Кирилл Олегович Худоешко
Те, кто знает. Книга 1. Друид
– Главное правило….
– Никогда не сдаваться. – Алеша так и светился от удовольствия. А вот учитель помрачнел и в глазах его промелькнуло явное недовольство. Даже ворон каркнул неодобрительно. Мальчик стушевался и замолчал, приготовившись слушать.
– Ты должен уяснить, – бесстрастно начал друид, – что ни одно желание не дается тебе отдельно от силы, позволяющей его осуществить.
– Разумно, – по инерции высказал Алеша, пытаясь осмыслить услышанное, но усталость давала о себе знать. Мысли разбегались сразу в нескольких направлениях и в ушах по-прежнему звенел отзвук ужасного крика. А ведь ему еще нужно было возвращаться домой! Учитель протянул ему забытую где-то корзину с деревцами.
– В следующий раз я сам приду к тебе, – просто сказал он.
– Когда? – машинально спросил Алеша.
– Когда придет время, – ухмыльнулся учитель и слился с тенями леса.
Над головой кружил, призывно каркая, ворон. Мальчик, казалось, уже понимал его с полувзмаха крыла.
– Ты выведешь меня к дому? – спросил он скорее утвердительно. – Хорошо, пойдем.
Глава 4
Слова Силы
Молодая поросль блестела от капелек росы и туман постепенно отступал под горячим напором солнечного света. Маленькая рощица, что недавно появилась на месте занятого крапивой и одуванчиками пустыря, росла удивительно быстро. Чахлые деревца прижились все до единого и быстро обросли новой сочной листвой. Мало того, они стремились ввысь с невероятным упорством, так что спустя пару дней в тени некоторых из них даже можно было укрыться от палящего солнца. Впрочем, именно этим сейчас и занимался огромный бурый лис, свернувшийся среди корней гибкой стройной рябины. Этот зверь оставался с Алешей с того самого дня, когда встретил его из леса. Кстати, умное животное оказало мальчику неоценимую помощь в обустройстве возводимого с нуля святилища.
Своеобразным обозначением границ Рощи и указателями тропинок к импровизированному алтарю должны были служить камни, достаточно крупные для того чтобы быть заметными. Именно лис показывал мальчику дорогу к подходящим булыжникам, значительно облегчая поиски. Более того, неожиданно сильный зверь сам тянул некоторое подобие санок из подручных материалов, на которые Алеша с трудом закатывал выкопанные камни, к месту назначения, сжимая в зубах прочную канатную веревку. Теперь, спустя три дня походов и поисков свои места на участке заняли двенадцать разноцветных булыжников: шесть для обозначения алтаря и шесть для охраны границ. Теперь предстояла работа не такая тяжелая, но куда более значимая – пробудить их.
Нет, ходить или говорить камни не будут, во всяком случае не должны. Идея заключалась в том, что на каждом нужно изобразить какой-нибудь символ или руну, а может написать слово, которое будет играть роль активатора. Сам Алеша понимал это как своего рода эквивалент компьютерной программы, что начнет работу сама собой после загрузки. В общем, оставалось определиться, что же он будет рисовать. И вот уже второй час решение находилось на стадии рассмотрения.
– Для одинокого символа камни слишком большие, но и много слов не вместят, – рассуждал Алеша, обращаясь то ли к дремлющему лису, то ли к вездесущим неугомонным птицам, что кричали на все лады, не давая сосредоточиться. – Можно, кстати, написать рунической письменностью, но тогда я сам буду расшифровывать все это раз за разом…. Так, остановись и подумай, с чего начать, – раздосадовано топнув ногой, потребовал мальчик от самого себя.
– Начни с цели, – произнес мягкий голос как будто бы у него в голове.
Алеша растерянно огляделся: вроде бы все по-прежнему, никакой высокой фигуры в зеленой одежде, никаких теней или расплывчатых туманных фигур. «Наверное, показалось,» – успокоился мальчик. Но идея неплохая. И какова же цель создания, вернее активации камней?
