Ирина Меркулова
Помедленнее, я записываю!

Глава 4. Воскресенье

Отчаянно зевая, я неслышно спустилась по лестнице и направилась к двери, ведущей на задний двор. Слуги уже поднимались, на кухне слышались шаги кухарки. А в господской половине царила сонная тишина.

Я вышла на улицу. Неожиданно холодный воздух заставил поежиться. Едва светало, на востоке алела чуть заметная полоска света. Не понимаю этих рыбаков! Что за радость вставать в такую рань и сидеть на берегу, пялясь на поплавок. Брр.

– Сюда, хозяйка, – позвал из темноты Ганс.

Возница, бодрый и свежий аки майская роза, уже запряг лошадь в легкую двуколку. Я села рядом с Гансом, и он медленно, чтобы не шуметь, выехал на подъездную аллею.

– Значит так, – начала я инструктаж. – Мне надо остаться с Борделоном один на один. Поэтому ты минут через пять испарись под каким-нибудь предлогом. Садишься в коляску и возвращаешься в Винтарион.

– Нет, хозяйка, даже не просите, – тут же наотрез отказался Ганс. – Густав за такое с меня шкуру живьем сдерет и на муравейник посадит.

– Кто твой хозяин – я или Густав? – возмутилась я.

– Вы, конечно, главней, – согласился Ганс. – А Густав сильней.

– Обещание про некроманта все еще в силе, – хмуро сказала я.

– Ну, не могу я вас одну без присмотра оставить, – взмолился Ганс. – Как вы не понимаете?

– Да что со мной может случиться рядом с Борделоном? Он сильнейший маг в королевстве!

– С этим я бы поспорил, – упрямо гнул свое Ганс.

– Ладно, один из сильнейших, – уступила я. – Все равно с ним я в полной безопасности.

– Не уверен.

– Ганс, довольно! – разозлилась я. – Говоришь, что забыл что-нибудь в коляске и исчезаешь. Понял?

Он смотрел на меня с забавной смесью упрямства и осознания неизбежного. Для пущего эффекта я грозно нахмурила брови и сделала самое устрашающее выражение лица. Ганс нисколько не убоялся моего гнева, только обреченно вздохнул и выдавил через силу:

– Как прикажете, хозяйка.

– Вот так-то лучше.

А то совсем разбаловался мой дуэт ГГ, командуют мною как хотят!

Светало быстро, когда мы остановились недалеко от Хэддон-Холла, было уже почти светло. В звенящей тишине заливалась какая-то птаха. Над озером стелился туман. Я вдохнула полной грудью свежего прохладного воздуха. Хорошо! Может, не так уж и неправы эти заядлые рыбаки? Когда еще поймаешь миг настоящего величия природы, как не в момент пробуждения нового дня!

Ганс взял удочки и объемную холщовую сумку – неужели для рыбалки нужно так много вещей? – и направился по тропинке, спускавшейся к берегу. Местечко оказалось уединенным и весьма живописным. Высокие сосны стеной обступили небольшой кусок суши, сплошь усеянный большими валунами. Вода тихонько плескалась о берег. Но самым главным достоинством этого укромного уголка оказался Рейнальдо Борделон, восседающий на одном из камней. О да! Стоило встать ни свет ни заря ради того, чтобы узреть его выражение лица при моем появлении.

– Доброе утро! – шепотом приветствовала я.

Ганс предупредил, что шуметь нельзя, чтобы не распугать рыбу. Когда выходишь на охоту на заядлого рыбака, стоит учесть его повадки.

– Доброе утро, хельда Д'Астон, – Борделон быстро справился с удивлением и нацепил маску доброжелательного соседа.

Ко мне радостно подскочил Дунга, виляя хвостом и громко стуча костяными лапами по камням.

– Привет! Привет, малыш! – я потрепала пса по черепу.

Каких сил мне стоило перебороть страх и сохранить при этом улыбку на лице одному Двуликому известно!

