Кирилл Борисович Килунин
Мальчик и Птица: Старый Ворон. Продолжение
– А волшебная флейта? – спрашивает Старый ворон.
– Это, то, что может лечить…. Ее музыка создает поле гармонии, и затягиваются возникшие раны нашего бытия, реальность восстанавливается, неизменны в творимом зле лишь люди, – снова вздыхает дядюшка Куда. – Волшебная флейта лечит Мир, но она – же и грозное оружие способное вернуть врага в ту бездну, из которой он вышел. Но…
– Но, чтобы сыграть на Волшебной флейте нужную мелодию, необходим Крысолов, – снова перебил дядюшку Куда, Старый ворон. Говорят, они рождаются раз в тысячу лет при особом стечении звезд и планет, значит, до рождения нового Крысолова придется ждать еще больше двух столетий, мир может и не дождаться. А будущее для нас закрыто…, как для старых, так и для новых богов.
– Зато открыто прошлое, – улыбается дядюшка Куда.
– А ты владеешь и этим потерянным искусством? – спрашивает Старый ворон.
– Владею, – отвечает дядюшка Куда, отворачивая свое лицо. – Я могу вас отправить в то время, но сначала расскажу все, что знаю о последнем великом Крысолове.
3. Легенда о крысолове
Случилось это где – то на Западе – в городе Гамельне, в лето одна тысяча двести восемьдесят четвертого года по человеческому исчислению – от рождения Иисуса Христа… Тогда разразилась страшная засуха. На сотни верст в округе стояли мертвые поля, и крестьяне в своих лачугах страдали от недоедания и жажды, ибо их поля – опустели, а неглубокие колодцы пересохли. Ближайший же водоем река Везер, находился в протекторате города. И вот в одну из темных ночей на город Гамельн, живущий и в засуху довольно привольно – хлынули полчища оголодавших крыс. Очевидцы тех событий говорят, что оставшиеся после охоты на ведьм местные коты в страхе разбегались, а припасы в закромах горожан от этого темного нашествия таяли на глазах, внушая ужас и отчаянье в их нераскаявшиеся души.
Старые люди винят в нашествии на город крыс, жадность и чрезмерную спесь его жителей. Они не пускали окрестных крестьян в город для торга, скупая у них всю пшеницу, всевозможную снедь, и изделия ручного труда бедных ремесленников прямо у городских ворот – за жалкие гроши, и уже сами вели торг как внутри стен Гамельна, так и с другими свободными городами. Когда же в колодцах крестьян не осталось воды, горожане поставили гарнизон стражи у реки и предлагали всем живущим за стенами города – покупать эту воду в кредит.
Между тем, обнаглевшие грызуны изгнали из города последних кошек и уже нападали на собак, кусали младенцев и домашний скот.
Официальный представитель матери церкви города Гамельн вызвал крыс на суд. В назначенный день судебного заседания горожане собрались в ратуше и ждали, что на суд прибудет сам Крысиный Король, но тот, отчего то не явился, приговор пришлось выносить заочно. Суд огласил крысам приговор на выселение: «Посему приказываем и повелеваем: всем упомянутым крысам, а также королю всего крысиного племени к полудню завтрашнего дня под страхом смертной казни покинуть наш славный город, а также все земли, принадлежащие ему». Однако крысы лишь усилили свой натиск. Понимая, что они находятся на краю вдруг открывшейся бездны, магистрат Гамельна пообещал любому умельцу за избавление города от богомерзких голохвостых тварей, поедающих достаток горожан и разносящих чуму, «столько золота, сколько он сможет унести».
Следует сказать, что поскольку древние боролись с крысиным племенем не посредством яда, а при помощи магических обрядов и заклинаний – например, описанных в трактате «Книга о чуде». Святые отцы почитали представителей этой профессии «слугами дьявола», а их власть над крысами – «сатанинской». И как сейчас в те старые времена было сложно найти настоящего Крысолова.
