Василиса Третьякова
«И пусть все мои дороги ведут к тебе…»
Не сердись за длительное молчание (ты обычно молчишь по столько же) и пиши скорее.
12.XI.53
Линусь!
Вот уже день мы в Горьком. Все очень хорошо, нас замечательно встретили, были на Автозаводе, вечером в театре.
Пока я знаю только, что приедем мы 16-ого, будем в Москве весь день, уедем только 17-ого. Плохо, что тебя не будет, но я позвоню на всякий случай и в крайнем случае скажу папе, когда буду опять в Москве.
Сегодня видели замечательную пьесу. Ты обязательно посмотри, она идет, кажется, в Московском театре драмы – «Не называя фамилий». Ты опять скажешь «открыл!», а пьеса замечательная, хлесткая, ты, наверное, узнаешь кого-нибудь в этой пьесе. И играли совсем хорошо, во всяком случае не «по-провинциальному».
Между прочим, я открыл еще, что Горький – это огромный город и что Волга – очень широкая. Прогресс, правда?
А на Волге льдины, но еще не замерзла. В воскресенье в шутку приглашали на каток, а хорошо бы с тобой, ты ведь любишь, правда?
18.XI.53
Линусь!
Я в Одессе, под окнами моей комнаты шумит Черное море, мигают огоньки порта. Сегодня нам показывали город, он довольно красивый, но мне Горький почему-то понравился больше. Кажется потому, что в Одессе мало русского. Замечательна Потемкинская лестница, знаешь, на которой расстреливали. У нее, кроме всего прочего, замечательная архитектура (архитектор Боффо). Сверху видны только площадки, а снизу – только ступеньки. Вверху ширина в два раза меньше, чем у основания, поэтому с моря лестница кажется совершенно прямой лентой.
Между прочим, погода отнюдь не южная. С моря дует пронизывающий ветер. Представляю, что будет в колхозе.
Вечером были на областном смотре художественной самодеятельности. Было несколько номеров, замечательных не только относительно, но и абсолютно. Выступала студентка института пищевой промышленности, читала балладу Шевченко «Тополь» (знаешь?) Такой красоты я, пожалуй, еще не видел, а читала она потрясающе. И ты представляешь, в перерыве нам рассказали, что все ее умоляют стать актрисой, а она и слушать не хочет: твердо решила стать инженером мукомольной промышленности. Я даже разозлился: на сцене столько бывает бездарности, а тут, может быть, мировой талант будет всю жизнь делать анализ на крахмал.
19.XI.53
Видел сегодня замечательный балет: татарскую сказку «Шурале» (это у них такой демон). Может, в балете этом ничего особенного и не было, но мне очень понравилась главная мысль: любовь и верность побеждают все препятствия. Мысль, конечно, не новая, но мне она по душе. А постановка, действительно, очень хорошая, на уровне некоторых постановок Большого (например, Золушки). Танцевала местная звезда Михайличенко, примерно как Стручкова. По музыке (Ф. Яруллин) мне этот балет понравился больше «Бахчисарайского фонтана».
Линусь, а если бы ты видела Одесскую оперу! Одесситы, оказывается, по праву гордятся ею. В своем роде она может тягаться с Большим. Правда, здесь совсем другой стиль. Снаружи венское барокко, а внутри ренессанс. Фон цвета слоновой кости, потолочная лепка, причем каждый ярус имеет самостоятельное оформление. Роспись потолка: сцены из «Зимней сказки», «Гамлета», «Сна в летнюю ночь» и «Как вам это понравится». Строили по проекту венского архитектора Фельнера украинские архитекторы, закончили в 1887 году.
Завтра рано вставать, едем в район. Как хорошо, что работа так интересна. Ты начала уже читать «Двух капитанов»? «Бороться и искать, найти и не сдаваться!»
г.Киев, 23.XI, 53 г.
Линусь!
