Jolly Workaholic
История болезни
Когда в дверь неожиданно позвонили, а потом начали решительно стучать, смерч в комнате остановился сам собой, и все вещи, внезапно рухнули на пол с оглушительным треском. Карина тоже упала, выпустив свою жертву.
– Откройте! Старшая! – Раздалась команда. Запинаясь и всхлипывая, Гадалка рванула к двери.
– Это что тут такое? – Захлебнулся командирский голос. В квартиру бесстрашно вошла женщина в очках с кипой бумаг в руках и остановилась. Было видно, что этот воин за порядок во всем мире готов отступить перед масштабами хаоса. Она растеряно посмотрела на Карину и спросила:
– Вам помощь нужна?
– Вы мне не поможете. Я уже ухожу. – Почти шепотом ответила Карина и с трудом поднялась. Гадалка сразу спряталась за спину Старшей.
***
Как муравьи, ползущие с добычей к своему муравейнику, скрюченные тяжелыми рюкзаками школьники, со всех сторон стекались к серому школьному зданию. Высокий мальчик лет пятнадцати шёл, в болтающемся на его худом теле костюме, отстранённо глядя перед собой сквозь массивные стекла очков. Его сходство с отцом ошеломило, но не остановило.
Вечером, после уроков, мальчик сначала отправился в шахматную школу, а потом целеустремленно двинулся в противоположную от дома сторону. Карина оставила машину и пошла за ним пешком, ласково, как успокаивают злую собаку, поглаживая заветный клинок. Мальчик был рассеян и не замечая слежки, зашёл за угол здания и, остановившись, наконец-то воровато оглянулся. Карина сразу сделала вид, что идёт мимо.
За забором студенческого общежития начинался настоящий лес: сначала сосняк, посаженный много лет назад советской властью, а потом и настоящий глухой частокол деревьев, с буреломом и печально опустившими намокшие лапы елями. Мальчик зашёл не далеко. Посветив фонариком, он стал рыться в выцветшей хвое, видимо, в поисках закладки. Карина достала из сумки свое надежное оружие и начала медленно подкрадываться к беззащитной спине ребёнка. Когда серебристый клинок уже был занесён для удара, заливистый лай заставил обоих оглянуться.
По парку неслись две таксы. Хаотичные и невообразимо резвые, они почти тащили за собой хозяина, на лице, которого, смесь умиления и досады на хулиганящих питомцев, вызвала бесконечную извиняющуюся мину, обращённую ко всему окружающему миру. Острые морды нацелились в сторону Карины и через мгновение она упала с ногами, опутанными поводком. Мальчик подпрыгнул и побежал изо всех сил.
– Вот взял на передержку. Не слушаются. – Интеллигентно пояснил собаковод, с трудом оттаскивая разбушевавшихся питомцев от впадающей в ступор подверженной Карины.
Беспомощно загребая по хвое, она стала уползать в сторону, куда-то растратив всю силу и решительность. Собаки рвались с поводка, провожая ее отступление оглушительным лаем.
***
На автовокзале почти не было толкотни. Из-за плохой погоды заметно уменьшилось число желающих съездить в деревню к родне. Карина долго курила возле заплёванной мусорки, собираясь с силами, чтобы встать в очередь в единственное окошечко, работавшее с утра.
– Такси до Николаевки желаете?– Доброжелательно поинтересовался толстяк в кожаной куртке. Видя нерешительность пассажирки, Водитель успокоил:
– Ещё одного пассажира найдём и поедем.
– Мне бы в Балаково. – Продолжала сомневаться Карина.
– Это ближе. Соточку скину. – Заговорщицким тоном увещевал водитель.
«Кто кого бояться должен.» Посмеялась про себя Карина, глядя на нелепую фигуру водителя и студентов-пассажиров с их огромными рюкзаками. Когда все прогрузились в чистенькую «Мицубиси», и накрапывавший с ночи дождь вдруг многократно усилился и с автовокзала тронулись под канонаду грома и шум бешено ударявшихся о крышу потоков воды.
«Что за Чертовщина!» Озадачено пробурчал водитель и, видимо, для большего сосредоточения, включил шансон погромче.
Вялый осенний дождь утром совсем не предвещал такой бури. Сильные порывы ветра гневно терзали ветви деревьев на фоне почерневшего неба. Всполохи молний и бесконечная канонада грома не унимались всю дорогу. Водитель ехал на самой маленькой скорости, почти наощупь. Студенты не волновались, по-детски доверив свои жизни взрослому, а водитель заметно раскраснелся и вспотел. Карина апатично сидела рядом.
