Ник Картер
В собственной западне
В мыслях сыщика вставал образ Лорберта Мальгара. Он был бедный, сбившийся с правильного пути человек, и при этих условиях являлся подходящим субъектом.
Предположения сыщика опирались еще и на то, что по имевшимся у него сведениям в окрестностях Даннеморы в течение уже нескольких лет появлялись в обращении мелкие фальшивые монеты. Описание, данное Прейсом о нелюдимом отшельнике, навели сыщика на мысль, что фальшивомонетчиком был не кто иной, как Мальгар.
С обычным умением Ник Картер составил отдельные данные, и ему уже теперь было ясно, что ключ к разгадке этой новой тайны следует искать в полуразрушенном овине, а еще больше в личности странного отшельника.
С наступлением раннего утра Ник Картер в сопровождении тюремщика Прейса появились по соседству с ветхим полуразвалившимся овином, в котором проживал Лорберт Мальгар; они намеревались застать его дома, прежде чем он, следуя своей давнишней привычке, отправится в обычный обход.
Известно, что Ник Картер мастерски умел переодеваться. На этот раз он превзошел самого себя; он был одет пожилым, близоруким ученым, глядевшим через круглые стекла очков на все вокруг с детской беспомощностью; возле губ его обрисовывалась мягкая складка, свойственная ученым, которые создают себе целый мир в тиши своего рабочего кабинета и изучают земной шар, не выходя из границ своего собственного жилища. Морщинистое лицо было обрамлено длинными, тонкими прядями волос, а весь костюм говорил о том, что "господин профессор" был несколько неряшливым и более заботился об удобстве, чем о модном покрое своего платья.
Прейс был наряжен приблизительно в том же роде, хотя его кругленький живот не свидетельствовал о большой учености; но Картер, смеясь, уверял, что именно толщина эта и доказывает ученость, так как всякому ясно, что такой большой ум не мог поместиться в маленьком черепе, а потому отчасти переселился, ввиду удобства, в живот.
У обоих профессоров за плечами было по кожаному мешку, в котором хранились своеобразной формы молоточки геологов.
Недалеко от овина Мальгара была расположена опустевшая каменоломня, почти у того самого места, где за два дня до этого стояла парная карета. Ник Картер сейчас же принялся с весьма компетентным видом за выстукивание скалы, осматривал отпадавшие куски горной породы и, покачивая головой, откидывал их в сторону, затем снова начинал постукивать молоточком.
Прейс проделывал то же самое. Оба работали в поте лица, как вдруг увидели странную фигуру Мальгара, который с мешком за спиной вышел из своего овина, весьма тщательно заперев за собой дверь.
Разумеется, оба профессора не обратили ни малейшего внимания на старика, приближавшегося к ним. Казалось, они не видят и не слышат его, и совершенно не замечали, с каким любопытством старик стал следить за их работой.
Старик сначала замедлил шаги и нерешительно остановился, но потом неуверенными шагами пошел дальше.
– Проехало, – тихо проворчал Прейс.
– Ничего подобного, – также тихо отозвался Ник Картер, – рыба клюнула, не пройдет и пяти минут, как он вернется и потребует у нас отчета.
Так и вышло. Едва старый чудак скрылся из виду, как минуту спустя он снова показался на поляне. Ник Картер заметил это благодаря рефлексу стекол своих очков.
Мальгар возвращался ускоренными шагами. Он прямо направился к погруженным в свою работу ученым и с хриплым резким криком накинулся на них:
– Какого черта вы тут делаете? И кто вам, мошенникам, позволил портить мою землю?
Ник Картер поднялся с обиженным видом ребенка, у которого отнимают интересную игрушку.
– Простите, ради Бога, добрейший господин, – произнес он тем дрожащим голосом, который только свойствен кабинетным ученым, – я так был погружен в свою работу, да и вы так накричали на меня, что я, к сожалению не понял вас.
– Разуйте уши, – со злобным взглядом возразил старик, – здешняя земля принадлежит мне, и худо вам будет, если вы не уберетесь немедленно восвояси.