– Я хочу, чтобы они служили хранителями рощи, своего рода аккумуляторами, восстанавливающими энергию, и могли бы скрывать меня от любопытных глаз….
Алеше вдруг показалось, что это слишком трудновыполнимые задачи, особенно для нескольких булыжников. Но прежде чем он успел подумать о строительстве забора или еще более глобальной модернизации, голос продолжил:
– Значит, они служат исключительно тебе и твоим целям….
Вновь быстро оглянувшись, Алеша заметил, что лис уже не лежит, укрывшись хвостом, а сидит величественно, будто сфинкс, и внимательно смотрит на него. – Ведь так? – закончил фразу зверь.
Это уже было слишком. Не совладав с собой, Алеша ахнул и вдруг осознал, что сидит на земле с открытым ртом и ошарашено таращится на… хм, животное?
Бурый зверь невозмутимо поднялся, вальяжно прошел мимо потрясенного мальчика и улегся возле крапчатого валуна.
– Выбери слова, которые вызывают отклик в твоем сознании. Сущность которых ты понимаешь. Что-то, связывающее тебя и твое желание учиться, постигать тайны мироздания.
Трясущимися руками Алеша коснулся лба – может, перегрелся на солнце. Нет, похоже он в порядке. Значит, все происходило на самом деле? Уж лучше солнечный удар….
Но сидеть и удивляться дальше было совершенно бессмысленно. Поэтому подросток постарался сосредоточиться на неглупом, в общем-то, совете. На ум пришло сразу несколько слов: природа, пламя, свет, жизнь, земля…. Сосредоточиться на чем-то одном не получалось. Но кажется, в этом не было необходимости. Каким-то образом Алеша уже знал, что нужно делать.
Красный крапчатый валун с виду не выделялся ничем особенным – безжизненная каменная глыба. Но мальчику казалось, что он слышит мысли холодной породы, сохранившиеся с тех времен, когда это была текучая алая лава. В одной руке оказался карандаш, в другой гвоздь и старательно выведенные и выцарапанные печатные буквы составили фразу: Огонь очистит все.
– Неплохо, – одобрил лис. – Разрушительно по своей сути, зато мощно. Продолжай, не теряй вдохновение.
Но Алеша больше не слушал. Он уже направлялся к зеленоватой глыбе змеевика, где выводил слова: Природа слушает тебя. Дальше, к следующему камню. Черный валун с редкими белыми росчерками приобрел мрачное послание: Мои враги падут. Белый камень в противоположном конце рощи обещал: Мир воцарится снова. Огромная глыба песчаника шептала: Свет несет утешение. Желтовато-бурый валун нес послание: Земля хранит свои секреты. Камень за камнем, слово за словом каждая безжизненная глыба приобретала индивидуальность. Теперь все двенадцать валунов имели цель, которой должны были служить. Работа была сделана…. Алеша стоял в центре круга, предназначенного для алтаря и счастливо улыбался, любуясь результатами своего труда. Вдруг что-то теплое я мягкое легонько коснулось его руки.
– Им потребуется время, чтобы настроиться и начать изменять пространство вокруг себя, – сказал лис. – Но вскоре они сольются с живой энергией деревьев, и твоя роща станет самостоятельным живым существом. И твоей крепостью.
В умных глазах животного читалась какая-то покровительственная снисходительность. Впрочем, хитрым лисам это, пожалуй, простительно.
– То, что ты записал на камнях – не просто набор слов. Это формулы жизни, устройство твоего существа, мощные заклинания, подсказанные тебе природой и благословленные душой этого места. Выучи их и используй в трудный момент. Где бы ты ни находился, они достигнут цели и силы Священной Рощи придут на помощь. Друиды называют их Словами Силы, и неспроста. Со временем ты сможешь подчинять себе стихии, общаться с духами и возможно, однажды они воскресят тебя из мертвых. Отнесись к этому серьезно.
Алеша поежился – как-то много возможностей сулит ему хитрый зверь. А любые привелегии влекут за собой обязательства. Но думать о таких трудных вещах сейчас не хотелось.
– А другие не могут ими воспользоваться? – спросил мальчик как бы между прочим.
