Иван Александрович Мордвинкин
Слезы на том берегу
Очередной поворот вправо вышел грубовато – под снежным напылением схватился ледок, да ещё и отполировался ветрами. Машину чуть бросило по ходу движения, и Марина стукнулась о дверь проклятым "пригоревшим" боком. Взяла влево, потом снова вывернула вправо, но жестко и поздно.
Последнее, что она запомнила, это ожог в треугольнике между большим и остальными пальцами на руке, взлетевшей поверх руля.
***
Машина лежала на левом боку в самом низу плавной, по-снежному округлой впадины.
Олег уперся левой рукой в Маринино сиденье, правой повернул к себе её лицо:
– Ты как? Порядок? – его глаза суетливо бегали, схватывая детали, но губы резиново улыбались.
– Вроде… – выдохнула Марина.
Выбрались.
Олег даже не осматривал машину, не вглядывался в замутненный ветром горизонт, в котором исчезала дорога: помощи не искал. Он ничего не ждал и никогда не надеялся попусту.
– Тут никого нет. Но, если по прямой, вон там, на том берегу озера, – он указал на тёмно-синюю полоску между белым небом и белой землей. – Хуторок есть. Там один дед живёт, я его знаю по рыбалке. Идём туда.
И пошёл.
Марина, сопротивляясь крепкому ветру, за ним.
Шли молча – берегли воздух, хотя тот норовил влезть в рот, нос, уши, сквозился в рукава и выхолащивал спины. И дышать мешал.
Наконец, когда стало понятно, что синяя полоска не приближается, Олег остановился и повернулся к Марине:
– Не замёрзла?
Марина прикрыла рот рукой в перчатке. Она только молча взглянула на Олега, качнула головой «Нет» и не остановилась, пошла дальше, прогребая в снегу две рыхлые канавки.
Через час он уже не спрашивал. По себе чувствовал – на середине озера ветер гулял вольготно и от скуки сдувал на одиноких путников все морозы Земли.
Запыхавшийся Олег остановился, обернулся и долго ждал, пока окоченевшая и обессилевшая Марина его нагонит.
Она дошла, молча встала рядом, согнулась и плотно скрестила руки на груди. Муж обнял её, развернувшись спиной к ветру, потом расстегнул свою куртку, раскрыл полы и вовлёк в своё тепло жену.
– Скоро придём, – выговорил он немыми губами, и оба они глянули на синюю полоску того берега, заметно раздавшуюся, но все ещё далекую.
