Прошлое позабылось. И перед самым первым школьным звонком к нам приехала тётя Галя. Она в хорошем настроении, всё ж как-никак из деревни в город выбралась. Всех нас обняла, расцеловала. И мама принялась накрывать на стол, дожидаясь Андрея. Брат с Валерой пошли на кухню слушать матерей, о чём они болтают. Ну а я остался в зале смотреть телевизор со своей сестрёнкой, так как на кухне и так развернуться негде было. А женщины в процессе разговора обмениваются информацией. И тут тётя Галя спрашивает маму про тёть Олесю. На что мама ей отвечает:
– Ой, Галя, я давно с ней не созванивалась…
Тётя Галя:
– А чё так?
Мама:
– Да у неё своя жизнь… У меня своя… Мы друг к другу не лезем.
Тётя Галя:
– А как девчонки поживают, Даша, Яна?
Мама:
– Ну как-как… Тоже вот пойдут щас в школу. Они же ровесники с моими.
Тётя Галя:
– А ты была у неё?
Мама:
– У кого?
Тётя Галя:
– У сестры своей.
Мама:
– Ты чё доебалась? Поговорить больше не о чем? Живёт Олеся, всё у неё хорошо!
Тётя Галя:
– Ну всё, всё, поняла я…
И достала бутылку из пакета и начала наливать в рюмку. А мама, увидев это, говорит Славе с Валерой:
– А вы чё уши развесили? Идите в комнату.
И два брата прошли в зал, сели рядом со мной, Валера говорит:
– Это не частный дом.
Слава, посмотрев на Валеру:
– Да-а, братух, у тебя ништяк.
И оба заулыбались. А я сижу и не понимаю, о чём у них речь. Ну а женщины, так и не дождавшись Андрея с работы, распили целую бутылку водки, ту, что с собою привезла тётя Галя. И, немного окосев, Галя спрашивает маму:
– Твой до скольки работает?
Взглянув на часы, мама отвечает:
– Ему давно пора быть дома.
Тётя Галя:
– И часто так задерживается?
Мама задумчиво:
– Да он вообще изменился… Какой-то сам не свой!
Тётя Галя задумалась и говорит:
– Может, пойдём прогуляемся?
И, оставив под нашим строгим присмотром Свету, вышли из квартиры. Встали у подъезда и давай кубатурить над тем, куда сходить. И, вспомнив о подруге, мама решает сходить к ней. По пути к общежитию мама рассказала про свою подругу, про то, что дружат много лет и т. д… Проходя магазин, заскочили взять бутылку водки. Идут дальше, такие весёлые, разговаривают. Вот и дом. Зашли в подъезд и по лестнице поднялись на пятый этаж. Прошли по тёмному длинному коридору. А вот и дверь деревянная коричневого цвета. Мама постучалась. Тишина. Тётя Галя:
– Может, дома нет?
Мама:
– А где ей быть?
Взяла и ещё раз, только сильнее, постучалась. И тут шум в замке, дверь приоткрывается. Таня со страхом в голосе спрашивает:
– О-ой, Настя, а ты чего?
Мама:
– Да вот, в гости к тебе пришла с родственницей.
Тётя Галя, смотря на Таню.
– Здрасти!
Таня аж побледнела вся. И мама, что-то почувствовав, спросила:
– Ты что, не одна?
У Тани глаза аж забегали. А мама:
– Так, я не поняла.
И, отпихивая Таню, прорывается внутрь. Быстро проходит в комнату, а затем и на кухню. Смотрит: Андрей сидит за столом и закуривает сигарету. Тут и тётя Галя подошла, тоже Андрея увидала и говорит:
– О-о-о, Андрей!
Мама пихнула Галю и тихо сказала:
– Пойдём отсюда.
Выходя из квартиры, мама всмотрелась Тане в глаза. И, так никому ничего и не сказав, пустив слёзы, возвращалась домой. За ней только и успевает вслед идти тётя Галя. А мы веселые, уже бесимся. Тут слышим – наши входят. Мама вся в слезах. Проверила нас и на кухню пошла, закрыла дверь и вместе с тётей Галей там уединилась. А время-то позднее, нам спать пора, а женщины сидят на кухне, разговаривают. Мы к ним. Мама сидит за столом, плачет. Мы её обняли и спросили:
– Мамуль, что случилось?
Она:
– Дети мои, я вас так сильно люблю…
Поцеловала нас. И мы, так ничего и не поняв, вернулись в свою комнату, разделись и легли все вместе спать. Ну а женщины, просидев ещё немного, затем и сами пошли и легли спать.
