Иван Сергеевич Воробьев
Ремень Альфа-воина
– Что привело тебя сюда, Гробиян?
– Вы знаете моё имя?
– Да, как и то, кто твой отец.
У рыцаря аж с души спал тяжкий груз. Если эта женщина знает его отца с лучшей стороны, значит, она отнесется к нему с благоволением.
– Я пришёл к вам с одной просьбой.
– Продолжай.
– Ваше Темное Высочество, я хотел бы как можно скорее добраться до того места, где хранится заветный ремень, добыв который я заполучу звание Альфа-воина.
– А ты уверен, что тебе не обойдётся слишком дорого моя помощь? – Обернувшись в сторону просителя, спросила колдунья, чье лицо было скрыто острым концом просторного капюшона её зловещего одеяния.
– То есть?
– Те, кто стремятся добиться успеха нечестными путями, после умирают, как правило, без чести.
– Со званием Альфа-воина я смогу жить среди своего народа в большом почитании, и свою честь тем самым я завоюю себе при жизни: мне же не придется умирать раньше времени какой бы то ни было, пусть и совсем бесславной смертью. – От последней фразы, как бы уверенно она не звучала из уст воина, у того у самого пошли мурашки по коже.
– Твой злостный соперник почти у цели.
– Правда? И кто же это?
– Тот, в кого влюблена королевская дочь, на которой тебя хочет женить твой отец.
– Тем не менее, она достанется мне, если вы поможете мне.
– Верно, это так. Но плату я возьму с тебя соответственную.
– Слушаю вас, Ваше Темное Высочество.
– К востоку отсюда в двух милях находится пещера, в которой обитает лесной дракон. Порази его и принеси мне его рог, что расположен меж его ноздрей. Порошок от этого рога обладает волшебными свойствами, так что я с помощью него смогу сохранить свое молодое лицо ещё на лет двадцать. Потом, смотри вот что: нынешний король ненавидит таких как я. Так что взяв себе в жены принцессу и по смерти её отца став королём, прошу тебя, вспомни обо мне.
– Будет исполнено.
Джалел, восседая на большой птице, коей голова была сплошь усеяна разноцветными перьями, как и длинный хвост, любовался своим чудовищем. Спину грозного существа покрывала легкая чешуя, дивно переливавшаяся радужными отражениями солнечных лучей, и из-за неё снизу выглядывали мощнейшие лапы с острыми крюкообразными когтями. Клюв величественной птицы гордо вздымал вверх и, казалось, составлял большую часть черепа, что громадными размерами превосходил самого Джалела.
Любование сказочным созданием заставило героя задуматься о разных жизненно важных вещах. Допустим, созерцая красоту необычайной твари, мужчина представлял себе в будущем Айрини своей женой, чья красота так же, как и красота дивного создания, будет будоражить каждый Божий день его сознание и глубоко войдёт в самое нутро его сердца.
С другой стороны, Джалел помнил и про принцессу. И рыцарю стало даже как-то неловко оттого, что он обменял свою первую любовь на иную заманчивую особу. Правда, возникал вопрос: насколько он любил Трелэси? Действительно ли она ему несказанно дорога, что от неё он не посмеет отказаться и, что ещё хуже, постараться забыть? А что если, избрав одну из них, он причинит боль другой? Ах, зачем же он только тогда обратился с вопросом к тому умиравшему воину! Так бы и не догадывался, что принцесса влюблена в него. Однако, стоит заметить, что это отнюдь не являлось очевидным фактом. То, что чувствовала относительно Джалела принцесса, изначально заподозрил лорд-канцлер, возможно, ничего не знающий об истинной любви. Но и в последнем случае следует обратить внимание на то, что со стороны, как правило, виднее.
Пусть даже и ходят слухи о том, что лорд-канцлер ради того, чтобы добиться сердца одной женщины, обращался к колдунье, что и привело Джалела к подобным рассуждениям на тот счет, что его злейший враг ничего не понимает в любви. Так как истинная любовь – эта любовь от чистого сердца, а не та искусственная любовь, навеваемая злодейскими чарами.
