Ирина Зубковская
Дедуля
– Молодые люди, пора бы уже давно вам по домам идти- прошамкал опять невесть откуда взявшийся Егорыч. Он проковылял к Роме и встал рядом с ним. – Не бери на себя слишком много!
Антон вздрогнул и посмотрел на друга с противным дедом. Их глаза в сумраке качалки отливали красным цветом
– Ладно, не буду, черти вы колхозные!
Темнота с клыками
Папа, я боюсь! – пятилетний ребёнок жаловался своему отцу, который сейчас подыскивал книгу с какими-нибудь весёлыми сказками. В домашней библиотеке была сотня печатных книг для детей дошкольного возраста, попробуй выбрать что-нибудь нейтральное, без рыцарей, драконов, чудовищ и волшебства одновременно. Вся прелесть сказок в том, что они опираются именно на чудеса, несуществующие страны, где животные разговаривают, где по радуге можно пройти как по дороге, а в каждом кольце или лампе поджидает хозяина джинн, чтобы бесплатно исполнить три желания.
– Чего ты боишься, здоровяк? – папа обернулся к сыну и посмотрел ему в глаза. Очень важно было сейчас не показывать своё беспокойство: он знал, что именно страшит ребёнка по вечерам. Чёрт возьми, Сергей сам боялся того же самого с того дня, как купил эту квартиру.
– Боюсь, что дядька меня утащит через окно
– Ну ты даёшь! Как он утащит, если мы его застрелим из пистолета?
– Папа, ты что, не соображаешь? Пистолет же игрушечный, как из него можно кого-то убить? – совсем по-взрослому спросил Алёша. Сергей решил не злиться на реплику сына и изобразил на своём лице крайнее удивление
– Да ладно! Игрушечный, значит? Так я тебе раскрою страшный секрет, – мужчина изменил голос так, как будто действительно хотел рассказать величайшую тайну Вселенной. В сочетании с интонацией, движением рук и новым выражением лица это дало желаемый эффект: ребёнок заинтересовался по-настоящему, его глаза прямо-таки загорелись от удовольствия.
– Только ты это никому не говори, -молодой папа уже перешёл на шёпот – подойди я тебе на ушко скажу. Алёша буквально подлетел к своему отцу и подставил требуемую часть тела
– Знаешь, что?
– Что?
– Тот дядька, которого мы с тобой видели за окном ночью…
– Да…
– Так вот, он тоже ненастоящий! – всё так же громким шепотом провозгласил Сергей и, немного отстраняясь от сына, уже обычным голосом, добавив немного самодовольства и гордости, произнес:
– Я сам видел, как его накачивали насосом, привязывали верёвку и запускали в небо как воздушный шарик.
– Ух-ты! Знаешь, а я видел, как слона надували и динозавра, и ещё целый дом… – Алёша уже дал волю своему детскому воображению и сочинял на ходу. – А потом они надули весь мир и весь космос и вообще всё! Вот!
– Ну раз так, то, и тебя тоже надули? – Сергей тыкнул пальцем в живот сыну. – А ну-ка, сейчас проверим.
Страх кончился, началась игра: папа гонялся за ребенком по всей квартире, пытаясь догнать, потом убегал, изображал людоеда и всяких животных, ребенок заливисто смеялся вместе со своим отцом.
Пришла жена с работы и была чуть ли не сбита с ног, её пожалели, помогли раздеться и втащили в веселье.
После ужина, уже в десять часов вечера молодая пара уложила спать своего сына: папа рассказал безобидную сказку, мама спела песенку, и Алёша заснул беззаботным детским сном. Слегка отодвинув занавеску, Сергей что-то прилаживал на подоконнике в детской.
– Ты что делаешь, дорогой? – тихим голосом, чтобы не разбудить ребёнка спросила Алёна
– Настраиваю свой смартфон на серийную съёмку фотографий через каждые пять минут
– Так ничего же не будет видно через стекло из-за вспышки
– Я всё уже подготовил: поставил гиперфокус, залепил вспышку и даже отключил её в настройках. Не зря же это последний телефон они разрабатывали целых пять лет перед вылетом в трубу?
