Ирина Зубковская
Дедуля
У подъезда было непривычно тихо, что показалось очень странным, потому что соседские бабушки редко упустят шанс посидеть и пообсуждать кого-то. Но сегодня было тихо, и это тоже был большой плюс!
Зайдя домой, Лиза обнаружила настежь открытое окно, она не помнила, чтобы, уходя, открывала его. «Но все возможно, ведь в том году я смогла как-то оставить включенный утюг, хорошо отец пришел рано с работы и выключил». Она закрыла окно и пошла на кухню, кастрюля с уже протухшим супом. И когда успел? Пришлось вылить в унитаз. Из еды только пельмени. Хорошо, что она уже поела. Папе останутся пельмени. Ох еще мыть посуду, делать уроки, и снова долгое ожидание папы с работы. Иногда она была рада своему одиночество, а порой оно просто сводило ее с ума. Она набрала воду в ванну, наспех разделась и легла в теплую воду. «Интересно, во сколько сегодня придет папа и, может, хотя бы сегодня он придет трезвый?». Она погрузилась в размышления и воспоминания. И на нее напала такая тоска. После смерти мамы, отец часто напивался, и Лиза редко видела его трезвым. А ведь когда-то все было хорошо, как в доброй сказке. Лиза расслабилась, закрыла глаза и представила себя в невесомости. Ей стало так хорошо. Она приоткрыла один глаз, ей показалось, что вода имеет красноватый оттенок. «Как красиво, но почему красноватая? Неужели месячные?» – подумала она. Потом открыла второй глаз, вода была обычного цвета. Показалось.
Выйдя из ванной, Лиза попила чай, посмотрела видеоролики и решила подремать. Проснулась она, когда за окном уже смеркалось. Посмотрела на часы, было 20.00 по местному времени. Удивилась, что так долго спала, и посуда снова останется не мытой, а уроки недоученными. Отца все еще не было, она начала немного волноваться. Она встала, посмотрела в окно, но за окном стояла такая темень, что ничего не было видно. Хоть глаз выколи, как в народе говорят. Лизу охватила непонятная тревога. Сквозь эту темноту не было ничего видно. Это было так необычно! Ведь напротив ее дома стояла многоэтажка, и в ней должны гореть окна. «Возможно, у них свет отключили», – подумала она.
Но чувство тревоги не покидало. «Где же папа, почему его снова нет, когда надо?». За ней пришла новая мысль, которая ее напугала: «Лиза, вообще-то, такого не может быть, чтобы за окном стояла непроглядная тьма. А как же луна? Лунный свет в конце концов. Так, давай проверь, выключи свет и потом уже смотри в окно, тогда тебе будет лучше видно, что там за окном». Лиза, немного волнуясь, выключила свет и будто ослепла. Было темно, как в подвале. Такое ощущение, что в ее доме заколотили все окна. Вот оно как, ослепнуть. Ей стало очень страшно, она долго не могла нащупать выключатель. Наконец, она включила свет, и все страхи сразу уменьшились. Лиза решила выйти на улицу, там подождать отца.
Спустившись на первый этаж, она открыла дверь подъезда и оторопела… Кругом была тьма… Темнота была как живая, бурлила, двигалась, пульсировала, шипела, как клубок змей. Она не решилась войти в эту темноту, темнота показалась ей страшным существом, которое поглотит ее. Лиза выставила немного вперед ногу и не нащупала опоры. А ведь она должна была встать на порог входа в подъезд, на что-то твердое наконец! Она почувствовала, как волосы на голове зашевелились. «Этого не может быть, – подумала она, – я, наверное, сплю. Но как же я сплю, если я вот стою тут и не сплю». И ущипнула себя так сильно, что аж вскрикнула от боли. И тут паника охватила ее, как цунами. Она хлестала, как огромные волны. Лиза решила стучаться к соседям, узнать у них, видят ли они то же самое или она сошла с ума. Она сначала стучала и звонила в двери первого этажа, но никто не открывал. Она начала задыхаться от страха и не разбирая дверей, стучала во все подряд.