Одолеваемый огромным количеством разных мыслей, приходивших одна за другой неотступно в голову, рыцарь наконец добрался до замка.
Спустившись, Джалел, воззрев, увидел страшную картину. На фоне красного заката на горизонте и темных башен, обагренных небесной кровью, летало бесчисленное количество противных летучих мышей, что создавали много шуму, трепеща своими перепончатыми крыльями. Сам замок, сложенный из сгнивших, почерневших от сырости и влаги кирпичей, полуразваленный и совсем обветшалый, казалось, являлся логовом самого сатаны. Ветер завывал в щелях зловещего здания с беспокойным свистом, что придавало антуражу картины, удивительно похожей на подлинный ад на земле, так что герою стало совсем не по себе в сем поражающем своей темной красотой сознание воина месте.
Прежде чем войти вовнутрь, храбрый рыцарь стал громко молиться своему Господу.
Гробиян, узрев перед собой ужасного дракона, оскалился прямо-таки по-зверски и налетел на спящую тварь, издававшую очень громкий, будоражащий всё существо воина грозный храп, испуская дымовые колечки из ноздрей. Один миг, и змей был поражен мечом в голову. Теперь тот самый заветный рог у Гробияна в кармане.
– Я вижу, ты одолел чудовище. – Сказала колдунья, принимая плату в виде драконьего рога от заказчика.
– Оно спало.
– Стой смирно. Сейчас я зайду за эту завесу, ты ни в коем случае не подглядывай, произнесу нужные заклинания, и ты телепортом отправишься на нужное место. – Дала указания Венгильда Гробияну, после чего скрылась за той шторой, за которой, как и подозревал воин, находилась комната. Причем необычная, тайная комната, вход куда являлся доступным только для хозяйки дома.
Джалел, закрыв веки и закатив глаза, глубоко вдохнул. После чего отверз большую железную резную дверь, что отворилась со страшным скрипом.
– Есть здесь кто? – Грозно спросил воин, оказавшись внутри. – Выходи, вся поганая нечисть, отведай острие моего меча!
В залу едва проникал свет из потускневших окон. На полу был разостлан старый ковер, ведущий по широкому проходу между величественных колонн к лестнице, на чердаке разветвляющейся в обе стороны. Сами колонны шли вдоль стен, в которых имелось с каждой стороны по три хода во внутренности замка. У оснований же столбов стояли статуи рыцарей в черных доспехах, широко раздвинувших ноги и немного опираясь на свои обоюдоострые мечи. По четыре слева и справа.
Джалел понял, что за сей абсолютной тишиной непременно должен скрываться определённый подвох. Но в чём он состоит?
Только Джалел продвинулся ближе к середине залы, как первые две статуи внезапно ожили и пошли по направлению к рыцарю.
– Получай! – Воскликнул Джалел и метнул свой смертоносный диск прямо в левофлангового. Тот отсек голову темному приспешнику зла и, ударившись об колонну, со звоном отлетел от неё.
– Умри! – Было следующим словом Джалела в адрес второго, на кого храбрый воин, налетев, поднял высоко свой меч…
Подданный тьмы поставил блок и отразил удар, и два лезвия, столкнувшись друг с другом, издали пронзительный, отдающийся эхом в стенах замка лязг. Но противостояние продолжалось недолго. Охотник за ремнем быстро одолел неприятеля.
Теперь, когда диск валялся на полу, Джалелу пришлось потруднее со следующей парой. Но в чём рыцарь мог найти своё превосходство, так это в том, что он был гораздо проворнее и быстрее ходячих статуй.
Первому противнику Джалел позволил нанести удар прежде себя. Ловко отбив его, отодвинув меч неприятеля в сторону, рыцарь удачно зарядил тому ногой в корпус, так что тот малость попятился назад. В этот самый момент уже рядом оказался второй. Предугадав намерения противника, Джалел великолепно отразил его удар и, сделав выпад, отправил врага в нокаут, чуть не снеся голову с плеч стражу замка. Предыдущего постигла примерно та же участь, как и оставшихся четверых.
