Юлия Коврюк
В ночь на Ивана Купала
Однажды в купальскую ночь
Татьяна Попова
Оксане казалось, что она попала в сказку. Дом Бабы Яги остался далеко позади. Река будто подпрыгивала в ожидании заката, как нетерпеливый ребёнок. Ветер бросался теплом. Босым ногам туристки было непривычно, но радостно шагать через лес. Длинное белое платье слегка сковывало движения – хотелось задрать его повыше и бежать неведомо куда.
С разных сторон слышался девичий смех. А вот и песня полетела:
– Купаленка, Купаленка, тёмная ночка, Купаленка!
Тёмная ночка, тёмная ночка, где твоя дочка – тёмная ночка?
Моя дочка, моя дочка – во садочке моя дочка…
Оксана замерла. Подпевала и против воли проваливалась в такой же июльский вечер десять лет назад. Тогда она, едва отметив совершеннолетие, поехала в деревню с друзьями. Всё было по традиции: и венки из разнотравья, и гадания, и костёр. Молодёжь гуляла у озера. Весело, шумно, бесшабашно.
– Прыгнем? – крикнул Володька, с которым они собирались пожениться.
Одноклассник, рыжий и рукастый, ходил за Оксаной с самого начала школы. Как признался после первой ночи (на сеновале, конечно!), та девочка украла его сердце, лишь взглянув. Всё время звал её Бедой из-за песни «У беды глаза зелёные».
– Давай! Только держи как следует, ладно? – ответила Оксана.
– Не надейся, не отпущу!
Да не знал Володька, что споткнётся, взлетая над огневым облаком. Чтобы не обжечься, пришлось паре расцепить руки. Как запричитали остальные!
– Горе накликали!
– Ой, плохая примета!
Влюблённые лишь отмахнулись. Кто в наше время верит в приметы? Прыгнули заново, крепко сжав пальцы. И пошли себе дальше. Купались до утра, катались по росе, смеялись досыта.
А по осени забрали парня в армию. Ни мгновения не сомневалась Оксана, что дождётся. Ошиблась. Через месяц семья получила страшную весть. Сослуживец «заигрался» с оружием и случайно выстрелил. Володька погиб на месте…
– Окса-а-ана… – громкие возгласы Ленки словно пробудили её. Смахнула слёзы, огляделась. Вечер подступал стремительно. Горизонт почти проглотил солнце. Но от комплекса «Кантри-хоум», где они остановились с мужем и подругой, шёл свет. «Экотур не для дур» – так называлась программа выходных. Номера между деревьями оказались удобными и необычными. «Дом Бабы Яги» и «Дом-сундук» сразу полюбились гостям.
– Я тут, – отозвалась и пошла навстречу.
Ленка, знакомая с детства, знала многое. И за обедом твердила, что самое верное средство – костёр.
– Ну ты куда делась? Держи красоту.
Ленка протянула венок. Ароматы растений перемешались, а цвета радовали глаз. Колокольчик и роза, зверобой, мак и ромашка – получилось нарядно.
Оксана поблагодарила подругу, распустила чёрную косу и надела венок.
– Так, а селфи-то: Мы просто красотки! – щебетала Ленка.
Себе она сплела украшение из берёзовых веток и цветов марьянника. К рыжему каре подходило отлично.
– Идём гадать! Мужики уже костёр разводят. Там столы накрыты: рыбка улётная, плов. Фруктов море и шампанское. Сервис на пять с плюсом.
– Идём, – кивнула Оксана и взяла подругу под руку, решив отогнать воспоминания и наслаждаться этой самой минутой.
Они почти дошли до поляны, как на тропинку выскочила старуха в чёрном платье и белом платке. Откуда взялась – непонятно. Жильцы гостиницы относились к категории 30-50 лет. А до ближайшей деревни было километра четыре в гору.
Девушки отступили, но старуха не спешила пройти. Остановилась, всмотрелась в каждую. Что-то шепнула и упёрла палец чуть не в лицо Оксане:
– Тебя ночью ждёт испытание. Коли не испужаешься – сбудется желание тайное. Только помни: оглядываться нельзя.