– Хорошо, как настроишь, я тебя жду, фотограф ты мой.
– Скоро буду, звёздочка, – всё так же шепотом ответил Сергей. Он всё настроил, нажал на кнопку запуска съёмки фотографий, удостоверился, что всё работает отлично, как и положено последнему финскому флагману, и, нырнув под одеяло, обнял свою жену.
Утро следующего дня начиналось как все остальные: Сергей был на работе, а Алёна отвела сына в детский сад. В обеденный перерыв мужчина подсоединил телефон к компьютеру и начал рассматривать ночные фотографии. Как он и предполагал, на нескольких десятках снимков ничего интересного не было: дорога, дерево, улица, фонарь, площадка. Но вот в конце второй сотни снимков появилось искомое: темнота в темноте. Место, поглощающее свет, мрак чёрной дыры, засасывающий в себя реальность. Ещё через несколько десятков кадров было видно, как зарождались алые звёзды глаз, как существо, сотканное из первозданной тьмы, вылепливало само себя, чтобы затем исчезнуть и снова появиться уже у самого окна, чтобы постучаться в него. Тварь ухмылялась прямо в объектив камеры и, явно позируя, рекламировала бритвенно-острые когти и несколько рядов тонких, словно иглы зубов. Это было ужасно и в то же время завораживающе: существо что-то ждало и время от времени стучало в некоторые окна явно избранных ею квартир, причём номер этажа ей был полностью безразличен.
Сергей нехотя вернулся к работе, предварительно скопировав несколько самых удачных снимков на флешку и с головой погрузился в составляемый квартальный отчёт.
День прошёл как подобает: они с женой встретились после работы, забрали ребёнка из садика и снова приготовились развлекать сына любыми способами. Однако, как только семья переступила порог квартиры, Алёша вдруг набросился на отца с кулаками:
– Папа, зачем ты это сделал? Зачем пригласил его к нам? Он же всех нас съест!
– Сынок, папа никого не приглашал. Ведь так, дорогой? – последнее слово Алёна выделила эмоциональной окраской и тоном так, что Сергей невольно попятился от ещё недавно ласковой жены. По крайней мере, холодность, излучаемая ею, смогла бы превратить в лёд что угодно. Мужчина осторожно стал подбирать слова:
– Алёша, если я тебя фотографирую, то этим самым разве приглашаю в гости?
– Ты сделал фотографии и тем самым пригласил, – не унимался ребёнок. – Ты же сам говорил, что всё, что даже умершие люди на фото живут у нас в сердце.
– Что. Ты. Сфотографировал. – в голосе жены арктическая стужа приблизилась к абсолютному нулю и начала сползать в отрицательные значения. При этом она была внешне совершенно спокойной. Затишье перед бурей.
– Ладно, чёрт возьми! Вот что я сфотографировал! Наслаждайтесь просмотром! – Сергей открыл кейс, вытащил пачку снимков и дал их в руки жены.
– Милый, – Алёна обратилась к сыну – видишь, тут ничего страшного нет: просто пустая улица. Глаза ребёнка остекленели от страха. – А вот ещё одна, – ворковала женщина – горит фонарь на площадке. Разве это страшно? Папа у нас молодец и сделал хороший ночной пейзаж.
Алёша зашёлся в плаче и убежал на кухню. Жена поспешила за ним, говоря ободряющие слова, протянув снимки мужу. Мужчина посмотрел на первый из них, тот самый, который Алёна только что показывала сыну. На фотографии, улыбаясь во все тысячу или больше зубов, заходила в открытое окно тварь с горящими глазами.
В детской комнате раздался посторонний шум. Сергей метнулся туда.
Через несколько часов оперативная группа полиции составляла отчёт на месте преступления. Люди в погонах ждали заключение эксперта, хотя подобные происшествия в последнее время стали происходить с незавидной регулярностью: лужи крови, колото-резаные раны и полное отсутствие свидетелей. К тому же, многочисленные соседи позвонили явно слишком поздно, дожидаясь окончания бесплатного шоу.
– Тут, скорее всего, семейная разборка- сказала пожилая женщина, осмотревшая трупы, – муж нанёс колотые ранения жене и сыну вилкой, а затем мастерски перерезал себе горло ножом в другой комнате. И как таких зверей земля носит?