– Одну минуту, сударь, – произнес "господин профессор" с ужасно серьезным лицом, поправляя очки, – прежде чем вы будете продолжать, я хотел бы обратить ваше внимание на то, что ваши изысканные выражения равносильны оскорблению в связи с угрозой действием и телесным повреждением. Далее я должен обратить ваше внимание на то, что по мнению наших известнейших правоведов…
– Старый болван, уберетесь вы отсюда, или я должен сначала переломать вам ребра? – заревел старик, понявший из преподнесенной ему ученой чепухи так же мало, как, вероятно, и сам профессор, который еще на школьной скамье был не особенно силен в законоведении.
– Но позвольте, добрейший господин, не говоря уже о том, что вы снова произнесли несколько оскорбительных слов, вы высказываете еще удивительное незнание общего земельного и дорожного права. Еще Беовульф, великий правовед англосаксов, взгляды которого на право отражаются в нашем законодательстве, ясно и определенно говорил, что земельная собственность, граничащая с общественными дорогами, но не носящая видимых признаков частной собственности, как-то: надписей, забора, плетня и, по-видимому, не служащая для удовлетворения необходимых нужд, проявления прав и…
– Это какой-то сумасшедший, – пробормотал старик, несколько оправившись от изумления, – каменоломня принадлежит мне, и если вы этому не верите и не уберетесь отсюда, то я пущу вам в голову частицу моей земельной собственности, чтобы проверить ваши затхлые мозги!
Но "господина профессора", видимо, нельзя было вывести из терпения.
– Милейший друг, – мягко ответил он, – ваш запрет мешает мне сделать крупное открытие, но делать нечего, мой коллега и я преклоняемся перед непреодолимым препятствием и больше не тронем этой скалы.
С этими словами он положил молоток свой в мешок и, по-видимому, весьма обиженный, собирался уходить, как вдруг старик становил его:
– Погодите-ка, что вы там болтаете о каком-то открытии? – спросил он.
– Милостивый государь, ваши выражения отнюдь не соответствуют духу времени, – произнес профессор, бросив на старика уничтожающий взгляд через сверкающие стекла очков, – но для того, чтобы вы знали, какой непростительный грех совершаете вследствие вашего невежества по отношению к науке, я вам скажу, что мы собирались найти один из тех редких оттисков окаменелых северных золотистых жил.
Ник Картер произнес это с такой хладнокровной самоуверенностью, что почтенный Прейс вынужден был отвернуться и высморкаться в свой красный клетчатый платок, чтобы не расхохотаться. Старик же выслушал поток ученой и напыщенной белиберды с широко открытым ртом, качая головой, точно маятником.
– Вы должны знать, сударь, – заключил Ник Картер свои пестрящие иностранными словами пояснения, – мы не обратили бы дуплицитет случаев в противоречивую контрадикцию, а просто разобрали бы чистые осадки, анализировали бы смешанные отложения путем спектра, и, наконец, в этой, по-видимому, бессодержательной горной породе нашли бы жилу редкую по содержимости золота…
– Что такое? – воскликнул Мальгар, – в этой скале есть золото?
– Чистое, блестящее золото в двадцать два карата, – авторитетно заявил Ник Картер, – я полагаю даже, что здесь имеется одна из тех редких амальгам, где благодетельная мать-природа служит сама себе тиглем и что тонкий состав, необходимый для выделки драгоценности, имеется здесь в готовом виде, и если я не ошибаюсь, то в золотой жиле есть известный процент чистого серебра, и таким образом не потребовалось бы никакого пережигания, а золото могло бы быть пущено в ход непосредственно после его изъятия из этой жилы.
Как того и желал Ник Картер, старик, по-видимому, "обалдел" от потока ученых фраз, он потоптался на одном месте и наконец проговорил:
– Если так, то можете работать дальше. Но вы должны обещать мне, что подождете меня до вечера, чтобы сказать мне, что вы нашли. Если вы найдете что-нибудь, то это, конечно, будет принадлежать мне, так как я собственник этой земли, – жадно прибавил он.