– Где нельзя? – непослушными губами спросила Оксана.
– Сама в лесу поймёшь.
– Скажите толком! – рассердилась Ленка.
– А ты, милая, не серчай, торопись к реке, не то опять проворонишь счастье.
– Какого… – не успела договорить «милая» и зажала рот руками.
Старуха исчезла, как и не было её.
Девушки взвизгнули и помчались, придерживая венки.
– Что случилось?
Высокий брюнет в белом поймал красавиц на лету. Видом он напоминал кавказца, но то напроказничали гены. Сергей Иванов приходился мужем Оксане.
– Да бабка странная попалась, – выпалила Ленка и задышала ровнее, поправляя сарафан цвета горчицы.
– Напугала нас, – добавила Оксана.
Сергей рассмеялся, прижал к себе жену, чмокнул в висок.
– Нечего шастать по лесу. Пойдёмте перекусим. И обуйся уже!
Троица двинулась к столам, где в окружении свечей теснились яства. Оксана почуяла урчание в животе и взялась за плов. Ленка налегала на шампанское. Сергей, уткнувшись в телефон, хватал пёстрые канапе.
В центре поляны «танцевал» костёр, будто был заодно с людьми. Женщины в платьях под старину громко пели. От реки доносился смех. Праздник проходил везде и сразу.
– Ой, Ксан, а гадать-то! – опомнилась Ленка.
– Иду, – Оксана отложила ложку.
Сергей мигом отреагировал:
– Вас никто не украдёт? Или проводить?
– Проводить, – ответили хором.
Он убрал айфон, взял подруг за руки и повёл к берегу. Пробирались небыстро: деревянные лесенки-спуски были облеплены туристами. Река почти неслышно плескалась, озадаченная наплывом людей. Солнце спряталось, но мелькали вспышки камеры: работал приглашённый фотограф – коренастый бородач в джинсах и жёлтой рубахе.
Он заметил новеньких, подошёл и предложил «сочные кадры» на память. Ленка, обожавшая фотосессии, оживилась.
– Ленок, начинай! – Оксана подтолкнула подругу к реке.
Сама зашептала мужу на ухо, как ей хочется в номер. Тот сказал, что через часик сбегут: «Атмосфера крутая, но за рыжей надо следить!» Оксана засмеялась.
– Посмотр-рите на меня. И так же шир-роко улыбайтесь!
Фотограф с очаровательной картавостью был тут как тут. Щёлк-щёлк! – снимал он быстро.
– Оксан, пора! – вновь привлекла внимание Ленка, зыркая по сторонам.
– Ага.
Девушки сняли венки, присели. На счёт «три» отправили украшения вплавь. Они не замечали, что мужчины за ними наблюдают. Сергей – за женой, думая, разведутся они или протянут ещё пару лет вместе. Фотограф Егор – за Еленой Прекрасной, как окрестил про себя яркую Лену. От неё, невысокой и пухленькой, летели полчища искр, и Егор ощущал покалывание в теле.
– Ура! Смотри, как далеко! Это точно к долголетию.
– Оксан, да к замужеству!
– Кому как!
Подруги прыснули и вернулись на лесенку.
– Довольны? – уточнил Сергей, отогнав серьёзные мысли.
– Да! – ответила за двоих Ленка. – Теперь – костёр. Обязательно надо прыгнуть!
Фотограф делал снимки других женщин, но поглядывал в сторону компании.
– Хорошо, – согласился Сергей и повёл спутниц на поляну.
Там разомлевший народ веселился вовсю. Песни, догонялки, игры. Ленка сняла сумку, разулась и махнула к костру. Оксана чуть притормозила, но одна из «руссконародок» закричала: «Через огонь пройдут все! Ты ж не ведьма?»
– Не зна-аю, – протянула Оксана.
Все рассмеялись.
– Давай, ведьма. Я сфоткаю, – предложил ей муж.
– Сейчас.
Прискакала Ленка, обняла пару и сказала, дыхнув шампанским:
– Я точно знаю, что от бесплодия помогает! Всего-то разок перелететь!
– Етит твою раскудрит, Лена! Зачем при нём? – отодвинулась Оксана.