С этими словами тела мужчины, женщины и ребёнка были отправлены в морг.
Уходя, молодой лейтенант вскользь посмотрел на одну из фотографий, разбросанных по полу. Ему показалось, что на одной из них ему улыбался клыкастый монстр. Человек вздрогнул и наваждение исчезло. Пожав плечами, сотрудник полиции закрыл дверь.
Везунчик
Гараж Михаил получил в качестве приданого на свадьбу от тети своей возлюбленной. Было еще много других подарков: дача, машина, квартира, ну и еще кое-что по мелочи. Миша не мог поверить: вот это джекпот! Обычно такие случаи только в сказках бывают и в слезливых мыльных операх, транслируемых на ТВ в изобилии: дескать, простушка из глухой деревни мастерски обходит все препятствия жизни и, несмотря на интриги фальшивых друзей, влюбляет в себя принца – главу корпорации, просто сидящего на мешках денег. Ну что, теперь он сам как Золушка: подарки судьбы один за другим. Сейчас Михаил с новыми родственниками осматривал капитальное строение в гаражном кооперативе: выполненное из бетонных блоков, с широченными воротами, ямой для осмотра автомобиля и подвалом для хранения продуктов. Был даже свет и полки на стенах. Одним словом, красота. Парень внимательно в сотый раз выслушал длинную речь о том, как ему повезло, и со смиренным видом приготовился слушать то же самое еще раз двести. Всей полезной информации из двух часов рассуждений было то, что гараж не его, не невесты, а их собственность, и что они его или перепишут, или продадут, или вообще подарят кому-то из своих детей. Но ты, Михаил, пользуйся как своим и ремонтируй его ежегодно: крой крышу, бели, крась и так далее. Свежеиспеченный муж заверил, что все будет в ажуре, и он рад до беспамятства познакомиться с такими хорошими людьми, как они.
Шло время, и осень, как любое другое время года, подошла незаметно: некогда ласковое и теплое солнышко все чаще стало заходить за тучи, из которых ежедневно лил холодный дождь. Временами он шел по нескольку дней подряд, затихал, набирался сил и вновь орошал асфальт и землю, превращая город в огромную лужу с грязью.
В один вечер, когда он после работы наслаждался обществом своей в конец запилившей его супруги, на ее телефоне раздался сигнал вызова – шестой по счету за последние десять минут. Высказав сложное ругательство в адрес звонящего, Марина подняла трубку:
– Добрый вечер, тетя Паша. Нет, мы дома. Смотрели телевизор. Конечно же, передам. Ага. До свидания.
– Кто звонил, грымзочка моя? – ласково спросил Михаил.
– Тетя Паша. Она сказала, что крыша в гараже сильно потекла, и просит твоей помощи, чтобы обновить рубероид на ней.
– Обязательно помогу, как только погода установится. В ближайшие выходные займусь этим вопросом.
– Она просила сегодня вообще-то. Типа там мужики с горелками и со всеми инструментами придут, быстро все сделаете и домой. И возражений не приму!
Михаил посмотрел в окно – так и есть, ничего не видать, хлещет ледяной дождь, и столбик термометра показывает около двух градусов тепла. Все, как и должно быть в конце осени в начале девятого вечера. Вспомнив про себя о всеобщей русской матери, он оделся и вышел в непогоду.
Парень шел по размокшей каше, состоящей из мокрого снега и грязи, уже с полчаса. Гаражный кооператив находился от его нового места жительства в нескольких километрах, а рисковать автомобилем ради соблазна сидеть в теплом салоне не хотелось: мало ли какой козел без поворотников с выключенными фарами и огнями выскочит перед самым носом. Через каждые десять минут тетя Паша названивала и спрашивала, где он есть и почему идет так долго, на что Михаил объяснял, что уже там-то и там-то, она успокаивалась, но поторапливала: рабочие скоро придут.