– Вы ему нравитесь, – сообщил Борделон.

– Я начинаю к нему привыкать, – ответила, играя с Дунгой.

– Это меня и пугает, – пробормотал маг себе под нос.

– Что? – я сделала вид, будто не расслышала.

– Говорю, он любит играть со всеми, – ответил Борделон намного громче.

Я подняла мелкий камешек и бросила в кусты. Дунга бросился искать добычу. Я немного понаблюдала за тем, как скелет носится между кустов, выискивая игрушку.

– Какое совпадение, – перескакивая с одного камня на другой, я подошла ближе к магу. – Любите рыбачить?

– Да, бываю здесь почти каждый день. Не знал, что вы тоже страстная поклонница рыбной ловли.

Ой, сколько сарказма-то у нас в голосе! Нет, хельд Борделон, людоедскими улыбочками вы меня не напугаете. Это вчера я чувствовала себя незваной гостьей в вашем доме, но сейчас у меня в рукаве припасен коварный план.

– Я? – захихикала. – Какой вы шутник! В жизни ни разу не держала в руках удочку!

– Вот как? – притворно изумился Борделон. – Что же вас привело сюда да еще в столь ранний час?

– Журналистское исследование, – авторитетно заявила я. – Надеюсь, я вам не помешала?

– Нет, что вы! – ответил он и вернулся к своей удочке.

Ха! А что еще ему оставалось делать? Ведь не думал же он, что я заявлюсь сюда без непробиваемой причины!

Каждый из нас демонстративно занялся своим делом. Борделон сосредоточил все внимание на поплавке в нескольких метрах от берега и мужественно пытался не коситься в мою сторону. Ганс раскладывал удочки, какие-то крючочки и коробочки. Я с подчеркнуто-повышенным интересом следила за его действиями.

– Ах ты ж! – Ганс вдруг хлопнул себя по лбу. – Дырявая моя голова. Самое важное – наживку – в коляске забыл. Я мигом, хозяйка!

И не дожидаясь моего разрешения, сорвался с места и мигом исчез за деревьями. Я с растерянным видом посмотрела ему вслед и вопросила в воздух:

– Наживку? Что такое наживка?

– Это корм, который привлекает рыбу, – любезно пояснил Борделон. – Она его заглатывает вместе с крючком.

– Как интересно, – я взяла в руки удочку и разглядела ее. – Наживку крепят вот сюда?

– Да, верно.

– А вот эта штучка для чего? – я указала на связку маленьких разноцветных перьев.

– Эта штучка называется поплавок, – терпеливо объяснил Борделон. Кажется, ситуация начинала забавлять его. – Когда рыба заглатывает наживку…

– … с крючком? – блеснула я сообразительностью.

– Точно! – издевательски обрадовался он. – Поплавок дергается, и вы понимаете, что рыбка попалась.

– И все? – изумилась я. – Так просто? Мне казалось, что рыбалка – чрезвычайно сложное занятие.

– И все-таки решились удить рыбу? – ахнул маг.

Я воззрилась на Рейнальдо Борделона с самым серьезным видом. Вот и нечего тут ёрничать. Источать потоки сарказма я и сама умею.

– Это мой журналистский долг, – с легким укором сказала я. – Сталкиваясь с чем-то новым, я обязана исследовать это во всех деталях и рассказать своим читателям.

– Вы занимаетесь благородным делом! – поддержал меня Борделон.

Зараза! Как ему удается сохранять такое непроницаемое выражение лица? Готова поспорить на сотню золотых, он едва не лопается от смеха.

– Вот именно! И мне не терпится поскорее все узнать, – я огляделась по сторонам. – Куда запропастился этот лентяй Ганс? Всегда с ним одни неприятности. – Я снова принялась рассматривать удочку, пытаясь понять, как та устроена. – Он сказал, что научит меня рыбалке. Этот крючок надо закидывать в воду?

– Да, но сначала на него крепят наживку.

– Это я уже поняла, – я размахнулась и попробовала закинуть удочку.