Следом возмутился Сергей:
– Что за бред?
– Она пр-равду говор-рит!
Тихий голос рядом был настойчив. Обернулись – к ним незаметно подошёл Егор.
– С чего вы взяли? – фыркнул Сергей. Ему было неприятно обсуждать такой вопрос, но интерес победил.
– Мою бабушку долго не могли р-родить, но купальский костёр-р выр-ручил. Метод провер-ренный.
Оксана молчала, но закипала. Тема мучила до скрежета сердца. Ещё приметы эти дурные. И вид мужа – как привыкла за семь бездетных лет к его ухмылкам! А вдруг не случайно она сюда приехала?
Чувствуя, что расплачется, в секунду взмыла над костром. Приземлилась – и ринулась к реке, подвывая.
– Куда ты? – бросился следом Сергей.
Он успел схватить только край платья – Оксана скрылась под водой…
Сергей нырнул в ту же секунду. Он считал, что догонит Оксану, хотя в темноте это было непросто. В реке тут и там торчали головы туристов. Вдобавок супруга отлично плавала.
А на берегу фотограф общался с Еленой Прекрасной. Они примчались с поляны и стояли у воды. Ожившей и голосящей.
– Что произошло? – размышляла Лена вслух.
– Не пер-реживайте, вер-нётся подр-руга и р-расскажет.
– Знаете, мне очень неловко. Это я предложила сюда приехать. Люблю тематические мероприятия. И так было здорово! Но чёрт за язык дёрнул.
– Елена, не кор-рите себя вдогонку: смысла нет. А я, скажу честно, р-рад нашей встр-рече!
– И почему же? – улыбнулась Ленка.
Егор уставился на кокетку, не мигая. И не заметил, как рядом появилась гостья.
– Уже сдружились? Ай шустрые, не ожидала. И правильно: нельзя вам откладывать чувства.
Старуха, та самая, с лесной тропинки, улыбалась тонкими губами. Голос её был на удивление звонким. Она потуже завязала платок и протянула руку застывшей Ленке:
– Марья Степановна.
– Э-э, Лена, – пожала та сморщенную ладонь.
Егор опомнился:
– Бабусь, ты пр-ро что?
– Это твоя бабушка? – удивилась Ленка.
Фотограф кивнул и выжидающе смотрел на старуху.
– Как про что! Судьба не зря вас свела. Не майтесь. Хорошо всё будет у зеленоглазой. Испытание ей послано.
– За что? – хором спросила молодёжь.
– А вот за что. Однажды…
Марья Степановна недоговорила: на берег выбрался, фыркая, Сергей.
– Не могу найти Оксану. Вы вызвали спасателей?
– Не торопись, милок. Ей самой себя спасти надобно. А ты ступай чаю выпей, не то простудишься, – подмигнула старуха.
***
Пока над водой шли разговоры, под водой хозяйничала тишина. До двенадцати оставалось не больше получаса.
Оксана поддалась неведомой силе. Не двигала руками и ногами, ошарашенная. Слёзы без спроса текли из глаз, а сердце царапало дурное предчувствие. Тут раздался всплеск, и чья-то рука скользнула по плечам девушки.
– Кто ты? – еле пробурлила вопрос.
– Не спеши, скоро всё узнаешь! – донёсся тонкий, будто детский, голосок.
Резкая остановка – и Оксана на другом берегу. Вокруг никого, но звуки есть. Пересмех, шорохи. Всё кажется зловещим. Гостиница и люди далеко-далеко.
– Уф, ты лёгкая, но я отвыкла от таких заплывов.
Оксана вздрогнула: рядом появилась девочка со взрослым лицом. Ростом с первоклашку. Какая-то прозрачная. И глаза… очень знакомые глаза.
– Я Аксинья. Садись, разговор есть.
Она хлопает в ладоши, и у деревьев возникают качели. Особы в белом втискиваются на сиденья, мокрые с головы до пят.
Аксинья хлопает ещё раз – и дует сильный тёплый ветер.
– Пока сохнем, расскажу. А то тебе скоро бежать!
– Куда?