Поздно ночью пришёл Андрей. Он тихо осмотрел всех, а затем разбудил маму.
– Насть, поговорим?
Мама:
– Мне с тобой не о чем разговаривать. Завтра подаю на развод.
Андрей постоял немного и пошёл на кухню. Прикрыл дверь, заварил чай и просто сидел, сидел и думал.
Утром рано все проснулись, зашебуршали. Тетя Галя с Валерой собрались к себе в деревню возвращаться. И перед самым выходом тётя Галя говорит:
– Видать, тебя кто-то сглазил… Или порчу навёл!
Мама:
– Галя, не неси хуйню.
Тётя Галя:
– Как знаешь, ну, ладно, пока!
Валера:
– До свидания, тёть Насть!
Мама:
– До свидания, Валерик!
И они ушли. А мама на кухню пошла, достала из холодильника кастрюлю борща, поставила на плиту газовую и стала разогревать, подумывая над словами Гали. Что за тварь могла это сделать…
Прошло два месяца. Мама, как и сказала, развелась с Андреем и подала на алименты. Мы живём в этой же квартире, потому что нам попросту идти некуда. Мама с Андреем не разговаривает. Он готовит себе отдельно. Спит только на своём диване. Из-за таких отношений они стали ругаться. А на нас всё это отражалось. Видя каждый день весь этот негатив, я с братом порой прогуливал школу.
И как-то, придя в очередной раз из школы домой, я увидел, как мама с Андреем очень сильно ругаются. Он схватил её, не обращая на меня внимания, начал пихать в сторону входной двери. А я как закричу на него, вырывая маму из рук:
– Андрей, отпусти ма-аму-у.
Он тут же отпускает и уходит на кухню. А мама мне:
– Какой ещё Андрей? Гиббон он, понял?!
И повторила так, чтоб Андрей услышал:
– Ги-иббо-он!
Я киваю.
– Да понял я, мам.
В этот самый момент я осознал, что мама изменилась. Она не такая, как была раньше. В ней речь, внешний вид и повадки – всё это изменилось. Ко мне и брату охладела, стала грубой. И всё время ругалась с Андреем, почти каждый день. А Слава, пользуясь таким случаем, до позднего вечера гулял в своё удовольствие.
Ну а я опять же как-то прихожу домой из школы, смотрю – мама ругается с Андреем. Уже не обращая на них внимания, прошёл в свою комнату. Переоделся и вдруг я услышал Андрея злобного:
– Заеба-ала!
Мама:
– А-а-а-а-а, Стёпа, Стёпа!
Я бегом на кухню. Смотрю – мама на полу плачет лежит и говорит мне:
– Стёпа, бегом милицию вызывай!
Я в растерянности, побежал к бабе Римме. Она открыла дверь и позволила мне вызвать милицию. Домой обратно возвращаюсь, Андрей уже за волосы держит маму и орёт на неё. А я на отчима:
– Отпусти ма-аму-у!
Он берёт и с силой вышвыривает её из квартиры. Мама упала на площадку и зарыдала. Я за мамой выбежал и обнял её. Тут входят милиционеры и, видя нас на полу, спрашивают:
– Вы милицию вызывали?
Мама:
– А чё, блядь, не видно?..
Милиционер:
– Что случилось?
Мама поднялась и быстро им всё рассказала. И они затем вошли в квартиру. Минут пять прошло – никто так и не вышел. Мама говорит:
– Он, случайно, не убил их?
И засмеялась… А затем мы вошли в квартиру. Проходим в зал, смотрим: а милиционеры так мило беседуют с Андреем, что мама аж закричала:
– А вы чё так мило с ним разговариваете?
Милиционер:
– Так, дамочка, не мешайте.
Мама:
– Что значит «не мешайте»?! Он меня избил и сына избил!
Андрей услышал, встал с дивана.
– Ты чё, сука, пиздишь?!
Мама:
– А-а-а, держите его, держите!
Милиционеры, успокоив Андрея, говорят:
– Собирайся, поехали в участок.
Андрей без всяких слов собрался и вместе с ними вышел из квартиры. После чего настала тишина, спокойствие. Наведя в квартире порядок, мама приступила кормить дочу, которая в дальней комнате проспала весь этот инцидент.
Это был первый вызов наряда милиции на Андрея. И последующая ругань Насти с Андреем заканчивалась для Андрея в камере отделения милиции. Потому что сами милиционеры настолько нас выучили, что на последующих вызовах без разговора увозили Андрея к себе в участок.
