Иван Александрович Ходченко
Чушь в современной психологии
С применением K–means clustering к результатам методик была сформирована первичная / неприведенная таблица влияния шкал на кластеризацию. Из процесса кластеризации были исключены шкалы Стандартных прогрессивных матриц К. Равена – результат кластеризации сводился к сохранению шкал E, D, C, IQ (по убыванию влияния), что означало распределение респондентов по когнитивным возможностям (такой задачи в исследовании не стояло).
Последовательно (одиночно) из K–means clustering исключались шкалы с высокими показателями sign. p–value, превышающие значение 0,001. Исключение осуществлялось от самых наибольших значений до наименьших. Последовательность процедуры обусловлена взаимным влиянием шкал друг на друга и соответствующим изменением их p–value. Целевым показателем для p–value было выбрано значение 0,001 – оставлялись шкалы со значением p–value, не превышающим 0,001 при округлении до 10–3 (тысячных). Значимыми шкалами методик выявились: Профессиональная жизнь (F=33,37209); Целеустремленность (F=17,44755); Креативность (F=16,23404); (F=15,05888); Общественная жизнь (F=12,57018); Сохранение собственной индивидуальности (F=11,09331); Общая характеристика (F=9,39542); Обучение и образование (F=9,22665); Активные социальные контакты (F=8,98852); Духовное удовлетворение (F=8,38843); Самоорганизация (F=8,03095); Развитие себя (F=7,46801).
Описание кластеров:
Деятели. Активны, развитый познавательный интерес; Открыты и стремятся к общению, получают удовольствие от знакомств; Стремятся себя развивать в интеллектуальном соотношении, активно изучают соответствующую литературу, открыты к рефлексивным диалогам, готовы учитывать свои ошибки, настроены на получение практического результата; Стремятся во всяком действии находить радость и удовольствие, проникаются каждым делом; Абсолютно сконцентрированы на собственных целях, не зависят от мнения общества, добиваются своего; Ассоциируют себя с профессиональной ролью и реализуют ее повсеместно, постоянно и во всем профессионально развиваются; "Учиться–учиться–учиться!" – постоянная самореализация, самообучение, самосовершенствование, всегда и везде знают, как поддержать основную образовательную траекторию; Ориентированы на реализацию деятельности с практически–общественной значимостью; обеспокоены социальными событиями, активно за ними следят, считают себя способными изменить общественную ситуацию; Живут исключительно личными увлечениями; ничего не совершают из того, что не вызывало бы у них интереса; Ощущают достижение своих целей, знают, какого плана им необходимо придерживаться; Достаточно гибки в решениях основной деятельности.
Странники. Не стремятся реализовать свои творческие возможности, не хотят что–то основательно преобразовывать; взаимодействуют с людьми по мере необходимости, личным потребностям, без выраженного отвержения или симпатии; при возможности могут проявляться в собственных задатках и способностях, но не считают это большой необходимостью, предпочитают оставлять “в себе” все так, как оно есть сейчас; не вовлекаются в основную / предложенную деятельность, она им кажется лишенной занимательных элементов, монотонной; при необходимости будут отстаивать свои интересы, однако в скором времени предпочтут выйти на компромисс или пожертвовать собственными интересами в пользу скорейшего завершения конфликтного обстоятельства; удовлетворены текущими профессиональными возможностями, готовы их сменить или вовсе от них отказаться; минимально вовлечены в социальную жизнь, реагируют в преимущественно критических ситуациях; имеют немногим развитую мотивационно–потребностную сферу, но не заинтересованы в ее сохранении или развитии, поддерживают единичные увлечения, имеющие особую значимость; не видят смысла в высоких достижениях без крайней необходимости; полагаются на автономию при организации собственной деятельности, и вместе с тем мало продуктивны вне внешнего контроля.