Обитатели дворца умирали весьма необычно, что никак не могло ускользнуть из внимания рыцаря. Вместо крови из их смертельных ран исходил черный дым, вздымая и совсем низко витая над головами убитых.
Лестница освещалась из высоких окон, величественно возвышавшихся над выложенным мраморной плитой чердаком. Рыцарь поднимался по правой стороне, и черная пыль от темных стражей сыпалась с лезвия меча Джалела и, разлетаясь в воздухе, растворялась в нём.
Неожиданно, к великому изумлению воина, когда тот взобрался на второй этаж, стена сбоку отворилась, и из появившегося из неоткуда хода повалила гурьба уродов с серой дряблой кожей в набедренных повязках с топорами на длинных рукоятях.
Джалел с отчаянной яростью прорвался мимо оравы нелюдей, довольно-таки сильно запыхавшись, после чего продолжил подъём на следующий этаж, откуда смог выйти, сам не поняв, как, на узкий ступенчатый спиралевидный подъём, ведущий, вероятнее всего, на вершину какой-то башни. Чудом на теле героя не осталось ни царапины.
Те порождения тьмы двигались медленно и потому сильно отстали от охотника за ремнем в течение всего нескольких секунд.
К великому ужасу рыцаря, прилежащая к лестнице стена местами отворялась, и раз за разом открывались в кирпичной кладке узкие проходы, откуда непременно высовывалось какое-нибудь странное человекоподобное создание. По одному с каждым из них приходилось гораздо проще, чем если бы они навалились на Джалела все разом, но громкие шаги преследовавших с топорами давали о себе знать, и оттого воин чувствовал себя крайне неприятно и даже как-то одиноко: стоило бойцу наткнуться на очередного темного воина впереди, потом с трудом заборов его, как орда тех нелюдей наступала уже совсем близко, чуть ли не вплотную, чуть ли не доставая до макушки головы рыцаря своими зловещими, отражавшими неуютные, темные стены замка, остро наточенными топорами.
Не раз такое случалось и в жизни героя: только устранишь одну проблему, как тут же заявится другая.
Те, что преграждали путь рыцарю, оказались отнюдь не бессильными и презренными крысами в глазах Джалела. Отлично вооруженные, кто с копьем, кто с двусторонним топором, кто с булавой, все облаченные с головы до ног в доспехи, так что и шеи их были надежно защищены, из-за чего мастер метательного оружия не мог использовать свои коронные номера. Самым классическим вариантом справляться с ними Джалел всё же овладел превосходно. Главной задачей являлось сбить шлем с головы неприятеля, а там мужчина мог использовать и свой смертоносный диск.
Взобравшись наверх, Джалел обнаружил, что сил у него практически не осталось. Глубоко вдыхая и выдыхая воздух, легкие воина работали словно насосы многотонного паровоза. Как только они выдерживали столь невероятную нагрузку, почему сердце всё ещё до сих пор билось в широкой, мощной груди, невозмутимый человек-лев мог только догадываться. Причем помимо воздуха рыцарю приходилось вдыхать доселе ему невиданные ядовитые испарения, исходившие из ран убиенных служителей тьмы, а также сырость почерневших от многих лет стен.
В верхнюю комнату башни вела узкая деревянная дверь, на удивление оказавшаяся достаточно новой. Занырнув в неё, герой с силой захлопнул за собой дверь и затворил её на щеколду, благо, так вовремя оказавшуюся под рукой. Теперь он мог быть в безопасности. Вряд ли безмозглые создания догадаются, что дверь можно постараться выломать, притом использовав то оружие, что у них находилось при себе.
И хотя убранство комнаты выглядело весьма привлекательным и уютным, Джалел не обратил должного внимания на расписной ковер, на мечи, висевшие на стене у входа, на живописный канделябр с другой стороны на длинной ножке, на большой резной сундук в углу, на шикарную люстру, удивительно восхитительную и необыкновенно воздушную, словно парившую над его головой.