В одной из квартир она услышала какое-то движение. Не поверив своим ушам, прислушалась. Да, точно, кто-то тихонько шаркает по полу. Судя по звуку, в тапочках. Дверь со скрипом открылась, заставив вздрогнуть. На пороге показалась женщина лет 70. В халате, тапочках, волосы были красиво уложены. Лизе сразу полегчало, она была рада увидеть хоть какого-то человека.
Женщина с порога спросила: «И чего тебе девонька?»
Лиза затараторила:
– Здравствуйте, подскажите пожалуйста, что тут происходит, почему кругом такая темнота? Где все люди?
– Полегче, девочка, куда столько вопросов на бедную женщину? Проходи, я чай заварю. Тебе липовый или обычный? Проходи. И хотя бы представься.
– Лиза из 21-й квартиры. Соседка ваша, а вас я в первый раз вижу.
– Акулина Дмитриевна. Живу тут долго, но тебя не помню. Штаны у тебя порвались глянь.
– Это джинсы, такой стиль. Ладно, давайте чай. Иначе я сейчас с ума сойду.
Она прошла на кухню. Кухня была уютной, столик покрывала скатерть в ромашках, красивый красный абажур, старый, даже древний холодильник. Про такой мама рассказывала, если в такой залезть, обратно не вылезешь. Конечно, Лиза тогда пропустила слова мамы мимо ушей.
Но однажды произошло то, после чего она навсегда запомнила слова мамы. Они с ребятами играли в прятки, и одну девочку никак не могли найти. Кажется, ее звали Настя. Она как сквозь землю провалилась. Искали ее всем двором. И только к вечеру обнаружили на свалке этот древний холодильник. А внутри Настю. Тогда это была трагедия всего двора. Родители перестали отпускать детей одних гулять, мама Насти через год уехала жить в другой город. Не смогла жить рядом с тем местом, где нашли ее дочь.
Лиза заметила на стене маленький календарик, такой же был у ее бабушки в коробках, когда они разбирали ее вещи. Дата стояла странная – 12 мая 1961 года. Очень необычная женщина, подумала Лиза. Любитель старины и раритета. Возможно, ей нравится так жить, в прошлом. Есть такой тип людей, так и не могут уйти от прошлого. Мебель старая, календарь, чайник на плите. Хотя, что говорить, электрический чайник гораздо удобнее, но, видимо, не всем. Чай был вкусный, она заметила пачку, на ней был нарисован слон, где-то она уже видела такую пачку. Чай немного успокаивал. Лиза расслабилась, ей показалось, что ее паника – это такая глупость. Ей просто показалось все это, она конечно же накрутила себя. Ну темнота, ну и что. Может сегодня лунное затмение? Бывает же такое явление.
– Ну рассказывайте, – не выдержала Лиза.
– А что рассказывать, милочка, Гагарин в космосе был, но другие жизни там не нашел. А я-то верила, что там есть жизнь. Муж в командировке, жду вот, когда вернется.
– Ответьте, пожалуйста, где остальные соседи? И почему у вас до сих пор висит календарь 61-го года?
– Милочка, а ты ко всем стучалась-то? А календарь новый, не так давно повесила.
– Ну, если верить вам, то сейчас 61-й год на дворе. Кто из нас сумасшедший, непонятно. Спасибо за чай! – Лиза вскочила и пошла к выходу, но входная дверь никак не открывалась.
– Девочка моя, – крикнула с кухни Акулина Дмитриевна, – сначала руки помой, потом и иди. Какие все некультурные! Молодежь!
Лиза прошла в ванную, внутри комната была большая, просторная и уютная. Напротив нее стояла большая ванна на красивых ножках. «Давно таких не делают», – подумала Лиза. Ванна была задернута зеленоватой шторкой, она подошла к раковине и посмотрела в зеркало. «Ну вроде ничего выгляжу и не похожа на сумасшедшую». Помыла руки и услышала мягкий всплеск. Лиза напряглась. Неужели тут кто-то еще есть, подумала она. Лиза решила уйти, но любопытство ее не отпускало.
«Ну что за трусость, пойди и глянь, что там. Как-будто монстра там увидишь. Наверное, бабуля карасей туда запустила, как делала когда-то моя бабушка, перед тем как приготовить их, или с трубой что-то».