Автономные. Не проявляют энтузиазм в отношении инициатив и творческих перемен, предпочитают отказываться от авантюрных предложений; не стремятся к активным социальным контактам, довольно комфортно чувствуют себя и в малом кругу знакомых, готовы отказываться от знакомств; консервативны, настороженно относятся к собственным изменениям; вовлечены в деятельность умеренно, без предельной врабатываемости и без крайнего проявления волюнтаризма; готовы вступать в споры, доказывать успешность собственных аргументов, проявляют уважение к оппоненту; работа не является доминирующей ценностью, избегают ассоциирования себя с профессиональными обязательствами; изучают исключительно интересное для себя и практически значимое / универсальное; вообще не вовлекаются в социальную жизнь, она представляется им чуждой; небольшое количество основных занятий, формирующих их «Я»–конструкт, – избегают центрации внимания на этом; понимают собственные ограничения, их преодоление возможно преимущественно с внешней поддержкой; умеренно автономны / самостоятельны, готовы косвенно получать помощь в организации личного времени; достаточно адаптивны.
Потребители. Обращают внимание на интересные и актуальные предложения; взаимодействуют с людьми по мере необходимости, поддерживают контакт – не угнетают и не возбуждают его; развиваются в соответствиями условий текущей среды; вовлекаются в деятельность по мере необходимости, могут получать от ее исполнения частичное удовольствие; будут отстаивать собственную позицию, достигают поставленных целей, не обращают внимание на мнение окружающих; предрасположены к работы типа “офисный планктон”: так или иначе привязаны к организации, не сильно вливаются в ее культуру; обращаются внимание преимущественно на то, что представляет интерес, что их увлекает, организовывают свою жизнь такими событиями, которые бы приносили удовольствие; не планируют и не понимают, что и как можно было бы запланировать, не ставят конкретные цели; не организованы, им необходим постоянный контроль со стороны; конформны, переключаются с одного на другое, хаотичны.
Рационалисты. Реализуют собственный потенциал согласно возможностям и функциональным ресурсам; входят в общение с людьми в зависимости от личной симпатии и / или контекста; предпочитают развиваться, обращают внимание на моменты собственной стагнации; преимущественно обращают внимание на то, что их привлекает в деятельности, стремятся себя завлечь, загораются интересным делом; демократичны, готовы как пойти на компромисс, так и соревноваться за правильность собственного решения; в зависимости от предоставляемых рабочим местом возможностей готовы профессионально ассоциироваться; предпочитают обучаться “хотя бы чему–то”, не могут допустить собственной "неграмотности"; считают возможным свое участие в общественной жизни, реагируют на социальные волнения, готовы проявить себя при соответствующих адекватных возможностях; увлечения меняются вместе с контекстом, часть традиций может сохраняться; стратегичны, стараются приложить все возможные усилия, чтобы достичь запланированного; хорошо понимают, как себя организовать, как мобилизоваться, сверх необходимого вовлекаться в деятельность не будут; осознают, где можно выполнить деятельность с привлечением меньших ресурсов, а где необходимо привлечь сторонние ресурсы, контролируют процесс, его успешность.
По методикам диагностики личности / личностных черт определились типы отношений к деятельности – аргумент в пользу системно–деятельностного подхода и против психологических концептов личности.
Схожим по абстрактности значением “личность” имеет лексическое содержание местоимение “ничего” – смысл которого определяется исключительно контекстом, а контекст может быть абсолютно любым [179]. “Личность”, как и “ничего”, “обрастает” смыслами от контекста использования – отличием от метафорического использования является отсутствие “жесткого” семантического стержня.
«Кризис идентичности неразрывно связан с кризисом человеческой субъектности. И дело не только в делегировании собственной субъектности Другому. К кризису идентичности может привести увеличение в нашей жизни «веса» коллективной субъектности, безличной по своей сути» [156, с. 25];
««Корень» распада идентичности в современности может обнаруживаться в прогрессивном с точки зрения развития культуры принципе толерантности: в сознании человека не должно быть даже мысли об инаковости («Другости») кого–либо. Возникает вопрос: если «Другой» исчезает, то останется ли «Я», останется ли возможность для самоидентификации?» [156, с. 26].
Слово личность возникает в православии и обозначает человека как праведника между Богом и Миром – именно православна культура обеспечило движущий механизм научного развития в качестве осознания способности влиять на мир, его понимать, в качестве осознания пользу общественного уклада. Из церковно–славянского языка пришли и такие слова, как: совесть и сознание, отражающие рефлективность и направленность на социальные интеракции [180]. Семантического содержание женского рода (личность – ж.р.) заключается в том, что в русском языке слова возникают преимущественно в мужском роде, и спустя некоторое время могут стать женским родом за счет суффиксальных преобразований [181], т.е. женский род является маркером “приживания” номинатива, как и средний род, заключающий отвлеченное понятие [182].