На что уставились его измученные глаза, наглядевшиеся на уродливые и безобразные лица, так это на осиновый столик на изящной ножке, стоявший у большого окна, делавшего это место самым светлым в замке. На изделии же искусного плотника находился… тот самый ремень. Белого цвета и с золотой бляхой в виде прекрасного орла, выточенного опытной рукой мастера. Глаза рыцаря тут же потеряли тот усталый оттенок и загорелись неописуемой радостью. И выражение лица воина также сильно изменилось.
Оно изменилось не меньше, только в другую сторону после того, как Джалел подошел к заветному сокровищу и увидел в отражении оконного стекла поднятую руку с выглядывавшим из неё стальным лезвием.
Доли секунды едва хватило Джалелу, чтобы в самый последний миг увернуться от острого, смертоносного ножа, брошенного рукой…
Джалел обернулся и увидел, не поверив своим глазам, Гробияна. Сына лорда-канцлера. Вот с кем, а с ним рыцарь точно не хотел связываться. Этот здоровый мужчина был выше его ростом на голову, очень крепкий, широкоплечий, и мало кто мог потягаться с силой и ловкостью воинственного голубоглазого брюнета.
Стальной диск оказался в воздухе почти внезапно. Всё же Гробиян успел вовремя предупредить отчаянный и ловкий бросок Джалела и уклонился от разящего лезвия, так что оно лишь поцарапало шлем на квадратной голове рыцаря и врезалось во входную дверь, с треском вонзившись в деревянные доски.
– Вот это да! – Произнёс Гробиян своим солидным баритоном. – Я тебя помню с самого турнира. Рыцарь Джалел, верно? Я думаю, тебе тогда повезло, что тебя не поставили один на один со мной, так бы вряд ли тебе был дан шанс идти за ремнем… Кстати, я смотрю, ты уже хотел его примерить на себя?
– Дверь заперта. Как ты тут оказался? – Недоумевал пораженный нежданным визитом Джалел, охваченный досадой от промаха, ещё давно подозревавший, что его коронное оружие рано или поздно его подведет. Так что в каком-то плане его враг оказался прав насчет везения. Рыцарю самому полминуты назад не верилось, что он добрался сюда. Как не верилось в данный момент и то, что кто-то может из-под самого его носа отнять у него заслуженную победу.
– Магия. – Спокойно ответил Гробиян на вопрос своей потенциальной жертвы.
– Это не делает тебе чести. – Заметил правдивый Джалел.
– У меня другой вопрос: как ты так скоро оказался здесь? Тем более, что тебе попалась самая крайняя дорожка, как и мне, если память мне не изменяет.
– Прилетел сюда на крыльях фирии.
– Фирия?
– Да. Это очень гордое и грациозное существо. Тебе бы сталось не под силу приручить его.
– Ты приручил большую птицу? Что ж, похвально. – В словах сына лорда-канцлера, на удивление Джалела, читалось искреннее уважение и почтение к своему врагу. Но для Гробияна сейчас совсем не являлось важным то, как он относился к сопернику. Мужчину интересовала только победа и, что следует из первого, рука принцессы, и поэтому он, если придётся, не побрезгует запачкать свой меч в крови честного и праведного человека. – Но мне придётся тебя расстроить. – Продолжил бесчестный рыцарь. – Все твои старания окажутся зря. Так как… – Гробиян остановился, вынимая свой булатный меч из ножен. – Смерть скоро заберет тебя. Я думаю, такой герой, как ты, не будет молить меня о пощаде, верно? – Усмехнулся злодей.
– Это мы ещё посмотрим, кто кого. – Спокойно возразил Джалел, глядя на врага пламенным взглядом, от которого тому даже стало немного неуютно, в чём здоровяк постыдился признаться самому себе. С последней фразой муж света взял в обе руки своё славное и грозное оружие.
За окном же уже смеркалось.
В это время за мужественного Джалела молились как его мама, как его добрый господин, так и две дорогие ему подруги: принцесса Трелэси и дочь вождя Гаммура Айрини. Мать молилась за сына в своем доме, редко смыкавшая глаза от бессонницы, долго не видя драгоценного сына; барон молился за своего верного рыцаря у себя в спальне; принцесса молилась за своего возлюбленного в своих покоях, стоя на холодном полу на коленях и преклонив свою прекрасную голову к чистой постели, опираясь локтями на неё от усталости от долгого коленопреклонения; Айрини в это самое время бродила по окрестностям владений своего отца и призывала Господа защитить её героя.