Она медленно подошла и аккуратно отодвинула шторку. И тут же отпрянула. В ванной лежал разбухший труп женщины. Лизу резко приковало к полу. Она не могла оторвать взгляд, женщина показалась ей очень знакомой. Тот же халат, что на Акулине Дмитриевне, те же уложенные волосы на голове. Но еще на лице была жуткая ухмылка и открытые холодные глаза, которые как будто видели насквозь Лизу. Лицо ухмылялось и словно звало: «Ложись, девонька, ложись, милая, тут так хорошо». В приоткрытой ухмылке трупа показалось что-то черное. Это черное двигалось, копошились и наконец выползло наружу. Жирная, напитанная кровью пиявка, она медленно выползала из губ. Ей, показалось, что тело в ванной пошевелилось.
Она быстро вышла из оцепенения и с криком выбежала оттуда. Убегая, ей послышалось, что кто-то медленно вылезает из ванны. Пока она бежала к двери, она слышала мокрые шаги по кафельному полу ванны: шлеп, шлеп. Из кухни она услышала голос Акулины Дмитриевны:
– Девонька, ну куда же ты так быстро, может, чайку допьешь?
Она услышала, как ручка ванны повернулась и раздался противный скрип двери. Наконец замок входной двери поддался, и дверь открылась. Она побежала к себе домой, забежав в квартиру, закрыла дверь на все замки. Легла на диван и накрылась с головой одеялом. В дверь тихо постучали. Лиза не хотела вставать, не хотела открывать. Она боялась, того кто там может быть. Это было похоже на сон, но это не было сном. Это было ужасом, который уже переполнил всю чашу и теперь, бурлил и кипел, требовал выхода. Стук прекратился, Лиза выдохнула. Под одеялом было гораздо спокойнее и даже как-то безопасно. (По крайней мере, ей так казалось.) Она услышала, как кто-то открывает замок в двери. Ключами! Это папа пришел! Только у него есть ключи. Забыв про все страхи, Лиза вскочила, побежала открывать дверь. И застыла на месте в коридоре, на пороге стояла… мама.
В Лизе боролись два чувства: чувство радости при виде мамы и чувство ужаса, ведь мама умерла, и она лично присутствовала на похоронах. Тогда еще шел ужасный ливень, мама лежала как живая. И Лизу отпаивали успокаивающими настойками. Она медленно подошла к матери:
– Мам, неужели это ты?
– Ну, а кто еще, малыш, – мама улыбнулась. Только мама ее звала так. И улыбка мамина была такой родной. Сразу повеяло теплом и заботой. Мама была грустной, но все равно рада была видеть дочь.
– Что ты тут делаешь, малыш?
– Где тут? Мы же у нас дома? Или нет-с сомнением спросила Лиза, но в душе она не хотела слышать ответа. Она чувствовала, что ответ ей не понравится. Даже захотелось закрыть уши руками. Но это не поможет уйти от правды.
– А ты вспомни, Малыш. Вспомни все, что было сегодня. И ты поймешь, как сюда попала. Спокойно сядь и вспомни. А я пока чайку поставлю. Хорошо, что продукты мои не кончаются, сколько ни сыплю чай, утром он полный. Сколько ни варю яиц, утром они на том же месте. Так же, как в тот день, когда я… когда меня не стало. Вспомни!