Грузило с шумом плюхнулось в воду у самого берега, щедро обдав нас брызгами.

– Ой!

– Что вы делаете? – спросил Борделон, отряхивая капли воды с одежды.

– Тренируюсь, – честно ответила я. – Слышала, в этом деле главное – практика. И сейчас даже понимаю почему.

Я вытянула леску из воды и снова приноровилась для броска.

– Вы не правильно держите удочку, – не выдержал Борделон моих издевательств над его любимым предметом. – Так у вас ничего не выйдет.

– Покажете? – я невинно похлопала ресницами.

Борделон понял, что попался в ловушку. Вздохнул, отложил в сторону свою удочку и подошел ко мне.

– Этой рукой держите здесь. А этой здесь, – чтобы показать наглядно, ему пришлось обнять меня со спины. – Так, теперь замах, – он проделывал все, управляя моими руками, – и бросок!

Крючок сделал красивую дугу в воздухе и почти бесшумно зашел в воду метрах в пяти от берега.

– Вот так.

– Ух ты! – я восхищенно переводила взгляд то на мага, то на удочку у себя в руках, то на поплавок. – Как ловко у вас вышло.

– Я много практиковался, – Борделон вернулся на свое место.

Я подтянула леску и вытащила крючок из воды.

– Попробую еще разок, – объявила я, объятая азартом.

Борделон и думать забыл про свою удочку, он с интересом наблюдал, как я, следуя его инструкциям замахиваюсь и….

– Ай, что это?! Ох, святые меченосцы, что происходит?! Спасите!

При замахе крючок зацепился сзади за мою юбку, и теперь я его судорожно дергала, окончательно запутываясь в леске.

– Стойте! Не шевелитесь! – Борделон снова спешил ко мне. – Я вам помогу.

– Умоляю, скорее! Я не понимаю, что происходит! Я не знаю, как распутаться!

– Да не вертитесь же!

– Помогите мне! Скорее!

– Я помогаю! Стойте смирно! Я почти отцепил вас.

– Я не кобыла, чтобы стоять смирно! Я нервничаю! Бессердечный вы человек!

– Да что б вас! – заорал Борделон, когда нога его поскользнулась на влажном камне, и он потерял равновесие.

Нет, у мага не было ни шанса. Я изо всех сил вцепилась в его куртку, и мы вдвоем под мои визги и его проклятья свалились в озеро.

Вода оказалась ледяной! Я ушла с головой под воду, а когда вынырнула, от шока не могла издать ни звука.

– Аманда! – кричал Борделон, оглядываясь. – Аманда, с вами все в порядке.

Мы стояли по пояс в воде, я стучала зубами и мечтала только об одном: чтобы время вернулось назад и мы бы не падали в это проклятое озеро.

– По-посмотрите, что вы на-на-наделали!

– Я?! – опешил Борделон. – Это из-за вас мы упали!

– Конечно, теперь вы меня во всем вините!

– Я же просил стоять спокойно!

– Вот, стою! И что дальше?

Борделон метнул в меня взглядом молнию, осознав, что себе дороже спорить с неадекватной девицей. Для начала он резко дернул леску, которая все еще опутывала меня, и отбросил на берег проклятую удочку. Затем стал ощупывать камень, с которого мы упали.

– Я сейчас вылезу и вытащу вас, – сказал он, ловко запрыгивая на валун.

С него струями стекала вода. Он стянул отяжелевшую куртку. Мокрая белая рубашка прилипла к телу, подчеркивая крепкие мышцы. Вынуждена признать: в мокром виде Рейнальдо Борделон смотрелся еще более привлекательно, чем в сухом, и в некотором роде даже романтично. Джо обзавидуется, когда я ей расскажу. О, боги! Мне бы так! Уверена, что сама я сейчас похожа на ощипанную курицу!

Борделон опустился на колени и протянул мне руку:

– Держитесь!