«В настоящее время процесс идентификации не всегда выстраивается за счет осмысления человеком причастности к этнической или национальной общности. Но это не значит, что человек приходит к осознанию себя как «гражданина мира» (Кант). Просто включаются некоторые экзистенциальные факторы: обретение этнической или национально–государственной идентичности сегодня вытеснено более «злободневными» для каждого человека идентификациями, такими, как половая и телесная. Сегодня прежде всего пол и тело определяют персональную идентичность. Но нам могут возразить: половая и телесная идентификация были всегда. С нашей точки зрения, просто в наше время ими (на уровне культурного самосознания) определяются сущностные свойства современного человека, его ценностные ориентации» [156, с. 26–27];
«Современный кризис идентичности вызван, на наш взгляд, прежде всего тем, что происходит отчуждение от того, что «ты – человек». Экзистенциально, на уровне индивида, человек не может выстроить частные идентичности без понимания того, что он человек. Именно антропная идентичность способна собрать хаос идентичностей в некое единство. Без нее человек просто потеряется, растворится» [156, с. 27];
«Сегодня человек строит свою идентичность во многом только исходя из своего профессионального статуса, то есть «одномерно». Возникает ситуация, когда такая важнейшая социальная функция человека, как профессия, обретает форму его идентичности, внутреннего «Я», пронизывает всю его жизнь. Профессия «съела» всю идентичность. Функция стала играть роль «Я»» [156, с. 66].
Смысл имеют все слова, как и слово “ничего”, так и указательные местоимения, представляющие краткие вопросы качественных вопросительных слов [183]. Мнимая невозможность определения понятия о личности кажется искусственной. Личность представляет уникальный мем [184] – сохраняющуюся в языке несколько веков и не претерпевающую значительных изменений в сущностном значении единицу (указание на человека вообще).
Есть убедительные данные о том, что не от “личностного выбора” зависит эффективность психологической коррекции, а от наличного генома, поскольку на индивида оказывается воздействие из вне, а реакция из внутри обеспечивается именно генами и никак не “личностными конструктами” и их производными [185]. Эффективность психотерапии не подтверждена: отсутствуют «адекватные» критерии оценки [186, 187], что может быть вызвано недостаточной методологической разработанностью единой психологической теории.
«В нормальных условиях эмоция с полным своим содержанием может осуществляться только [!] при участии безусловных и условных рефлексов, притом как экстероцептивного, так непременно и интероцептивного происхождения» [188, с. 267] – а значит, это результат адаптационных механизмов индивидуального онтогенеза каждого организма, которому доступны безусловные и условные рефлексы. Эмоциональные/аффективные реакции представляют результат работы первой сигнальной системы (по И. П. Павлову), когда их “сдерживание”/регулирование и активное грамотное задействование речи является работой второй сигнальной системы, что должно составлять преимущественную часть взрослого человека в сравнении с ребенком [189]. В онтогенезе функция претерпевает морфофункционально реорганизацию в мозге и в разные периоды (последовательного развития) морфофункционально представлена не одинаково [190]. К сожалению, апеллирование к аффекту является главным–распространенным инструментом для управления обществом [191].
«Положение, согласно которому психические процессы не образуют замкнутого в себе мира «чистой» субъективности, обособленной от внешнего, материального мира, относится не только к познавательным, но и не в меньшей мере и к «аффективным» процессам. Стремления и желания, эмоции и чувства возникают в силу того, что отражаемые нами предметы и явления действительности затрагивают наши потребности и интересы и выражают нашу связь с миром, нашу привязанность и тягу к нему. Неверно даже для органически обусловленных влечений положение Фрейда, что объект – «самый изменчивый объект влечения, с ним первоначально не связанный».
