Ирина Зубковская
Дедуля
Витька настолько обалдел от информации, что так и стоял с открытым ртом. Он не поверил, что друга убили. Это бред и выдумки идиота. Витя наспех оделся и побежал к другу. Всю дорогу пока он бежал, его мучила мысль " А вдруг правда", которую он пытался отогнать, как назойливую муху. «Вот сейчас прибегу-думал он- И смогу убедится, что все хорошо». Он забежал в подъезд, набрал звонок Лешкиной квартиры. Ожидание было невыносимым и тут он услышал, как поворачивается замок в двери. Вышла Лешкина бабушка вся в слезах. Значит правда! У Витьки сердце упало в пятки. Теперь он понял, что означало это выражение. В голове стоял шум, все вокруг казалось не реальным, словно кадр из старого черно-белого фильма. А в главной роли он. Почему жизнь не щадит даже детей и дает им такие испытания? Единственный друг и какой друг! Почему я вчера не пошел с ним? Бабушка рассказала, что Лешу нашли вчера в 11 вечера, убитым, на футбольной площадке, за кустами, нашёл его случайный прохожий, который выгуливал пса, пять колото-резанных ран. Одна из них оказалась смертельной.
На душе кошки не просто скребли, а драли его душу на части. Его распирало изнутри от несправедливости. Если бы у него были раны, то боль бы сочилась из них, как кровь. Почему судьба так не справедлива к нему, в чем он провинился? Папы не стало, теперь друг. Кого он любит, он теряет.
Он прибежал домой, лег на кровать и уткнулся в подушку. Он разразился рыданиями, а подушка приняла его боль. Впитав в себя его слезы. Он плакал и плакал, а потом просто лежал и смотрел в потолок. Пока не пришла мама. Мама пришла веселая, давно он ее такой не видел. Увидев заплаканного сына и узнав, что случилось, она расстроилась. От нее пахло спиртным, это его очень огорчило. Он давно ее не видел такой. Но она принесла вкусные продукты, какие они давно не ели. Витя не хотел есть, ничего в него не лезло. Стоял ком в горле. А ведь еще вчера, он бы набросился на такие вкусности. Мама сказала, что ее направили в командировку на неделю, ей хорошо заплатят и попросила его побыть одному, тем более он уже не маленький. Все-таки 14 лет как никак. Ему было все равно, командировка так командировка. Он настолько был выжат, что его ничего не волновало. В голове была пустота. Он рано лег спать.
Утром он проснулся и понял, мама уехала, нет привычного запаха кофе и яичницы. На кухонном столе лежали бутерброды и записка с наставлениями. Витька бегло прочел ее, съел один бутерброд, посмотрел на время. Пора в школу! Нехотя оделся, вышел на улицу. Дошел до остановки, залез в битком набитый автобус. В автобусе людей было много, так много, что у него закружилась голова. Казалось, что они окружили его со всех сторон, эти серьезные, как манекены лица смотрели на него и их взгляд пробивал насквозь. Они словно его изучали, сверлили взглядами, их лица менялись или ему так казалось. И вдруг с ним случилось что-то невообразимое. По крайней мере для него. Такое с ним никогда не происходило. Ни с того, ни с сего у него началась паника, дикий страх атаковал его тело и мозг, его затрясло изнутри, он понял, что нужно бежать, неважно куда. Куда угодно от этих людей, от этих манекенов!