Однако все плохое когда-нибудь заканчивается и начинается худшее: когда парень подошел к треклятому гаражу, то обнаружил, что никаких мужиков нет, гараж открыт, и вокруг ни души. Оно и ясно: какой еще придурок попрется в ненастную ночь крыть крышу? Он позвонил жене и ее тете. Обе долго не отвечали, а потом заявили, что те бездельники не соизволили прийти. Все стало ясно: над ним либо посмеялись, либо выпроводили, либо специально отправили сюда. Ну ладно, сейчас он сам зайдет в гараж и все лично проверит.
Михаил включил фонарик, переступил через порог и начал изучать стены в поисках автоматов для включения света. За минуту осмотра он предположил, что, скорее всего, никакая крыша не течет ни у какого гаража. Сыро? Да! Но никаких капель воды на потолке, потеков на стенах и луж на полу нет. Скорее всего, крыша потекла у его новых родственников. Парень пощелкал выключателем: никакого эффекта. Все равно пора бы отсюда двигать. Он уже почти вышел, как новый звук за спиной привлек его внимание: так текла бы вода на пол. Так и есть – через небольшое отверстие дождь просачивается, капает вниз и стекает в подвал. Хотя, какого дьявола? Только что ведь не было ничего подобного. Тогда получается, что некто абсолютно бесшумно прокрался сзади и, создав вокруг звуконепроницаемый барьер, за секунду просверлил бетон и убрался восвояси, прихватив с собой пыль и инструменты? Бред! Или же…
В подтверждение еще не оформившейся мысли на крыше раздались шаги, и как бы в ответ им откликнулись скребущие звуки, доносящиеся из подвала. Парень похолодел: неужели он стал жертвоприношением для каких-то проклятых отродий? Молодой человек захлопнул лаз и запер его на задвижку, сделанную из нескольких полос металла.
БАМмм! – раздался удар снизу по только что заблокированной крышке с силой копра, забивающего сваи.
БАМмм!
Что бы так ни колотило, оно не было человеком, это теперь стало ясно как день, который для него, видимо, никогда не наступит.
ХЛЮП! – проклятая тварь на улице спрыгнула с крыши гаража. Раздался человеческий вскрик, и существо зачавкало. Участившиеся удары из подвала заставили Михаила подскочить к двери и замереть: в грязи в свете фонаря химера пожирала случайного прохожего. Существо, стоя на коротких тумбообразных лапах, беспрерывно терзало щупальцами тело несчастного человека, откусывая клешнями куски мяса вместе с костями и отправляя их в зубастую пасть. Глаза отродья были закрыты, и она иногда терялась в пространстве, словно слепой котенок.
Парень решил не дожидаться, пока тварь насытится и примется за него, и потому забрался на чертову крышу чертового гаража, используя наваренные ручки и саму дверь в качестве опоры для рук и ног.
БАМММ! – ворота раскрылись от таранного удара освободившегося из подвала чудовища.
Отлично, подумал молодой человек, теперь их две. Парочка слепых, ориентирующихся на вкус, запах и звук тварей, но от этого не менее опасных. Михаил понимал, что ему надо бежать без оглядки, но лишний шум ему не нужен. Или, наоборот, нужен? Он рассуждал в мыслях, одновременно рассматривая созданий, пытаясь узнать уязвимые места, могущие принести не столько победу, сколько почетную смерть: его старый учитель намертво вбил понятия о пути воина. Узнай своего врага. Как узнать? Взять интервью?
Впрочем, неважно. Достаточно было и того, что существа, видимо, были очень молоды. Замерзшими руками Михаил достал смартфон из кармана куртки, запустил приложение музыки, нажал кнопку воспроизведения и, завернув устройство в какую-то тряпку, лежащую на крыше, бросил его в зазор между гаражами. Дожирающие последние кусочки все еще теплой человечины, измазанные полупереваренным содержимым внутренностей несчастной жертвы, твари ринулись на источник звука, и парень, чуть ли не на цыпочках, поспешил по крышам подальше от них. Он благополучно добрался до последнего в ряду гаража, спустился вниз, помчался к спасительному проему в бетонном заборе, как вдруг увидел какое-то движение.