– Нет, – спокойной ответил лис. – Это слова, понятные только твоей душе. Используй их мудро.
Зверь грациозно извернулся и бурой тенью растаял среди деревьев. Легкий ветерок вдруг принес тепло и сладкий запах цветущих яблонь. Заходящее солнце окрасило небо кроваво-красным. На камнях серебрились железной пылью выцарапанные слова.
– Слова Силы, – повторил Алеша, и вдруг счастливо улыбнулся.
Глава 5
Алтарь
Последний день длинных выходных радовал прекрасной погодой и оттого на душе становилось еще противнее. Завтра вновь начнется учеба с обычной для конца года суетой: экзамены, выпускной, а потом опять экзамены, на этот раз вступительные. Обо всем этом думать не хотелось. Нервные клетки не восстанавливаются, ведь так? Жаль, родители Алеши об этом не знали.
С самого утра мальчик работал в своей Роще, спасаясь от причитаний мамы, напутствий папы и откровенных издевательств младшего брата, который чересчур беззаботно наслаждался жизнью. Мысленно пожелав им всем терпения и взаимопонимания, Алеша взял припасенные с осени семена кое-каких цветов и отправился творить волшебство. Если только можно так назвать копание земли.
Вербена, мандрагора, чемерица, гвоздика, аконит, василисник, сон-трава…. Сколько времени им понадобиться, чтобы прорасти? Как будто бы в ответ на невысказанный вопрос из-под взрыхленной земли начали активно вылезать молодые ростки. Уже научившись ничему не удивляться, Алеша резво крутанулся вокруг своей оси и едва не налетел на высокую фигуру в зеленых одеждах. Восходящий поток воздуха подхватил его и, плавно развернув, поставил на ноги рядом с улыбающимся учителем.
– Итак, вижу, ты справляешься, – с неожиданной теплотой в голосе сказал друид. – Позволь мне немного помочь.
Воздух наполнился невыносимо приторным ароматом разнотравья – все посаженные растения уже цвели, причем одновременно. Вместе с запахом появился звук – гул множества пчел, взявшихся неизвестно откуда, казался нестерпимо громким. Вдруг перед самым носом мальчика с низким гудением пролетел довольно крупный шмель. Алеша отшатнулся.
– Они не кусают людей, – по-прежнему улыбаясь сказал учитель. – Шмели нас просто игнорируют.
– В некотором смысле это даже больнее, – съязвил раздосадованный Алеша.
Нервное напряжение последних дней все же дало о себе знать и мальчик обиженно пробубнил:
– Чем обязан?
Учитель не обратил внимания на выпад и ответил очень даже приветливо:
– Близится время твоего посвящения, я это чувствую. Но эта Роща не станет настоящим святилищем, пока здесь не будет стоять алтарь. Я здесь, чтобы сотворить его для тебя.
От плохого настроения Алеши не осталось и следа. Глаза горели от восторга, да и сам он едва не приплясывал от предвкушения чего-то невероятного. Подумать только, сейчас он увидит настоящего друида за работой! Что они вообще делают? Кажется, управляют стихиями, духами, ветрами…. Все мысли перепутались, но отмахнувшись от беспорядка в собственной голове, мальчик повел учителя к заранее выбранному месту в самом центре молодой Рощи.
– Я думал разместить три больших камня рядом, а на них положить плоскую плиту, – взахлеб рассказывал он. – А на ней вырезать астрологическую печать Солнца и Луны….
Наставник шел рядом, иногда молча кивая, и было не совсем понятно, слушает он или думает о чем-то своем.
– Пришли, – наконец сказал мальчик.
Друид вышел на середину пустой полянки и, делая плавный вдох, развел руки в стороны. Алеша отошел назад, боясь помешать и готовясь увидеть нечто потрясающее. Очень быстро пространство вокруг них заволокло вязким, клубящимся туманом, так что происходящего в назначенном месте посторонним совершенно невозможно было бы разглядеть. «Друиды бережно хранят свои тайны» – с уважением подумал мальчик. В следующий миг учитель резко выбросил руки вперед и плавно развернул их ладонями вниз. Послышался скрип и треск разрываемых корней и вдруг с протяжным стоном земля перед ним обвалилась, образовав круглый колодец диаметром около двух метров. Алеша неосознанно попятился.