Лиза попыталась вспомнить, но воспоминания не шли. Как она ни напрягалась, ничего такого не могла вспомнить. Ей отчаянно захотелось стать маленькой, свернуться в клубочек, и чтобы мама качала ее в колыбельке, как в детстве. Вдруг свет погас, и осталась только кромешная тьма, но она больше не боялась. Ей было комфортно и тепло. Рядом она ощущала тепло матери, ей показалось, что она уменьшилась в размерах, что теперь она маленький беззащитный комочек. В темноте она услышала нежное пение матери, мама пела колыбельную. И Лиза сладко засыпала. И в этот момент в ее голове стали рождаться мыслеобразы: папа, который приходил пьяным, который орал на нее по поводу и без повода, мама в слезах, ругающая отца за измену. Мама, заболевшая неизлечимой болезнью. Мама, лежащая под окнами в палисаднике. Мама не смогла вытерпеть испытаний, выпавших на ее долю, и однажды выпрыгнула из окна. Лиза ее не винила. Хотя ей очень ее не хватало. В памяти стал всплывать тот день, когда Лиза пришла домой из школы, когда Лиза ждала отца и поняла, что он сегодня снова придет пьяным или вообще не придет ночевать. Она поняла, что очень хочет к маме, что жить так больше не может. Она вспомнила, как в ванной перерезала вены, как было совсем не страшно, как розовато-красная вода завораживала ее. Как вдали слышался голос мамы, зовущей ее, и она пошла на зов. Она все вспомнила, и ей стало легче. Внезапно мысли в голове перестали существовать, воспоминаний больше не было, тревог и волнений тоже. Стало тепло и хорошо, она почувствовала, как уменьшилась в размерах, теплая вода окутала ее со всех сторон, и Лиза уснула. Засыпая, она увидела вдали искрящийся свет.
Зеленоглазый чертенок
Белый пушистый котёнок гнался за ярким солнечным лучиком, бегая за ним по всему двору. Погода стояла хорошая, солнышко грело и радовало! Шерстка взъерошена, глазки следят за быстрым солнечным зайчиком. Он попытался поговорить лучом, но лучик не понимал кошачий язык. И быстро ускользал с поля зрения. Сверкая то тут, то там. Интересно почему он такой шустрый? Это он спросит у своей мамы, когда поймает этот непослушный лучик, всё время ускользающий у него из-под носа. Лучик остановился прямо в лужице. Котёнок остановился и замер. Осталось только приготовиться и удачно прыгнуть: просто, как пошевелить ухом или хвостом. Он прижался к траве, стараясь не шуметь.
–Ага! Попался! – какой-то великан схватил его поперёк маленького тельца и поднял высоко-высоко над землёй. Котёнок испугался, заплакал по-кошачьи и начал звать маму, его сердечко забилось быстро-быстро. Великан поднял котёнка ещё выше, на уровень своих глаз и разглядывал, поворачивая его во всё стороны так же легко, как мама поворачивает мышку лапкой. Котёнок заплакал ещё сильнее и его зов был услышан. Мама бежала через дорогу на помощь своему малышу. Но то, что случилось потом, очень испугало котенка. Не добежав пару метров, она попала под круглые крутящиеся штуки железной коробки. Вокруг брызнула кровь. Железная коробка даже ничего не заметила и скрылась дальше. На дороге осталась лежать его мама. По ней проезжали ещё раз, и еще, как будто не замечавшие ничего, бездушные железные коробки. Мама стала такой маленькой и плоской. От нее осталась одна шерстка, размазанная по дороге.
– Ха-ха-ха! – загрохотал великан, – ступай к своей маме!
И пнул котенка, а потом снова схватил за шкирку обмазал всего в грязи и закинул далеко-далеко. Котенок больно ударился о камень. Отряхнулся и побежал куда глаза глядят, чтобы не видеть больше этого великана. И того, что творят жуткие железные коробки! Котенок долго слонялся по двору и не знал куда прибиться, все от него отворачивались, потому что он был очень грязный, благодаря тому живодеру. Многие думали, что он больной или лишайный. Лишь одна добрая бабушка налила котеночку миску молока, он с удовольствием полакал молоко. Молоко было совсем не таким как мамино, но все равно очень вкусное.