– За папоротником конечно! Только верь каждому слову. Я – твоя сестра. Нерождённая. В вашем мире мне было бы тридцать пять лет. Есть ещё брат Ксений, ему двадцать пять. Мы живём дружно, но сегодня заспорили.
– Где живёте?
– В стране нерождённых. Причины совершать детоубийства у мамы были, конечно… Но расплачиваться – тебе и новым поколениям. История рода, чтоб её!
– Мама никогда не говорила! Подожди, а как мы общаемся? – тёрла бледное лицо Оксана.
– Секрет в этой необычной ночи. Мы с братом решили тебе помочь. Он на стороне огня, поэтому нашептал Ленке, что ты должна прыгнуть. А я уверена в папоротнике, поэтому подхватила тебя. Спасибо чудо-предмету!
Аксинья щёлкнула пальцами – на землю упал зонт радужной расцветки.
– Это палочка-выручалочка. Нажмёшь одну кнопку – паришь над землёй, нажмёшь другую – на любой глубине не утонешь.
– С ума сойти!
– О, в параллельных мирах и не такое бывает. Мы отвлеклись. Значит, слушай. Полетишь к заветному кусту. Одна, я не могу перейти рубеж. Через десять минут распустится цветок. Ты его срываешь и бежишь к реке, не оглядываясь. Нечисть одолеет, заговорит знакомыми голосами – держись!
– А если оглянусь?
– Сокровище исчезнет, и ты останешься без детей. Мы с Ксением подождём тебя здесь. Поторопись: хотим кое-что рассказать. О муже твоём нынешнем и том, который не случился. Володька – помнишь такого?
– Да…
Зонтик издал сигнал.
– Всё. Пора!
Аксинья протянула фонарик и сложенный вдвое листок.
– Тут заговор. Читай не спеша – и увидишь цветок.
– Спасибо! – кивнула не пришедшая в себя Оксана.
– Удачи! И не вздумай креститься или молиться. Нельзя!
Послушав сестру, Оксана шагнула к лесу. Шепчущий, он таил опасность. Но отступать в эту ночь не приходилось. Она не понимала, почему верит в приметы и страну нерождённых…
«Всё будет хорошо! Случайности неслучайны!» – твердила мысленно. Такие лозунги помогали всегда. Сначала отстояла экономический, хотя родители мечтали о врачебной династии. Потом боролась за смену вектора: на пике успеха в банке ушла… печь торты. Только ленивый не заламывал руки: «С твоим талантом! Ты смыла карьеру в унитаз! Как же стабильность?» Она молчала и трудилась. Допеклась до студии и мастер-классов по городам.
– Найду! Бабка же сказала, всё сбудется, если не испугаюсь! – это Оксана произнесла вслух и чуть быстрее пошла по тропке.
Чудилось, что деревья – шайка бандитов, которые тянут злые руки. Но она упорно читала заговор, подсвечивая фонариком лист:
– Море-океан, остров Буян, там русалки косы плетут, там лешие по полю бредут, там потерчата песни поют, огнями дорогу мне освещают, чтобы идти мне да к месту гиблому…
По сторонам она всё же озиралась. Вот показалось, что цветок спрятался меж веток. Нет – это светлячки устроили бал в серебристых платьях. Промелькнуло что-то красное – тоже не он! Всего-то упаковка от чипсов маскировалась под лесную жительницу.
Оксана договорила последние фразы громче:
– Ночь священная да колдовская, тебе меня вести. Коли душа моя дрогнет, навек ей духом неупокоенным обратиться да папоротник цветущий сторожить, путников пугать, к свету не пускать!
Тут же задул со страшною силой ветер. Захлопали ветки. Листья зашипели, застонали, заохали. Оксана съёжилась и остановилась на развилке. Направляла фонарик туда-сюда. Небо было мрачное, по бокам шныряли тени.
– Что, девка, не страшно? А какой клад ищешь? – прогрохотал кто-то за спиной.
Оксана вскрикнула, обернулась. Никого.
– Думай, думай! Веришь ли в силу папоротника? Нужно ли и вправду тебе дитё? Твой ли суженый рядом? – тонкий шёпот доносился отовсюду и переходил в визг.