Теперь наставник делал широкие жесты, будто приказывая чему-то вылезти из образовавшейся пустоты, а его пальцы скрючились, словно когти хищной птицы. Из-под земли доносился странный гул, похожий на невнятное бормотание или грозное шипение. Алеша даже не успел испугаться, как вдруг почувствовал, что воздух вокруг раскалился до невозможной в здешних краях температуры. В следующую секунду мальчику едва удалось подавить крик. Из колодца поднимался столб мерцающей раскаленной лавы.
На высоте чуть более метра смертоносная субстанция остановилась, и друид медленно поднял руки к небу. Будто в ответ на немой призыв тотчас хлынул ливень: вода и пламя встретились с яростным шипением и громадное облако горячего пара превратило день в ночь. На удивление быстро влажный воздух словно втянулся в кольцо тумана и таинственное действо продолжилось.
Теперь друид говорил какие-то слова, но расслышать их из-за набирающего силу воя ветра было невозможно. В одно мгновение вокруг огромного куска застывшей лавы завертелся настоящий вихрь, подняв ввысь тучи пыли и пепла. Вскоре учитель резко взмахнул рукой, усмиряя взбунтовавшуюся стихию. Ветер стих и туман наконец рассеялся.
Теперь в центре полянки стоял идеально круглый и будто бы отшлифованный темный камень высотой чуть более метра с гладкой плоской поверхностью. Друид повернулся к ученику.
– Подойди же, – мягко сказал он.
Алеша осознал, что не чувствует собственного тела. Ноги не слушались, а легкие отяжелели настолько, что невозможно было издать хотя бы звук.
– Ближе, – с легким нажимом произнес наставник.
Невероятным усилием воли мальчик сделал шаг, потом еще и еще и наконец прикоснулся к заветному алтарю – поверхность камня и сейчас оставалась теплой.
– Теперь тебе предстоит благословить его, – торжественно провозгласил друид. Проигнорировав ошарашенный взгляд Алеши, он продолжил:
– Твоя идея с Солнцем и Луной мне понравилась: день и ночь, жизнь и смерть. Это подойдет, – мальчик поежился, сомневаясь, что имел в виду именно это. Но учитель как будто ничего не заметил:
– Теперь ты должен написать два заклинания: светлое и темное, каждое из которых оставит на алтаре печать. После этого независимо от того, какой путь ты изберешь, он всегда будет служить тебе.
– Но как мне придумать эти… заклинания? – робко спросил Алеша.
– Вижу, найти Слова Силы тебе не составило труда, – наставник обвел рукой каменные глыбы. – Принцип тот же: прислушайся к себе.
Такого мальчик не ожидал. Слишком много потрясений для одного дня, слишком большие опасности пришлось пережить, и вдруг еще одно задание, да еще такое трудное!
– Потребуется время, – пытался отсрочить неизбежное подросток. – Нужно потренироваться, подумать….
– Все думают, что придет время, а время только уходит, – безапелляционно заявил друид. – Приступай, сейчас.
Мальчик вздохнул и плечи его обреченно поникли. Делать нечего, придется найти в себе поэта. Красивых слов он знал много, но вот связать их воедино никак не получалось. А ведь все должно быть осмысленно и к тому же рифмоваться. Таких условий никто не ставил, но Алеша почему-то не сомневался, что необходимо писать именно так. Впрочем, дело по-прежнему не ладилось. Тогда мальчик решил подойти к решению проблемы с другой стороны.
«Нужно придумать какой-то план, – лихорадочно искал выход Алеша. – Воззвать к духам, например, попросить чего-то, поблагодарить… Хотя я же не шаман. Теперь ясно почему они ели мухоморы…. Так, сосредоточься, – одернул он сам себя». Идеи сменяли одна другую, рифмы подбирались и распадались, а количество исписанных страниц росло все быстрее. Наконец, едва ли не целую вечность спустя, мальчик смотрел на вполне устроившее его коротенькое четверостишие. Уставший, но довольный собой Алеша с гордостью протянул листок друиду. Тот лишь покачал головой.