***
Со временем я стал задумываться над словами тёте Гали: сглазил или порчу навёл кто на маму! И это правда. Спустя три года жизнь наша изменилась до неузнаваемости. Почти каждый день мама ругалась с Андреем. И на этой почве, и не только, она страшно запила. Превратилась в местную бичиху, чем-то напоминающую Людмилу Богудинову. А почему порча именно на маме, так это очевидно, так как Андрей каким был, таким и остался. Ну а то, что он ругался и порой хватал маму, так это из-за того, что она его и провоцировала на это. Ну а мы, дети, естественно, за любимую мамулечку…
Я учился в пятом классе, всё там же, в классе ЗПР. Ну а брат в шестом. А сестрёнка наша любимая растёт такой забавной, весёленькой, всё время на позитиве. Благодаря ей квартира цветёт. Ну а родственники наши – тётя Галя, тётя Олеся с дочерями – так и не осмелились к нам приехать. Мы никому из них не нужны. Все от нас отвернулись, будто мы прокляты. Только баба Маша нас навещала. Редко, правда, но всё же. А ещё она привозила нам всякие сладости, и мы их тут же, как дети-мышата, съедали. Вот до чего дошло. И в связи с этим я Андрея почему-то стал больше уважать. Во-первых, он не позволял себе того, что позволяет себе мама. А это получить алименты и напиться где-нибудь, прийти домой пьяной, где ждут дети, и завалиться спать. Андрей же, наоборот, делает всё, чтобы его ребёнок был досыта накормлен, одет и даже было чем поиграть. И меня с братом не обделяет. И работает всё там же – водителем на заводе ТЭЦ. Андрея всё устраивает: зарплата, коллектив, – поэтому оттуда и не уходит.
Как-то, когда в очередной раз мама была в запое, Андрей поговорил со мной и братом о поведении мамы, что так жить нельзя. Она нас бросила, вовсе перестала заниматься воспитанием. Променяла нас на алкоголь и бичей. И, что неудивительно, мы с ним во всём соглашаемся. И тут Андрей добавляет:
– Слава, Стёпа, давайте маму лишим родительских прав.
Мы этих слов испугались, потому что, какая бы мама ни была, мы все равно её любим! И Андрей, увидев это, сменил тему разговора.
Наступили каникулы, снова к нам приехала баба Маша. Я, брат, Света и больная с похмелья мама дома. Андрей же на работе. И баба начала маму ругать за то, что докатилась до такого, что мы голодные, ходим в вещах одних и тех же, замызганных, за квартиру коммунальные услуги не платятся, и растёт долг. А мама:
– Мария Порфирьевна, не-е ле-езьте-е в мо-ою жи-изнь!
Баба Маша:
– А почему бы и нет, Настя? Ведь я и переживаю…
Мама:
– Да за сыночка своего переживайте… Лет-то сколько! До сих пор с ма-а-амочкой живёт, алкаш… Пья-я-яница…
В чём-то мама права, и Мария Порфирьевна промолчала. Потому что поняла: этот разговор ни к чему не приведёт. И, как в прошлый раз, долго не засиживаясь, поцеловала меня, Свету и уехала, забрав брата к себе погостить. Ну а я остался. Так как нежеланный. Да и уезжать в принципе мне особо-то и не хочется никуда. Ведь теперь у меня есть сестрёнка, с кем весело проводить время. Это она раньше была маленькой, только и делала, что ела, какала и спала. А сейчас бегает, прыгает как кузнечик и разговаривает вовсю. Сестра для меня как друг, с кем поговорить и погулять можно… Андрей это видит, и ему нравится то, что хоть кто-то с его дочерью играет, пока он на работе.
Утро. Со вчерашнего дня мамы рядом нет. Она опять где-то пьёт. Андрей на сегодняшний день взял выходной. Умылся, пошёл на кухню разогреть нам покушать. Затем я и сестрёнка встали, умылись и за стол. Поели. Пошли в зал играть. Андрей с нами. Притворяясь быком, он катал нас по всей квартире. Весело так. И время пролетело мигом. Вот уже и обед. Поели. Немного посидели и решили выйти на улицу подышать свежим воздухом, мячик попинать. Оделись и пошли за угол здания. Туда, где я со Стёпкой и Русланом в «жопу» играл. И вот мы стали нечто подобное изображать, просто пиная мячик в стену здания. Солнце высоко и греет своими лучами. Сестрёнка бегает за мячиком, прямо как собачонка. И тут издалека виднеется мама. Она не одна, а с каким-то мужиком. Увидела нас, окосела лыбой на лице.