Он потянул меня вверх. Давалось это ему без видимых усилий, и я засомневалась: то ли я такая легкая, то ли боевые маги слишком сильные? В любом случае, облегчать задачу не собиралась.

– Нет, я знала, что вы терпеть не можете журналистов, – пыхтела я, наполовину забравшись на валун, – но не предполагала, что попытаетесь меня утопить!

– Больно много чести, – беззлобно огрызнулся маг. Камень намок и стал слишком скользким, поэтому дело застопорилось. – Реши я вас убить, топить не стал бы точно.

– Это еще почему? – я барахталась изо всех сил, но ничего не выходило. Обратно в воду категорически не хотелось!

– Мороки много и тело останется. Проще вас сжечь магическим огнем.

– Вот спасибо, уважили! – я почувствовала, что сползаю вниз, увлекая Борделона за собой.

– Да что б вас!

И снова у жертвы журналистики не было шансов: камень намок, и мы, скатившись словно с горки, опять плюхнулись в воду.

– Да вы смерти моей хотите! – завопила я, отплевываясь.

У меня уже зуб на зуб не попадал от холода.

– Здесь мы не выберемся, – Борделон мудро решил игнорировать мои вопли. – Надо пройти вон туда, там камни не такие высокие.

Он схватил меня за руку и потащил за собой.

– Стойте же! Я не успеваю!

– Скажите, хельда Аманда, все журналистки капризные, или вы одна мне такая особенная попалась?

– Вообще-то по законам жанра вы меня спасать должны, а не гадости говорить.

– По законам жанра я, милейшая хельда Аманда, должен сейчас в приятном одиночестве удить рыбу, а не вытаскивать из озера назойливых девиц.

– Хам! – обиделась я.

– Интриганка, – спокойно констатировал маг.

С этими словами он подхватил меня самым некультурным образом под зад и закинул на камни. Следом выбрался сам. Я села, обняв колени. Меня била крупная дрожь, вода стекала ручьем. Платье сделалось жутко тяжелым. Борделон опустился передо мной на колени:

– Как вы?

– Хо-хо-холодно, – выбила зубами барабанную дробь.

– Вам надо скорее домой, – он принялся отжимать мою юбку.

– Вам тоже, – от его заботы вредничать расхотелось. – Вы тоже замерзли.

Он взглянул на несчастную меня и усмехнулся:

– По законам жанра, я должен позаботиться о вас. Пойдемте, помогу вам добраться до коляски.

Он поднялся и протянул мне руку, я с благодарностью приняла ее. Говорить, что меня не ждет никакая коляска, не стала. Зачем расстраивать человека раньше времени?

Сделав первый шаг, едва не свалилась: мокрые юбки плотно облепили ноги и мешали идти. Борделон глубоко вздохнул и подхватил меня на руки:

– Думаю, так выйдет быстрее.

Он бодро зашагал вверх по тропинке. И вот что удивительно: даже не запыхался. Откуда только силы берутся? Я понимаю, если бы на его месте оказался Густав, тот – парень здоровый, подкову запросто в узелок завяжет. А на Борделона со стороны посмотришь – ни за что не догадаешься о его физических способностях. А вот поди ж ты!

– Где вы оставили коляску? – спросил мой спаситель, поставив меня на землю.

– Здесь, – честно ответила я. – Но ее почему-то нет.

– Это я вижу, – нехорошо ухмыльнулся Борделон. – Куда ваш слуга мог запропаститься? Он же сказал, что забыл наживку в коляске.

– Откуда я з-з-знаю?! – возмутилась я. – Ничего страшного, дойду пешком. Ту-тут недалеко.

Я заметно дрожала от холода, но как ни старалась сохранить достоинство, ничего не выходило. Зубы предательски стучали друг о друга.

– Куда вы пойдете? – риторически вопросил Борделон и снова подхватил меня на руки.

– Куда вы меня несете?

– К себе домой. Вам надо скорее согреться.