Последние два дня провели в районе, в замечательном колхозе побывали. А какие люди, Линусь! Без лишних фраз, без трескотни работают так, что рот раскрываешь от удивления. Знаешь, что значит надоить за год по 7 000 л молока от каждой коровы? В колхозе три года назад еще ничего не было, а теперь в каждом доме – водопровод. Председатель приглашал нас приехать через 3 года, посмотреть, какой у них коммунизм будет. А ведь у них уже сейчас все нормы сентябрьского решения выполнены. И это не самый лучший колхоз в районе.
Побывали и в самом первом МТС –им. Шевченко., это о ней в «Вопросах Ленинизма» сказано. Между прочим, были в агрохимлаборатории. Ты знаешь, я ведь недолюбливал химию. А теперь все эти пробирки, колбочки показались мне необычайно милыми, родными. А почему бы это?!
Сегодня уже полдня провели в Киеве. Какой замечательный Крещатик! Есть несколько очень хороших памятников (Богдану Хмельницкому, генералу Вучетичу и меркурьевский – Ленину.
26-ого несколько часов будем, вероятно в Москве. Как хорошо вновь услышать твой голос!
Женя.
27. XI. 53 г.
Вот уже пять минут не могу начать письмо: нет подходящих слов, в душе тепло-тепло, а на бумаге получается или холодно, или избито. Нужно, наверное, просто сказать: «Люблю!» – это, пожалуй, самое выразительное. Я начинаю понимать, почему люди пишут стихи. Линусь, счастье мое, я так люблю тебя, как никогда еще не любил. Ты скажешь, что так всегда все говорят. Но я знаю, что это не стандартное самовнушение, свойственное всем влюбленным мира. В первый раз я люблю не тело, ничего не соображая, не видя кого и за что, а как-то сумасшедше, но в то же время трезво, зная, что мы еще будем спорить и не по пустякам, зная, за что будем ругаться, ни на что не закрывая глаз, и в то же время люблю бурно, страстно, вот именно – сумасшедше.
Ты знаешь, за последние годы мне часто попадались девушки красивые, умные, хорошие, активные, часто даже соединяющие в себе большинство этих качеств, но в каждой из них чего-то не хватало, они мне нравились в общем, но ни с одной из них я ни за что не мог бы связать свою жизнь. И вот иногда даже возникало сомнение: найду ли я когда-нибудь такую, а еще больше любопытство: какая же она все-таки будет. И вдруг все оказалось очень просто. Оказалось, что я ее давно знаю, что это ты, моя родная. Я как-то впервые ясно отчетливо представляю, какое место займет моя жена в моей жизни, от самого большого до самого маленького.
Это я так буду, наверное, до утра. В Ленинград приехали благополучно. Здесь слякоть, как в Москве. Возили показывать город, я не буду рассказывать, потому как ты сама его знаешь, причем по-настоящему, а не со слов экскурсоводов. Проезжали улицу Зодчего Росси (Не знаю, была ли она в первоначальном плане осмотра, но раз гости просят…) Она действительно очень интересна, причем именно тем, что ее составляют всего два задних фасада театров и в то же время она дает замечательный ансамбль с площадями Островского и Ломоносова. Пополнились мои архитектурные познания: видел аллею Героев в Московском Парке Победы. Почему-то в последнее время мне сплошь попадаются вещи, как-либо связанные с тобой. А может зависимость наоборот: у меня все теперь с тобой связано?
Вечером были в Кировском на «Лебедином». Вообще мне не понравилось. Танцевали Моисеева и Макаров (он никуда не годится, хотя и лауреат, а она что-то вроде Стручковой). Но хуже всего постановка. Ее «отредактировал» Сергеев и смазал весь третий акт. Ввел каких-то черных лебедей, вместо принца у него с Ротбартом борется кордебалет, а в общем – чепуха. Совершенно изумительным был танец маленьких лебедей, таким четким я его еще нигде не видел. Но, конечно, все искупала музыка, какая она чудесная! А потом, мне сейчас страшно нравится все, где любовь побеждает все препятствия. К чему бы это?