Он выбежал на следующей остановке. Ему стало немного полегче, но как только к нему подходил близко какой-нибудь человек, его накрывала паника. Про школу он забыл и скорее побежал домой. Дома он пришел в себя, успокоился. Отругал себя за то, что произошло с ним. Он не боится людей! Это глупости, чего их бояться? Раздался телефонный звонок. Звонили со школы, спрашивали, почему он не пришел в школу. Он сказал, что заболел и взял на неделю больничный. Учительница пожелала скорейшего выздоровления и сказала, чтобы не забыл потом принести справку от врача. От врача! Точно, надо сходить в поликлинику, взять справку. Отлежаться недельку, прийти в себя. Тем более у него насморк, и глаза красные заплаканные. Прокатит. До поликлиники он дошел спокойно и понял, что та паника, это была лишь небольшая слабость, все у него в порядке. Просто он потерял лучшего друга и это нормальная реакция на стресс. Он зашел в поликлинику, взял талон к врачу, подошел к кабинету. У кабинета толпились мамы с детьми. Дети кричали, мамы кричали на детей. Повседневная суета, громкие крики детей, споры матерей, подействовала на него, как на быка красная тряпка. И он снова почувствовал, что на него накатывает волна липкого страха и еще дикое раздражение. Витя начал ходить взад-вперед, как загнанный зверь. На месте ему не стоялось, было ощущение прилива адреналина. «Что же люди пьют чтобы успокоиться? -подумал он.-валерьянку?». Он дошёл до аптеки, купил валерьянки, выпил сразу три. Надо чем-то было запить привкус таблеток, пришлось зайти в туалет поликлиники и под краном попить воды. Тут дошла его очередь. Витя зашел к врачу и застыл в дверях, кабинет ему показался необычно длинным, а врач слишком маленьким. Кабинет словно затягивал его к себе, и казалось шептал: "ну заходи, чего ты мнешься!". Паника снова раскрыла свои мерзкие объятья, ему стало так страшно. Витя выбежал из кабинета, словив на себе недоуменные взгляды врача и мамочек. Вслед он услышал слова мамочки: «Какой-то ненормальный, наверное перепутал кабинет, но зачем бежать как угорелый, чуть не сбил детей!».
Он бежал по улице, сворачивая во дворы, чтобы не видеть людей, потому что во дворах людей было меньше, чем на улице. Когда прибежал домой, то долго не мог отдышаться. И не понимал, что с ним происходит, но вскоре до него дошло. Он боится людей! Люди вызывают у него страх, он не хочет и не может их видеть. Интересно, а мама? Нет мама, это мама, с ней не будет страшно. Но в душе были сомнения. Дома ему стало спокойнее, но как только он начинал думать, что выйдет из дома и увидит людей, то на лбу выступал холодный пот, а сердце начинало биться сильнее и сильнее. Витя включил видак и начал смотреть боевики, но на душе у него скребли кошки, в области груди было тревожное непонятное ощущение. Почему раньше он смотрел эти фильмы с таким удовольствием, а сейчас, смотрит, но ему не интересно. Его мысли крутятся только об одном, о людях, о том, что выйти из дома все-таки придется. Но как это сделать? Он снова выпил валерьянки. И кто сказал, что она помогает? Пусть сам и пьет эту траву! За окном потемнело и на него снова накатил страх, хотелось куда-то бежать, выбежать на улицу. Мир стал угрожающим, даже стены казались ему темнее, чем есть на самом деле. Голова разрывалась от боли, тошнота подступала в горло. Нужно выйти, подышать свежим воздухом! Но там люди, туда нельзя! Он как в ловушке. Вместе со страхом, пришла обида и злость. Витя обозлился на весь мир и заорал, что есть мочи: «Да пропади всё пропадом! Пропадите вы люди пропадом! Исчезните, как вы меня достали! Из-за вас одни беды на земле!». После этого он зарыдал. Проплакавшись, он почувствовал облегчение. Ему стало легче. Он лег спать. Витя проспал всю ночь, сны ему не снились.
Проснулся он рано утром напряженный, вспомнил, что в школу ему не идти и расслабился. Посмотрел в окно. И ничего не увидел. Туман стоял такой, что было видно только близстоящие объекты. Витя решил одеться и выйти на улицу. Потому что он не трус и не боится людей. Это просто слабость, это стресс. Сейчас он докажет себе, что он не боится. Он упертый человек! Витя вышел на улицу. И очень удивился, кругом стоял непроницаемый туман. Он был густой и словно живой!
На улице не было ни души, стояла оглушающая тишина. Это наверно потому, что я проснулся очень рано, люди еще спят. Но сегодня не выходной! Не должны спать. Витька пошел дальше. Мимо него с шумом пролетел какой-то лист, потом еще один. Он поднял голову вверх, сверху падал пепел и тетрадные листы. Они кружились, как снежинки, и аккуратно падали вниз. Но ветра не было, он не ощущал ни малейшего дуновения.