– Не мне нужны эти слова, – сказал он. – Ты сам должен благословить алтарь. Прочти заклинание, ощущая суть каждого слова, их силу и смысл. Если ты выбрал верный источник вдохновения – все получится.
Алеша очень старался: он декламировал громко, четко, выразительно, будто артист на премьере спектакля. Но все было не так – слова звучали неискренне, и не находили отклика ни в сердце мальчика, ни тем более у холодного камня алтаря. Умолкнув, подросток прислушался к себе. Что он делал не так? Мальчик чувствовал, что слова правильные, но в его исполнении звучат излишне напыщенно, даже смехотворно. И совсем не так мелодично, как он представлял. Впрочем, кто сказал, что заклинания непременно нужно читать? Глубоко вдохнув, мальчик вдруг… пропел:
Солнца теплый свет, блеск холодных звезд,
Сил придай в борьбе, выжги тень невзгод,
Землю исцели, жизнь щитом укрой,
Путь мне укажи, даруй душе покой.
На удивление сильный, но все же приятный голос заставил умолкнуть птичий гвалт и назойливое жужжание пчел. Нарастая и крепнув, он поднимался все выше, унося слова в пространства еще непознанные. Удары сердца отсчитали несколько секунд, когда искрящийся столб нестерпимо яркого света упал с неба, охватив серый камень ослепительно-белым пламенем. Поверхность булыжника приобрела светлый и мягкий медовый оттенок, а его поверхность рассекли золотистые прожилки, слившиеся в связный и сложный рисунок из непонятных знаков и узоров. Вдруг свечение погасло, будто впитавшись в камень, и Алеша увидел, что на поверхности по контуру алтаря блестят в свете солнца заветные слова…. Его собственное первое заклинание.
Довольный собой, мальчик повернулся к учителю и оторопел. Друид, что недавно поднял поток лавы из земных глубин, тот, кто призывает дожди и заклинает ураганные ветры, повелевает дикими животными и плетет туманы, сейчас стоял, словно громом пораженный и удивленно округлившимися глазами смотрел на своего ученика.
– Пение, – онемевшими губами едва вымолвил потрясенный наставник. – Сколько лет прошло с тех пор, когда дух последнего друида, способного на такое, навсегда растворился в природе. Настолько сильным душам подвластно многое….
Алеша открыл было рот, чтобы расспросить подробнее, но учитель быстро совладал с собой и продолжил с напускной торжественностью:
– Теперь твой алтарь будет преданно служить тебе и твоим делам на благо процветания жизни! Пришло время тебе узнать свое имя, ученик!
– Что? – не понял мальчик.
– Друиды не используют имена, данные им при рождении. Это небезопасно и к тому же не совсем верно. В процессе обучения природа сама дает имя своему последователю – это ее благословение и своего рода знак покровительства стихий, ну или какого-либо природного элемента. И сегодня ты получил его – иди же, узнай свою судьбу.
Алеша подошел к алтарю – странные символы будто изображали какую-то картину, понять смысл которой вряд ли было возможно. Вдруг мальчику показалось, что загадочные рисунки пошевелились: словно алтарь пульсировал, как будто был живым. Коснувшись теплой поверхности камня подросток замер: перед его глазами колыхался, играючи, ослепительно белый и как будто разумный огонь. Школьник вздрогнул и ведение пропало, оставив лишь тихое шипение в ушах. Или же это был шепот….
– Пылающий Свет, – громко произнес Алеша, не понимая причин собственной уверенности.
– Прекрасно, – лицо учителя ничего не выражало. – А теперь продолжим.
Мальчик поднял взгляд удивленных серых глаз.