Девушка только поднесла троеперстие ко лбу и открыла рот, да вспомнила наказ Аксиньи. Взвыла, отшвырнула фонарь дрожащей рукой, закрыла глаза и уши, досчитала до десяти.
Выдохнула. И пошла, куда сердце поманило. Ровно в чащобу папоротниковую угодила. Будто в круг заколдованный попала: стихло всё в секунду. Листья-опахала достигали середины елей, красуясь друг перед другом.
Оксана хотела двинуться вглубь, как вдруг это случилось. На глазах искательницы в самом сердце куста засветился огонь долгожданный…
– Ура! – шепнула она, скрестив пальцы.
Бутон как по считалочке набирал силу. Раз-два-три – и раскрылся дивный цветок. Переливался, точно жаром дышал. Не мешкая, Оксана схватила его и, твердя про себя желание, сорвала. Развернулась и припустила по той же тропке. Ноги сами вели.
«Ха, не так и страшно было», – успела подумать и услышала за спиной мамины слова:
– Дочечка! Вот и время правды. Первый раз я отказалась от ребёнка из-за карьеры. Только зарабатывать нормально стала! Пришлось…
Оксана замерла. Но отмахнулась и зашагала вперёд, крепко сжимая находку.
– Когда тебе стукнуло три, мы решились на второго, о сыне молились. Ты говорила, что хочешь расти одна. Я забеременела, но ты заболела сильно. Диагноз никак не могли поставить. Месяц прошёл, и я сделала аборт. Через неделю хворь исчезла. Загадка!
Оксана ощущала дрожь во всём теле, как при простуде. Сильно хотелось обернуться, но держалась. Плакала в голос и шла.
– Беда моя!
Оксана споткнулась, чуть не упала. Нечисть обрела голос Володьки, первого жениха. Хрипловатый, весёлый.
– Рассказать, почему я погиб? Оглянись. Помнишь, как мы делились секретами?
«Беда» вздрогнула, пробормотала:
– Тайну сердца открываю, правду стойко принимаю…
Она едва повернула голову, как резко зажгло ладонь. Цветок спас!
– Не сдамся! – закричала Оксана и побежала.
Злобный хохот летел вслед.
Она неслась, не замечая, как наглые ветки царапают лицо и руки. Растрёпанная, с давно размазанной тушью под заплаканными глазами. Белое платье превратилось в серое, но девушка думала о другом. В голове стучало: «Я смогу, всё выдержу ради малыша, который мне даже снится!»
Цветок больше не своевольничал: застыл холодным ярким пятном, освещал путь и дарил надежду, что испытания даны не зря.
Как часто бывает, обратная дорога показалась короче. Оксана решила сперва, что и речка, и качели ей померещились, но нет! Лёгкий скрип, болтовня и смех слышались совсем близко.
– Аксинья! – завопила она что было мочи.
– Ох ты, сумела! Иди скорее к нам! – прилетело в ответ.
Ещё несколько метров – и новая встреча. Маленький брюнет в белом одеянии точно такими же зелёными глазами смотрит на сестру и улыбается. В его мимике явное сходство с отцом. Оксана стоит, зажав рот.
– Это Ксений, наш младший брат. Но о нём позже. Сначала завершим ритуал. Зайди в воду, проговори желание и брось огнецвет.
– А я считаю, что прыжка через костёр достаточно. Хорошо же вышло, – звонкий голос Ксения похож на мамин.
Оксана качает головой. Сил почти не осталось. Медленно идёт, не веря, что страшный лес позади. Встаёт на колени, шепчет: «Пусть у меня родится ребёнок!» и аккуратно опускает в воду цветок-невидаль. Течение подхватывает его и быстро уносит.
Плеч девушки касаются лёгкие ладони. Она поднимает голову: две пары зелёных очей светятся теплом.
– Теперь всё будет хорошо! – хором говорят Аксинья и Ксений. От них веет неуловимой свежестью.
Оксана шумно выдыхает: «Спасибо!» Долго умывается. И только сейчас понимает, какой мешок усталости на неё свалился.