Из глубокой темноты пятачка земли, соединяющего кооператив с жилыми домами, вышла еще одна отвратительная тварь. Покрытые слизью многочисленные паразиты и личинки пировали в гноящихся язвах тела. В отличие от чудовищ, рвущихся до сих пор к играющему музыку телефону, это создание смотрело прямо на Михаила через две пары глаз. Парень рванулся в сторону, но монстр был быстрее: со скоростью, никак не подходящей для такой комплекции, существо внезапно оказалось перед человеком. Оно схватило мужчину как ребенка, опутав с ног до головы своими омерзительными щупальцами, и поволокло в знакомый гараж. Там, в полутьме, это отродье начало резать плоть своей кричащей жертвы, удовлетворять голод и похоть, одновременно пересаживая в открытые раны паразитов со своего хитина. Михаил потерял сознание.
Он пришел в себя, лежа на кровати в квартире своей жены. Несчастный человек очень плохо себя чувствовал, болели все суставы, и добавлялось ощущение, будто под кожей что-то ползало. А ведь что-то и правда ползало.
– Как дела, дорогой? Было очень больно? – самым что ни на есть заботливым голосом спросила появившаяся в поле зрения Марина.
– Иди ты… – непослушными губами прошептал парень.
– Знаешь, – не обращая внимания на ругательство, продолжила она, – у нас никогда не получалось приобщить к своему роду потомка Архангела. Но с тобой все прошло отлично: ни отторжения семени, ни неприятия симбионтов. Недаром оно называется последним: самец, опыливший тебя, был единственным, и он умер через час после насилия над тобой.
– Туда вам всем и дорога, твари, – корчась от боли, простонал Михаил.
– Да ладно, через несколько часов ты будешь таким же, как и мы. Захочешь поесть – еда на кухне.
Марина отошла от постели и, не попрощавшись, вышла из квартиры.
Пока чудовище в девичьем обличии не упомянуло о еде, парень думал лишь о мести. Но теперь голод спазмами скручивал желудок, и превращающийся в подобную тварь молодой человек пополз на поиски пищи. На кухне, заковыристо привязанная к стулу, сидела его младшая сестра. Ему было без разницы, кого есть: сейчас он пережевал бы всю свою семью, лишь бы наесться живого мяса. В глазах сестры плескался ужас, она извивалась и пыталась высвободиться: она не видела узнавания в глазах пока еще своего брата.
– Мхл, Мхл, МИХАИЛ! – повязка, плотно закрывавшая ей рот, сползла.
– Ева… – чужим даже для себя голосом произнес парень. – Прости меня…
Он взял нож, разрезал веревки, удерживающие сестру, открыл дверь и сказал:
– Убегай отсюда!
Парень встал на колени. Удар ножом, нанесенный двумя руками с нечеловеческой силой, оборвал его жизнь и мучения навсегда.
Где-то в надмирье, среди пространства, не поддающегося никакому описанию, встретились два сияющих праведностью духа.
– Учитель, прости! Я сделал все, что мог, – смиренно произнес один из них.
– Я горжусь тобой, ученик. Оставшихся отродий тьмы уничтожит твой последователь. Теперь ты будешь учить вместо меня. Ступай!
Вставший с колена дух подошел к открывшемуся порталу и исчез в нем.
Ворон
За окном бушевала метель. Она кружилась, извивалась как змея, выла по волчьи. Но ее усилия всех напугать, были напрасны. Тем, кто находился в доме, было не страшно. Дедушка сидел у печи и шил тапки, вокруг него лежали деревянные колодки разных размеров, обрезки ткани, шило. Вещи лежали так, как будто ожидали, что их вот-вот возьмут и примутся за дело. На печи лежал рыжий мальчонка, лет семи. Веснушки занимали половину его лица. Прищуренный хитрый взгляд, делал его похожим на лиса. Но когда мальчик улыбался, казалось, что улыбается само солнышко! Солнышко, с ямочками на щеках.
– Дедушка, а метель-то глянь-ка, успокоилась! Посмотри, снег поше. Глянь снежинки-то с ладонь мою!
– Ох и выдумщик ты Семен, где же ты видал снежинки с ладонь?
– Дедушка, это ты ничего не видишь. Ой, Смотри! Ну смотри же, ворон сел на окошко. И не улетает! Замерз, наверное.
– Ну полно тебе сочинять. Не мешай Деду делом заниматься.