– Солнечный алтарь олицетворяет все светлые силы природы, направленные на рост, развитие и возрождение. Это рабочий стол творца. Но друиды не только хранители баланса, им также положено защищать этот мир. Лунный алтарь – это арсенал воина, что позволит тебе взывать к темным силам природы, несущим разрушения, страдания и гибель. Это топор палача.
Алеша поежился – он уже почти забыл историю, услышанную от учителя в их первую встречу. От кого там нужно защищаться? Кажется, Иных….
– Ты написал темное заклинание? – требовательно спросил друид. Мальчик виновато потупился. – Приступай.
Алеша взглянул на алтарь и попытался представить его противоположность. Удивительно, но очень быстро нужные слова будто сами пришли на ум. И мальчику они совсем не нравились.
– Вижу, ты готов, – колебания подростка не остались незамеченными. – Поспеши, потребовал учитель и, не скрывая своего интереса, остановил на Алеше пристальный взгляд зеленых глаз.
Вокруг вновь заклубился туман – видимо, наставник решил перестраховаться на случай очередного светопреставления. Видимо, ждать дальше бессмысленно. Вздохнув и подавив противную дрожь во всем теле, мальчик подошел к алтарю. Набравшись мужества и в тайне надеясь на провал этой мрачной затеи, он быстро пропел неприятные слова:
Бледный лик луны, горький плачь утрат,
Черных мыслей яд не ставит тьме преград.
Боль познай сполна, прах души развей,
Всем грехам подряд мой зов откроет дверь.
Земля под ногами мальчика дрогнула. Взбешенный ветер взвыл лютым волком, принеся с собой тошнотворный запах гниющей воды и разложения. Деревья, скрытые туманом, тревожно шелестели стремительно желтеющей листвой, предрекая беду. Вдруг яркая фиолетовая молния ударила в центр круглого алтаря. Алеша в ужасе отскочил назад, потрясенно глядя на расползающиеся от земли всепоглощающе черные щупальца трещин. В одно мгновение камень потемнел, а на его поверхности с жутким скрежетом, будто выцарапанные когтистой лапой, появлялись мерцающие холодным серебряным блеском непонятные знаки. Вдруг откуда-то раздался оглушительный пугающий крик, сменившийся громоподобным зловещим хохотом, и неожиданно резко все стихло.
Болезненно бледный, дрожащий, словно в лихорадке, Алеша медленно подошел к алтарю. С виду – огромный, исцарапанный черный валун. Но отчего-то становилось не по себе, стоя рядом с ним. Казалось, от камня исходит угроза. На мгновение мальчику показалось, что некоторые царапины кровоточат, но стоило моргнуть, как наваждение исчезло.
– Прекрасно, – разбил напряженную тишину спокойный и уверенный голос наставника. –Принцип тебе знаком. Осталось лишь пройти посвящение, и ты станешь полноправным учеником друида.
Опять условия…. Морально Алеша был совершенно вымотан, но говорить был по-прежнему в состоянии, а потому, бросив косой взгляд на жуткую каменную глыбу, спросил:
– Это будет так же?
Учитель, казалось, был искренне удивлен вопросом.
– Посвящение, по своей сути – лишь обещание жить по законам мироздания, уважать его устройство и служить какой-либо высшей цели, выбранной тобой. Ты сам решаешь, в какой форме это будет проходить, сам определяешь, что и как сказать. Ничего сложного.
– Ясно, это официальное заявление, почти как присяга или клятва, – подытожил мальчик.
– Верно, – с некоторым сомнением ответил друид. – Продолжим, когда будешь готов. Он исчез настолько быстро, что Алеша даже не успел сообразить, о чем еще следовало бы узнать.
– Ладно, – махнул рукой мальчик. – Все равно сегодня уже поздно заниматься чем-либо еще. – Опасливо покосившись на зловещий алтарь, он быстро зашагал к дому. Сегодня воскресенье – последний день длинных выходных. Значит, пора возвращаться в город.
Глава 6
Посвящение
Минск снова оказался в плену воды, и хлесткие потоки ливня искажали свет уличных фонарей, делая их похожими на призрачные огни. Мрачная атмосфера, но ничего удивительного – древние города хранят немало жутких тайн. К тому же к современной столице история была немилосердна.