И вот уже трое, взявшись за руки, идут к качелям. В центре – живая, настоящая красавица, а по бокам – они: мудрые, прозрачные, нерождённые.
Усаживаются. Аксинья хлопает в ладоши – на сиденье возле Оксаны приземляется термос с травяным чаем. Та жадно пьёт вкусный напиток и потихоньку расслабляется. Ночь здесь кажется доброй. Никаких лишних звуков. Пахнет мятой, смородиной, лимоном.
– Готова? – уточняет Ксений.
– Да. Меня уже ничем не испугать.
– Зато удивить можем, – прыскает в ладошку Аксинья и начинает рассказ…
***
У гостиницы в это время на лавках сидели четверо. Сергей – уставший, в изрядном подпитии. Ленка и Егор – ближе, чем принято у малознакомых людей. И Марья Степановна – поодаль, напряжённо смотрящая в небо.
– Уже скоро, – кивнула она, прервав песню тишины.
– Вы про что? – вскинулся Сергей.
– Жёнушка твоя явится, а ты расквасился. Вонища как на спиртзаводе. Шёл бы на боковую.
– Откуда вы знаете? Может, она утонула давно.
– Не дождёшься, – хихикнула старуха.
А фотограф зашептал Елене, усилием воли запрещая себе целовать крохотную мочку: «Бабку зачали именно в купальскую ночь. Она ведунья!»
– Да ладно? – Ленка резко повернулась и слегка коснулась губ Егора. Покраснела и обрадовалась, что ночь выдалась тёмная.
– Пр-равду говор-рю!
Марья Степановна погрозила пальцем:
– Внучек, уж всё-то не рассказывай. Не пугай будущую супругу.
Егор и Елена деланно засмеялись, но глаз друг с друга не сводили.
***
– Надо же, нечисть какая образованная пошла! Всё-то знает! – хлопнул себя по коленям Ксений.
К этой минуте Аксинья поделилась историей их родительницы. До сих пор не простившей себе грехи. Версия старшей сестры полностью совпала с той, что слышала в лесу Оксана.
– С мамой я поговорю. А с Володькой что? И про мужа вы что-то сказать хотели, – напомнила она.
Тут в разговор вступил брат:
– Всё страшно и пошло. Но уж как есть. «Се ля ви» на вашенском. Сергей давно-о-о задумал провернуть выгодное дельце. Его тётка, кухарка, подслушала однажды разговор. И узнала, что у твоего папы есть два очень редких алмаза. И подарить их он собирался внукам.
– Какие ещё алмазы?! – изумилась Оксана.
– Дорогие, – с серьёзным видом произнёс Ксений.
Аксинья хмыкнула:
– Ну вся в меня, торопыга!
Брат нахмурился:
– Не перебивайте! Нам скоро в дорогу. Значит, тётка посоветовала Сергею обратить на тебя внимание. Он уж планов понастроил, мысленно за границу переехал с кучей отпрысков. А ты – бац! – и за Володьку выйти захотела. Ну, Сергей решил не откладывать наличное счастье. Договорился со знакомым, чтоб «случайно» забыли ружья разрядить. Мальчишки-то любили баловаться с оружием. Первый раунд он выиграл.
– А с детьми осечка вышла! Ха-ха, как я только ни лечилась. А уж анализов сдала – на цистерну хватит.
Оксана смеялась, но лидировали нотки истерики. Аксинья и Ксений помолчали. Снова взяли героиню ночи за руки и сжимали их.
– Ну вот, – кашлянул Ксений. – С годами он понял, что алмазы задерживаются. Но вроде и привык к тебе. Так что пока весь в раздумьях: то ли разводиться, то ли проворачивать кражу века.
– Сергей выяснил, где находятся сокровища, – добавила Аксинья. – И снова выбор за тобой. Главное, что правда открылась.
– Если честно, я в растрёпанных чувствах! – ответила наконец Оксана. – Но рада, что чуть больше поняла о своей жизни. Эх, жаль, вы не можете быть рядом. Из нас вышла отличная команда!
– Это точно! – синхронно произнесли напарники.
Зонт снова ожил. Громкий сигнал, потом второй.