– О-о-о, дети…
Подходя, окликнула нас:
– Стёпа, Света!
А мы, не обращая на неё внимания, продолжаем дальше веселиться. Мама подошла к нам и говорит Андрею:
– Ты что, пидорас, детей против меня настроил?
А мужик тот стоит рядом с ней в таком же пьяном угаре, как и она. Андрей же просто взглянул на неё и продолжил пинать мяч то мне, то Свете. Маму это очень сильно разозлило. Она начала кричать уже и на нас:
– Вы, неблагодарные дети… Я вас родила…
Андрей, не дав закончить ей, подошёл и как со всей дури пихнёт. Мама чуть шею себе не ломает, отлетает и падает. Я закричал:
– Дядя Андрей, не трогай маму…
А мужик тот Андрею говорит:
– Ты, это, успокойся.
Андрей делает пару шагов, берёт этой же ладонью его за шею и давай сжимать. Мужик закряхтел, пытаясь освободиться двумя руками. А я уже заплакал.
– Дядя Андрей, ну хва-ати-ит!
Андрей ослабевает руку, мужик падает и начинает кашлять. А сестрёнка – умница, бегала с мячом, не обращая внимания на весь этот инцидент. А я стою, смотрю и вижу по лицу, что мама очень сильно разозлилась на меня и Андрея. Из-за этого у меня появился страх вообще к ней подходить. Но тут мама ближе к Андрею подошла и говорит непонятным голосом:
– Хочешь избавиться от меня?!
И пошла в сторону нашего подъезда. А мужик этот, кашляя:
– Настя, стой… Куда пошла?
Мама:
– Тебя ебать не должно…
И увеличила шаг, почти бегом. Андрей проводил её взглядом. Затем взял на руки Свету и вместе со мной пошёл домой. Заходим в подъезд, поднимаемся по ступенькам, открываем дверь и-и-и… запах газа. Андрей отпускает Свету и бегом на кухню. И услышал я сильный стук. Вместе с сестрёнкой проходим на кухню: мама лежит на полу, а из носа кровь идёт. Андрей открывает нараспашку окно кухонное. И я со слезами на глазах:
– Ма-ама-а-а…
И Света начала плакать. А мама, придя в себя, говорит:
– Дети, простите меня…
У меня появляется сожаление и любовь к маме. Открыв окно и перешагивая Настю, Андрей нарочно наступил ей на ногу. Мама от боли тихо взвизгнула:
– А-а-а…
Прошёл мимо нас и в комнате тоже стал открывать окна. А мама, взглянув на меня, спокойно попросила:
– Стёпа, сыночек мой любимый, помоги встать.
До сих пор пуская слёзы, я подошёл и помог маме встать. Она опёрлась обеими руками на стол, а затем медленно села на табурет. Схватилась руками за голову и стала плакать. Мы с сестрёнкой обняли маму. Она покрепче нас к себе прижала и начала, рыдая, повторять:
– Я устала… Я устала… Я устала…
Запаха газа уже и след простыл. Она успела только-только открыть конфорки, как Андрей ей помешал.
В квартире появился сквозняк. И Андрей стал закрывать всё окна. Мама ослабляет руки и замыкается в себе. Мы со Светой оставили маму побыть наедине с собой, и пошли мы в зал посмотреть чего по телевизору. Да и самим успокоиться. Андрей же ещё раз всё проверил, после чего надел шорты и лёг на пол смотреть вместе с нами «Том и Джерри». Сестрёнка, видя папу на полу, подползла к нему с деревянными игрушками и давай перед самым носом собирать домик. Игриво улыбаясь, Андрей начал ей помогать. И спустя минут десять я услышал шорох из кухни. Встал с дивана и медленно пошёл туда. Смотрю: мама стоит на табурете и что-то с верхнего шкафчика пытается достать. Я маму спрашиваю:
– Мам, что делаешь?
Ничего не отвечая, берёт оттуда блестящий шампур для шашлыков и слезает. Затем, взглянув на меня, улыбаясь, говорит:
– Я всё исправлю…
Прячет шампур за спину и пошла в комнату. Я от ужаса:
– Мама!
Она меня и не слышит. Я за ней. И всё так медленно стало происходить. Будто время остановилось. В зале на полу лежит Андрей, собирает с дочей домик из деревянных кубиков. Мама осторожно подошла к нему. А я остановился в дверном проёме и стал наблюдать. Маму замечает сестрёнка и улыбается.