Витя поднял лист и начал читать: «В суматохе дней, ты один остался, сквозь туман и мглу, вечер показался. Прячься поскорее, бойся темноты, ходят там другие, и не ходишь ты». "Какая ерунда!" -подумал он.
Витя пошел на остановку, он захотел выйти к людям. Но там не было никого, магазины и киоски смотрели на него пустыми глазницами. Только вдали кто-то выл вперемешку с рычанием. Ему не хотелось смотреть, кто издает такие звуки. Звуки усилились и к ним присоединился ритмичный стук, он становился громче и громче, хотелось зажать уши руками. Словно кто-то стучал в огромный барабан. Он побежал обратно домой, по дороге решил забежать к соседке, тете Паше. Та встает раньше всех, она точно не спит. И откроет ему. У соседки было заперто, на его громкий стук никто не отвечал, даже соседская собака не залаяла.
«Так тихо как в мо…» не говори, не говори это слово, даже про себя. Люди, которых вчера он боялся, сейчас стали так нужны ему! Он все бы отдал, чтобы просто увидеть человека. Витя зашел домой, набрал номер школы. Трубку никто не брал. Это невозможно! Это сон! Он ущипнул себя и вскрикнул от боли. И включил телевизор. По телевизору шли помехи. Потом раздался противный писк и телевизор погас.
«Ты теперь один, как и хотел-подумал он- ну что, ты рад теперь? Все тебе было плохо, никто не нравился. Надо было принять все как есть, прав был учитель по ОБЖ, что жизнь-это школа, что в жизни будут и взлеты и падения. Но нужно упрямо идти вперед и ничего не бояться»
Виктор стал, пнул с силой лежавший у стола мячик и сказал громко : « Я сильный, я все пройду! Моя жизнь в моих руках!»
Он лег на диван, прикрыл глаза и повторял про себя эти слова, как мантру.
И тут неожиданно в дверь постучали. Витя спотыкаясь, побежал открывать. На пороге стоял его друг Лешка. Витя застыл на месте, не зная, что делать дальше.
–Ну что застыл на месте? В приставку переиграл? Глаза красные, как у дракона из Марио! Ты играть-то в мяч идешь?
–Конечно, погнали!
Птичка в клетке
Джек жил на улице Мейл-стрит, один, в добротном доме, с окнами-панорамами. Работал он поваром в ресторане. Многие люди, впервые увидев Джека, могли с лёгкостью представить его в поварском колпаке и фартуке – такой типичной внешностью он обладал. Но образ добродушного толстяка в миг разбивался, стоило лишь встретить его взгляд, всегда суровый и недовольный. Он был тучным, неповоротливым, волосы у него были черного цвета, глаза карими и всегда сдвинутые густые брови. Работником он был прилежным, готовил хорошо. А ещё Джек был умный, в меру строгий, очень пунктуальный и он…Ненавидел весь мир! Его раздражало все, что его окружало. Его раздражали веселые люди, раздражали бездомные животные, а особенно его раздражали дети! Эти беззаботные милые и всегда счастливые создания. А когда они ноют и кричат, это просто бесята какие-то! Поэтому у него нет детей. Да и жены тоже, с женщинами у него с юности не ладилось. Они всегда хотели слишком многого от него. Сразу ставили условия, что хотят свадьбу и детей. И их не волновало его мнение, что он не хотел этого.
Он ездил на работу на автобусе. И всегда осматривал людей, они казались ему не приятными. Слишком правильными, всегда улыбались ему, здоровались с ним. Особенно его бесило, когда с ним здоровались не знакомые ему люди. Часто в мыслях он представлял, как делает людям больно, заставляет их страдать, чтобы смыть с их лиц эту мерзкую улыбку. Но потом он переживал за свои мысли. Понимал, что думать так не правильно и тогда он ненавидел сам себя.
Сегодня у Джека был выходной день, и он решил заняться починкой своей газонокосилки. Он вышел на улицу, вдохнул свежий опьяняющий весенний воздух. И улыбнулся. Когда он последний раз улыбался? Он уже и не помнил. Все-таки хорошее утро! Ни собак, ни детей, ни этих мумий-людей с их услужливыми улыбками. Все складывалось хорошо. И он даже начал напевать свою любимую песню. "А у Микки, славные чики, А у Дарка жена доярка".