Джалел понял, что в данном случае лучшая оборона для него – это нападение. Только успев перевести дух после недавней беготни от чудовищ, что сейчас шуршали за дверью, рыцарь с воинственным кличем набросился на соперника.
Тот, немного уклонившись от острого лезвия, легко отразил удар Джалела, притом отведя руку неприятеля, державшую меч, в сторону. Ловкий молодой боец не терял бдительности и потому вовремя убрал свою шею от зловещего конца меча Гробияна, после чего, поставив блок, с немалым усилием остался в удобном, выгодном для него положении. Затем, чудом провернув столкнувшиеся лезвия мечей так, что сыну лорда-канцлера пришлось отодвинуть назад своё оружие, сделал смелый, но небольшой выпад. Гробиян, резко отпрыгнув назад и по инерции подняв вверх свободную руку, избежал ранения, которого, впрочем, могло и не быть, так как живот рыцаря надежно предохраняла кольчуга.
– Неплохо. Даже весьма. – Одобрил более опытный боец, несильно превосходящий возрастом Джалела всего где-то на пару лет.
С этими словами Гробиян, пользуясь своим ростом, нанёс сокрушительный удар сверху по противнику, и тот едва удержал в руках оружие.
– А теперь мой черед. – Добавил рыцарь с пристрастием на лице, в следующий момент продолжив применение такого тактического хода, который лучше всего охарактеризовать как «круши, ломай». В это время Джалел сильно переживал о том, как бы его меч не изломался под мощным и тяжелым оружием Гробияна. Наконец осажденный боец ловко проскочил под клинком врага и, вынырнув сбоку, в свою очередь сам попытался проткнуть противника, но безуспешно.
– Где твои доспехи, рыцарь? – Грозно спросил владеющий всей ситуацией Гробиян. – Ты думаешь, долго так сможешь изворачиваться?
– Если придётся.
– Так где всё твоё снаряжение? – Не унимался здоровяк.
– От троллей пришлось побегать, спасая девушку, бежавшую из их плена. Ты бы вряд ли на такое решился.
– Ты меня всё больше и больше удивляешь, брат. – Заметил самоуверенный злодей, начавший уже малость сомневаться в своем полном превосходстве, но не выдававший себя.
Тогда Джалел сделал отчаянный рывок, и… скрестив свой меч с мечом соперника, пролетел мимо. Со второй попытки мужчина почти достал концом лезвия лица противника, но только и оказался близок. Третья попытка чуть было не стоила нападавшему жизни, и рыцарь в самый последний миг успел извернуться.
– Я вижу, у тебя неплохо выходит. – Прокомментировал Гробиян. – Ты попробуй использовать обманки, глядишь, и выйдет что-нибудь.
И хотя враг Джалела держался слишком уверенно, всё же и сам Джалел откуда-то набрался храбрости и стал использовать смелые и хитрые приемы, один раз даже удачно использовал ногу, ударив ей по корпусу Гробияна, так что тот невольно отпрянул. Тогда Джалел хотел перейти в наступление, но Гробиян раньше поднял меч над своей головой, предупредив удар со стороны Джалела.
Только воин приготовился отразить выпад противника сверху, как неожиданно меч Гробияна молниеносно оказался внизу и, своим острым концом описав в воздухе эллипсис, выбил оружие из рук Джалела, едва тот успел привести его в правильное положение.
В следующий момент лезвие меча Гробияна прошлось в районе таза покорителя фирии, но тот, опершись на подоконник, так вовремя оказавшийся сзади, мгновенно высоко подпрыгнул, раздвинув ноги в шпагате, и в следующий же момент зарядил пяткой по голове противника.
Гробиян попятился, хватаясь одной рукой за подбородок. Пользуясь замешательством недруга, Джалел успел поднять свой меч и был готов снова ринуться в бой.