– Да ты глянь деда!
Дедушка нехотя встал, подошел поближе к окошку и увидел черного как смоль ворона, сидевшего за окном. Ворон смотрел прямо на деда и не отводил взгляд.
– Ишь ты какой! Смышленый наверное! Откуда ж ты в такую метель тут взялся? Голодный? Надо бы тебя покормить, сейчас насыплю тебе зерен. -сказал дед.
Он осторожно открыл окошко, ворон даже не попытался улететь. "Ничего себе, какой смелый, сам к людям тянется."-подумал дед. И насыпал ему зерна. Ворон поклевал и улетел.
На следующий день, ворон прилетел снова. Насытившись, он улетал, в неизвестном направлении.
– Какой шустрый, поел пострел и улетел.
– Деда, а давай его себе возьмем? Он смышленый, красивый, будет мне другом. Зиму поживает у нас, а потом отпустим. Мерзнет же бедняжка.
– Что ты, что ты! Думать не смей. У нас Шарик есть, и кот Васька. А Тебе еще зверья подавай! А Ваську помнишь, как принес? Как просил оставить? Говорил заботится будешь. Ну и что, оставили на зиму, а ты наигрался и забыл. Деду опять подкинул забот. Да и сейчас Васька если прибегает, я бегом его кормить, поить. И где же вся твоя любовь? Животные они не игрушки! А птиц в доме держать не дело! Затоскует по воле. Птица она вольная.
– Деда, я обещаю. Я буду за ним смотреть, кормить. Он такой хороший, а Васька царапался. Ну честно-честно. Ну родименький, дедушка!
– И не уговаривай-Дед нахмурился и продолжил шить.
Дед услышал всхлипывания. Поднял голову и увидел, что Семён плачет. Лицо раскраснелось, нижняя губа дрожит и слезы градом льются по щекам.
– Ну брось, брось плакать, авось не маленький мальчонка. Семён! Ну что ты раскис. Ну будет тебе! Ладно, возьмем. Но только на зиму! И то если даст себя поймать.
Семён сразу же перестал плакать и одарил деда своей лучезарной улыбкой. Дед удивился, как быстро дети могут из плачущих превращаться в веселых. Жаль, что взрослым такого не дано. Тут уж если заплачешь, то все пропало. И еще дети способны своими улыбками растопить сердца людей. Это тоже еще одна загадка!
Поймать ворона оказалось нелегко. Но дед бывалый охотник и нашел способ поймать, не повредив птицу. Дело сделано. И теперь он жил с ними. Летал по дому, пытался подражать дедушкиному кашлю, да так хорошо у него получалось. Что дед и Семён надрывали животы над ним. А порой сядет напротив деда и смотрит на него внимательным взглядом, как будто понимает все, и кажется будто не птица он вовсе, словно душа в нем человеческая. Семён какое-то время играл с ним, уделял время ему, заботился о нем, кормил, разговаривал с ним. Но потом он ему наскучил. Погода установилась хорошая и Семён все чаще стал убегать гулять с ребятами. Прибегал домой уже затемно, ужинал и забирался на печь греться. Тут уж не до птицы. Дедушка видя такое отношение, предложил выпустить ворона. Да и ворон последнее время стал сам не свой, часто стал усаживаться у окна и смотреть вдаль. Но Семён не разрешил деду выпускать птицу на волю, тут же начинал плакать и отговаривать.
"Ну ладно, -подумал дед, -Зима кончится, а там и отпущу. А пока холодно, пусть переждет".
Погода стояла сказочная, деревья стояли белые, как невесты, снег блестел и переливался на солнце. Дед понял, что такие дни нельзя упускать. И по утрам, уезжал в город, продавать свои тапки. Продажа шла хорошо. Дед был этому очень рад. И сам не заметил, как забыл про третьего члена семьи. Он приезжал под вечер, смертельно усталый. Успевал только поесть, и ложился спать. А утром снова ехал в город.
Семён шел с приятелем к себе за санками. Они все утро играли в войнушку, а теперь решили покататься с горки.
– Сём, а покажешь ворона? Помнишь ты говорил, что он живёт у тебя? Лёшка сказал в прошлый раз видел его в окно. Смешной такой.