И тут он увидел ее: Это прекрасное порхающее создание! Соседскую девочку. Маленькая, белокурая малышка, лет шести, с огромными голубыми глазами. Одета она была в грязное старое платьишко, что не портило ее милый вид. Он никогда не видел ее грустной или плачущей. Неужели такое бывает? Дети часто плачут, разбивают коленки, психуют и обижаются. А эта малышка всегда как птичка веселая, как бабочка порхает! Всегда вежливая. И от этого она особенно его раздражала. Хотелось как-то обидеть ее, чтобы увидеть, как она плачет. Добрая, не пугливая и откуда такие берутся? Они переехали в их район полгода назад. Родители- ее полная противоположность. Отец вечно обкуренный, мать хиппи. Живут в розовом вагончике. Собака настолько злая, что знаменитый Куджо отдыхает. И при всем при этом, эта малышка всегда такая улыбчивая. В чем секрет? Он никогда не видел, чтобы родители обнимали малышку или гуляли с ней. Они как будто не замечали свое дитя. Как странно. Что у таких родителей, такой милый ребенок. Девчушка махнула ему своей пухленькой ручонкой. Он отвернулся, будто бы не увидел.
– Доброе утро мистер !
– Доброе, – буркнул он
– А моя мама сегодня ушла к подруге, они будут записывать диск со своими песнями.
– Хорошо.
– Как вас зовут?
– Джек
– А я Лилиан. Пойду дальше червяков для папы копать, они на рыбалку с другом идут.
Она улыбнулась и попрыгала дальше.
Он закончил починку газонокосилки и пришел домой. Сел в кресло, выпил пивка. И включил бейсбол. Бейсбол единственное, что его радовало. Приносил ему удовольствие. В этот раз игра шла вяло, и он уснул, проснулся когда за окном сгущались сумерки. "Ну ни хрена себе поспал", подумал он. Надо бы кофейку попить. Он налил себе кофе и сел за ноутбук. Чтобы посмотреть свою любимую передачу про битву шеф-поваров. О эта передача! Высшее мастерство! Он включил передачу и уже настроился на очередные жаркие баталии шефов. В такие моменты он любил покричать на них! Как будто они его слышат. На экране показывали совсем очумевшего шеф повара с ножом в руках, безумные глаза, жуткая ухмылка. Сегодня битва шефов будет жаркой!
В спину тихонько подул лёгкий ветерок. Джек оглянулся, окно было закрыто, откуда же тогда сквозняк? Ощутимый такой сквознячок. Он подошёл к окну и отскочил назад. В окне, сквозь темноту, он увидел лицо соседской девочки, прижатое к стеклу. Он не сразу ее узнал. Глаза навыкате, рот перекошен от страха, изо рта текла кровь, волосы из когда-то белокурых, стали черные от грязи. Это была Лилиан. Что с ней случилось? Он впопыхах надел штаны и побежал во двор, осмотрев весь двор, он никого там не нашел. «Ну не могло же такое привидеться!»-подумал он. Джек обыскал весь дом. Никого. «Куда же она делась? И была ли она? Но не могло такое показаться! Я же не сумасшедший! Пойти рассказать соседям? Но к этим дуракам если сунешься, или они убьют, или их пес противный искусает на смерть». Он пошел домой, но никак не мог успокоится. Ходил взад-вперед и обдумывал: «Хоть это и не мое дело. Но надо всё-таки сходить проверить». Он одел теплую куртку, вышел из дома, перешёл дорогу и подошёл к знакомому вагончику. Пес встретил его со всей радостью, он рычал и лаял с такой силой, что охрип. Наконец дверь распахнулась. На пороге стоял недовольный отец девочки, в одних трусах. Худой, длинный и жилистый, он походил на заправского наркомана.
– Что тебе надо?
– Привет сосед. Что у вас происходит? все нормально?
– Мы спим, вообще-то идиота кусок.
– Извини, мне просто показалось....
– Бухать меньше надо, показалось ему. Свинина ходячая!
– Ты язык за зубами-то придержи, а то распахнул свой хлебальник. За собой смотри, таранка сушёная!
– Мне спустить собаку, дружок?
– Все бывай!