Но как войны служат причиной рожденью героев, так и нашествия голохвостых тварей из бездны призывают ту силу, что, будет способна, ее остановить, и на этой гармонии строится наш мир, иначе бы он давно был разрушен и канул в лета. И вот не прошло суток после объявления магистратом Гамельна указа «О спасении города» объявился в Гамельне молодой человек лет тридцати, чрезвычайно приятной и располагающей наружности – красивый и нарядный, статный и улыбчивый, так что все, кто его встречал, любовались его статью и яркой одеждой. Говорят, что этот таинственный незнакомец вошёл в город через мост и Везерские ворота. Тотчас же начал он повсюду в городе играть на серебряной флейте удивительных очертаний и от музыки той у горожан кружилась голова, внезапно на звуки этой, несомненно, волшебной флейты, сбежались крысы со всего города. А Крысолов, ибо это был он, повёл околдованных грызунов к реке Везер, в которой они благополучно утонули. Однако магистрат отказался отдать Крысолову обещанную награду, не в силах расстаться с золотом, и тот покинул город, с гордо поднятой головой, и с затаенной в сердце обидой.
Через несколько дней таинственный незнакомец вновь пожаловал в Гамельн. И снова зазвучала волшебная флейта, но теперь на звуки этой зовущей мелодии, от которой так кружилась голова, сбежались городские дети, которые вместе с Крысоловом ушли за горы, за пределы видимого мира и исчезли навсегда.
Теперь вы знаете все, – дядюшка Куда поднял на них свои чудесные синие глаза. – Вы готовы к пути?
– Да, – Старый ворон кивнул головой в знак согласия, в тоже мгновение их накрыла серая тень, а когда серый сумрак рассеялся, мальчик и птица оказалась на краю необычного города у большой реки, через которую был перекинут деревянный арочный мост.
4. Прыжок во времени
– Что это? – мальчик затаив дыхание, смотрит вокруг: на золотые поля, так и не родившие пшеницы – сожженные знойным солнцем, на невысокие горы у горизонта, заросшие лесами и на белокаменные стены, покрытые серым мхом и вьюнками, и на полноводную реку, опоясывающую древний город. Вокруг городских стен простираются сады и огороды, принадлежащие горожанам. Мгновенье назад прозвучал утренний гонг, не смотря на свой достаток, этот город еще не обзавелся собственными часами на ратуше. Между тем ночные короли вывезли из города все скопившиеся нечистоты и поэтому мальчик и ворон дышат полной грудью, пахнет свежим ветром с реки, горячим хлебом, яблоками и сухостоем.
– Это Хамала, – выдыхает большая черная птица с перьями по краям покрытыми серебром. – Так звали город Гамельн в ту эпоху, в которой мы очутились, малыш. Это – город мостов и шлюзов, спрятавшийся в лоне гористых долин. Ты видишь ту каменную башню? – ворон взмахнул правым крылом.
Мальчик кивает.
– Это собор Святого Бонифация, христова странника, сей муж прославился тем, что срубил в местечке Гисмар – около города Фрицлар – дуб, посвящённый Тору – богу громовержцу, хранителю священного молота Мьёлльнира, который крушил доспехи обычных врагов и ледяных великанов, взлетая из рук хозяина и возвращаясь обратно. На том месте возвели прекрасную деревянную часовню, посвящённую Спасителю. Для язычников это стало зримым знаком того, что христианский Бог могущественнее и сильнее языческих. Но человек не сильнее судьбы, Бонифаций погиб от рук обычных разбойников, полагавших, что он имеет при себе сокровища и не желает ими делиться. Но, единственным его сокровищем была вера в его Бога. Когда то давно, – вздыхает Старый ворон, – рядом с собором, воздвигнутым во имя – мученика Бонифация, разрослось небольшое село. Затем одному из местных владетельных баронов пришло на ум превратить сие село в город. Так вокруг собора и поселка насыпали высокий вал. Там, откуда брали землю для вала, образовался глубокий ров, в него запустили воду из реки Везер. Затем окружили новый город частоколом из могучих, заострённых кверху столбов. Так родился город – крепость. За всю свою многовековую историю не была эта крепость взята или завоевана, ибо ни разу не оказала сопротивления, ни разу не побывала в осаде. Мудрые "отцы города" предпочитали сдавать крепость на выгодных условиях, предварительно договорившись с врагом о солидном денежном возмещении.
Этот край богат хлебом, малыш, видишь, по брегам Везера тянутся до самого горизонта с зелеными горами – десятки водяных мельницы, пока не пришла засуха, они обеспечивали мукой все близлежащие земли. Не зря дома купцов – Хамалы поражают роскошным убранством. Смотри… Все эти колонны и карнизы с переплетёнными лентами и завитками из необработанного камня рассказывают прохожим о зажиточности хозяина, а высеченные на фронтонах каменные лица, на которых застыла враждебность, призваны оградить обитателей дома от всех напастей – воров, пожара, наводнения, неурожая, голода и эпидемии, только от нашествия крыс они не смогли их уберечь… Вот-вот, – вдруг переходит на обычное свое: «карррр…» Старый ворон, – Он должен появиться. – Я чувствую…
– Кто? – спрашивает мальчик.