Как хорошо, что со мной твоя фотография. Если бы ты знала, что она для меня значит, ты бы, ни минуты не раздумывая, отдала ее мне. Я и так с тобой разговаривал каждый вечер, а теперь это еще живее. Вот и теперь она лежит передо мной, и я не пишу тебе, а говорю с тобой, только ты не отвечаешь. Но это бывает и тогда, когда мы действительно вместе.
До свидания, мое счастье, твой Женя.
29.XI.53г.
Линусь, родная, сейчас очень поздно, завтра рано вставать, но я должен сказать тебе все сейчас, не откладывая до встречи.
Из всего, что я сказал в последнем письме, ясно вытекает, что ты должна быть моя. Ты говорила, что это невозможно. Есть две возможности: первая: ждать, когда я когда-нибудь, наконец, приеду (или совсем, или учиться). Это, вероятно, по меньшей мере три года, а то и больше. Страшен не срок, а неопределенность.
Вторая: ты едешь ко мне. Я знаю, что эта мысль на первый взгляд может показаться тебе нелепой, и я знаю, что это будет очень трудно. Но это практически выполнимо, определенно, гораздо ближе и, главное, связано с необходимостью действовать, а не ждать, сложа руки.
Я написал об этом, чтобы к нашему разговору ты уже успела подумать, только не торопись решать, мы еще обо всем поговорим. Ты только подумай, как мы будем вместе! У меня, кажется, будет возможность доказать, что большая любовь бывает не только в романах.
Я жду, родная, и целую крепко-крепко
Твой
Женя
15. XII.53 г.
Линуська, звездочка моя родная!
Как мне трудно без тебя, любимая моя. Я уже второй день дома, с мамой и Лийкой, на работе товарищи встретили меня с неподдельной радостью, сегодня утром уже была первая тренировка, был в партшколе, оказалось, отстал ненамного, зачеты весной, – ну, словом, все прекрасно, кажется, нужно радоваться, а мне все равно физически чего-то недостает, понимаешь, как будто потерял что-то важное. Не хватает, конечно, не чего-то, не хватает тебя, родная, твоей близости, возможности поговорить с тобой хоть по телефону. Я все время вспоминаю: «Нужно только запомнить глаза ее, голос, пальто…» Нет такой минуты, когда бы я о тебе не помнил (ты читаешь и чуть улыбаешься, а ведь это не слова, Линка, это огонь!)
Все это бурлит во мне и просится наружу, хочется, чтобы все знали, какое у меня счастье, и как мне тяжело без тебя.
Маме я сказал, конечно, в первый же вечер. Когда я сказал ей, что хочу с ней серьезно поговорить, она сразу спросила: «Ты что, невесту нашел в Москве?» Но когда она узнала, что это ты, она отнеслась очень серьезно. Она сказала, что не хочет нас отговаривать, но нужно очень серьезно подумать, насколько нам обоим, особенно тебе, будет трудно, какая это ответственность и т.д. Линусь, я все это знаю, я знаю, как это будет трудно, но я не боюсь никакой ответственности, что хуже любых трудностей быть от тебя на 2 тысячи километров. Это не эгоизм, Линусь, потому что я знаю, что и тебе плохо без меня, и я даю тебе честное слово, что ты будешь очень счастлива, несмотря на все трудности. А я! Линка, какой долгий будет этот год! Я скоро начну считать дни до твоего приезда.
Насколько мама все это серьезно приняла и насколько она согласна, видно по тому, что утром, как только я ушел, она все рассказала Лийке. Лийка, конечно, в восторге, ты ей очень нравишься (в основном, конечно, по фотографиям). Теперь уже спор идет только о том, жить ли нам вместе с мамой и Лийкой или отдельно. Мама пока придерживается своей старинной теории (я ее слышу лет с десяти), что ей на старости нужен покой, и нам она будет только мешать и т.д. Лийка обязательно хочет вместе и говорит, что мы маму уговорим. Вопрос весь, конечно, принципиального значения не имеет, так как мы замечательно проживем отдельно, это имеет даже свои преимущества, но вместе все-таки было бы удобнее, особенно на первых порах. Но самое главное, чтобы ты как можно скорее приехала.