Он развернулся и ушел, ему казалось, что сосед долго смотрел ему в спину. Когда он лег спать, он долго не мог уснуть. Перед глазами все стояла Лилиан, вся в крови и грязи. На работу он пришел совсем убитый, все валилось из рук. В четыре часа дня к нему подошел очень недовольный администратор и сказал, что таких вещей в ресторане не должно быть и их управляющий не потерпит такого. На первый раз он ему прощает, но потом все расскажет управляющему.
– Что ты расскажешь, Билл, ты о чем?-спросил Джек у администратора.
– Да бухать меньше надо Джек. Что я не вижу, что последнее время ты приходишь с перегаром и злой как волк. Но когда ко мне подошли клиенты и сказали, что в их супе плавала детская резиночка для волос, это уже перебор! Не знаю и знать не хочу откуда у тебя детские резинки. Но зачем их пихать в еду? Понятно, что ты не специально. Но смотри факен шит, что ты делаешь! Хорошо я уговорил их не оставлять жалобу. С тебя три банки пива!
Не дав сказать ничего в оправдание, администратор ушел. Оставив на столе резиночку. Желтенькую резинку с уточками. Он с ужасом узнал ее. Эта резинка была у Лилиан. Он хорошо запоминал мелкие детали и это он хорошо запомнил. Что же она тут делает? Как такое возможно? Он был крайне удивлен и расстроен. Перед глазами снова всплыла Лилиан. Выпученные глаза, грязь на волосах и кровь, перекошенный рот. Он кое-как доработал и поехал домой. Дома ему стало полегче, он включил новости, периодически комментируя их, не жалея матерных слов! Пока ел наспех приготовленный ужин, он начал рассматривать резинку. «Может все-таки не её? Наверное нужно пойти и отнести ее этим хиппи гашёным. Скажу нашел резинку для волос вашей дочери».
Он пошел к вагончику хиппи. Собаки рядом не было. И стояла не привычная тишина.
Ну это даже к лучшему. Он постучал, внутри послышалось движение, кто-то заворчал, послышался звук чего-то падающего. На этот раз из вагончика вышла девушка, для своих молодых лет, выглядела она очень потрёпанной. Светлые растрёпанные волосы, мешки под глазами, тяжёлый взгляд. Она оглядела его с головы до ног и наконец спросила: "Какого хера ты припёрся жирдяй?". Он конечно ожидал грубости, но не так вот сразу и еще и от женщины, он ответил: "Слушай ты швабра заторможенная, видно ума тебе природа не дала, поэтому прошу тебе твою голимую попытку мне нахамить оставит. Я тут нашел резинку вашей дочери, за которой вы ни хрена не смотрите, и вчера видел вашу девочку в очень плохом состоянии. Не знаю, что вы там с ней делали, но я обращусь в органы опеки".
Глаза девушки округлились так, что казалось сейчас они лопнут и из глаз потечёт кровь. Эта воображаемая картина ему понравилась. Она проскулила: "Что, что вы несёте? Как видели дочь? Когда и где? Она пропала у нас неделю назад! Что за шуточки сраные? И откуда у вас её резинка? Что вы от нас вообще хотите, долбаный псих?". Теперь пришло время удивится ему: "Пропала? Неделю назад? Я ее на днях видел вообще-то! Вы там что совсем уже от передоза мозги свои потеряли? Я охреневаю от вас родители. Я в полицию позвоню, хоть мне, честно говоря, похер и на вас, и на вашу дочку. Просто она ко мне приходила в таком виде, словно что-то хотела сказать. А теперь я узнаю, что она пропала и вам родителям по барабану я смотрю. Я вызываю полицию!".
Девушка тронула его за плечо, задрожала всем телом, попыталась заплакать, но что-то никак не смогла выдавить из себя слезу. "Мы вызывали полицию, полиция в курсе пропажи, но пока никаких вестей и я прошу вас не вмешиваться в это дело. Пусть полиция сама ищет. Да нам сейчас очень плохо, простите, что нагрубила. Сами понимаете, как на пороховой бочке ждём вестей. Дайте пожалуйста резиночку, я отдам полиции, это зацепка. Если что мы вам сообщим, спасибо что зашли". Его смутила резкая перемена девушки, он сплюнул под ноги, отдал ей резинку и сказал:" Быстро ты переобулась. Да пошли вы к черту!".