– Умри! – Крикнул раздосадованный Гробиян, начав наносить сокрушительные удары по сопернику. Джалел снова оказался в невыгодном положении. Ему слишком много приходилось уклоняться, прыгать, изворачиваться, в то время как здоровый мужчина напротив него почти всё время держался более и менее прямо.
В один момент Джалелу так ловко удалось отразить очередной удар противника, что последний сам чуть было не пострадал от проявленной неосторожности. Причем тогда скорый на обучение воин использовал, сперва работая плечом в качестве рычага, отстранив от себя оружие врага, примерно такой же обманный маневр, как и Гробиян, недавно обезоруживший его при помощи той самой небольшой хитрости, которой рыцарь владел, к слову сказать, превосходно. Гробиян неловко и даже несколько неуклюже уклонился от меча Джалела, в то время как тот пролетел мимо него словно торпеда, разворачиваясь лицом к сопернику набегу.
– Ты невероятно быстро учишься. – Заметил Гробиян.
Джалел, не обращая особого внимания на эти слова ободрения, бросился на своего соперника. Бросок получился очень ловкий и смелый, так что в один момент противники оказались чуть не вплотную лицами друг ко другу, и всего один фут разделял их тогда. Встреться они ближе, возможно, Гробиян бы пустил в ход голову, защищенную шлемом, и тогда бы отважному Джалелу не поздоровилось. Сейчас же сын лорда-канцлера в который раз пропустил отчаянного героя мимо себя, но вдобавок ещё и подцепил своей сильной ногой ногу Джалела так, что тот, изящно провернувшись в воздухе, приземлился совсем неудачно на ребра.
Через неприятную и сильную боль рыцарь поднялся на собственное удивление довольно быстро, снова готовый к самообороне, ещё во время подъёма успев отбить ещё один удар со стороны злостного врага, корча лицо от боли.
Хотя, насколько Джалел был готов, нельзя сказать с полной уверенностью. Пусть он и не был благодаря своей бдительности сражён мечом, но получил мощный удар противника в живот. Не будь у Джалела такой прочный пресс, он не выдержал бы и согнулся бы в три погибели, что могло закончиться для него весьма плачевно. Тем не менее, пинок Гробияна отлично сработал в качестве отвлекающего маневра. В следующую секунду Джалел снова остался без оружия. После чего, попятившись, врезался спиной в стену, где рядом висела пара мечей.
Джалел еле как увернулся от смертоносного лезвия меча Гробияна и, не теряя ни мгновения, в прыжке попытался достать один меч со стены, но случайно снял вместе с ним и стойку, в которой тот находился. Оружие, давно никем не использованное, застряло в железных узах. Однако теперь воин мог защищаться импровизированным щитом, что у него получалось довольно-таки ловко. И удары меча Гробияна по железной установке притом создавали оглушительный грохот.
– Допрыгаешься у меня! – С угрозой проорал Гробиян и, собственно говоря, следующим ударом меча по изощренному щиту подсобил сопернику. Меч, за рукоять которого держался воин, остался у того в руке, когда всё остальное железо обрушилось здоровому мужчине на ногу. К сожалению пострадавшего, на ногах рыцаря не было железных сапог. Их пришлось оставить при переходе через болотную местность к Венгильде.
Ор Гробияна от жгучей боли оказался громче, чем громкость тех слов, что он недавно произнёс с угрозой в голосе. Джалел воспользовался замешательством соперника и перешёл в наступление. Ему нужно было срочно снести шлем с головы воина… но нет, безуспешно, сколько не пытался отчаянный боец.
К счастью для героя, новый меч отличался легкостью по сравнению с утерянным, и теперь Джалел мог орудовать таким, как выяснилось, более подходящим для него оружием с большей яростью и с большей напористостью, с большей скоростью и с удивительным изяществом, которому его враг не на шутку поразился.
– Я видел тебя на турнире! Где ты так научился сражаться? – Высказал Гробиян своё удивление, когда их мечи, скрестившись, едва не доходили до самых кадыков обоих.
Каждый отступив немного назад, воинственные мужи продолжили бой.