В принципе, я не возражала. Надо бы, конечно, отказаться, настоять на том, чтобы отправиться в Винтарион, но я страшно замерзла, вдруг апатия навалилась, глаза смыкались, а голова сама собой склонилась на плечо мага. От него исходило приятное тепло, я так уютно пригрелась и неосознанно крепче обняла Борделона за шею.

Тихое блаженство длилось недолго: минут через пять мой спаситель добрался до Хэддон-Холла и заколотил ногой в дверь. Тут же сбежались слуги, все вокруг засуетились, зашумели.

– Срочно горячую ванну для хельды Аманды! Ей надо согреться, – приказал Борделон. – Питер, сообщи в Винтарион. Пусть пришлют коляску и сухую одежду.

Он поднялся на второй этаж и занес меня в гостевую комнату, уложил на кровать.

– Магда позаботится о вас, – сказал он, уступая место молоденькой горничной.

Когда за хозяином закрылась дверь комнаты, девушка принялась споро меня раздевать. Я бы и хотела ей помочь, но окоченевшие пальцы не слушались. Кто бы мог подумать, что можно до такой степени замерзнуть теплым весенним утром! Нет, я к этому озеру теперь даже близко не подойду, до конца жизни хватило водных процедур.

Через час я, закутанная в огромный махровый халат и абсолютно счастливая, сидела у горящего камина с огромной дымящейся кружкой кофе и пыталась просушить волосы. Вот когда в полной мере ценишь такие маленькие радости, как горячая ванна или тепло очага. Кажется, это и есть самое важное в жизни, ничего больше и не надо.

Раздался тихий стук в дверь, в комнату зашел Рейнальдо Борделон. Он тоже переоделся, согрелся и выглядел так, словно это утро вовсе не является одним из самых отвратительных в его жизни.

– Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, хорошо, – мягко улыбнулась я.– Магда чудесно обо мне позаботилась. Она настоящая волшебница. И кофе готовит божественный, – я поставила на столик пустую чашку.

– Согрелись? – он присел на стул напротив меня.

– Да, осталось только высушить волосы.

– Позволите? – Борделон протянул руку и провел ладонью над моей головой.

По коже пробежался легкий теплый ветерок.

– Что? – я запустила пальцы в совершенно сухие волосы. – Как вы это сделали?

– Немного магии, ничего сложного.

– Тогда почему вы не высушили нас у озера?

– Увы, я не в ладах с водной стихией. Когда требуется малое ее применение, кое-что могу сделать. Например, сейчас, я использовал смесь огненной и воздушной стихий. Но когда приходится иметь дело с большим количеством воды, тут я бессилен.

– Простите, – я опустила глаза. – Мне казалось, у знаменитого Рейнальдо Борделона нет слабых сторон.

– Они есть у всех, – маг наклонился ближе и взял мои ладони в свои. – У вас ледяные пальцы!

– Это нормально для меня. Я мерзлячка от природы.

Мои ладони буквально утонули в его больших горячих руках, и от этого жаркого прикосновения по коже разливалось упоительное тепло.

– Там у озера я наговорила лишнего, – проговорила, сгорая от стыда. – Это от испуга. На самом деле я вам бесконечно благодарна. Вы спасли меня.

Рейнальдо улыбнулся, не глядя на меня. Потом поднял взгляд на мое лицо.

– Мы оба знаем, что вы специально спровоцировали падение, – мягко сказал он. – Вам так нужно это интервью?

Стоило бы обидеться. Или хотя бы возмутиться. Вырвать ладони из его рук, разыграть оскорбленную невинность. Но мне было так уютно, спокойно и совершенно не обидно от слов Борделона, что я просто ответила:

– Жизненно необходимо. Оно позволит мне и дальше заниматься делом, которое очень много значит для меня. Если я не докажу, что чего-то стою, придется оставить журналистику и выйти замуж.

– Вы из эмансипированных девиц, что желают работать наравне с мужчинами? – изогнул бровь Борделон. – Слышал, сейчас это очень модно.