Последние запоздалые прохожие давно скрылись в подъездах многоэтажных домов, и редко в какой квартире по-прежнему горел свет. Маленькая стрелка часов остановилась на одиннадцати. На подоконнике у приоткрытого окна, в погруженной во мрак квартире на девятом этаже сидел подросток, глядя на рискующую выйти из берегов широкую реку. Стихия бушевала, но люди были вне досягаемости холодных нитей дождя и пронизывающего ветра, что, казалось, еще больше распаляло капризную непогоду. Свислочь – единственная река в черте города – напоминала море, охваченное штормом. Но не это привлекло внимание мальчика. Он ведь уже засыпал, вдыхая запах апрельской грозы, когда в редких раскатах грома услышал явно посторонние звуки. Эхо странной, потусторонней мелодии будоражило уставший разум, навевая мысли о подводных глубинах, мягком илистом дне, сияющих в лунном свете брызгах волн и белоснежной пене. Бес сомнения, где-то звучала песня, слишком волшебная для повседневности.
Алеша смотрел в папин военный бинокль, выискивая источник чарующих звуков. Но улицы были совершенно пусты. Вдруг что-то светлое промелькнуло в бурных водах реки. Мальчик пригляделся: в стремительных потоках, легко избегая накатывающих волн беззаботно плескалась человеческая фигура. Сейчас, в грозу и холод? Это было настолько невероятно, что Алеша усомнился в своих глазах – может, не до конца проснулся? Помотав головой и несколько раз резко зажмурившись, он снова поднес к глазам бинокль… и едва не свалился с подоконника – женщина с поразительно белой кожей и невероятно длинными, светлыми волосами стояла по пояс в воде и пристально смотрела, казалось, прямо на него. Но ведь это было совершенно невозможно – их разделяли сотни метров!
Лицо незнакомки излучало коварство и затаенную злобу, но вдруг она улыбнулась, неожиданно приветливо. Казалось, в ее абсолютно черных бездонных глазах промелькнуло узнавание. Слегка прогнувшись назад и набрав полную грудь воздуха, незнакомка вновь запела. Ее голос зачаровывал и пугал одновременно: завлекая и обманывая, умоляя и утешая, смеясь и плача звуки чистейших эмоций проникали в сознание, преобразовываясь в слова:
Рада встрече вновь, помнит все вода,
Бурных рек дитя, чья проклята душа.
Голосом чужим плачу о судьбе,
Жизни свет угас, в плен попав на дне.
В мягком плеске волн, в свете злой луны,
Вижу я знамения крадущейся беды.
На речных песках, в ивовых ветвях,
Больше нет спасения – всюду правит страх.
Ты – всему решение, злодей или герой,
Огромное значение, но выбор за тобой.
Я вижу боль предательства – укор или обман,
Знай, зло больше не прячется – поставлен уж капкан.
Мелодия, казалось, отравляла душу. Но вдруг часы пробили полночь, и наваждение пропало. Вздрогнув, Алеша вскочил, захлопнул окно, прыгнул в постель и с головой накрылся одеялом. Тревожное предупреждение долго не давало покоя взвинченным нервам. Очень нескоро мальчик наконец забылся беспокойным сном. Там он погружался все глубже и глубже в бездну, а в ушах звенел полный боли и ярости оглушительный женский крик.
До звонка безжалостного будильника оставалось примерно два часа.
***
Утро было хмурым, как и настроение подростка. Среда – середина недели, что угнетает само по себе, а практически бессонная ночь еще больше усугубила скверное отношение к злосчастному дню. Думая о том, как в сущности противно жить, а в последнее время это стало и вовсе невыносимо, мальчик вышел из серого подъезда в такой же бесцветный мир. Весенняя хандра, вызванная плохой погодой, обострилась. Уроки прошли до того буднично, что школьник сонно брел домой, абсолютно уверенный в бессмысленности потраченного времени и подчеркнуто безразличный ко всему происходящему вокруг.