Он пришел домой, посмотрел немного телевизор и лег спать. Во сне ему снилась их собака. Она стояла возле трейлера и что-то отчаянно копала. Он подошёл к собаке и увидел в ее зубах маленькую детскую ножку. Он проснулся весь в поту, сердце колотилось как бешеное. Он пошел выпить воды, в ванной на кафеле он увидел следы от крохотной детской ножки. Он пошел по этим следам, следы вели на улицу. Он открыл дверь на улицу, но ничего не увидел. Было темно и тихо. Но тут лёгкий ветерок донес до него что-то нечленораздельное, какую-то фразу. Он отчаянно прислушался и услышал еле слышно: "мистер Джек, помогите!". Он огляделся, никого рядом не было, он закричал: "Кто это? Лилиан это ты? Лилиан?".
Звуки стихли. Он пошел спать, уснул он быстро. Проснулся совсем разбитым, голова ужасно болела. Он позвонил на работу, и взял отгул. Выпив аспирин, он решил посидеть на улице. На свежем воздухе голове должно стать легче. Он взял свой кофе и сэндвич и сел на скамейку. Он думал о том, как завтра начальник начнет отчитывать его, что за него пришлось вывести совсем другого сотрудника. Потому что тот терпеть не мог когда кто-то берет отгул. От мыслей его отвлекло чье-то детское пение, он оглянулся и обомлел. Это была Лилиан, она была в ярко-голубом платье, бегала за бабочками и пела. Снова та же счастливая улыбка. Но в этот раз, она не раздражала его. Он обрадовался ей, этой милой беззаботной птичке. Он позвал ее:" Лили, Лилиан". Она остановилась и посмотрела на него и впервые он увидел в ее глазах грусть, она опустила голову и куда-то пошла, сзади за ней тянулся какой-то след. Он побежал за ней, приглядевшись он понял, что след имеет красный цвет. Кровь? Она ранена? Он бежал быстро, но почему-то не мог догнать ее. Как будто во сне, когда бежишь и будто бы топчешься на месте. Ноги будто бы вязли в земле. Вдруг Лили остановилась, остановился и он. Она показала пальцем на землю, на небольшой холмик. И тут громко залаял пёс соседей. Он обернулся на лай. Повернувшись, девочки он уже не увидел. Он сел на колени и начал раскапывать землю, на которую указала Лили. Пальцы уже болели, но он ничего не находил. И тут пальцы обнаружили ткань, свёрнутую в свёрток. Он вытащил ее наружу. Открыл и увидел обгоревшие косточки, они были такие маленькие и невесомые. Будто и не принадлежали когда-то ребенку. Он сидел и дрожал, слезы текли из его глаз. Как же так, как так вышло. Он вернулся домой и вызвал полицию. Полиция увезла все это с собой.
Позже он увидел из окна, как полиция забирает с собой отца и мать Лилиан. Потом он узнал, что умерла Лилиан, якобы случайно. Она ушла гулять, а отец запер дверь вагончика и уснул. Погода в ту ночь стояла не по-весеннему холодная. Она ломилась в свой вагончик, но ее отец был в полной отключке и так и не открыл, а мать в тот день ночевала у подруг. Она стучалась и к Джеку домой, но он крепко спал и не слышал. Возможно, стучалась она тихо. Она уснула на скамейке у вагончика и не проснулась. А другие соседи живут в самом конце улицы. Туда родители ей запрещали гулять, поэтому она даже не пыталась стучаться к другим. После того, как отец понял, что произошло, он испугался последствий сжег и закопал останки малышки.