Наступил вечер, котенок захотел спать, но куда идти он не знал, раньше его всегда уводила спать мама. Но сейчас ее нет, а то, что осталось от мамы уже точно ничего не сможет сделать. Даже он не знавший еще, что такое смерть, это понимал. Он увидел, как какой-то жирный кот залезает в окошко подвала. Раз такой толстый кот туда поместился, в это маленькое окошечко, то он то подавно пролезет. И он тоже залез туда. Там был очень неприятный запах, но зато там было теплее, чем на улице. Он увидел лежащие на полу тряпки и уснул на них. Спал он очень крепко, но во сне вздрагивал. Ему снились ужасы, произошедшие с ним, за один короткий, но для него очень длинный день. Утром он снова выбежал на улицу и побежал к подъезду той бабушки, в надежде попить молочка. Но бабушка не вышла, зато появился вчерашний великан, который обидел его. Котенок даже не успел спрятаться, как великан схватил его за шкирку, назвал Чёртиком и очень больно пнул ногой, потом еще раз, пока котенок не вырвался и не убежал в подвал. Там котенок лег на тряпки, и почувствовал странное чувство, которое раньше не испытывал, он хотел покусать, расцарапать этого великана-мальчика. Он представил себя тигром нападающим на этого великана. Его трясло всего от злобы! Что с ним происходит? Может он становится большим и сильным как мама? Вот так, наверное, котята превращаются в больших кошек!
И тут из-за темного угла, вылезла собака, она была очень необычная: грязно-белого цвета, свалявшаяся шерсть, глаза горели красным. Но взгляд был добрым. Она подошла к котенку, обняла его лапами, уткнулась ему в морду. И легла возле него. Было так тихо, что котенок слышал биение своего сердца, он прильнул к груди собаки, но не услышал стука ее сердца. Стало смеркаться. На улице все еще были слышны голоса заигравшихся допоздна детей, крики родителей, зовущих домой детей. Собака вдруг выпрямилась, встала, взглянула на котенка своим тяжелым взглядом, из-под нависших век. И котенок понял-нужно идти за ней! И они пошли. Котенок сначала шел позади собаки, но потом почувствовал, что он не один и побежал смело вперед. И тут он вновь увидел великана. Котенок остановился, как вкопанный. А великан, завидев его крикнул: «О Чертёнок! Это ты, грязное, кошачье недоразумение. Папа говорит давно пора отстреливать таких бездомных как ты, от вас лишаи, аллергия и бешенство! В луже что ли тебя утопить, да мама заругает, но папа поймет, так чтоб с тобой сделать?». Он схватил его за шкирку и высоко поднял, котенок задрожал от страха. И уже приготовился к ужасному…Но вдруг неожиданно он услышал дикий крик мальчика: «ААА отцепись, тварь, откуда ты взялась? Больно, пошла вон, пошла!». Собака гнала мальчика до самого его дома и он плача, убежал домой. А Котенок побежал к собаке, поблагодарить ее, но собака на глазах котенка начала таять как мираж и полностью исчезла. Он очень удивился, но так как еще был мал, то толком ничего не понял, что произошло. Потом вышла старенькая подслеповатая бабушка и налила котенку молока. И забурчала себе под нос: «Ладно, пошли касатик домой, отмою тебя, будешь у меня жить. У меня когда-то дома жил пес, долго жил, верный и добрый пес был, да отравили его ни за что, ни про что. После этого не завожу себе животных. Подкармливаю местных вот. Но сегодня приснился мне мой Ангел, мой деточка. Он белого цвета был как ангел, вот и назвали так, а характер какой был, ангельский, добрый. Всем доверял, с местной детворой играл. Кому он помешал, не понятно. А когда нашла его, после пропажи, отравленного, ахнула. Мой белый, чистый пес лежал весь грязный, со свалявшейся шерстью, пеной у рта и открытыми красными глазами. Никогда не забуду его глаз.» Стало слышно, как бабушка начала всхлипывать. Котенок начал тереться о ее руки и мурчать. «А ты похож на него, хоть грязный, но вижу, что красивый, беленький, добрый. А у меня внучка есть, хорошая девочка, приезжает часто, будете играть с ней, пойдем?». Котенок не понимал человеческого языка, но понял ее без слов и пошел за ней.
Чертовщина
– А я говорю, что отбивать из низшей точки опасно для коленей! – чуть ли не кричал Рома своему товарищу, – Ты, чудила, ни хрена не заботишься о своём здоровье
– Иди-ка ты на фиг, знаток! – обиженно, прерывающимся от недавних приседаний со штангой голосом, сказал Антон. – Вес небольшой, всего полтинник!
