Катерина Ромм
Снежный шар
Ночь оглядывается на спящий городок, рожком изогнувшийся вдоль берега чёрного озера. Так вот почему они встречаются здесь, в предгорьях.
– Это плохо, – говорит она. – Я помню, как 1 января затонул корабль, когда Новый Год опоздал…
– Да что корабль! – рявкает Ветер. – Это когда было, век назад? А ты на пару лет отмотай! Цунами в конце декабря, ну?
Ночь вспоминает, и звёзды дрожат в такт её сердцебиению. Последние дни в мире неспокойно, и теперь ей ясно, почему.
– Нам нужно найти его, – Снег топчется на месте и хрустит костяшками пальцев. – Осталось четыре ночи… Ты потянешь время?
Ночь кивает и кутается в пушистую шаль.
* РИТА *
– Пап?
– М-м?..
– Ты встаёшь?
– А сколько времени?
Рита кусает губы.
– Я не знаю.
– Как это? – его голос тихий, невесомый со сна. – У нас что, нет в доме часов?
– На часах пять, – беспомощно отзывается Рита. – Но я уже выспалась!
– Везёт тебе… – папа отворачивается к стене.
Рита на цыпочках выходит из комнаты. Может, ей только кажется, что ночь длится слишком долго? Ведь так не бывает. И часы же, вон, идут… Рита садится перед циферблатом и пытается считать секунды, но то и дело сбивается.
Тимон тоже не спит – занял свой наблюдательный пост на подоконнике. Однако сегодня он не лежит, как обычно, лениво помахивая хвостом, а выгнулся дугой и утробно рычит. Рита протискивается мимо ёлки и прижимает кота к себе. Ей нужна его нежность, и прикосновение влажного носа к щеке, и крепкие лапы на плече. Папа так редко обнимает Риту… А она не знает, как его об этом попросить.
За окном негодует стихия: небо, горы – всё смешалось. Укрывая Тимошу от жуткого зрелища, Рита отступает, пока не утыкается в ёлку. Иголки жалят спину, Рита вскрикивает и едва не выпускает кота их рук. Ей страшно. Она точно знает, что это не просто непогода.
Когда папа наконец встаёт, он хмурый и мятый, словно не проспал только что целую вечность. На улице светает, но солнце выползает из-за горы так же неохотно, как папа из своей комнаты. Рита сидит в углу гостиной прямо на полу, уткнувшись носом в густую Тимошину шерсть.
– Ты чего, не с той ноги встала? «Не с той ноги» – это как? – папа жалобно улыбается.
– Я не буду играть, – буркает Рита. Пусть сам подбирает свои метафоры!
– Не куксись. Сегодня бабушка… – но папа бросает взгляд за окно и замолкает.
В наступившей тишине слышно, как в вентиляции беснуется ветер. Рита ничего не говорит. Она же не глупая – ясно, что бабушка не прилетит!
– Я напишу ей сообщение, – торопливо говорит папа. – Поменяем билет, прилетит после Нового года. Да?..
Рите хочется плакать. Ей жалко папу, который ничего не понимает. Какой Новый год без бабушки? Рита смотрит в глаза Тимоши – круглые, полные тревоги. И молчит.
* НОЧЬ *
Вот уже вторая ночь тянется резиновой лентой и обрывается на другом конце земли. Вторую ночь секунды текут так медленно, что, кажется, только слепой может этого не заметить. Но люди не видят. Они не видят ничего, что не вписывается в их картину мира. Ночь плывёт над крошечными альпийскими городками и сокрушённо качает головой.
Снег и Ветер прочёсывают Альпы в поисках Нового Года. Скоро не останется расщелины, куда не заглянул бы дотошный Ветер, и лощины, по которой ещё не пронёсся снежный вихрь. Метель бушует не только ночью, но и днём. Однако зимний День короток: он быстро сдаёт позиции, и Ночь возвращается и тянет, тянет каждое мгновение…