– Само собой разумеется, за кого же вы меня принимаете? – ответил Ник Картер с неподражаемым достоинством. – Для меня золото не имеет ценности, и я удовлетворяюсь уже одним сознанием, что сделаю, быть может, феноменальное открытие, которое и не снилось самым мудрым ученым специалистам. Впрочем, будьте спокойны, мы не двинемся с места, даже если бы нам пришлось стучать молотками до завтрашнего утра.
– Не беспокойтесь, до заката солнца я вернусь, – проворчал старик.
– Вы вероятно, живете здесь по соседству?
– Это вас не касается. Когда я вернусь, тогда и покажу вам мое жилище.
– Отлично, друг мой, – быстро ответил профессор, – я буду рад познакомиться с вашим гостеприимным домом!
– Какой там дом, – огрызнулся старик, уходя, – это просто старый овин, в котором прежде стояли коровы.
С этими словами он ушел, время от времени оборачиваясь, чтобы убедиться, прилежно ли работают оба профессора.
Они работали даже тогда, когда старик совсем уже скрылся из виду. Ник Картер без устали проработал еще в течение часа, затем, отложив молоток в сторону, с улыбкой произнес:
– А теперь мы можем начать нашу настоящую работу.
* * *
– Этот старик, по-видимому, хитрый мошенник, – заметил Ник Картер, дойдя вместе с Прейсом до одного места за старым овином, где благодаря густой листве нескольких деревьев их было не видно со стороны шоссе, – он переодет и на самом деле гораздо моложе, чем хочет казаться.
– Очевидно, он не боится, что мы в его отсутствие попытаемся проникнуть в его жилище, – заметил Прейс.
– Поэтому мы должны быть вдвойне осторожны, – задумчиво сказал Ник Картер. – Мы во всяком случае должны туда проникнуть, но, конечно, не обычным путем, так как он, несомненно, устроил что-нибудь такое, что дает ему возможность установить, был ли кто-нибудь в овине во время его отсутствия или нет.
– Мне тоже так кажется. Вероятно, это западня или самострелы какие-нибудь, – проворчал рассудительный Прейс.
– В этом я не сомневаюсь, как и в том, что он вернется раньше назначенного времени. Он нам не доверяет и вернется раньше, чем сказал.
– Но каким же образом нам проникнуть в овин?
– Дайте подумать, тогда я вам скажу.
– Будем ли мы дожидаться его возвращения? – спросил Прейс.
– Конечно. Мне важно не возбуждать его подозрений.
Овин представлял собой в настоящее время развалину. Одна половина его совершенно развалилась и состояла из кучи камней, гнилых балок, разбитых кирпичей и тому подобного мусора. Другая же половина сохранилась довольно хорошо. Двойные ворота на вид были еще довольно крепки и прочны, а рядом с ними в стене находилось маленькое, затянутое паутиной, окошко. Единственный признак, указывавший на то, что овин был обитаем, заключался в ржавой трубе, выходившей наружу через отверстие в стене рядом с окошком.
– Оказывается, мы можем проникнуть в это логовище только из-под земли, – после некоторого раздумья произнес сыщик, – хватит ли у вас мужества и терпения на то, чтобы выкопать яму и затем проползти на животе в овин?
– Я пойду за вами в огонь и воду, мистер Картер!
– Ладно, тогда скорей за работу.
Сыщик направился к заднему концу овина и нашел там лопату с отломанной ручкой.
– Именно то, что нам нужно! – воскликнул он, – придется сделать новую ручку, а потом копать и, мало того, уничтожать следы нашей земляной работы.
Они вернулись к передней стороне овина и вскоре нашли место, откуда удобнее всего было начать трудную работу, тем более, что это место было окружено кустарником, скрывавшим их от соглядатаев.
Затем они немедленно принялись за работу, Ник Картер с двумя молотками, а тюремщик с исправленной лопатой.
В течение часа они выкопали под стеной отверстие, достаточное для того, чтобы проползти одному человеку.