– Нет, – я покачала головой. – Мне всего лишь нравится писать, узнавать что-то новое и рассказывать об этом читателям. Говорят, у меня неплохо получается.

Рейнальдо помолчал, раздумывая. Мы сидели так близко друг к другу. Он сжимал мои ладони, согревая. Тихо потрескивали дрова в камине. Мое сердце заполошно билось в груди.

– Аманда, я…

Борделон начал фразу и снова замолк. Поднял голову, посмотрел мне в глаза. Я кожей ощущала, как он колеблется, борется с собой. Давай же! Скажи это! Ради всего святого обещай, что поговоришь со мной, ответишь на вопросы и разрешишь напечатать статью. Умоляю!

– Я… ладно… думаю…

И тут сработал самый непреложный из всех законов – закон подлости. Именно в тот самый момент, когда непробиваемый Рейнальдо Борделон готов был согласиться на интервью, дверь с легким стуком отворилась, и в комнату вошла Магда. В руках она держала стопку одежды.

– Прибыл экипаж из Винтариона, – сообщила она. – Хельда Багвайр ожидает в гостиной.

Борделон кивнул и поднялся. Я с сожалением проследила, как он медленно отпускает мои ладони.

– Не буду вам мешать, – сказал он и вышел.

Я спрятала лицо в ладонях и с трудом сдержала вопль отчаяния. Все напрасно! Ранний подъем, идиотское представление с рыбалкой и даже опасное для жизни купание в озере – все пошло прахом. Рейнальдо Борделон остался неприступен словно стены Тан-Гонской цитадели, а моя последняя надежда обратилась в пыль.

Магда помогла одеться, и я спустилась вниз. В холле меня ожидали Джоанна и Густав.

– Аманда! – подруга бросилась навстречу. – Слава богам, с тобой все хорошо!

Она обняла меня. Рядом топтался Густав.

– Хельда Аманда, вы нехорошо поступили, – с упреком сказал он.

Я хотела извиниться перед Густавом, все-таки понимала, как сильно перед ним виновата. Но не успела.

– Это ваш охранник? – раздался за спиной голос Рейнальдо Борделона.

Я обернулась.

– Да. И, кажется, он сердится на меня, – улыбнулась я. – Придется с ним поговорить.

– Хельда Багвайр, – Борделон слегка поклонился Джоанне, утратив всякий интерес к Густаву, – доброе утро.

– Здравствуйте, хельд Борделон, – ответила Джо. – Спасибо, что позаботились об Аманде. Она нас страшно напугала своим отсутствием. А когда мы получили записку, я и вовсе едва не умерла от страха!

– Как видите, все закончилось благополучно, – ровно ответил он, показывая, что не горит желанием продолжать беседу. – Ваша подруга жива и, надеюсь, здорова.

Умненькая Джо тут же сообразила, что от нее ждут.

– Аманда, мы с Густавом ждем тебя в экипаже, – она взяла охранника за рукав и потянула к выходу. – Доброго дня, хельд Борделон!

Они вышли. Мы с магом остались одни. Святые меченосцы, до чего мне не хотелось уходить вот так, с пустыми руками! Но еще раз умолять Борделона об интервью просто унизительно.

– Что ж, – я нарушила неловкое молчание. – Мне пора. Еще раз прошу простить меня за … все. И спасибо.

– Прощайте, хельда Аманда, – ответил Борделон.

В голосе его почудилась нотка сожаления. Я улыбнулась на прощание и пошла прочь. У двери не удержалась, оглянулась. Хозяин дома стоял в той же позе и смотрел мне вслед. Упрямый уггр!

На улице я тут же угодила в руки Джо. Она мгновенно схватила меня под локоть и затараторила:

– Давай же, скорее рассказывай! Я сгораю от любопытства! Что случилось? Ты выглядишь расстроенной. Он тебя обидел?

– Нет, что ты! – Мы подошли к экипажу. Густав помог нам сесть. – Просто, несмотря на все мои титанические усилия, Борделон так и не согласился на интервью. Все напрасно, Джо. И я в отчаянии!

