Ирина Сергеевна Утимишева
Истина
Перрон
Я в последний вагон свободы
запрыгнула на ходу,
ты остался там, на перроне,
я тебя больше не люблю.
Мои мысли в окне мелькали,
было страшно их отпускать,
а меня ведь нигде не ждали,
я стремилась себя узнать.
Поезд мчался быстрее, далече,
окунался в ночную тьму,
я держала себя за плечи,
уговаривала, что смогу.
Стоически
Полна самого чистого равнодушия,
штиль на поверхности моей кожи,
засыпаю и думаю о хорошем,
я прежде не верила, что так можно.
Не приходилось видеть счастливых прощаний,
слёз бесконечных на грани отчаяния нет
и, вроде, больше не будет.
Как здорово искренне видеть,
что свет обнажает утро лишь для тебя
и только в твоих объятиях этот рассвет.
И как же стало легче дышать,
будто из бани вышла суровой,
и теперь не надо ничего ждать,
просто жить своей жизнью
стоически новой.
Я не твоя земля
Там нет меня, где дождь гуляет за руку с тобой,
где веселится ветер над сырой землёй.
Там нет меня, ведь я ещё жива
и твой покой я слышу через призму дня.
Хоть страсти губ твоих я чувствую порой,
но не утянет нить иллюзий за твоей судьбой.
Там нет надежды на другой исход,
уже не тешусь я обрывками из снов.
Я в отражении образ твой не жду
и навсегда люблю, но я переживу.
Детка
Детка, это всё бесплатные чувства,
хватит по кругу их плотно юзать,
в них не найдёшь ты искусства,
ведь за него нужно душу продать.
Детка, параграф усвоив,
не потеряйся в безликой толпе,
синхронизация боли
пусть не пугает, мы близко к мечте.
Детка, оденься, я вижу
насквозь тебя, словно лютый рентген,
я похоть так ненавижу,
что отключил бы её у людей.
Нарушая алгоритмы
Нарушая алгоритмы,
видеть то, что за стеной,
не додумывать за близких,
честной быть с самой собой.
Выражаться откровенно,
не потупливая взор,
не стесняться быть добрее,
без оружия за спиной.
Ты видишь во мне только числа,
прости, но ты не мой герой
и я ни на тебе зависла,
моё сердечко в руках той,
что поддержала в своё время,
что растопила душу мне,
моя подруга вечной жизни,
мой личный зной в каждой зиме.
Виолетта
Нет ничего сексуальней,
чем хрупкое тело под худи,
чем взгляд, разжигающий пламя,
будто смотрящий прям в душу.
Сила знакомой улыбки
сводит с ума на мгновение,
нет ничего справедливей
женственной грани сомнений.
В грубостях нежности вдоволь,
лишь прикоснуться легонько
и в мокрых от страха ладонях
так много надежды и боли.
Другие её не заменят,
они лишь обманчивый ветер,
другие теплом не согреют,
так как наш раненый лебедь.
Очертания
Ты видишь очертания луны,
они так далеки и так близки,
сгорели бы тогда все мои дни,
если бы ты…
Если бы ты прикоснулась ко мне,
я бы, как снег растеклась по весне,
мысли сумбурно б кружились во мгле
неоновых бликов.
Я бы шептала тебе о любви,
я бы о времени Бога просила,
только бы, только бы, только бы ты
меня полюбила…
Ты видишь очертания луны,
пустые проулки…
Если бы только бы, только бы ты
держала за руки…
О тебе
Я не фантазирую о тебе – это пошло,
лишь легонько касаюсь тебя во снах,
ну как же так было можно?
Одним впечатлением
мир разделить пополам.
И что мне теперь этот мир, что до был,
как мне ему в глаза посмотреть?
Я виновата, отчаяние душит, гложет,
я не должна ведь так глупо в порыве млеть.
Душу терзают все эти чувства,
вытравить ядом бы все их в раз,
но снова обманчивый ветер южен,
сердце томно трепещет, летит стремглав.
Лоск
На мне лоск её тепла,
словно на небе звёзды,
я её так ждала,
мои утомились грёзы.
Вены из серебра,
тело её прозрачно,
розовая смола
течёт по губам прекрасным.
Тает в ладонях день,
я вместе с ним в кровати,
нежная полутень
нас одевает в платья.
Мы засыпаем в них,
в страстных чужих объятиях,
ночь растворяет миг,
наш миллиметр счастья.
ПРЛ
Твоё пограничное эхо
зовёт тебя в тёмную даль,
где вся меланхолия света,
где вся земная печаль.
Где жизнь, словно нити из шерсти,
колит кожу твою,
где ты не боишься и смерти,
только б не быть здесь в бреду.
Твои одурманены очи
пеленою забвения снов
и в слабости многоточий
ты ищешь спасение, кров.
Заметь же реальность шальную,
она тебя отвлечёт
от хтони вселенского горя,
от мрачных надуманных слов.
Тест на возраст
Встретимся сегодня у развалин,
место нашей призрачной любви,
тёплый ветер будоражит память,
жду тебя, пожалуйста, к пяти.
Трепетно лелею чувства наши,
пронося их сквозь вуаль судьбы,
верю, что когда-нибудь останусь
навсегда в объятиях твоих.
Я всё брошу, навсегда исчезну,
не найдёт меня моя родня,
из груди украл живое сердце,
я теперь решительно твоя.
Страсть шальная подавляет разум,
не сдержать порывов мне её,
хоть изо всех сил сейчас стараюсь,
хочется кричать всем про любовь.
Тело жаждет танцев до упаду,
губы поцелуев при луне,
талисман мой счастье опознает
и вернётся праздником ко мне.
Воспоминания
По дороге в деревню блюёшь на заднем сидении,
за рулём папа, он нервничает, мама тебя жалеет,
едите быстро мимо берёзовой рощи,
в машине пахнет бензином, Михаил Круг звучит ещё громче.
Сжавшись от страха, шёпотом просишь маму остановиться,
та недовольно вздыхая, резко включает свой взгляд орлицы.
Выслушав все причитания папы, но облегчившись,
едите дальше, тебя морит в сон, и ты закрываешь зеницы.
Просыпаешься, а в окне мелькают другие пейзажи,
водонапорная башня, заборы, жилые дома и собаки.
Воспоминания всплывают обрывками, будто подтёрли мгновения.
Вот сажает меня на шею к себе улыбчивый дядя Серёжа,
пугает его борода и большой красный нос картошкой.
Вот тётя Света черпает ковшом мне воду с ведра и угощает фруктовым салатом в красивой хрустальной вазе.
Вот я вместе с другими детьми ворую печенье орешки с варёной сгущёнкой,
вот беззаботно скачу по плитам бетонным, наваленным возле забора
в сандалиях милых, джинсовом синем комбинезоне.
Вот я машу своими ногами, сидя на лавочке дома напротив, со мною ребята и чья-то бабушка, имя которой не помню.
Помню собаку овчарку, прикованной цепью,
помню, что дом был совмещён с баней и своё удивление.
Помню цветы в палисаднике жёлтого цвета,
наверное, ещё что-то вспомню,
ведь было же время…
