Ник Картер
Невинно осужденный
* * *
Чудный сентябрьский день подходил к концу. Лучи заходящего солнца золотили верхушки деревьев и рассыпались бесчисленными искрами по листве, окрашивая ее всеми цветами радуги.
Ник Картер, только что поужинавший, смотрел из окна своей виллы, расположенной недалеко от Центрального парка, на расстилавшийся перед ним осенний ландшафт, уже говоривший о приближении зимы.
Легкий шум заставил Картера обернуться…
– Вас желает видеть какой-то господин, – сказала экономка, подавая сыщику визитную карточку.
Бегло взглянув на нее, Картер проговорил:
– Проводите этого господина в приемную, я сейчас к нему выйду.
Когда спустя несколько минут сыщик вышел в приемную, ему навстречу поднялся молодой человек лет тридцати, одетый по последней моде.
– Филипп Шервуд, – мягким баритоном представился посетитель. – Я имею честь видеть перед собой знаменитого сыщика Ника Картера?
– Да, – ответил сыщик. – Чем могу служить? Садитесь, пожалуйста.
Сев у письменного стола, молодой человек после некоторого колебания обратился к Нику:
– Я пришел, мистер Картер, чтобы попросить вашей помощи в раскрытии одного дела, которое возбудит в вас, несомненно, живейший интерес. Надо доказать невиновность молодой девушки, обвиненной в воровстве.
– Кто же эта особа, которую обвиняют в таком преступлении? – задал вопрос Ник.
– Некая Лилиан Товэр, – ответил посетитель. – В настоящее время она находится, даже страшно сказать, в одной из камер главного полицейского управления.
Картер многозначительно покачал головой.
– В похищении чего обвиняют мисс Товэр?
– В краже бриллиантового ожерелья стоимостью до десяти тысяч долларов, – уныло произнес молодой человек и затем рассказал приблизительно следующее.
Арестованная, невеста молодого Шервуда, была обвинена по заявлению крупной ювелирной фирмы Бабкок и К° в Бродвее в краже ожерелья, состоящего из бриллиантов, жемчугов и рубинов, причем полиция отказалась выпустить ее под залог, который соглашался внести за нее дядя.
Последнее обстоятельство было особенно печально.
– Кто этот дядя? – вставил Картер.
– Некто Дуррелль Вестон. Он живет в Лонг-Айленде.
– Значит, вы пришли по поручению мистера Вестона? – осведомился сыщик.
– О, совсем нет! – заволновался Шервуд. – Я с ним не в ладах.
– Расскажите мне, – начал медленно Ник, пытливо смотря в лицо молодого человека, – все, что знаете о мисс Товэр и ее дяде.
– Я, собственно говоря, могу рассказать очень немного, – пожал плечами Шервуд. – Лилиан – сирота, которая после смерти отца кормила себя и свою мать уроками языков и музыки. Я сам брал у нее уроки французского языка и при этом научился любить и уважать эту девушку. Два месяца назад умерла мать мисс Товэр. В то время, когда старушка лежала на смертном одре, из далекого путешествия вернулся ее брат, Дуррелль Вестон, обещавший заботится о ее дочери. После смерти старушки Дуррелль действительно перевез Лилиан в свою виллу на Лонг-Айленд, которую построил и обставил еще до своего путешествия. Вчера Лилиан была в городе и, между прочим, посетила ювелирный магазин Бабкок и К°. Приказчик по фамилии Эванс показывал ей всевозможные украшения и, между прочим, то самое ожерелье, о котором идет речь. Хотя ожерелье это очень понравилось Лилиан, но она не сторговалась и ушла из магазина, ничего не купив. Во время пребывания Лилиан в магазине, приказчик, ни в чем не подозревавший хорошо известную ему покупательницу, несколько раз поворачивался к ней спиной. После ухода мисс Товэр Эванс бросил беглый взгляд на витрину и убедился, что все вещи на месте. Однако, когда он начал раскладывать их более тщательно, то, к удивлению своему, заметил, что настоящее ожерелье исчезло и было подменено очень на него похожей, но ничего не стоящей имитацией. Быстро выскочив из магазина, приказчик крикнул полисмена, и им удалось задержать экипаж, в котором сидела Лилиан. Она сначала побледнела, увидев полисмена, но не сопротивлялась. Эванс и полисмен сели рядом с девушкой, второй полисмен поместился на козлах и коляска покатила в полицейское управление. Ожерелье, если бы оно действительно находилось у Лилиан, невозможно было выбросить во время пути. В полицейском управлении ее немедленно обыскала одна из приставленных для этого женщин, но драгоценности найдено не было. Как ни убедительно говорило подобное обстоятельство в пользу Лилиан, ее заключили в камеру, а всех, кто стремился облегчить участь девушки, даже и не слушали.
Сыщик внимательно выслушал молодого Шервуда и задумался. После небольшой паузы он спросил:
– Что же говорит сама мисс Лилиан по этому поводу?
– Ничего, – вздохнул Шервуд. – В полицейском управлении она несколько раз заявляла: "Вы видите, что ожерелья не было ни при мне, ни в экипаже; делайте со мной, что хотите, я только беззащитная девушка".
– Ну, а что мисс Лилиан говорила вам? – осведомился Картер.
Шервуд опустил голову, как бы под влиянием тяжелого горя и, наконец, произнес:
– Ничего, мистер Картер. Она даже отказалась принять меня. Впрочем, это весьма понятно. Она не хочет видеться со мной в тюремной камере, в роли преступницы. Это, действительно, ужасно!
– Вы сами считаете вашу невесту невиновной? – строго спросил сыщик.
– Лилиан невиновна, ручаюсь головой! – горячо воскликнул молодой человек.
– Ну да, вы ведь любите мисс Лилиан! Любовь, как известно, слепа.
– Между моей любовью и верой в ее невиновность нет ничего общего! – резко произнес Шервуд. – Я ее знаю уже два года, хотя достаточно нескольких месяцев, чтобы оценить всю чистоту ее души.
– Что же должен я делать? – спросил Картер. – Ведь, если обвинение останется недоказанным, девушку все равно отпустят.
– Это-то так, – заметил молодой человек, – но до тех пор, пока не объяснится исчезновение ожерелья, пока не найдут настоящего вора, подозрение в краже будет тяготить Лилиан и совершенно убьет ее. Нет, мистер Картер, речь идет не об одной лишь свободе, а главным образом о честном имени девушки. С нее должно быть снято даже самое малейшее пятнышко. Фирма Бабкок и Кс не может остаться безнаказанной, она должна понести заслуженную кару за опрометчивый образ действий. Займитесь этим делом, мистер Картер, я принимаю на себя все расходы, не говоря уже о том, как будем вам благодарны мы оба.
– Боюсь, что вы слишком оптимистично смотрите на дело, мистер Шервуд, – серьезно произнес сыщик. – Во всяком случае, я постараюсь выяснить, каким образом исчезло ожерелье и куда оно девалось? Но предупреждаю, не делайте мне потом упреков, если мое расследование принесет не совсем приятные для вас результаты.
– То есть как это? – изумленно спросил Шервуд.
– Очень просто, – спокойно ответил Картер. – Вы не приняли во внимание обстоятельства, что инспектор Мак-Глусски, обыкновенно, далеко не суров с арестованными из интеллигентного класса. По какой же причине он так жестоко обошелся с вашей невестой? Так же и фирма Бабкок и К°. Ведь арестовать девушку из порядочного общества и засадить ее в тюрьму – дело далеко не шуточное и если все-таки доверенный этой фирмы не остановился перед таким шагом, то, очевидно, у него есть на это серьезные основания. Что вы скажете, если мисс Лилиан, невиновная в самой краже, причастна к ней в качестве сообщницы вора?
Шервуд энергично потряс головой.
– Нет, нет и нет, мистер Картер! – вскричал он. – Вы никогда не убедите меня в справедливости вашего предположения.
– Вы не так слепо верили бы в невиновность мисс Лилиан, если бы знали, что мистер Мак-Глусски уже обратился к помощи одного сыщика, который выяснил обстоятельства, говорящие как раз за обвинение.
– Но это невозможно, – замялся Шервуд. – Что мог выяснить этот сыщик? Совершенно невозможно, чтобы ожерелье…
– Что касается ожерелья, – медленно продолжал Картер, – то сыщик по поводу его, действительно, ничего не выяснил, или, верней, пока еще не выяснил, зато с достаточной ясностью доказал факт, что из очень многих магазинов пропадали дорогие вещи, непосредственно после посещения данного магазина вашей невестой.
– Это невозможно! Этого не может быть! Здесь ошибка! – простонал Шервуд.
– Возможность ошибки совершенно исключена! – резко проговорил Картер. – Сыщик, занимавшийся этим делом, не так легко делает ошибки.
– Кто же этот сыщик? – быстро спросил Шервуд.
– Ник Картер, – прозвучал холодный ответ.
Молодой человек на несколько минут как бы лишился языка и неподвижно сидел на своем месте. Страшный ответ Ника Картера, казалось, совершенно убил в нем всякую жизнь. Только после большой паузы он мог произнести дрожащим от волнения голосом:
– Да… я… вы думаете… вы считаете ее действительно, виновной?
– Во всяком случае, – смягчил свой приговор Картер, – я уверен, что мисс Товэр знает, где находится ожерелье.
– Значит, по вашему мнению, она виновна?
– Да! – решительно произнес Ник. – Она, по меньшей мере, – орудие в руках какого-то негодяя.
– Признаюсь, – вздохнул Шервуд, – я никогда не считал Лилиан способной, даже под угрозой смерти, пойти на преступление. Смею вас уверить и вы думали бы так же, как я, если бы знали эту девушку.
– Все это так, – задумчиво произнес Картер, – но женщины часто способны на очень странные поступки. Итак, вы желаете, чтобы я пролил свет на это дело?
– Конечно, очень прошу, потому что убежден, что Лилиан с честью выйдет из этого испытания!
– Прекрасно, – сухо произнес Ник. – Прежде всего, я навещу мисс Товэр в ее камере, затем поговорю с ее дядей и, наконец, примусь за кучера, знакомство с которым меня особенно интересует.
– Знакомство с кучером? – удивился Шервуд. – Это почему?
– Очень просто, – спокойно заявил сыщик. – Кучер кажется мне лицом, игравшим довольно видную роль во всей этой истории. Эти легкомысленные полисмены перерыли весь экипаж, тщательнейшим образом обыскали мисс Лилиан и в то же время не осмотрели хотя бы карманов кучера. Этакие идиоты!
Шервуд, очевидно, все еще не понимал, на что намекал Картер, потому что воскликнул с видом крайнего изумления.
– Но при чем же здесь все-таки кучер, мистер Картер? Ведь он же не мог украсть ожерелья?
– Я про это и не говорю, – усмехнулся Ник, – но готов пожертвовать своим реноме недурного сыщика, если ошибаюсь в том отношении, что ожерелье было бы найдено у кучера, если бы его обыскали.
Шервуд хотел что-то ответить, но Картер сделал жест рукой и продолжал:
– В настоящее время я должен отправиться по делу. Если вы мне доверяете, то предоставьте событиям идти своим порядком и потерпите, пока я не сочту нужным сообщить вам о могущих обнаружиться новых деталях дела.
– Согласен, согласен! – с энтузиазмом вскричал Шервуд. – Я так вам верю!
– Где могу я вас найти, если вы мне понадобитесь? – спросил Картер.
Шервуд дал сыщику свой подробный адрес и удалился, а Ник вернулся в столовую, где и рассказал своей кузине Иде обо всех деталях странного случая.
– Это дело меня страшно интересует, – добавил он, – и я очень бы желал, чтобы здесь был Дик, способный очень помочь мне в данную минуту.
– А где, в самом деле, Дик? – спросила Ида.
– Ты помнишь Блэк-Барта? – вопросом на вопрос ответил сыщик.
– Как же! Это тот преступник, которого ты арестовал в Чикаго при расследовании дела Пульмана и привез сюда?
– Да. Ты, вероятно, помнишь, что он сознался и был приговорен к заключению на три года в Синг-Синг! Вчера я получил известие, что несколько дней назад он бежал, и вот я поручил Дику справиться на месте, каким образом ускользнул молодчик и куда он направился. Во что бы то ни стало негодяя следует схватить снова и меня удивляет, что Дика до сих пор…
В это самое мгновение дверь отворилась, и на пороге показался молодой сыщик.
– А! Легок на помине! Вот и ты! – вскричал Картер, сердечно пожимая руку своему кузену. – А мы только что о тебе говорили. Ну, добился ты успеха?
– До некоторой степени, – заявил Дик, подвязывая салфетку. – Блэк-Барт бежал не один, с ним вместе скрылся некто Джордж Товэр, осужденный за убийство на пожизненное заключение.
– Фью! – свистнул Картер.
– Что это значит, Ник?
– Фью и только, – шутливо ответил Ник. – Я просто вспомнил, что мне нужно навестить в полицейском управлении человека, носящего эту же фамилию. Подожди, пока я не вернусь, Дик! Ты мне должен будешь дать подробный отчет.
"Джордж Товэр? Беглый преступник? – размышлял по дороге сыщик. – Товарищ Блэка-Барта. Гм… интересно мне теперь знать, какое отношение имеет этот Джордж к мисс Лилиан и что, вообще, за история с этим ожерельем?"
Через полчаса Ник Картер был уже в полицейском управлении на Мельбэри-стрит.
* * *
Когда Ник Картер вошел в камеру арестованной, мисс Лилиан сидела на табуретке и читала при свете газового рожка какую-то книгу. Онатак погрузилась в свое занятие, что даже не заметила присутствия постороннего, так что сыщик слегка кашлянул, чтобы обратить на себя внимание узницы.
Мисс Товэр отложила книгу в сторону, поднялась со своего места и взглянула на вошедшего. Она была в буквальном смысле слова красавицей, так что Картер несколькомгновений с удовольствием смотрел на нее.
– Если не ошибаюсь, мисс Товэр? – начал он.
– Да, – последовал короткий ответ.
– Мое имя Ник Картер, сыщик.
– Что же вам угодно, мистер? – спросила девушка.
– Я пришел сюда по поручению мистера Филип-Шервуда.
– Мистер Шервуд очень добр. Вы принесли мне от него известие?
– Нет, – поклонился Картер, но он поручил мне сделать все возможное, чтобы открыть истинного вора ожерелья и, таким образом, вернуть вам свободу и доброе имя.
– Очень благодарна вам и мистеру Шервуду, – любезно произнесла Лилиан, – но боюсь, что ваши старания будут напрасны.
– Как? – очень ловко разыгрывая изумление, произнес Картер. – Неужели вы не хотите даже заявить, что совершенно невиновны?
– Нет, – пожала плечами Товэр. – К чему? Какой в этом смысл? Ведь этим я не докажу невиновности.
– Но ведь вы не крали ожерелья?
– Однако, люди утверждают, что я его украла, меня арестовали и засадили сюда.
– Я вам хочу помочь, – не отставал Ник. – Разрешите мне выступить в вашу защиту.
– Нет! Я вовсе не хочу причинять вам неприятности, – прозвучал ответ странной арестантки.
– Расскажите мне, по крайней мере, об этом случае, – подошел сыщик с другого конца.
– Мне нечего рассказывать, – пожала девушка плечами.
Такое безразличное отношение к своему положению Картер еще впервые наблюдал за всю свою практику.
Он с изумлением посмотрел на девушку, которая тем временем уже снова раскрыла книгу и погрузилась в чтение.
– Вы, значит, мне совершенно отказываете? – спросил Ник.
На этот вопрос он даже не поучил ответа.
– Вы мне не доверяете, миссис Товэр, сделал Ник последнюю попытку.
Лилиан со вздохом опустила книгу на колени и печально проговорила:
– Ах, нет, я верю, что вы желаете мне добра, но пожалуйста, уйдите, оставьте меня в покое.
Сыщик поклонился и вышел их комнаты.
В кабинете своего друга Мак-Глусски он набросал несколько строк следующего содержания:
"Отпусти завтра в час дня Лилиан Товэр на свободу, так как за ней будет наблюдать мой помощник Дик".
Прибыв домой, Картер позвал к себе Дика.
– Ну, Дик, – произнес он, – теперь расскажи мне подробно о бегстве Блэк-Барта.
Оба сыщика уселись в кабинете Ника и спрошенный начал свой рассказ.
– Бегство было задумано не Блэк-Бартом, а его товарищем по камере, этим самым Джорджем Товэром. Блэк только не мог устоять от искушения вернуть себе свободу. Он и Товэр получили поручение исправить, под надзором часовых, испортившуюся водопроводную трубу, проложенную в дальнем углу тюремного двора. В трубе образовалась течь и отложить исправление до утра не представлялось возможным. Так как Товэр по профессии слесарь, то исправление было поручено ему, а Блэк-Барт служил товарищу в качестве помощника. За все время своего пребывания в Синг-Синге Товэр считался спокойным и послушным арестантом, а потому часовой не предполагал, что Джордж бросится на него сзади и сильным ударом по голове едва не отправит на тот свет.
– А ты уверен, – вставил Картер, – что удар нанес Товэр, а не его товарищ?
– Это уже установлено, – заявил Дик. – Именно Товэр собирал камни, чтобы заткнуть повреждения. Найдя поблизости подходящий, он отошел на несколько шагов в сторону. Часовой следил за ним глазами, пока он не поднял камня и не начал возвращаться. В это время Барт что-то крикнул и часовой невольно обернулся в его сторону. В то же мгновение он получил страшный удар по затылку и без чувств свалился на землю. Придя в себя, он увидел, что лежит связанным с заткнутым ртом. Беглецы не только сняли с него платье, но и отобрали сапоги, кепи и два револьвера.
– Идиоты, – спокойно вставил Ник. – Каким образом они, однако, перелезли через стену?
– Разорвав одно из своих арестантских платьев, устроили род лестницы, по которой и выбрались на свободу. Та часть стены, где перелезли преступники, выходит непосредственно к Гудзону. На берегу лежала и лодка, но они не воспользовались ей, очевидно, боясь шума от весел. Зато в двухстах шагах от тюрьмы обнаружена была кража шлюпки, оторванной от причала. Благодаря "победе" над часовым, беглецы выиграли около пяти часов времени и когда, наконец, исчезновение их открылось и заработал телеграф, преступников и след простыл.
– Товэр, кажется, был приговорен к пожизненному заключению? – осведомился Картер.
– Да. Двадцать пять лет назад он был переведен из Бруклина в Синг-Синг.
– Значит, это было в 1882 году. Сейчас узнаем.
С этими словами он открыл один из шкафов, стоявших в кабинете и снял с полки толстую книгу, на которой красовалось – 1882.
Отыскав в этой книге отдел под буквой Т., Картер наткнулся на фамилию Товэр, сел поближе к лампе и погрузился в чтение, во время которого Дик сидел совершенно неподвижно. Книг, подобных снятой с полки, было у сыщика много; на первой из них красовалось число 1850, а на последней – 1907, на чистые листы которых были наклеены вырезки из газет.
Картер называл эти книги памятными: в них заключались вырезки газетных статей, сообщавших о всех, совершившихся в течение данного года преступлениях, собирать которые начал еще отец сыщика, Симон Картер.