– Крысолов.
И действительно, мальчик смотрит, как по деревянному арочному мосту в их направлении шествует молодой мужчина, одетый в камзол благородного изумрудного цвета, синий шелковый плащ и алые башмаки. Он строен и красив, на лице его улыбка обрамленная белыми локонами волос.
– Мне кажется, он похож на ангела, – шепчет мальчик, нагнувшись к своей птице, сидящей на его правом плече.
– Как бы, сей Крысолов. Не оказался стоящим по другую сторону добра, – также тихо. Чтобы не быть услышанным, – отвечает мальчику Старый ворон.
Когда Крысолов подходит к месту, где стоит мальчик вместе с птицей, застывшей на его плече. Мальчик произносит так громко, чтобы быть услышанным:
– Они обманут тебя и не дадут обещанный платы.
– Я знаю об этом, – отвечает Крысолов, кланяясь, повернувшись своим светлым лицом к мальчику, но мальчик думает, что он смотрит только на Старого ворона. – Я должен забрать их детей. Такова настоящая плата.
– Зачем тебе это нужно, – гневно каркает Старый ворон.
– Это плата для моего господина, все также продолжает улыбаться Крысолов.
– Ты служишь Тору? – спрашивает Старый ворон.
– Да, – кивает Крысолов, взмахнув своими белоснежными кудрями, на которые водружена охотничья шляпа с черным пером.
– Он, не простил, – вздыхает Старый ворон. – Я говорил этому Бонифацию, что он не прав, когда тот решился срубить священный дуб. Но кто – же из фанатично служащих Богу, будет слушать какую – то птицу. Что будет с детьми?
– С детьми все будет хорошо, – отвечает Крысолов. Там, куда я их уведу, им будет лучше.
– Что они будут делать там в твоем «лучше»? – вопрошает птица, сидящая не плече мальчика.
– Служить, как и я, – улыбается Крысолов.
– Дети должны быть рядом со своими родителями и больше ни как, – каркает Старый ворон, взмахнув своим правым крылом.
Крысолов молчит, кажется, ничего не может стереть улыбку с его светлого лица, а Старый ворон удивлен и сильно раздосадован, явно, что-то должно было произойти с Крысоловом после взмаха правого крыла птицы, но не произошло.
– Будь по тому, – вздыхает Старый ворон. – По – видимому, твой бог еще силен. А мы – старые теряем свое былое могущество, поэтому я буду тебя просить…. Ты спасешь этот мир от особенных крыс, но они вернутся семь столетий спустя, чтобы снова попытаться завершить задуманное… Я призываю тебя, имеем твое бога Тора, совершить сей подвиг еще один раз и остановить грозящую миру тьму.
– Хорошо, – произносит Крысолов, я приду к вам и исполню, что должно, моя цена Священный огонь.
– Понятно, – хмурится Старый ворон. – Малыш, мы уходим.
Мальчик еще хочет что – то спросить у Крысолова, но их в то же мгновенье накрывает серая тень, глаза мальчика закрываются сами собой, а когда он их открывает, они вместе со Старым вороном стоят уже по ту сторону арки из птиц, по которую находится родной город и дом мальчика.
5. Священный огонь
– Что такое священный огонь, – спрашивает мальчик. Они вместе с вороном сидят на скамейке, рядом с его домом, здесь на улице еще день, тот час, когда улицы маленького города пусты, одни люди еще не вернулись со своей работы, а другие, те, кто ходил по делам, вернулись и отдыхают от всяческих дел.