Мы должны были уже тронуться, но тут Густав соскочил с козел на землю:

– Прошу прощения, хельда Аманда. Шляпу забыл.

Он в два шага добрался до крыльца и скрылся в доме.

– Не переживай, – принялась утешать подруга. – Подумаешь, какая важная птица этот Борделон! Да о нем никто и не знает. Возьми лучше интервью у оперной дивы. Хельда Лаурвиген говорила, она очень приятная и общительная дама.

Я безнадежно махнула рукой:

– Она раздает интервью направо и налево. Это никому не интересно.

Из дома выскочила Магда с корзиной в руках:

– Как хорошо, что вы еще не уехали! Ваше платье, хельда Д’Астон. К сожалению, оно еще не до конца высохло.

– Ничего страшного, – улыбнулась я, принимая вещи. – Спасибо, Магда.

Тут вернулся Густав, резко запрыгнул на сидение рядом с Джо, и экипаж тронулся с места. Поглощенная собственными мыслями, я не сразу обратила внимание на то, что на меня обвинительно взирают две пары глаз.

– Что? – спросила я под давлением молчаливого укора.

– Ты не представляешь, как напугала нас, – объявила Джоанна. – Мы с Густавом чуть с ума не сошли, когда поняли, что тебя нет дома.

– Хельда Джоанна сильно за вас переживала, – подтвердил ее слова Густав и добавил в священном ужасе: – Даже плакала. И завтракать отказалась. Не приведи Двуликий, дойдет до вашей матушки. Вот тогда всем нам мало не покажется!

Я удивленно воззрилась на охранника. Обычно без лишней на то необходимости из него слова лишнего не вытянешь, а тут целая тирада. С чего, позвольте спросить, такой фонтан красноречия? Додумать эту интересную мысль не дала Джоанна:

– А потом вдруг эта записка из Хэддон-Холла! Написали, что ты упала в озеро и нужна новая одежда! Чего я только не передумала! Если бы не Густав, я, наверное, до сих пор билась бы в истерике.

– Густав? – я вопросительно посмотрела на охранника.

Тот скромно потупился.

– Он так быстро, так решительно велел мне не паниковать и нашел Ганса…

– Та-а-ак, – я повысила голос, чтобы возница меня лучше услышал. – А где все это время был Ганс?

Парень вжал голову в плечи.

– Он как раз возвращался, – пояснила Джо. – Бедняга ничего толком не мог объяснить. Сказал, что ты куда-то пропала, он отправился тебя искать. Мы заставили его развернуть экипаж и помчались в Хэддон-Холл.

– Искал, значит? – недобро спросила я у спины Ганса.

– Искал, хозяйка, ох, как искал, – закивал головой возница, полуобернувшись ко мне. – Вы как пропали, так я все обегал кругом, звал вас, кричал. Потом уж отчаялся, и поехал в Винтарион. Подумал, вдруг мы разминулись, и вы домой вернулись.

– Ладно, с тобой мы позже поговорим, – пообещала я.

– Обязательно поговорим, – подтвердил Густав.

Ганс мученически вздохнул.

– Так что произошло? Расскажешь ты когда-нибудь или нет?! – потребовала Джо.

Теперь уже мученически вздохнула я. И принялась рассказывать свою, более стройную версию событий о том, как хотела поговорить наедине с Борделоном, но оступилась на влажном камне и упала в озеро, а маг мужественно спас меня из ледяной водной стихии. Густав сверлил меня недоверчивым взглядом, всем видом показывая, что беседа даже с живой легендой не стоит того, чтобы подсыпать верному охраннику снотворное. Зато Джоанна верила каждому слову, восхищенно и одновременно испуганно ахала и вскрикивала, страшно волновалась, но в конце заявила, что я самая храбрая и отчаянная журналистка на всем белом свете, и дядя Бенджамин будет последним дураком, если не оценит моих героических стараний.