Ночью она ему приснилась, снова улыбчивая и веселая девчушка, в голубом платье и сказала ему спасибо, что он ее нашел. Он не удержался и расспросил, что же с ней случилось и она рассказала: "Я жила там как в плену. Как птичка в клетке. Гулять они меня не пускали, я убирала за ними, готовила им, развлекала их и если делала что-то не так, отец бил меня, как можно жестоко. Гулять он меня не пускал, боялся люди увидят побои. Когда их не было дома, я все равно была счастлива, я находила себе игры, играла с мышками, которые жили у нас, пела песни, сочиняла стихи. Но иногда бывали счастливые дни, когда меня выпускали гулять. Это было здорово! Я радовалась солнышку, разговаривала с насекомыми, играла с бабочками в догонялки, пела песни. Какие же это было дни! Но потом у меня заболел зуб. Он болел целый день, и сил терпеть уже не было. Я просила папу дать мне таблетку, но он не слышал меня, он пригласил гостей, включили музыку. От музыки моя боль пульсировала сильнее и сильнее. Я начала кричать и плакать. Хотя я никогда так себя не вела, я всегда вела себя тихо, чтобы папа меня не обижал. Маме вообще было все равно на меня. В этот день она ночевала у подруг. Я начала кричать, плакать. Отец разозлился, залепил мне пощечину и босиком выгнал на улицу. Сказал, как успокоишься, придёшь. На улице было холодно. А я была без обуви, в одном платье. Я сначала посидела на скамейке, а мой зуб перестал болеть. И я пошла обратно домой, я стучалась и стучалась. И никто мне не открывал, музыка так громко играла, что меня было не слышно. Я побежала к вам и стучалась к вам, но вас, наверное, не было дома. Я побежала обратно, села на лавку, сидела и все ждала, что мне откроют. Но от усталости, я быстро начала засыпать. Я засыпала и верила, что папа скоро откроет дверь и заберёт меня назад. Но не забрал. Надеюсь, он жалеет обо мне. Хотя какая мне теперь разница. До свидания мистер Джек. И почаще улыбайтесь! Мне теперь хорошо!" После ее слов он наконец-то начал улыбаться и радоваться жизни. Потому, что понял, насколько она быстротечна и как ее любила эта маленькая девочка.
Летние каникулы
Летние каникулы – самая долгожданная пора для любого школьника. Вот и Толя Климов, обычный третьеклашка самой простой школы, был этому весьма рад: не надо было вставать рано утром, идти учиться несколько часов подряд, а затем, придя домой, долго разбираться с домашним заданием. Всех забот: поесть и поиграть с друзьями на улице – полная Акуна-матата, как в мультике про короля льва! Сегодня Толя проснулся рано. Мама на работе, дома только он один. Ну не считая своего попугая Гешку.
Мальчик прошел на кухню, чтобы налить себе чаю и выглянул в окно: на площадке ещё никто не гулял, а люди спешили каждый по своим делам. Ну и ладно, проснулся рано, значит день будет длится дольше, чем обычно. Толя взял булочку и приступил к чаепитию, одновременно включая свой старый добрый Тетрис и запуская на нем простенькие гонки. Спустя всего три заезда, когда булочки подошли к концу, а чаю было выпито целый литр, на улице внезапно потемнело. Сразу же вспомнились слова родителей: не играй много в Тетрис – ослепнешь! Неужели лимит его зрения исчерпался и теперь придётся носить очки? Или ещё хуже: ходить всю жизнь под ручку с мамой, даже в туалет? Толя подумал, что может проверить остроту зрения, если прямо сейчас увидит что-нибудь четко вдалеке и побежал к окну. Фух! Кажись, пронесло! Всего лишь громадная иссиня-черная туча, сверкая далёкими молниями, наползала на город.
Мрачными цветами окрашивая всё вокруг, налетевший шквал ветра вдруг согнул молодые деревья чуть ли не в дугу, а старые сломал пополам, словно спички. Толя такого еще никогда не видел, он слышал про смерчи и бури, но вживую не видел. Поэтому он стоял, выпучив глаза и не мог отвести взгляда от окна! Где-то зазвенели стёкла, это сорванные вывески и рекламные щиты, запущенные словно катапультой, врезавшись, разбивали стекла вдребезги. Толя увидел, как один из таких снарядов прошиб окно в доме напротив и острые, словно бритва, осколки воткнулись в несчастного человека, словно иголки – в подушечку для булавок. "Надеюсь этот человек не умрет!"-подумал Толик. Он зажмурился, ведь такое он только в фильме ужасов видел, а чтобы в жизни могло такое произойти, даже подумать не мог. Пожалуй, стоило отойти от окна, но ещё одно жуткое зрелище приковало его внимание к себе, не давая сдвинуться с места.