– Любой огонь всегда считался священным, малыш, – отвечает Старый ворон. – Сколько героев ушло в небытие, чтобы его добыть и сколько раз отправлялись герои вновь, чтобы совершить этот подвиг, и добытый огонь оберегался и поддерживался всем родом героя. Каждый народ, живущий на этой земле – когда-то поклонялся огню. Ведь без него не возможно было согреться, отогнать хищных зверей или приготовить еду. Огонь зажигали как знак уважения в честь погибших или умерших, с помощью его жрецы общались с богами, прося у них защиты или помощи. Он был маяком для больших кораблей и рыбацких лодчонок, для заплутавших в метели и идущих посреди ночи. Печатью огня боролись с демонами с той стороны, где тьма. Мать огонь – От-Ана, хранительница родового благополучия и семейного счастья. Когда выросший сын, племени, что было под моим покровительством, решал жениться и оставить родительский дом, то, прощаясь с родными, он брал с собой пылающую головешку из домашнего очага и хранил ее, поддерживая священную искру до того времени пока не приходило время передать ее следующему поколению, своему сыну или дочке. И так пока не погаснет его род. Он часть – Атар – высшего творения Ахурамазды, то, что познал Заратуштра. Он разлит по всему космосу и пребывает во всех его живых творениях, кроме той области сущего, из которой, пришли темные крысы, поэтому они так боятся истинного огня. Еще до сотворения миров огонь воплощал Истину-Ашу и был ее зримым проявлением в реальном мире. Видимое проявление внутреннего огня – блеск в твоих глазках, малыш. Твои предки поклонялись старому Чуру – незримому праотцу, его воплощение – домашний огонь, поэтому приношения огню и приношения Чуру – суть одно и то же – это – чурки, чурбаны и простые поленья. Дым от сгорающих дров возносится к небу, где пребывают души почивших предков, донося до них молитвы и просьбы живущих на земле потомков. Огонь, это – первая стихия, возникшая из Великой пустоты при рождении мира, – вздыхает Старый ворон, – он наполнил своей животворной энергией все последующие творения.
– Ты рассказал мне так много, – хмурится мальчик, – Но ты не сказал, как и где мы добудем Священный огонь.
– Это просто, – каркает ворон. – Завтра мы пойдем в лес, и я буду танцевать…. А теперь поспеши, маленький человек, твоя мама уже вернулась и волнуется.
– Как море? – улыбается мальчик.
– Да, – смеется Старый ворон. – И скоро случится буря, если ты не изволишь спешить!
– Я спееешу, – смеется мальчик, взлетая по каменной лестнице своего дома на нужный этаж, он слегка опечален, где-то – внутри, потому, что забыл сказать своей птице «до встречи», но знает, что мудрому ворону не нужно лишних слов, он многое уже знает или может узнать.
Мальчик врывается на кухню, наполненную вкуснейшими запахами и теплом, как маленький ураган, он бросается к маме на шею, он взахлеб – рассказывает историю прошедшего дня, его мама смеется: «какой ты у меня выдумщик», – и гладит его взлохмаченные русые волосы, отправляя мыть руки, перед тем как сесть за стол.
После ужина, мальчик идет спать, он сильно устал и поэтому проваливается в сон, только успев раздеться и закрыть глаза.
В его верхних снах – пушистые и теплые волны до самого горизонта, солнечные зайцы скачут по ним, искрясь и сверкая, под его ногами белоснежный кристаллический песок, он бежит по воде и ныряет в изумрудную глубину, пронзенную бурунами, там, у старого каменного пирса водятся красные крабы.
А затем мальчик слышит шорохи крыл. – Это ты? – спрашивает он, оставаясь во сне.
– Да, отвечает Старый ворон. – Я волновался за твои сны, в эту ночь.
– Не уходи, – просит мальчик свою птицу, с каждым разом моря все меньше… Ты научишь меня, чтобы во сне было только то, что делает меня счастливым?… «и в жизни» – думает он.
– Ты снова боишься темноты? – спрашивает Старый ворон. Он, видит, как мальчик кивает, закрыв голову своим клетчатым одеялом. – Почему ты боишься темноты? – спрашивает Старый ворон. Ты победитель чудовищ, спаситель Птицы –птиц, наделенный умением колдовать..!?
– Я слишком много знаю о темноте…, – вздыхает Мальчик, – в ней водятся особенные чудовища…, некоторые появляются прямо из меня, когда я попадаю в темноту… другие, живут тут – изначально…
– Откуда в тебе завелись чудовища, малыш?
– Это мои страхи, затаенные обиды и тени несвершившегося…., – Мальчик снова вздыхает и прячет свои ладони под подушку.
– Ты еще мальчик, наверное, поэтому в твоей темноте так мало теней, а затаенные обиды похожи на травяных клопов. Кар-рр. Запомни малыш, если дальше ты будешь их тешить, они могут вырасти в настоящих монстров – гигантов….