На самом деле, лишь связавшись со своим объектом, влечение из более или менее неопределенной тенденции превращается в действенную силу. Еще значительнее роль объекта в стремлениях и чувствах, не сводящаяся к элементарным органическим потребностям. Стремления и чувства человека детерминируются не односторонне изнутри, а определяются взаимоотношениями индивида с внешним миром и представляют собой не чисто субъективное состояние индивида, обособленного от внешнего мира, а выражают отношение индивида к миру, связь с ним <…> Психическая деятельность в целом является связью индивида с объективным миром, а не чисто субъективным выражением обособленного субъекта, замкнутого в себе и уединенного от мира.
Исходные посылки для преодоления субъективизма в трактовке психического должны быть заложены уже в понимании его природного происхождения. Эти предпосылки заключены в том положении, что психические явления возникают в процессе взаимодействия индивида с миром, в результате воздействия мира на него. Вещи и явления действительности, таким образом, изначально причастны к самому возникновению психических явлений, которые их отражают. Эти посылки дает рефлекторная теория психической деятельности» [38, с. 170].
В частности, «у человека <…> возбуждение полового влечения происходит не только количественно сложнее, но и качественно иначе, чем в… механизме низших животных. Нет таких простых раздражений, исходящих от полового объекта, которые бы, в силу врожденного приспособления, приводили в действие рефлекторный механизм полового влечения человека. Иначе говоря, механизм этого влечения не имеет какого–либо врожденного воспринимающего аппарата (рецептора) на какие–либо простые раздражения, исходящие от полового объекта. В родовом развитии от животного к человеку эти врожденные воспринимающие аппараты полового влечения были как бы утеряны, – вероятно, они были заглушены возрастающей сложностью и пластичностью работы нашего мозга. Действительно, у человека нельзя указать такого простого, врожденного возбудителя.» [192, с. 109].
Заключение.
Неучет/немотивированное игнорирование в гуманитарной отрасли Отечественного научно–культурного опыта (трудов И. М. Сеченова, И. П. Павлова, С. Л. Рубинштейна, Н. С. Мансуров и др.) видится в том, что уже тогда ученики недостаточно полно/ясно понимали труды собственных учителей (перечисленных лиц), о чем сами сообщали в личных трудах [18, 193]. Значит ли это, что продолжение Отечественной школы в отрасли гуманитарного знания (психологии) невозможно? – совсем нет. Напротив, необходимо “воскрешать” собственное научно–культурное наследие, его осмыслять и пересмыслять, при необходимости адаптировать к актуальным научным вызовам. Это необходимость в сохранении самобытности русской культуры, что особо остро ощущается в текущие дни. Вероятно, «простота–и–легкость» западных теорий психологии привлекала молодых специалистов тем, как все объясняется «наглядно–предметно», что нет требования к “глубокому анализу”, анализу вообще. Все свелось к бихевиористической модели S–опыт–R и исследовательская активность каждого ограничилась написанием псевдонаучных публикаций ради премий, свидетельств об образовании и пр.; но не стремление к знанию, что составляет собственно мыслительную деятельность, движет современными исследованиями. Опасность капиталистической мысли усматривали еще Отечественные психологи, которые предупреждали о последствиях буржуазного мышления – сведения всякой, и в том числе научной, деятельности преимущественно к финансовой выгоде, номинальному продвижению по вертикали социального лифта. «Буржуазное мышление» здесь употребляется не как оскорбление или “издевка”, а как указание на «господствующий класс», предопределяющий развитие всего общества. К каким последствиям в психологии приводит господство капиталистической мысли отражено в работе Н. С. Мансурова «Современная буржуазная психология: критический очерк».