Проспект Независимости был на удивление безлюдным, что вряд ли можно объяснить непогодой. Взгляд серых глаз скользнул вверх к большим часам, венчающим старый дом – почти четыре часа дня. Странно, еще довольно рано. Вдруг в одном из окон мальчик увидел темный силуэт – это была молодая девушка, никак не старше двадцати. Она стояла на подоконнике, нисколько не боясь высоты и вид ее был такой несчастный, что сомнений быть не могло – она собралась прыгать. Алеша остолбенел и по спине пробежал холодок. Оглянувшись вокруг, отчаянно надеясь получить помощь кого-нибудь и взрослых, он видел лишь до абсурда пустынные улицы всегда такого оживленного города. Махнув на все рукой, мальчик со всех ног помчался к зданию.
– Стой, подожди, – прокричал он, стараясь привлечь внимание хоть кого-нибудь.
Смелый поступок, как и положено, завершился суровым ударом судьбы. Посмотрев на мальчика равнодушным взглядом, девушка холодно улыбнулась и шагнула в пустоту. Ошарашенный Алеша, замерев от ужаса смотрел, как она стремительно несется к земле, но всего в паре миллиметров от мокрого асфальта самоубийца вдруг… пропала. Будто ее и не было никогда. Мальчик попятился – внутри медленно шевелился холодный липкий страх, а в том месте, где должно было лежать тело, медленно расплывалось кровавое пятно. Вокруг по-прежнему не было ни души. Вдруг прямо за спиной у мальчика прозвучал оглушительно громкий автомобильный сигнал и проносившийся мимо автобус окатил его водой из грязной лужи. Школьник, вскрикнув от неожиданности, отскочил подальше от края проезжей части, не понимая, как он вообще там оказался. К нему уже спешил неизвестно откуда взявшийся запыхавшийся дворник.
– Куда тебя понесло, скажи на милость? Чуть с жизнью не распрощался! – причитал благодушный с виду пожилой мужчина.
Алеша не ответил, широко открытыми глазами глядя на жуткую лужу крови. Она так никуда и не исчезла. Проследив за взглядом мальчика, дворник удивленно, но ничуть не испуганно воскликнул:
– Неужели опять?! И даже сейчас, в дождь?
– Что опять? – спросил заинтригованный школьник.
– Да вот это пятно. Ничем его не выведешь, как ни старайся. Оно-то потом исчезнет, но пару дней будет мне тут весь презентабельный вид портить.
Алеша уже открыл было рот, чтобы высказать свое мнение касаемо окружающего их вида и слабой заметности проведенной уборки, но решил все же не обижать нового знакомого. В конце концов, тот так искренне за него переживал.
– А все из-за девчонки этой, – продолжал жаловаться старый дворник.
– Из-за кого? – севшим вдруг голосом спросил мальчик.
– Ох, так ты и не знаешь? Все вы такие, молодежь – всю жизнь рядом живете, а истории родных мест не знаете. Ну да ладно, слушай, раз спросил. Занятный в общем-то рассказец. – примостившись на мокрой лавочке, дворник начал рассказ:
– Году так в 1908 один эсер угодил в минский острог. Ерохов, кажется, была его фамилия. А в этом самом доме жила его невеста. Она хотела спасти жениха и вместе с друзьями заключенного планировала побег. Но затея провалилась. Не дожидаясь, когда за ней придут, бедная девочка выбросилась из окна. Ей тогда всего девятнадцать лет было.
Чем дольше Алеша слушал, тем больше жалел, что задал этот вопрос. История была печальная, мрачная, а главное – объясняла жуткое видение. И от этого становилось только хуже.
– Так вот иногда тут само-собой появляется такое невыводимое кроваво-красное пятно, которое потом через пару дней само же и исчезает. Правда, раньше такое случалось только в ясную погоду….
Дальше слушать не хотелось совершенно. Неуклюже попрощавшись, мальчик поспешил домой, опасливо поглядывая по сторонам. Ему всюду мерещились безжалостные остекленевшие глаза, смотрящие из тени, и в шелесте листьев угадывался леденящий душу смех.