– Мы должны соблюдать особенную осторожность, – напомнил еще раз сыщик, – иначе, если земля обвалится, то нас обоих засыплет в яме.
Сыщик влез в яму и начал копать по направлению вверх к полу овина. Прошел еще час, и сыщик мог уже нащупать над собой деревянный пол.
– Вот мы и находимся прямо под жилищем старика, и если в нем есть тайны, то они находятся теперь прямо над нашими головами, – пробормотал сыщик. – А теперь начинается самая трудная часть нашей работы!
Ник Картер, конечно, как всегда, имел при себе карманный электрический фонарь и те маленькие, искусно сделанные инструменты собственного изобретения, которые давали ему возможность открывать всевозможные замки.
Прошел еще час, пока удалось наконец расшатать одну из половиц. Наконец, и это удалось, образовавшееся отверстие было достаточно велико для того, чтобы пропустить человека.
– Готово, – шепнул сыщик сидевшему еще в яме Прейсу, – ползите осторожно, я буду придерживать конец половицы так, чтобы вы могли пролезть. Впрочем, милейший Прейс, если вы вздумаете совсем превратиться в сыщика, то вам придется расстаться с вашим животиком.
– Легко сказать, да трудно сделать, – задыхаясь, ответил красный как рак от напряжения тюремщик.
Через две минуты они оба очутились в овине, устроенном внутри довольно мило. И вместе с тем они убедились в том, что поступили очень хорошо, не входя обычным путем.
У окна, покрытого паутиной, было приделано два заряженных ружья, и малейшего движения оконной рамы было бы достаточно для того, чтобы разрядить их и всадить две пули тому, кто отважился бы влезть через окно. Наверху у дверей была прикреплена тяжелая железная гиря таким образом, что должна была упасть на голову каждому входящему в овин и незнакомому с механизмом двери.
Кроме того, в овине имелась еще и другая ловушка, настолько умно устроенная, что даже Ник Картер разглядывал ее с нескрываемым удивлением.
– Это еще что такое? – спросил изумленный Прейс, указывая на веревку, спадавшую с верхнего угла крыши на пол, проходившую затем по полу и разветвлявшуюся на несколько мелких веревок наподобие звезды, прикрепленных ко всем предметам в овине.
Оба сыщика все еще не сделали ни одного шага в овин, и когда Прейс хотел было уже шагнуть, Ник Картер схватил его за руку и удержал.
– Осторожно, Прейс, – шепнул он ему, – не трогайтесь с места. Я не в первый раз вижу такую западню и на наше счастье знаю ее секрет.
Он на цыпочках прошел по овину, остерегаясь при этом задеть как-нибудь мебель. Дойдя до угла, где висела толстая веревка, он нашел скрытый часовой механизм. На нем был маленький рычаг, который сыщик и выключил, а затем вернулся к своему спутнику.
– Теперь мы спокойно можем передвигаться, – шепнул сыщик тюремщику, будьте осторожны и не притрагивайтесь ни к чему без моего позволения.
– Да что тут собственно делается? – спросил Прейс, которому, по-видимому, было сильно не по себе.
– Мой милый, вы так давно служите по тюремной части, что должны были бы знать эти штуки, хотя бы по имени, несмотря на то, что устройство ловушки может быть вам и незнакомо, – с улыбкой ответил сыщик, – пойдите в тот угол, где висит веревка и посмотрите на то место, где она касается пола, а потом скажите мне, что вы увидите.
Прейс последовал совету и едва смог подавить крик испуга.
– Боже мой, – простонал он, – да ведь это виселица. Вот и петля на веревке!
– Вы угадали, – с торжеством подтвердил Ник Картер, – такая ловушка на юго-западе известна под названием "петля-палач". Насколько я помню, эта дьявольская штука изобретена неким техасцем, по имени Грэс.
– Ну и что же представляет из себя эта западня?
– Видите ли, она ловит и вешает, иногда за шею, но чаще всего за ноги, всякого, кто по неосторожности коснется мебели.
– Каким образом?
