Иван Александрович Мордвинкин
Слезы на том берегу
– Я в норме… – продрожала Марина. Она отступила, вышла из его куртки и тут же согнулась опять.
Олег застегнулся, снова её притянул, обнял в охапку.
– В серёдке всегда так. Кажется, что дойдешь, а к середине выбиваешься, и уже кажется, что сдохнешь. Но силы ещё много, поверь. Дух только слабеет. Но, это брехня, дух не мёрзнет, телу только верит зря. Бодри его.
Он хорошенько растёр Маринину стылую спину, отстранился, подмигнул и пошёл, пробивая для неё стезю в снежной целине.
Так брели они долго, не разговаривая и не оборачиваясь, а только чаще нужного поглядывая на тот берег озера, где были люди, дома и тепло. И только жгучий ветер бормотал, постанывал, посвистывал и наполнял замороженный воздух мелкими колючими снежинками.
Иногда Олег оборачивался и ждал Марину, если та отставала.
Наконец, он увидел её лежащей на снегу, скорчившуюся для согрева и укутавшую лицо в капюшон.
– Ты што? – он говорил трудно, его синие губы выпятились, и слова не пролазили из них целиком. – Фставай, Марин! Бодрись! Милая, уже крыфы видно на домах!
Но Марина не отвечала. Тогда Олег поднял её большими руками, усадил, сам разместился рядом, собою укрыл её от ветра и снова расстегнул свою куртку.
Марина замотала головой.
– Мы дойдем, переживём с Богом, – не обращал он внимания на её сопротивление, стащил с Марины перчатки и сунул её руки себе под свитер, под футболку. Хотел ещё что-то сказать, но уже не мог – лед её ладоней на голом животе заставил его дышать глубоко и прятать искаженное лицо.
Немного отеплев, она отстранилась и напялила промороженные перчатки на сжатые кулаки.
– Я в норме… Немного только отдохну, – простонала она из-под капюшона насколько могла твердо.
– Ты моя героиня! – улыбнулся Олег синими губами. – Даже птицы в полете не отдыхают долго. Не верь этому… Это тебя обманывают… разные. Тело обманыфает мосх… мозг. А мозг обманывает душу. Но ты не тело и не мозг. Ты даже не душа. Ты главнее их всех, ты человек. Вставай и заставляй их идти.
– Я птица… – пошутила она без улыбки.
– Тогда летим на берег!
И натянул поверх её перчаток свои.