Спор между двумя друзьями всегда разгорался в процессе тренировки, благо свидетелей было как всегда немного. Сельский спорткомплекс не отличался большими размерами, количеством помещений и оборудованием для тренировок. Единственным плюсом шагать сюда через мрак неосвещенных улиц по два километра только в одну сторону было то, что занятия были бесплатными. Приноси только справку от врача, что ты здоров и занимайся хоть с утра до вечера. Никакой тренер и слова не скажет – их просто не было за такую зарплату, но каждый посетитель находил себе занятие по душе.
– На сегодня достаточно, – прошамкал пожилой мужчина, вошедший в тренажерный зал. Никто не знал откуда он, мужчина постоянно появлялся в самый неожиданный момент, иной раз возникая то сзади, то сбоку. Вот и сейчас Антон попрощался с Егорычем, вышел в коридор и снова увидел его, идущего навстречу. Парень встал столбом, закрыл глаза, потряс головой, ущипнул себя, перекрестился и снова открыл глаза: проклятый старикан уже стоял рядом и участливо смотрел на него:
– Ну что, устал, касатик? Говорил тебе: не бери на себя слишком много. Не только в тренировках, но и вообще. Совет тебе на оставшуюся жизнь.
– Брось, Егорыч! Я не собираюсь помирать сегодня!
– Как знать, как знать.
Антон махнул рукой и вышел на улицу. Рома его уже поджидал и уже, судя по виду, начал подмерзать: жар от недавней тренировки уже проходил, одежда была лёгкой, а наступающий вечер облачным и холодным. Иногда октябрь выдает подобные фокусы, когда днём солнечно и относительно тепло, а вечером лужи замерзают на поверхности, воздух морозен и свеж, а звёзды сверкают алмазами на бескрайнем чёрном бархате неба.
– Ну и кто теперь чудила? – спросил Антон у своего друга. – Ты зачем так легко оделся, дурень?
– Не думал, что так холодно будет…
– Ты, наверное, вообще никогда не думаешь. Ладно, пошли быстрее по домам.
С этими словами Антон с Ромкой быстрым шагом направились в сторону центральной дороги. Широкая проезжая часть этой улицы пересекала село от начала до конца. С освещением тут проблем не было, поэтому можно было не опасаться, что споткнувшись, ты упадёшь в яму, попутно ломая себе разные части тела. Однако стоило свернуть в любой прилегающий переулок, как ночь мгновенно набирала обороты, с каждым твоим шагом становясь всё темнее. Как раз в один из этих ответвлений и лежал путь Ромы
– Покедова, Тоха, – бросил он через плечо своему приятелю и поспешил домой.
– Ну давай! – ответил ему Антон.
– Давать тебе жена будет! – донеслось из переулка.
– Чёрт бы тебя побрал! – в сердцах ругнулся парень и прибавил шаг. В ответ донёсся отдалённый вскрик. Антон в мыслях послал своего приятеля куда подальше и чуть не растянулся на ровном месте: дорога покрылась тончайшим слоем льда. По такому покрытию топать в туфлях – весёлое занятие: просто разбегаешься и скользишь как на лыжах, любой ребёнок справится.
– Но осторожность никогда не помешает- подумал про себя парень и потихоньку свернул на тротуар. Да, была в селении и такая достопримечательность, как асфальтированная дорожка для пешеходов. Правда она имелась, с одной стороны, но тем не менее факт её существования немного утешал тем, что не всё так плохо в этом населённом пункте: есть вода, газ и электричество для освещения. Кстати говоря, с последним, видимо, небольшие проблемы: Антон, благополучно пробежав и проскользив, добрых две трети пути, обнаружил, что фонари уже не горят так ярко, тротуар освещается лишь окнами домов и автомобилями, куда-то спешащими, словно на пожар. Пожав плечами, парень заскользил дальше. Через пару минут такого передвижения он недоуменно покрутил головой: что-то странное было в неподвижном воздухе, полностью тёмных улицах, старых домах, угадывающиеся силуэты которых стояли по обоим сторонам дороги. Антон остановился и замер. В наступившей тишине слышались удары его сердца и звук шагов, пытающихся попасть в этот незатейливый ритм. Парень медленно обернулся. Никого. Что за чертовщина? Развернувшись на каблуках вокруг себя и так никого не обнаружив, Антон осторожно пошёл дальше. Скоро дом, а дома, как говорится, и стены помогают. Хотя… Где именно дом? Где дом, мать его? Хм… Не туда свернул? Как можно свернуть не туда, если идёшь всё время прямо по асфальту?