«Современный человек как будто бы изменил направление своей внутренней трансформации: он пытается сначала изменить <…> свой внешний имидж, жилище <…> так, чтобы они сами собой изменяли его внутреннюю суть, его «Я»» [156, с. 73]
«На наш взгляд, «кожа» человека может стать метафорой лица человека. Кожа, как мы предполагаем, становится неким метафизическим органом. В современной философии не случайно много пишут о тактильном характере социальной коммуникации; категорией становится «касание». Следовательно, я «кожей» касаюсь Другого, а не поворачиваюсь к нему лицом. Люди действительно боятся глубоких, длительных отношений, а довольствуются легкими касаниями друг к другу, которые ничего не меняют в их судьбах, внутренних мирах и не требуют от них ответственности. Они сталкиваются, как атомы, но не образуют при этом каких–то новых сущностей, и опять отталкиваются…» [156, с. 77]
Психология как духовный институт могла быть призвана в качестве инструмента, ориентирующего общество на познание, однако сейчас эта функция замещена упразднением всякой подлинно мыслительной деятельности на «саморазвитие» и «саморефлексию», все больше отчуждающие людей друг от друга; все больше заставляющие работать по «первой сигнальной системе», игнорируя вторую. Особенно контрастно заметен переход к преимущественному использованию первой сигнальной системы являются инструменты голосовых сообщений и видеосообщений. При всей экономии времени по передаче информации подобные инструменты упраздняют необходимость в развитии второй сигнальной системы, напомним следующее: «…Мышление и речь не совпадают. Говорить – еще не значит мыслить. (Это банальная истина, которая слишком часто подтверждается жизнью.) Мыслить – это значит познавать; говорить – это значит общаться… Мышление – работа над познавательным содержанием мыслей, получающих в речи языковую оболочку, отличная от работы над самой речью, над текстом, выражающим мысли…» [38, с. 168]. Ведь в голосовых и видео– сообщениях основное содержание (по логике вещей) отводится интонационных и иным невербальным характеристикам, что буржуазной мыслью в скором времени стало называться «эмоциональным интеллектом» (таким образом сводя мышление к эмоциям4), и вместе с тем подобные характеристики мало или недостаточно задействованы у людей на практике [194]. Противоречивым представляется ответ респондентов на вопрос об использовании голосовых или видео– сообщений в пользу «экономии времени» (а не отсутствия возможности) в сравнении с текстовым вариантом сообщения [195] – письменная (в т.ч. “печатная”) речь представляется морфофункционально–энергоемкой по отношению к устной.
Личность же – культурный феномен; вид отношения одного человека к другому (в коллективисткой культуре); православное отношение к другому человеку, вера в ответственность человека за результирующие эффекты его деятельности, повышенная рассудочность и рефлексивность. Человек действует не в соответствии с “личностными интенциями”, а в согласии с положениями системно–деятельностного подхода – эволюционными принципами устройства нервной системы в целом.
Видится успешным отказ от использования концепта личности в психологии, по крайней мере, клинической психологии, где диагностические критерии должны быть строго определены. Действительно, область практической / общей психологии, консультирования может активно использовать концепт личности в силу собственной специфики развития научной мысли – оказание психологической поддержки человеку с отсутствием клинико–диагностически важных характеристик (работа с нормотипичными лицами). Специалисту–психологу важно понимать, почему он использует этот термин (личность), для чего, какое влияние оказывает это слово на неспециалистов и на смежных специалистов.
Рассуждение о структуре личности неизбежно приведет к культурным основаниям в осознании жизни и не найдет общемирового понимания – психология личности “обречена” на вечное соревнование культур за правильность жить и организовывать пространство. Некоторые культуры преуспевают во влиянии на другие культуры, поэтому важно отслеживать сохранение исторической духовности своего народа и ему содействовать, а не отказываться – в пользу мнимой индивидуальной пользы. Особенно важно учитывать специфику русской культуры – активное принятие опыта соседей; это “заложено” в русского человека. Грамотная организация системы просвещения позволит успешно содействовать поддержке культурного уровня.
Контекстные замены слова “личность” в профессиональной среде позволят строго определить направленность методик, тему в рассуждениях ученых гуманитарных специальностей и пр. Под контекстными заменами подразумевается замещение слова “личность” там, где сейчас оно активно «профессионально» задействуется – диагностика, концепты и теории, – на более удачные определения. Это не отказ от имеющихся эмпирических материалов, а предложение “взглянуть на них по–другому/сообразно диалектическому материализму”.
«Не думай, что упавшие «истины», отставленные в стороны доводы – пропащий труд. Если это плод добросовестного исследования, то в них непременно содержится часть истины, и она будет выделена. А чем дольше и упорнее держалось ложное представление, тем бо́льшая победа одержана, тем освещен более обширный и более таинственный отдел явлений природы, когда устраняется, наконец, это ложное представление. Чем дольше держались ошибки, тем перед более мудрой загадкой стояла наука. И поправка этой ошибки есть шаг к решению этой загадки» ©И. П. Павлов [196, с. 59].