Наконец добравшись до поворота на хутор знахарки, несмотря на уговоры водителя сойти на обратном пути, Карина шагнула в дождь. Из машины было сложно предположить, что идти будет настолько тяжело. Молнии часто-часто освещали глубокую грязную колею, в которую превратилась от непогоды петляющая просёлочная дорога. Кроссовки полные воды мерзко чавкали по смятому птичьему горцу на обочине- единственной надежде пройти путь до конца. Низко нагнувшись, как больной с радикулитом, Карина шла бесконечно долго и уже была не в состоянии обрадоваться, когда дорога уперлась в покосившийся забор.
Знакомая низкая дверь была закрыта и в окнах в доме не горел свет. Вернуться обратно к шоссе сил уже не было, и Карина молотила в дверь, пока она наконец не открылась.
– Чего хулиганишь? – На пороге стояла ведьмина сестра.
– Помогите…– Ответила Карина.
– Тебе уже помогали. Чего ещё нужно?
– Тень. Она меня совсем захватила. Как от неё избавиться?
– Вам не угодишь! – Недовольно буркнула ведьмовская сестра, но дверь за собой не закрыла. Карина восприняла это как приглашение и сразу рванула за ней в дом, оставляя за собой лужи воды на грязном полу.
Свет нигде в доме не горел и ставни были закрыты, только красноватые отблески догорающих углей из затопленной печи немного позволяли осмотреть помещение.
– Сегодня Тоня не принимает. – Как про себя сказала сестра ведьмы.
– Не могу ждать.
Из темноты рядом с сестрой материализовалась сама Знахарка. Она была одета в старую ночнушку с накинутой на плечи шерстяной шали.
– Вернулась красавица. – Никому сказала знахарка.
– Она заставляет меня делать ужасное! Я так больше не могу! – Закричала Карина.
– Не шуми. – Поморщилась ведьмина сестра.
– Я вам сейчас головы обеим отрежу! – Искренне пригрозила Карина, и обе старухи крепко задумались. Потом знахарка молча пошла вглубь дома.
В пустой кухне стоял потемневший от старости, изрезанный при готовке стол. С одного угла стояла свеча. Знахарка зажгла ее и махнула рукой. Карина в сырой одежде и грязных ботинках неуклюже легла на липкую столешницу.
Старухи взяли с разных сторон Карину с обеих сторон за руки и что-то невнятно зашептали беззубыми ртами. Обессиленная после тяжёлой дороги Карина лежала без сил, как выброшенная на песок медуза. Когда она потеряла счёт времени и почти задремала, старухи безо всякого сигнала одновременно отпустили руки девушки и присели на деревянные табуреты.
– Слезай. Чего разлеглась. Чай пить будем. – Строго сказала ведьмина сестра, доставая с полки электрический чайник.
– И всё? – Не могла успокоиться Карина.
– Живи спокойно. – Прошамкала знахарка.
Карина неохотно пересела со стола на табурет. Нервно озираясь, она выпила странный чай с незнакомым вкусом, и неведомая сила потянула ее прилечь, так неотвратимо, что пришлось подложить рюкзак под голову прямо на грязном полу.
Солнечный день пытался пробиться сквозь ставни, когда Карина проснулась вспотевшая как в бане. Она так и лежала в одежде и грязных ботинках. Из окна виднелась вереница из пяти машин, уже с утра выстроившихся в очередь на «приём».
– Сейчас мы тебя отправим в город с кем-нибудь. – Неслышно подошла ведьмовская сестра и, действительно, скомандовала как своей прислуге какой-то толстой девице довезти Карину, и та очень охотно кинулась выполнять указание.
На обратной дороге Карина впала в оцепенение, но все не могла уснуть из-за отвратительной музыки по радио и слишком агрессивной манеры вождения толстой девицы. Дома, измученная, она рухнула на постель прямо в ботинках.
***
Звонок в домофон никак не унимался. Сознание много раз пыталось пробиться через пелену сна, но захватившая много дней назад оцепенение никак не отпускало. Карина спала по много часов каждый день, но усталость никак не уходила. В набитой ватой голове не было никаких мыслей, звуки доносились как издалека.
– Кто там? – Еле выдавила она в трубку домофона, удивившись глухости и осиплости своего голоса.
– Женя. – Бодро ответил голос непосредственного начальника.
– Вы ко мне?
– Проверить как дела.
– Не надо.
– Выйдите тогда на минуту.
Карина накинула прямо на пижаму плащ и нехотя отправилась на улицу. Евгений Викторович стоял возле мусорки и курил со своим всегдашним видом бегуна, готового к старту. В его глазах мелькнула жалость, когда он окинул ее быстрым взглядом.
– Вы одна не справляетесь. Надо жить вместе. – Без подготовки начал он.
– Не могу. Я люблю другого человека.
– Про любовь говорить рано. Она становится надёжной, как земля под ногами, только через много лет. Сейчас точно не скажешь. Поехали в больницу. – Деловито скомандовал он и распахнул дверь машины. Карина нехотя села.
