Иван Александрович Мордвинкин
Пункт Б
Олега не было долго, и Светка измаялась от скуки и одиночества и особенно от того, что боялась потерять эту мысль и забыть её, пока Олег ходит где-то там по делам своей дороги.
Она смотрела на суетных прохожих, на железную дорогу, по которой также суетно носились поезда, на железнодорожный вокзал поодаль и на нависающий над поездами пешеходный мостик, идущий к тому вокзалу. Всё ей казалось символами, образами и метафорами. Которые, как расширяли до бесконечности её представления о жизни, так и вытесняли своим многообразием простые, но самые важные идеи. Как будто, они наделяли её умом, взамен лишая понимания.
Наконец, когда она уже почти сдалась и поглядывала на Олегов лежак, чтобы завалиться на него от безделия, хозяин машины вернулся.
– Ну как тут? Живая? – пошутил он, взобрался, уселся.
– Подождите, дядь Олег, – перебила его Светка. – Пока не забыла… Вот, вы говорите пункт Б – это Бог. И как же я тогда определю, где моя дорога, если на конце у неё М или Р?
Олег рассмеялся и наконец захлопнул за собой дверцу.
– Очень просто! Спроси у совести, она работает в штатном режиме всегда. Даже у «бессовестных» людей. Как ты больше угодишь Богу – Москвой или Ростовом?
Светка не ответила, а только уставилась на него выпученными глазами – мысль её быстро нашла ответ, но сердце не желало собирать тот ответ в слова.
– В Москве… – Олег вздохнул, подумал. – Там ты что будешь делать? Думаешь, пойдёшь на работу? Ты даже не знаешь, что там тебя ждёт. А Бог знает. И Он устраивает твою жизнь там, где устраивает её.
– Так… В Ростове, получается, устраивает? – наконец выдавила она из своей груди воздух со словом Ростов.
– А в Ростове Он Сам тебя поставил, ты там – где Он тебя определил. Если жизнь уходит в сторону, главное не же в том, чтобы убежать. Главное в том, чтобы победить себя, в себе зло преодолеть. А место здесь не при чем.
Светка снова не ответила: она прислушивалась к совести. И, стоило ей задаться этим вопросом, даже не сгущая его в понятия и фразы, а честно взглянуть на свою жизнь, она увидела маму – больную горем, несчастную женщину, вечно пропадающую на работе или в бедном быту. Потом младших сестер, которые без неё и шагу не ступали, и сейчас, небось, изревелись до испугу. И даже Кольку – такого же чужого человека, который её терпел, хотя и срывался. И несправедливо подчас. Но, то… отбойники.
– Значит, в Ростов? – опять переспросила Светка. И от того, что она разрешила своей правде выйти с воздухом звука во вне, Светке стало легко и понятно. – Получается, просто вернуться домой и начать жить заново? Только смотреть, где пункт Б и всегда следить за рулём.
– Молодец! Кр-расава! – похвалил Олег и звучно, со шлепком, какой бывал, когда мама делала Светке уколы, положил на панель перед нею бумажный квадратик.
Светка взяла его, поднесла к глазам: «Автобус Миллерово-Ростов. Место №12.»
– Билет?
– Да! Тут автовокзал сбоку, это я туда ходил, – усмехнулся он. – Мама ждёт тебя. Мало ли, что было, главное – что у тебя в душе сейчас. Если хочешь исправить свою жизнь, стой на месте и делай по правде. Стой, скрипи зубами, но не беги! И скоро-скоро увидишь, что всё вокруг зашевелится, переменится.
Светка положила билетик обратно, улыбнулась широко, и сама своей улыбкой согрелась и осветлела в душе.
Олег тоже улыбнулся ей, обнажая зубы с расщелиной, и смешно сложил ручки на животе, как довольная миловидная старушка на рынке которая продает жаренные семечки по копейке, а если нету, то и так отдает. Только бы на людей посмотреть, да поумиляться ни них.
– Дядя Олег, – Светка вскочила, вжалась в Олега, удушливо обхватив его вокруг плеч.
Он похлопал её по спине своей ручищей, отъял от себя двумя руками, но не отпустил.
– Теперь всё знаешь?
– Нет, дядя Олег, не всё, – она усмехнулась, отступила назад, выйдя из его объятия, и уселась в своё кресло. – Почти ничего. Но знаю дорогу. И вижу её…
Она сама себе удивилась, и на её глаза навернулись слёзы, которых она решила не прятать от Олега, раз уж он по-отечески.
Олег кивнул, глянул на часы, улыбнулся, и они молча раскрыли двери, чтобы выйти из машины и отыскать нужный автобус. И чтобы попрощаться, и чтобы больше никогда не свидеться.
Посадив Светку в автобус и всучив ей целый пакет припасов, собранный в привокзальных магазинчиках, он стоял снаружи против её окошка и по-львиному уважительно улыбался в одну щеку. Потом, когда автобус тронулся, он приложил к заледеневшему стеклу свою растопыренную ладонь на прощание, а Светка изнутри свою.
Автобус пошел быстро, и Олег без отчества остался где-то далеко позади, и Светка глядела, как ледяной ветер за окном покрывает инеем след от его теплой руки.