– Мама!
Смотрит на неё. Андрей же, будто не замечая происходящего, продолжает собирать домик. Тут мама выгибает руку с шампуром. Обхватывает его двумя руками, размахивается. Я начинаю осознавать происходящее. Во мне моментально зарождаются страх и ужас. Всё это происходит на моих и сестрёнкиных глазах. Мама зверски втыкает шампур в спину лежащему Андрею. Света встаёт на ноги и начинает звонко, истерически кричать:
– А-а-а-а… Ма-ама-а…
Я от увиденного одеревенел. Андрей сделал глубокий захлёбывающийся выдох:
– А-а-э-э…
Повернулся на бок, поджал колени и начал руками упираться в пол. Приподнял голову и со слезами маме сказал:
– Настя, мне больно…
А я смотрю: у него из груди торчит наконечник шампура и, стекая, капает на пол алая кровь. И тут я прихожу в себя от истерического крика сестрёнки. Я кинулся к ней, беру её за руку, а затем и к стоящей маме, тоже её хватаю – и бегом из квартиры. Ужас! Дверь закрыта. Мы стали искать ключи на вешалке. Андрей за это время встал на ноги и пошёл к нам. О-о-о боже, с ноги на ногу, насквозь проткнутый шампуром, он приближается. Света, глядя на своего отца, опять же начала истерически кричать. Ключи нашлись! Мама трясущими руками открывает дверь, и быстро мы выбегаем на площадку. Я со Светой на улицу, но мама нас остановила, сказав:
– Ключи! Я ключи оставила…
Упирается в дверь и начинает её держать. Мы со Светой стали маме помогать. Тут мощный удар в дверь, нас откинуло. Быстро к ней же опять – и держать. Слышим:
– А-а-а-а… Баба Римма… А-а-а-а-а-а…
И настала тишина. Стоим с минуту, две… Мама:
– Всё, сдох…
Бац… Бой стёкол. Мама приоткрывает медленно дверь, а затем начала входить. Мы в страхе и ужасе. Света маме:
– Ма-ама-а…
А она ей со звериной мордой как ответит:
– Су-ука, заткни-и-ись!
Света поднесла ладошки ко рту и замолчала. Только слёзы из глаз идут. Я сестрёнку приобнял, и вместе с мамой стали заходить в коридор. На полу сгустки крови, и вся левая стена ею измазана. По огромным каплям крови прошли на кухню. Стекло выбито, всюду мелкие стёкла, и весь подоконник в крови. Мама нам:
– Бегом на улицу!
Босиком с сестрёнкой выбегаем на улицу. Смотрим: Андрей идёт. Мы встали у подъезда на него смотреть. Проходящие мимо Андрея люди остолбеневают от увиденного. Света глядит на своего отца, плачет. Андрей, увидав нас, аж в лице изменился. Он шёл попрощаться с дочерью своей. Я Свету опять же приобнял. Приближаясь, Андрей понял, что нам страшно, и, чтобы не спугнуть нас, остановился. Люди стали собираться, даже проезжающие мимо машины останавливались, чтобы посмотреть. Андрею становится всё хуже. Он медленно садится на корточки. Посмотрел на торчащий шампур из груди, а затем и всех людей начал осматривать вокруг. Будто ищет кого. Света не выдерживает и, плача, крикнула отца:
– Папа!
Андрей обернулся и увидел дочь. Нет сил сказать, и шёпотом со слезами на глазах произнёс:
– Доченька моя…
И он успокоился. Затем медленно начал ложиться на асфальт, вытягивая руки перед собой. Слышна сирена. Где-то там едет скорая. Андрей пытался ещё раз взглянуть на доченьку, но так и не смог. Лежит, бедненький, в луже крови, насквозь проткнутый шашлычным шампуром, во дворе дома. Подъехала скорая, минуты через две под сирену папу моей сестрёнки повезли в больницу. Проводя взглядом скорую, посмотрел на Свету, она на меня и говорит:
– Мама па-апу-у уби-ила-а-а…
Я отвечаю:
– Мама сошла с ума.
Света заплакала.
– Стё-ё-ёпа-а-а…
Я Свету обнимаю двумя руками и говорю тихо:
– Сестрёнка, я не дам тебя в обиду… Я всегда буду рядом…
Мы крепко друг друга обняли и стоим с закрытыми глазами со слезами на лицах…