– Ну всё, дорогая, время расставаться! Верь в себя и смотри вперёд. Что случилось – того не изменить! – Аксинья провела тонкими пальцами по лицу младшей сестры и подмигнула.
Ксений улыбнулся, погладил Оксане руку и сказал: «У тебя всё получится! А на маму зла не держи!»
Все встали.
Аксинья похлопала, и термос с качелями исчезли. Протянула сестре зонт:
– Он поможет быстро доплыть до берега и пропадёт. Тебя ждут. А мы полетели.
– Прощай! – снова в голос проговорили нерождённые.
– Прощайте, – с грустью сказала Оксана, глядя, как в небо взмывают два шустрых облачка. Помахала и с зонтиком пошла к реке.
Нажала кнопку, нырнула. Помощник лихо подхватил уставшее тело и понёс в привычный мир.
Она вышла из воды подобно Афродите: с улыбкой на лице и необычным блеском в глазах.
– Оксана! – крикнула Ленка и рванула с лавки навстречу.
Фотограф схватился за камеру. Сергей тёр осоловелые глаза и что-то мычал. А Марья Степановна перекрестилась и тихо исчезла. Ночь расставила всё по местам…
***
Год спустя
– Слушай, а далеко уплывшие венки и вправду были к замужеству!
Ленка сосредоточенно отмывала нектарины и клубнику. Свежекупленный запах лета обещал наслаждение.
– Какие? – повернулась от плиты Оксана. Плов из киноа с курицей был почти готов. Чайник закипал, а в холодильнике дожидались очереди эклеры и «Павлова».
– Ровно год назад мы спускали их на воду. Ты ещё спорила, что к долголетию!
Оксана хмыкнула: «Точно! Уже год промчался, даже не верится!»
Ей порой казалось, что те события приснились. Но жизнь регулярно убеждала в обратном.
Она поговорила с родителями о нерождённых детях и алмазах – раз. Развелась с Сергеем, который во всём признался, – два. Постоянно пекла торты на заказ для старухи из леса, милой Марьи Степановны – три.
И вообще, за двенадцать месяцев произошло столько всего – Оксана не успевала отмечать перемены.
В прошлом августе она, пытаясь отвлечься, полетела в Тулузу на кондитерский мастер-класс. И умудрилась склеиться с коллегой-французом. Как половинки macarons, над которыми они трудились. Пьер, худощавый блондин под сорок, отлично говорил по-русски и немедленно прилетел за зеленоглазой déesse в Россию.
А Ленка и Егор вплотную занялись открытием сети кофеен. И очень обрадовались, что могут включить в меню изысканные десерты от профессионалов.
Работа вперемешку с любовью так закружила Оксану, что она не заметила главного. В ноябре джинсы начали сильно жать жали в талии, а еда стала плохо усваиваться.
– Mon surce d’orge, сделай это! – Пьер смущённо протянул ей как-то утром тест на беременность.
– Да не может быть, – ленилась вылезать из кровати Оксана.
– Спорим на бутылку «Мoet & Chandon»?
– Замётано.
– Что?
– Потом объясню.
Оксана-таки побежала в ванную. Через несколько минут её слёзы и дрожащие ладони доказали победу француза…
– Мать, ты тут?
Ленка накрыла стол, пока подруга окуналась в воспоминания.
– Да! Давай скорее есть.
Оксана тяжело опустилась на диван и стала массировать затёкшие ступни. Со дня на день ожидались роды. Поэтому на сегодня и назначили трезвый мини-девичник. В пижамах и тапках, без наворотов. Расписаться Ленка и Егор решили первого августа. Сама Оксана с января носила фамилию Дюбуа.
– Ну, за прощание со свободой! – чокнулись они компотом и засмеялись.
А через час ехали на такси в роддом. Пьер и Егор мчались туда же из кофейни.
Ровно в купальскую полночь на свет появилась девочка. Здоровая и темноволосая. С родимым пятнышком на бедре. Очертаниями оно походило на листок папоротника. «Не иначе Аксинья и Ксений постарались», – успела подумать Оксана и провалилась в сладкую дремоту.
Начиналась новая глава жизни.
Страница автора в ВК