– А тебе идёт биться без брони. – Заметил Гробиян, глядя на выдающего чудеса ловкости и скорости Джалела. – Превосходная скорость!
Джалел старался не обращать внимания на похвалу соперника, понимая, что все эти речи его могут только отвлечь и лишить бдительности.
В какой-то момент славные воины, издав лезвиями своих мечей, ударившихся друг о друга, оглушительный лязг, снова приблизились друг ко другу, и их лица находились в тот момент на расстоянии дюйма. За долю секунды до столкновения Джалелу в последний миг по нереальному везению удалось концом своего смертоносного оружия, поцарапав большой нос соперника, подцепить шлем Гробияна, так что тот остался подвешенным на острие, в то время как голова рыцаря осталась без защиты.
Гробиян, воспользовавшись своей массой, начал наступать на Джалела, желая прислонить того к стенке. Однако ловкий боец в последний момент изловчился и выскользнул из-под зоны своего рода власти над ним противника. Тогда, воспользовавшись неудачей врага, Джалел стал налетать на того с удвоенной силой. И хотя сын лорда-канцлера держал ситуацию под контролем, всё же побаивался, как бы это не кончилось для него худо. В конце концов, приподняв своим мечом меч Джалела, рыцарь ударил ногой в корпус соперника, заставив того попятиться назад, по пути ещё поранив тому руку, державшую оружие.
Джалел не ожидал такого исхода. Боль не позволяла рыцарю теперь держать оружие в двух руках. И потому, потеряв устойчивую позицию после ещё двух очередных ударов со стороны соперника, мужественный воин получил ещё одно ранение – на этот раз верхней части ноги. Острая боль с мучительным неслышимым криком дала о себе знать. Теперь у Джалела оставались действительно жалкие шансы на победу. Но надежда ещё жила в сердце героя, и тот не сдавался. Всё же, отступая, мужчина подвернул раненую ногу оттого, что не мог уже спокойно и свободно ею ступать, а только сильно хромая. Рыцарь потерял бдительность, и результат – ещё одна раненая нога, кровоточившая сильнее предыдущей, так что штаны воина спустя довольно короткое время наполовину были залиты кровью. Джалел ещё даже не успел отчаяться от всего произошедшего, как меч вылетел из его единственной здоровой руки, а сам он, неуклюже сдвинувшись назад на пару шагов, оказался на холодном полу полутемной комнаты.
Правда, только сейчас оба человека, находящиеся в башне, осознали, что стемнело. Однако слабый отсвет недогоревшего заката ещё едва проникал в окно.
Джалел, хотя и осознавал всю неизбежность скорой участи, что вот-вот настигнет его, всё же невольно стал, судорожно перебирая руками и ногами, отползать от стоявшего над душой рыцаря. Тот неотступно следовал за своей жертвой, позволяя той ещё какое-то неопределенное короткое время вдыхать воздух, пока Джалел не уткнулся спиной в стену под окном.
– Вот и всё, рыцарь Джалел. – Заключил Гробиян, внутренне торжествуя. – Я так полагаю, умолять о пощаде ты тоже не собираешься?
– Не собираюсь. – Подтвердил твердо рыцарь, преодолевая соблазн.
– Твое решение. А так, знаешь, до этого меня ещё никто не просил о пощаде. А ведь жутко интересно, как чувствуешь себя в этот момент. По сути, ты в этот момент властен над человеком: ты можешь его пощадить, а можешь убить. То есть, именно от тебя зависит его дальнейшая судьба. И это настолько восхитительное, всепоглощающее чувство!
– Рад за тебя. – Сыронизировал Джалел, уже до невозможности бледный, но не потерявший смелости.
– Ага, вот как заговорил! Знаешь, я мог бы пощадить тебя, но не могу… Я слишком много тебе рассказал, и ты слишком много ведаешь. В том числе и про колдунью. Что ж, может, мне и не стоило просто о ней тебе рассказывать? Однако я думал, что тебя удастся сразить гораздо быстрее. Я и не подозревал, что ты так долго продержишься. И, по правде говоря, ты заставил себя уважать. Прямо-таки удивил меня.