– А что же мне с ними делать?
– Отпусти…
– Как это…?
– Выскажи все, что думаешь, тому на кого обижен, а если не можешь, то, расскажи о них ветру…, где ни будь – в безлюдном месте…
– А что он с ними будет делать?
– Снесет! – смеется Старый ворон. Он еще не такое сносил…Карр-р, развеет в самую мелку пыль. А страхи нужно побеждать – вызывая их на поединок чести, пока они не превратились в Драконов. Собственный страх, возможно – побороть любому, а чтобы победить Дракона, нужен – Герой. Чтобы им стать нужно пройти множество испытаний или родится – героем. Труднее всего с тенями несбывшегося…. К определенному промежутку жизни, тебе до него еще далеко, они становятся такими большими, что могут задавить тебя своим гнетом.
– Что же мне с ними делать?
– Свершить задуманное, нацелить себя на новое важное для тебя свершение, или – завести семью, – снова смеется Старый ворон – своим каркающим смехом, так похожим на скрип сухой лесины, когда ее качает ветер.
– А теперь….
– Я снова увижу море…?
– Да, малыш, спи спокойно, завтра, там – в лесу, мне будет нужна твоя помощь.
Мальчик проснулся в этот день очень поздно, он не помнил свои сны, только что-то ненавязчиво шумело в ушах, плескалось и вскрикивало как чайки, свое: квей, это было так волнительно, что он решил пропустить завтрак и, захватив с собой огромное красное яблоко, отправился к другу Адаму чтобы разделить с ним свое настроение, но тот играл в новый Лавкрафт и мальчик вздохнув сел рядом, чтобы разделить с другом этот выдуманный мир, населенный «незримыми».
Так пролетела первая половина дня, и только тут мальчик вспомнил, что обещал Старому ворону помочь с добычей Священного огня и конечно он хотел увидеть, как тот будет танцевать. Мальчик забежал домой, чтобы одеться теплее, приготовил пять бутербродов с колбасой и сыром, и натянув резиновые сапоги отправился в лес, в тот, в котором находилось Черное озеро и иногда открывался настоящий Путь.
Старый ворон ждал его на опушке леса, он сидел на огромной коряге, которая раньше была тенистым кленом.
– Будешь? – спросил мальчик, протягивая своей птице бутерброд с колбасой.
– Перед началом великого ритуала Священного огня нельзя принимать любую пищу и особенно пить воду, – вздыхает Старый ворон. – А колбаса на твоем хлебе вкусная?
Мальчик кивает.
– Ладно, снова вздыхает птица, – Пойдем, мы должны выбрать место потемнее. Только там, где царствует тьма, разгорается настоящее пламя.
Старый ворон просит мальчика набрать сухого хвороста для костра, а когда мальчик возвращается, видит на месте птицы круглолицего морщинистого старика, одетого в строительную робу и грязные сапоги.
Старик – ворон складывает из собранного мальчиком сушняка что–то похожее на шалаш, щелкает пальцами правой руки и когда шалаш из сухих веток вспыхивает зеленым огнем, садится рядом в позе орла, и смотрит на огонь сосредоточенно, как будто желает в нем что-то увидеть. Он опускает в огонь свои сухощавые руки, берет уголек и рисует на своем лбу ромбики с точечкой внутри.
– Мать – От-Ана, – зовет старик – ворон, и встает на обе ноги, начиная танцевать, хлопая в ладоши и пригибаясь, он обходит костер, следуя за невидимым здесь солнцем.
Мальчик смотрит на танец Старого ворона и видит, как его тело колышется, словно языки пламени, его глаза закрыты. Вот старик ворон достает из правого кармана своей спецовки горсть алых зерен и бросает их в пламя: "Мать Огонь, Хозяйка всех огней. Прими моё подношение! Даю тебе его от чистого сердца. Прошу, приди и очисти этот Атар, даруй нам свое благословение – Священный огонь. Мальчик смотрит заворожено на танец Старого ворона, и видит, как меж языков пламени появляется очень красивая обнаженная девушка с распущенными рыжими волосами, она смеется, грозит пальчиком, вдруг покрасневшему мальчику, и вместе со смехом выплевывает большую белую искру. Старик – ворон тут же ловит искру в склянку синего цвета, что до этого времени держал где-то в одном из своих многочисленных карманов, улыбается и говорит:
