Карина Илларионова
Четыре кубика льда
Два
Лара была ненасытной.
Если бы Антон заранее знал, какой темперамент у этой женщины, он сто раз подумал бы о том, стоит ли вообще начинать эту игру. Но сейчас отступать было уже некуда.
Руки Лары порхали по его коже, и приходилось делать вид, что он в восторге, а не в ужасе от намечающегося второго раза за это утро.
– Ты такой… – Лара шумно выдохнула ему прямо в ухо. – Такой… горячий! Будь моя воля, весь день бы провела с тобой!
Антона передёрнуло.
Но он взял себя в руки и изобразил на лице вполне натуральное выражение грусти:
– Тебе уже надо идти?
Голос тоже прозвучал так, как надо: печально, но одновременно смиренно.
Возможно, будь Лара поумнее или не столь самоуверенна, она поняла бы, что он играет. Но она была тупой, а её самооценка, подпитанная деньгами мужа и комплиментами прихлебателей, была заоблачно высокой. И Лара искренне верила в то, что Антон – обычный парень, в меру привлекательный, не обделённый вниманием ровесниц – в свои двадцать пять действительно мог влюбиться в неё, пятидесятилетнюю женщину…
– Да, пупсик, как бы мне ни хотелось ещё, но надо бежать… – Лара впилась влажными горячими губами в его шею, намеренно оставляя там засос.
Пометила. Опять. Что за детский сад? – раздражённо подумал Антон.
– Деловая встреча? – спросил он.
Конечно, никаких важных встреч ни в это воскресное утро, да и вообще почти никогда у Лары не было, но ей очевидно нравилось, когда Антон делал вид, что считает её значимым и занятым человеком. Ему было не сложно, ей приятно, так почему бы и нет?
Обнажённая Лара поднялась с постели и потянулась всем телом.
Для своего возраста она выглядела вполне пристойно. Осветлённые волосы спадали на плечи пышными волнами, кожа была в неплохом состоянии, фигура казалась чуть тяжеловатой, но не выглядела обрюзгшей. Пышная грудь, которую, как знал Антон, Лара переделывала пару лет назад, задорно торчала.
Антон изобразил похотливую улыбку. Лара хищно и самодовольно улыбнулась ему в ответ:
– Нет, нет и нет! – засмеялась она. – На сегодня достаточно!
– Когда мы снова увидимся? – Антон встал рядом с Ларой. – Я уже скучаю!
– Я постараюсь вырваться через пару дней, – сказала она. – Не буду пока ничего обещать. Боря в последнее время сам не свой, боюсь, что он может подозревать…
Антон замер.
Понял, что перестал дышать.
Сглотнул.
– Под-д… – он не смог выговорить это слово. – Про нас?!
– Боюсь, что так, – Лара пожала плечами. – Наверное, этого стоило ожидать. Он не мог не заметить, как сильно я изменилась.
– Ммм… – Антон судорожно вздохнул.
– Ты действительно меня изменил, – Лара прижалась к нему всем телом. – Та наша встреча полностью перевернула мою жизнь.
– И мою, – хрипло сказал Антон.
– Ты помнишь, как это было? – мечтательно спросила она. – Я помню. До мельчайших деталей!
Антон оторвал от себя её руки и медленно опустился на кровать.
– … Я сидела в «Шоколатэ», пила капучино и наслаждалась тёплыми лучами весеннего солнца… А потом появился ты. Ты был похож на прекрасного светловолосого ангела. Я помню, я всё помню! – Лара мелодично рассмеялась, и этот смех вызвал взрыв головной боли. – На тебе были белая рубашка и голубые джинсы, и я ещё успела подумать, какие у тебя вдохновляющие глаза, а потом…
Антон тоже помнил этот день.
Он сразу её узнал – Лариса Романовна, мать одной из бывших одноклассниц. Она сидела за одним из столиков и держала в руке кофейную чашку, нелепо оттопырив мизинец. Безжалостное солнце подчеркивало и углубляло множество мелких морщинок на её лице.
Антон был в отвратительном настроении. Он пришел в кафе для того, чтобы пройти собеседование на должность сервисного инженера. Звучало неплохо, но по сути в обязанности входило всё техническое обслуживание заведения: от ремонта неисправной плиты и забарахлившего доводчика двери до замены картриджей в принтерах. Причём заявлялся свободный график, что на самом деле означало необходимость быть на связи в любое время и любой день недели. И всё это за зарплату, которая едва-едва позволит выжить… Антону, привыкшему считать себя чуть ли не элитой айти-сообщества региона и практически ничего не делать, такая должность казалось безумно унизительной. Но отец, работавший до этого в министерстве цифрового развития региона, сел в тюрьму по экономической статье, мать сбежала из страны с новым любовником, самого Антона из министерства уволили, а на всё семейное имущество был наложен арест.
Конечно, сначала Антон пытался устроиться по специальности. Но с айти у него никак не складывалось – возможно, он действительно не владел нужными компетенциями, хотя скорее всего ему отказывали только из-за того, что случилось с отцом. После десятка неудачных попыток получить оффер Антон с этим смирился и решил, что возьмётся за любую работу. Продавец, официант, доставщик – да что угодно! Альтернатива этому в виде вакансии сервисного инженера была не так уж и плоха, но всё равно не радовала.
И вот, придя на собеседование, он столкнулся с матерью своей школьной подруги. Антон вежливо кивнул Ларисе Романовне и подошёл к её столику.
– Добрый день, – сказал тогда он.
– Добрый! – ответила Лара. – Как хорошо, что вы это заметили! Люди бегут, суетятся и не замечают, как много вокруг добра! А день на самом деле добрый!
Антон удивлённо смотрел на женщину, не понимая, как на такое реагировать.
Лара благосклонно улыбалась, и он с запозданием сообразил, что она его не узнала. Не узнала и расценила его слова и взгляд как проявление мужского интереса.
Так всё и началось. Лара усадила Антона за свой столик, два часа несла какой-то бред о предназначении и умении видеть знаки, потом заплатила за них обоих и предложила как-нибудь ещё раз пообедать. Они обменялись номерами телефонов и разошлись в разные стороны.
Антон не собирался больше с ней встречаться.
Нет.
Но спустя полчаса на его счёт прилетели десять тысяч рублей, а на телефон сообщение: «Не обижайтесь на меня, Антон. Но сердце подсказало мне, что Вам сейчас нужна помощь. Надеюсь, мой дружеский жест Вас не оскорбил…»
На следующий день они стали любовниками – прямо в её машине, остановленной на узкой загородной дороге, ведущей в глубину соснового леса…
Быть любимым мужчиной жены самого Стоянова оказалось выгодным, но очень нервным делом. Подачки – по пять, десять, а иногда и двадцать тысяч – продолжали поступать на его счёт, а спустя несколько недель Лара договорилась о приеме Антона на работу в городскую администрацию на должность ведущего инженера-программиста. Непыльная работёнка, к тому же дающая доступ как раз к тем данным, которые ценились на чёрном рынке. Можно было считать, что всё сложилось максимально удачным образом, если бы не вечный страх, что Стоянов узнает.
Узнает и наверняка убьёт Антона.
Этот страх – медленно, но верно – отравлял его жизнь.
– … но если подумать, то всё не так страшно, – продолжала щебетать Лара, вырывая Антона из его мыслей. Он понял, что она говорит уже не об их встрече, а о чём-то другом. – Я наконец-то выйду из его тени. Всю жизнь, я отдала всю жизнь, чтобы поддерживать его и направлять. Наверное, пришло время заявить о себе. Как ты думаешь?
– Я…
– После развода мне отойдёт половина имущества, – весело сказала Лара. – Буду завидной невестой, да?
– После развода? – с ужасом переспросил Антон.
– Это будет правильно. Не стоит и дальше лгать. Да, сейчас я точно поняла, лучше всего будет прийти и честно признаться, что я встретила тебя и больше не вижу себя в роли его жены. Тем более он всё равно уже что-то подозревает… И тогда мы сможем быть вместе, ни от кого не скрываясь!
– Лара…
– Ты не рад? – её лицо вдруг стало жёстким.
– Рад, конечно рад, – торопливо сказал Антон. – Если бы речь шла только о моих желаниях, я большего бы и не хотел, но…
– Но? – Лара прищурилась, отчего морщины вокруг глаз стали ещё немного заметнее.
– Но нужно учитывать и твои интересы. У твоего мужа целый штат юристов, он на короткой ноге с многими судьями, он может лишить тебя не только имущества, но и детей…
– Олеся взрослая, – пренебрежительно фыркнула Лара. – А Женечка… Ей почти пятнадцать, она постоянно торчит в этой своей школе и тоже не очень-то нуждается во мне. Думаю, уж как-нибудь она справится и переживёт наш с Борей развод.
Она переживёт, – с тоской подумал Антон. – А вот переживу ли его я?
– Лара, любимая… Я не хочу, чтобы ты лишилась хоть чего-то, полагающегося тебе по праву, – как можно ласковее сказал он. – Не торопись… Сначала нужно всё обдумать.... А я… Я буду ждать столько, сколько нужно…
Лара замолчала на полминуты, и ему показалось, что он смог до неё достучаться.
– Хорошо, – медленно сказала она. – Я подумаю…
И вдруг она охнула:
– Косметолог! Чёрт, я опоздаю к косметологу! Всё, пупсик, пока, бегу одеваться!
Лара вихрем пронеслась по квартире, подбирая разбросанную одежду – ей нравилось, когда Антон начинал раздевать её прямо у входа, как будто не мог сдержать свою страсть, он ей всегда подыгрывал, и иногда предметы её гардероба оказывались в самых неожиданных местах.
Спустя несколько минут Лара была готова, надела пальто, подхватила свою сумочку и, уже стоя в дверях, сказала:
– Кстати, Гаяне очень умная девочка. Пожалуй, поговорю о разводе с ней. Наверняка она сможет мне посоветовать, как всё ускорить!
– Да, – упавшим голосом ответил Антон. – Наверняка…
Он закрыл за Ларой дверь и медленно вернулся в спальню. Сел на смятую постель, растёр занывшие виски и застонал. Казалось, что он снова очутился на самом дне, и что хуже уже точно не может быть.
И в ту же секунду зазвонил телефон. Номер не определился, скорее всего это был просто спам, но Антон всё равно ответил.
– Слушаю, – сказал он.
– Привет, Антоша, – раздался в трубке незнакомый женский голос. – Спишь с женой Стоянова? Нехорошо… Очень нехорошо…
* * *
Антон вошёл в «Шоколатэ» и огляделся.
Она уже была на месте. Хрупкая девушка в чёрном спортивном костюме с натянутым на голову капюшоном, из-под которого почти не было видно лица, только алые губы. Она бросалась в глаза – слишком уж сильно отличалась от остальных посетителей кафе – но никто, кроме Антона, не обращал на девушку внимания.
Она сидела за тем же самым столиком, что и Лара полгода назад, и лениво постукивала ярко-красными коготками по крошечной кофейной чашке. Антон сглотнул вставший в горле ком и, стараясь не выдавать волнения, подошёл к её столику.
– Добрый день, – неловко сказал он. – Я Антон. Это вы мне сегодня…
Девушка не дала ему договорить.
– День на самом деле добрый! – насмешливо заметила она, явно пародируя протяжные интонации Лары, и Антон почувствовал, как сами собой дёрнулись мышцы лица. Нервный тик, мучавший его в подростковом возрасте, неожиданно вернулся.
– … Как хорошо, что вы это заметили! Люди бегут, суетятся и не замечают, как много вокруг добра! – договорила девушка, бросила на него быстрый взгляд из-под густой чёрной чёлки, прятавшей глаза, и кивнула на стоящий напротив стул. – Садись, Антоша!
Он послушался.
– Кто вы такая и чего вы хотите? – спросил Антон. – Денег? Если да, то должен вас расстроить, у меня…
– Я Лили.
– Что?
Девушка едва заметно дёрнула уголком покрытых яркой помадой губ и повторила:
– Меня зовут Лили. Тебе нравится моё имя?
Антон вздохнул и промолчал.
– А если говорить о том, чего я хочу, – скучающе продолжила Лили, – то лично я не хочу ничего. Я просто выполняю приказ. Меня отправили за тобой.
– Отправили.... Кто? С-стоянов? – заикаясь, предположил Антон.
Девушка снова улыбнулась:
– Нет, не он. Глафира Ильинична. Помнишь её? Она передаёт тебе привет.
– Глафира Ильинична? Понятно…
Антон аккуратно поднялся из-за стола и встал за спинкой своего стула. Не то чтобы стул мог служить надёжной защитой, но лучше уж такой условный барьер, чем никакого.
– Я пришла из ада, – спокойно сказала Лили. – За тобой. Ты будешь наказан за все твои прегрешения.
Антон ещё раз внимательно посмотрел на девушку и перевёл взгляд на окно. По стеклу сползали первые капли начинающегося дождя.
Из ада… Ну что за шиза?!
Нужно было уходить.
Вести переговоры с этой ненормальной было бессмысленным занятием. С адекватным человеком можно было бы договориться: предложить деньги, припугнуть связями Лары, выдумать какую-нибудь историю о собственных криминальных знакомствах. Но в случае с психически больным человеком это всё не имело никакого смысла. И откуда бы Лили ни узнала о нём и Ларе, что бы ни собиралась делать, вариантов ответных шагов было не так уж и много. Фактически, сделать можно было только одно: прямо сейчас уйти из «Шоколатэ», отправиться домой, собрать свои вещи и как можно быстрее уехать из города.
Да, уехать.
Куда-нибудь за Урал или ещё дальше… Вообще чем дальше от Рязани, Стоянова и Лары – тем лучше…
– Ты не удивлен? – голос Лили прервал его мысли. – Кажется, ты ждал чего-то подобного? Наверное, ты понимаешь, как много грехов накопил за свою недолгую жизнь…
– Понимаю, – заверил девушку Антон. – И очень сожалею. Очень. Ну… Я пойду, наверное. Дела…
Он развернулся и сделал первый шаг к выходу, когда ему в спину донеслось:
– Ты должен раскаяться. Искренне. И от всего сердца попросить прощения у всех, перед кем ты виноват.
Антон покивал.
– Я раскаиваюсь, – покладисто ответил он. – Во всём.
А затем – он не заметил как – Лили вдруг оказалась рядом. Она стояла близко, слишком близко, и держала его за руку. От прикосновения её ледяных пальцев Антон вздрогнул.
– Я не шучу, – холодно сказала Лили. – Я пришла из ада. У тебя ещё есть время покаяться, пока не стало слишком поздно.
– Хорошо, – согласился Антон. – Я всё понял.
Лили поднялась на цыпочки и прошептала ему на ухо:
– Не веришь мне? Тогда позвони своему старому другу Марку. Он всё тебе объяснит.
По лицу Антона неожиданно снова прошла судорога, и он схватился за щёку, пытаясь это остановить.
– При чём тут Марк? – спросил он.
– Он был первым, – ответила Лили.
– Первым?! – Антон моргнул и обнаружил, что девушки рядом с ним нет. Её вообще нигде не было видно.
Как? Куда она делась?
Голова – резко и тошнотворно – закружилась. Перед глазами стояла едва заметная пелена.
– Какой-то бред, – сказал сам себе Антон, глядя на стоящую на столике кофейную чашку со следами алой помады. – Бред…
Антон не собирался звонить Марку – прежде всего потому, что не знал его актуального номера телефона. Как-то так получилось, что после окончания школы ни один из них не пытался сохранить связь. Со стороны это могло показаться странным – всю старшую школу они провели в общей компании. На самом деле, это было единственно возможным вариантом развития событий. Антон старательно вытравливал из памяти любые воспоминания о том времени, и был уверен, что ни Марк, ни Дэн тоже не горят желанием предаваться ностальгии.
Но Антон снова сел за столик, почему-то опять подумал об утреннем разговоре с Ларой и, будто следуя чужой воле, полез в соцсети. Быстро нашёл страничку Марка, просмотрел её, неодобрительно хмыкнул, разглядывая ряд однотипных фотографий на фоне огромного внедорожника. Машина казалась знакомой, но Антон отмахнулся от первого предположения, пришедшего в голову. Да, такая же, как у мужа Лары. Да, дорогая. Не каждый может себе такое позволить, далеко не каждый. Но, в конце концов, по городу ездят если не сотни, то уж точно десятки именно таких автомобилей в любимом для большинства мужчин среднего возраста чёрном цвете.
Спустя несколько минут Антон решился и написал сообщение:
«Привет, Марк. Как у тебя дела? Ещё в Рязани?»
Он не рассчитывал на быстрый ответ и почти вышел из приложения, когда на экране моргнуло уведомление.
«В Рязани. Плохо. Лежу в ОКБ. Чего хотел?» – прочитал Антон и нахмурился.
«Что случилось?» – отправил он новый вопрос.
«Не повезло. Подрезали меня. Нарвался на чокнутую девку. Или не на чокнутую? ХЗ. Запутался уже…» – прилетел ответ.
Антон сжал зубы и быстро напечатал: «Имя девки?»
После паузы в несколько десятков секунд на экране высветилось новое сообщение от Марка:
«Говорила, что её зовут Лили».
* * *
Антон стоял над кроватью Марка и, стараясь дышать ртом, чтобы не ощущать тошнотворный запах больницы, с ужасом разглядывал его загипсованные ноги.
– Сколько лет, сколько зим, Тоха! Чего пялишься? Может, ты на меня запал? В бинтах я особо сексуален? – с ухмылкой спросил Марк. – Я ещё долго такой буду. Может, вообще не починюсь. Круто, скажи?
Он почти не изменился со школы – да, стал чуть крупнее, черты лица стали жестче. Но щурился Марк всё так же презрительно и улыбался всё так же криво. Антон вдруг осознал, что никогда не испытывал к нему ни уважения, ни дружеских чувств. Скорее, настороженность и брезгливость из-за того, на что Марк мог пойти ради одобрения Олеси. Но сейчас это уже не имело значения.
– Лили, – сказал Антон. – Она пришла и ко мне.
Марк вздрогнул и мгновенно приподнялся на постели.
– К тебе? С какого… – он остановился, явно раздумывая над своими следующими словами. – Что она тебе сказала?
– Что я должен раскаяться. И что ты мне всё объяснишь, – ответил Антон.
Марк с недоумением на него посмотрел:
– Слушай, Тох, это какая-то хрень. Ну ладно я, со мной уже всё понятно, кто заказал… Но ты-то тут при чём?
– Кто… заказал? – Антон старался говорить спокойно.
Марк выдохнул.
– Кто-кто… Олесю помнишь?
Антон молча кивнул.
– Папаша её… Я у него работал. Водилой. И… ну, ошибся маленько… Вот он и послал ко мне девку, запугал, потом накачал наркотиками и порезал. Ну, она порезала. Но приказал он… Наверное… Хотя как пришёл в себя, сначала думал, что это Анька Морозова была. Ментам так и сказал… Потрепали её, наверное… А потом до меня дошло, что это точно не она… Девка тощая и мелкая, а Анька себе всё что надо сделала. Огонь баба, если не знать, какой в школе была… Но вот после наркоты накрыло – решил, что она… Она ещё говорила всё время: покайся, покайся… Жуть… Стоянов псих, это факт!
Антон резко выдохнул. Мыщцы левой половины лица снова дёрнулись.
– Я. Ничего. Не понял, – сообщил он. – Кроме того, что я, похоже, в ещё большей заднице, чем ты. Давай по порядку. Ты ошибся – это о чём вообще? Что ты сделал? И при чём тут твоя Анька?
Казалось, что Марк уже готов ответить на этот вопрос, но тут за спиной Антона раздался негромкий, чуть надтреснутый старческий голос:
– Старостин, еле-еле твою палату нашёл! Вот тебя занесло-то! А это кто у тебя? Друг?
Лицо Марка приобрело землистый оттенок, и он захлопнул рот.
Антон обернулся к говорившему.
Невысокий щуплый старичок, лысый, с выцветшими, почти прозрачными голубыми глазами, в каком-то странном костюме – он не производил впечатление человека, способного испугать хоть кого-то. Но Марк очевидно его боялся.
Антон перехватил заинтересованные взгляды соседей Марка по палате, скрещенные на нём и старичке, и отчего-то почувствовал себя ещё более неуютно.
– Дмитрий Иваныч? – Марк растянул бледные губы в странном подобии улыбки. – Не ожидал.
– Да как же не ожидал? – старичок удивлённо развел руками. – Не чужие же люди. Пять лет с тобой вместе проработали.
– Да. Пять лет, – тихо сказал Марк.
– Сколько же раз ты меня подвозил по делам? И не сосчитать…
– Да, – снова согласился Марк. – Не сосчитать.
– Зато можно сосчитать, сколько ты, крысёныш, украл у Стоянова, – совершенно другим тоном договорил старик.
Антон сделал шаг в сторону.
– Дмитрий… Иваныч… – прохрипел Марк. – Я всё отдам. Выплачу. Только не надо больше…
Старик по-птичьи склонил голову к одному плечу:
– Не надо что?
Антон продвинулся ещё чуть ближе к двери. И тут старик повернулся к нему:
– А вы, молодой человек, кем приходитесь Стояновым?
– Ммм… никем… – нервно сказал Антон. – Я к Марку пришёл. Друг. То есть одноклассник. Бывший…
Старик прищурился, как будто силился получше рассмотреть Антона.
– Ну как же никем? – ласково спросил он. – Я же точно помню, что видел вас в обществе Ларисы Романовны. Один раз в «Графине», второй в «Устрицах и танцах».
Воздух перестал проходить в лёгкие.
– Вы ошиблись, – выдавил из себя Антон, поднимая как можно выше ворот свитера. Было глупо пытаться прятать засос на шее, но он не мог иначе. – Я… не буду мешать… пойду… До свидания!
Он вышел в коридор.
С трудом вдохнул.
И побежал.
Больничный коридор, лестница – ждать лифт он был не в состоянии – ещё один коридор, холл… Только когда за спиной Антона провернулись крутящиеся стеклянные двери больницы, а холодные капли вновь усилившегося дождя потекли по лицу, он остановился. Снял с ног бахиллы, застегнул куртку и параноидально огляделся – он не мог избавиться от неприятного ощущения, что за ним кто-то наблюдает. Заметил, как из подъехавшего такси выбирается старушка в ярко-голубом пальто и смешной шапке, и быстрым шагом подошёл к машине со стороны водительской двери.
– Свободен? – стараясь говорить спокойно, спросил Антон в приоткрытое окно.
– Смотря куда тебе надо, – лениво ответил молодой парень, сидевший за рулём, и начал неторопливо раскуривать сигарету.
– На Фирсова. Довезёшь?
– Не вопрос. Полторы, – водитель такси сделал первую затяжку и откинулся на спинку сиденья, всем своим видом демонстрируя, что никуда не спешит.
Антон выпустил воздух сквозь стиснутые зубы.
Полторы тысячи. Цена была минимум в два раза выше, чем у агрегаторов. Но у него не было времени на торг.
– Поехали, – хрипло сказал Антон.
Старушка наконец забрала все свои пакеты и сумки с заднего сиденья такси, раскрыла свой кислотно-зелёный зонтик и неожиданно бодрым шагом отправилась в сторону входа в больницу. На фоне серого здания, чёрного от воды асфальта и иссиня-тёмного неба она казалась не вполне реальной.
Антон несколько секунд смотрел ей вслед, а затем сел на пассажирское сиденье и сразу же провалился в свои мысли.
… Стоянов псих…
Да, если Лили работает на Стоянова, то дело действительно плохо.
Марка искалечили за воровство. Думать о том, что Стоянов прикажет сделать за наставленные рога, Антону совершенно не хотелось.
Но, с другой стороны… Стоянов ведь любил поиграть в великодушие. Возможно, удастся как-то переломить ситуацию, если выставить себя не виновником случившегося, а жертвой? Ведь, если рассуждать здраво, виновата во всём Лара. Она должна была хранить верность мужу. Даже если бы они с Антоном тогда не встретились, наверняка появился бы кто-то другой.
Только вот как убедить в этом Стоянова?
Никак, – пронеслось в голове. – Ничего не выйдет. Забыть об этой идее и бежать.
Антон посмотрел в окно такси, пробирающееся сквозь нескончаемые пробки и кажущийся бесконечным дождь. На улице уже темнело. Усталость и страх давили на виски, но не было никакой надежды на сон. Надо было собирать вещи и определяться с тем, в какую сторону ехать.
Не стоит дожидаться, пока Стоянов покалечит и его…
Но как же так? – вдруг подумал Антон.
В самом деле. Как же так?
Как так получилось, что и Марк, и сам Антон – несомненно, обязанные именно Борису Михайловичу тем, что не отправились под суд – спустя несколько лет сделали то, что сделали?
Он снова ясно вспомнил то, что так долго и старательно пытался забыть.
Антон, Марк и Дэн нервно переминаются с ноги на ногу. Они у кабинета директора, ждут своей очереди. Напротив директорской двери, глядя в высокое окно на падающий снег, стоит Рита. Антон смотрит на её напряжённую спину, вздрагивающие плечи, и к горлу, в который уже раз за это утро, подкатывает тошнота. Кроме них в длинном школьном коридоре ни души. Кажется, вся школа опустела.
Из кабинета неожиданно появляется Стоянов и окидывает парней равнодушно-презрительным взглядом. Следом за ним выходит Олеся – со следами слёз на красивом личике, но Антон знает, что она может заплакать в любой момент по собственной воле – и, не задержавшись ни на секунду рядом с теми, кого называла друзьями, идёт в сторону выхода.
Антон вопросительно смотрит на Марка и Дэна – надо решить, кто отправится следующим на допрос к следователям, которые оккупировали директорский кабинет – и понимает, что они тоже боятся. А потом со злостью и завистью думает о том, что кому-кому, а Олесе бояться нечего.
Папаша её точно отмажет.
А ведь именно она начала эту игру.
Но её отмажут, а их посадят.
– Борис Михайлович, – дрожащим голосом говорит Марк. – Помогите нам. Всю жизнь вашим должником буду. Только помогите…
Рита слышит его слова.
Оборачивается.
Смотрит на них долгим безжизненным взглядом.
– Помогите, пожалуйста, это будет справедливо! – присоединяется к просьбе Марка Дэн. Он кажется более спокойным, хотя всё складывается как раз против него. Но отец Дэна тоже не так уж и прост. Возможно, и он со своей стороны пытается влиять на следственный комитет.
Стоянов пристально вглядывается в лица Марка и Дэна, потом поворачивается к Антону, словно ожидая его реплику.
Но Антон молчит. Ему кажется, что если попытаться сказать хоть слово, его точно вырвет, поэтому он просто наклоняет голову.
– Хорошо, – мрачно говорит Стоянов. – Помогу.
Он изо всех сил зажмурился, а потом ещё и надавил пальцами себе на глаза, как будто это могло помочь избавиться от того, что он помнил.
Они ведь сами просили Стоянова о помощи. Благодарили, когда всё закончилось… А сейчас…
– Но он всё равно псих, – сказал Антон вслух.
Таксист покосился, но промолчал.
Телефон в кармане Антона завибрировал. Он не хотел ни с кем говорить, но всё-таки посмотрел на экран.
Лара. Только её сейчас и не хватало!
– Да? – раздражённо ответил Антон.
– Пупсик, ну ты где? – раздался капризный голос из телефонной трубки. – Я у нас дома, а тебя нет!
«У нас» дома? Не «у тебя», а «у нас»?!
Но да, Лара имела полное право так говорить.
В конце концов, квартиру он снимал на её деньги.
– Навещал в больнице друга, – сказал Антон. – Скоро буду.
Он сбросил вызов.
Занятно, конечно, что её утреннее «через пару дней» сократилось до нескольких часов. Ну что же, придется напоследок ещё раз отработать своё содержание. Ничего страшного. Главное, чтобы Лара ничего не заподозрила. Если узнает о его отъезде, могут возникнуть какие-то сложности, а это сейчас точно ни к чему.
Такси остановилось у подъезда. Антон передал водителю деньги и вышел под дождь. Поднял голову, вглядываясь в свои окна на втором этаже – там горел свет, значит, Лара не ушла – и осознал, что не выдержит ещё один вечер с этой озабоченной престарелой бабой.
Сжал зубы, втянул голову в плечи и размашистым шагом направился к подъезду. Набрал на домофоне номер своей квартиры, дождался открытия двери, вошёл в неожиданно тёмный холл, практически взлетел по лестнице. Внутри клокотала ярость. Он ещё не знал, что именно скажет Ларе, но чувствовал, что точно не сможет держать себя в руках. Потому что он не был виноват, виновата была она! А угрожала чокнутая девка ему!
Антон уже поднял руку, чтобы потянуть на себя тяжёлую металлическую дверь своей квартиры, и вдруг ощутил, как к шее прикасаются чьи-то ледяные пальцы.
Он обернулся.
За ним, почти невидимая в темноте подъезда, стояла Лили.
Сердце зашлось в бешеном ритме.
– Какой же ты трус, Антоша, – с усмешкой сказала Лили и потянула его за воротник куртки, пригибая ближе к себе. – Марк продержался четыре дня, а ты сразу поплыл и решил сбежать. Ты скучный трус. Как жаль…
Антон попытался скинуть её руку, но Лили лишь покачала головой.
– Не сопротивляйся, – посоветовала она. – Так будет проще нам обоим.
Через мгновенье что-то кольнуло шею, мышцы ног как будто превратились в кисель, голова закружилась, и Антон медленно осел на грязные ступени.
Лили склонилась над ним.
Антон, пытаясь удержать уплывающее сознание, посмотрел ей в лицо.
Черные волосы, мёртвый взгляд…
– Рита, – узнавая, прохрипел Антон.
– Нет, – сказала девушка.
Последним, что видел Антон, был легкий отблеск ножа в её руке.
– Рита, – повторил он и отключился.