– Да он там постоянно сидит. В окно смотрит. Сейчас сам увидишь!
Они подошли к дому. За окном ворона не было.
– Странно, он всегда там сидит. Разувайся, проходи, сейчас увидишь.
Они зашли в дом. Ворона нигде не было видно.
– Неужели дед отпустил? Просил же его не отпускать, ну что со старого взять. Приедет, я с ним поговорю!
Но тут что-то черное, лежащее под окном, приковало его взгляд. Он подошёл ближе. Поднял остывающее тельце птицы. Повертел в руках.
– Помер! И чего ему не жилось-то? Кормили, поили. Больной скорее всего был! Надо было сразу догадаться, здоровые людей боятся.
– Жалко, Сём. Может, похороним его?
– Да что жалеть, больной был. Так и так бы помер. Куда его хоронить? земля ледяная, в снег? он растает. Пойдем в овраг выбросим.
– Пошли.
Чума
Бескрайняя степь сжимала озеро в своих мощных объятиях, стремясь уничтожить его, подчинить себе. Но водоем был непреклонен – питающие его реки вели вековую борьбу с грозным соперником и не уступали ему в стойкости.
Многочисленные торговые караваны приходили к этому озеру, чтобы пополнить запасы пресной воды, тысячи ног прошагали через всю степь и дальше, опоясывая весь мир. Миллионы жителей использовали землю и воду для своих нужд в селениях и городах, заставляя природу служить себе по своим правилам. Люди загрязняли водоемы, вырубали леса, истребляли животных. Но все когда-нибудь идет не так, и природа не всегда согласная служить, наносит ответный удар, часто сокрушая целые цивилизации.
– Папа, смотри, еще один суслик – защебетала девчушка лет пяти, показывая ручкой на обычного степного грызуна, лежащего без движения на голой земле.
– Айгюль, отойди! – суровый отеческий голос возымел свое действие, и девочка быстро отбежала от зверька. – не к добру брать нечистых животных в руки – Аллах болезнью накажет! А этот суслик еще и мертв – двойная беда может случиться.
– Папа, а как это может быть – двойная беда? – спросил ребенок
О, это бывает часто. Беда не приходит одна, она зовет с собой своих друзей, чтобы им веселее было над человеком издеваться. Это как твоя мама умерла вместе с твоим братиком, упокой Аллах их душу…
– Иааааа – крик осла прервал поучительную беседу отца и дочери, уже преодолевших порядочную часть пути, отделяющего озеро от города.
– Ах-ты, шайтаново отродье! – выругался бедный мужчина. – Пошли Айгюль, тут уже и до ворот недалеко осталось. А этот проклятый ишак пусть тут дальше лежит и вопит.
– Добрые люди, вы остались без животного? – высокий мужчина в хороших одеждах и опрятной бородой, сидящий верхом на великолепном скакуне в окружении группы всадников в воинских одеждах, обратился к отцу. – Я могу довезти твою дочь прямо до дома, если ты не против. Приятно видеть, как ты воспитываешь ребенка, согласно всем заповедям Аллаха. Я хотел бы заплатить тебе за то, чтобы так продолжалось и впредь. – говоря это незнакомец достал и протянул небольшой, туго набитый мешочек. Внутри приятно звякнули золотые монеты.
– Господин – ответил отец Айгюль, – я воспитываю дочь не за золото или серебро, а как велит мне сердце. Если таким образом ты предлагаешь мне калым, то подожди, когда она вырастет. Кто знает, как судьба сложится? Быть может, тебе не понравится она и ты отрубишь мне голову. У бедняжки не осталось ни брата, ни матери, кто бы за нее мог побеспокоиться, когда я завершу свой путь на земле и предстану перед лицом Аллаха
– Твои речи наполнены мудростью, друг – сказал всадник. – Эти деньги лишь для того, чтобы ты использовал их во благо дочери и мог заплатить лекарю, если она или ты заболеешь, чтобы дать ей учителя, наконец, чтобы вы могли покупать еду и одежду на базаре. Я не отрублю тебе ни голову, ни твою сильную правую руку, не будь я визирем.