– Много, слишком много, не бери… – многоголосый шёпот лёгкой поземкой разлетелся по округе. – Помирать, сегодня…
Парень плюнул на осторожность и побежал со всех ног, но не смог продвинуться далеко. Проклятый лёд на асфальте всё-таки добился своего: Антон рухнул вперёд, ударившись коленями о булыжники и порезав при этом ладони в кровь.
– Какие, нафиг булыжники? Какие камни? – вопрошал себя недавний бегун. – До чего же больно! Чёрт, вонючий лёд!
Он поднял голову и слова застряли у него на языке: колоссальным покрывалом светящихся неестественно голубых звёзд были окружены две луны, вокруг же не было ничего, кроме осязаемо-холодной тьмы. Падающие огненные снежинки исчезали в полете. Куда он попал? Его словно перебросило в другое измерение. Было ощущение нереальности происходящего.
– Неееее беееерииии мноооогооо! Наааа себяяяяяяя… – змеиным шипением разнеслись слова на чуждом наречии, которое одновременно являлось и не являлось языком человека.
Антон суматошно озирался по сторонам: чувство приближающегося зла приковало его к месту, лишив способности мыслить и действовать. Закрыв глаза, он перебирал обрывки молитв, которые в детстве читала ему умершая давно бабушка. Выходило не очень. Будь он Богом, то рассердился бы на такого верующего, мешающего священные тексты пополам с отборным матом. В ответ на его потуги раздался смех. Так смеялась бы сама смерть над жалкими уловками людишек продлить своё существование. Неожиданно рядом с ним раздался оглушающий рёв и ему вторил второй: из ниоткуда, сотворенные из пламени ярости преисподней, появились два кошмарных создания: огромные черные тени говорили о неизмеримой мощи, от них шел ужасный запах, запах пепла и горелого протухшего мяса.
– Ты уже наш раб, раз стоишь на коленях!-послышался бурлящий рокот существа.
– Ты жалок, смертный червь! Зачем так часто поминаете наше имя всуе! Теперь ты станешь одним из нас- пророкотало второе создание
Оба существа медленно приближались, словно львиный прайд, берущий жертву в смертельные клещи. Перестукивающие их костяные копыта оставляли после себя сочащиеся жёлтым ихором следы, а сияющие костром адских пожарищ глаза как будто выпивали саму душу обессилевшего парня.
– Прочь от моего внучка, черти колхозные! – произнесла сияющая ослепительным светом душа невыразимо прекрасной девушки, появившаяся неизвестно откуда.
– Ты не можешь его всегда оберегать, Елизавета. Здесь мы сильнее! Он сам к этому шёл давно!
–Нет, сильнее мы! – Антон поднимался с колен подобно оглушенному бойцу. Его душа встала рядом с душой своей защитницы:
–Отче наш, еже еси на небеси,
Да святится имя твое,
Да приидет царствие твое,
Да будет воля твоя,
Яко на небеси и на земли.
Слова сами всплывали из подсознания, оттуда, куда их загнали годы, прошедшие после смерти бабушки. С каждым новым звуком древней молитвы разлитая в пространстве мгла испарялась, а окружающий пейзаж снова становился более привычным.
– Но избави нас от лукавого..
С последним словом настоящее время обрушилось на Антона со всей своей суетностью: лаяли собаки, говорили люди, играла музыка, шумели машины, лился электрический свет. Парень был один. Пожав плечами, он без проблем спокойно вернулся домой.
На следующий день он снова пошёл в качалку.
– Ну наконец ты не рвешь колени как раньше, – Рома ехидно улыбался
– Знаешь, тут на днях со мной какая-то чертовщина произошла, и я их разбил о камни- переводя дыхание проговорил Антон.