– Очень просто: с каждым предметом в овине соединена тонкая проволочная петля, и будьте уверены, здесь нет ни одного предмета, который не был бы охраняем от постороннего прикосновения. Поэтому будьте осторожны, мы не должны коснуться ни одной петли, передвигаясь с места на место. Проволочная петля связана с часовым механизмом, который я только что выключил, и малейшее соприкосновение приводит в движение тяжелую гирю, а та уже затем и исполняет роль палача.
– Здорово придумано, – с удивлением проговорил тюремщик, – и таким образом действительно возможно поймать человека?
– Понятно, так как механизм работает с быстротой молнии, и только в редких случаях он не действует.
Ник Картер на цыпочках прошел по всему овину, освещая своим электрическим фонарем каждый уголок. Время от времени он указывал то на одно, то на другое место, а Прейс только кивал головой в знак того, что понял указания великого сыщика.
– Вы, вероятно, заметили, – сказал Ник, вернувшись к своему спутнику, – что веревка никогда не бывает обмотана вокруг или позади той или другой вещи, для того, чтобы она не могла запутаться и чтобы не было ослаблено ее смертоносное действие; затем вы видели, что с "петлей-палачом" соединены только три предмета.
– Да, вы мне указывали на них, – ответил тюремщик.
– Именно. Я имел в виду вон ту маленькую кассу, затем шкаф, в котором, вероятно, хранятся собранные стариком драгоценности, и тот ящик в углу, похожий на гроб. Поэтому нам только и надо заняться этими тремя предметами. Шкаф нас меньше всего интересует, тем более, что нам известно его содержимое.
– А как же с кассой?
– Видите ли, я могу себе представить, что именно в ней находится, она, вероятно, набита фальшивыми монетами. Может быть, я и ошибаюсь, но это для нас неинтересно.
– А ящик там в углу? – спросил Прейс, бросив на него робкий взгляд. – Он достаточно велик, чтобы вместить даже труп.
– Вряд ли мы там найдем труп, но – почем знать? – пожимая плечами, сказал Ник Картер, – во всяком случае мы прежде всего обратимся именно к этому ящику. Однако, подойдите сначала к отверстиям в двери, Прейс, и скажите мне, что вы увидите.
– Я вижу совершенно безлюдное шоссе, – спустя короткое время ответил Прейс.
Но Ник Картер этим не удовлетворился, он предвидел, что вскрытие ящика займет довольно много времени и потому счел за лучшее лично убедиться в том, что кругом все спокойно.
Но и он не заметил нигде ни души, осмотрев через отверстие шоссе с обеих сторон.
– Что ж, мы, кажется, пока в безопасности, – заметил он, подошел к ящику и опустился около него на колени.
Затем он начал осторожно вынимать винты и класть их один за другим возле себя на пол, чтобы иметь их под рукой. Когда винты были вынуты и оставалось только приподнять крышку ящика, он передал тюремщику фонарь, приказав ему светить, так как дело хотя и происходило днем, но внутри овина царил полумрак.
Затем Ник Картер поднял крышку. Едва он успел сделать это, как он и его спутник в ужасе и изумлении отпрянули назад – они увидели, что в гробообразном ящике лежит труп.
По-видимому, это был тот самый старик, с которым они утром разговаривали у каменоломни.
– Силы небесные! Да ведь это старик Мальгар, – пролепетал Прейс, несколько оправившись от первого испуга.
– Да, и мне так кажется, – отозвался Ник Картер, быстро опустив крышку.
– Но что же это все…
Прейс умолк, не докончив своей фразы, так как в этот момент они услышали шаги, а затем легкий стук в дверь.
Одним прыжком Ник Картер очутился около двери и посмотрел в отверстие.
Прямо в двух шагах от двери стоял доктор Кристаль.
Быть может, в первый раз в своей жизни знаменитый сыщик не сразу сообразил, что ему надо делать.
Он был убежден в том, что доктор Кристаль не имел понятия о его присутствии в овине. На этом основании Ник Картер думал, что ему удастся осторожно открыть дверь, наброситься на доктора Кристаля и схватить его.