А еще есть у меня две двоюродные тети. Они очень старые, необразованные и имеют «дореволюционное» воспитание. Они готовят нам, мы у них обедаем по воскресеньям, и у них один кумир – их племянничек, т.е. я. Так вот, я зашел к ним по пути домой (кажется, первый раз зашел к ним один, без всякой надобности, просто у меня настроение доставлять людям радость). Одним из первых их вопросов после всех восклицаний радости и изумления было: «не влюбился ли я за эти два месяца?» И когда они получили утвердительный ответ, обе в один голос спросили: «А почему она не приедет в Будапешт?»
Между прочим, вылетели мы вместо пяти утра в двенадцать дня, нас пугали, что мы полетим через Вильнюс, что ночевать будем в Киеве, а прилетели в рекордно короткий срок – за 5,5 часов. Летели замечательно, я никогда еще так хорошо себя не чувствовал на самолете, может быть, потому что все время думал, как через год, может быть этим же самолетом полетишь ты. Как я жду этого дня, Линка!
Береги себя, моя радость. Целую тебя крепко-крепко, моя ненаглядная.
Твой Женя
P.S.S. Извини за неразборчивое письмо. Я изменил своей машинке, так, кажется, теплее. Я совсем схожу с ума от любви. Скоро начну писать стихи. Приезжай, ты должна приехать.
Твой Женя
16. XII. 53
Линуська, любимая моя!
Наверное, глупо писать каждый день, но сегодня у нас такая радость, что не писать невозможно. Знаешь, кто будет главным гостем на нашей свадьбе? Наш консул в Будапеште. Я сегодня был у него, чтобы посоветоваться обо всем. Он такой замечательный! Оказалось, что все очень просто, есть даже несколько возможностей. Наиболее удобная – мне приехать к тебе, расписаться в любом загсе, и через два месяца ты едешь к своему мужу (как хорошо это писать!). Это можно было бы сделать даже сейчас, если бы я ездил не с венгерским паспортом. Это логично будет сделать или с какой-нибудь делегацией, или же, если такой возможности не будет, можно ехать просто в индивидуальном порядке. Нужно только просить месяца за четыре. Это, конечно, сложнее. Есть еще один вариант, наиболее сложный, но тоже реальный. По этому варианту и ты, и я должны просить о разрешении для тебя приехать сюда на постоянное место жительства. Я думаю, что наиболее приемлем первый вариант. Если это почему-либо затянется больше года – тогда второй и только в крайнем случае – третий.
Линусь, консул тоже начал с трудностей, спросил, рассказал ли я тебе, как тебе будет трудно, сказал, что видел уже много трагедий. Линусь, родная моя, я пишу это не для того, чтобы застраховаться, мне очень хочется, чтобы ты ясно видела: трудности будут, и чтобы ты была уверена также как я, что нет таких трудностей, которые наша любовь не победила бы. На прощанье консул сказал, что он обязательно хочет пить токайское на нашей свадьбе. Я заранее его пригласил. Ты согласна?
Сегодня семейный разговор продолжился. Мама говорила обо всем этом, как о чем-то решенном и спор продолжался о том, как лучше жить всей семьей: вместе или отдельно. Лийка прямо в драку лезет за то, чтобы вместе, ей все это очень нравится. Как ни странно, она тебя помнит. Мы были вместе на футболе «ЦСКА-Спартак» (тогда «Спартак» проиграл), и ты угощала ее мороженным. Мама говорит, что помнит, как ты была у меня, когда я был болен. Она, вероятно, скоро будет в Москве, и вы тогда как следует познакомитесь. Вы наверняка друг другу понравитесь.
Линка, а что если я смогу приехать уже в феврале (на съезд)? Нет, это было бы слишком большим счастьем. Ты знаешь, я все еще боюсь проснуться.
Линуська, милая, у меня к тебе одна большая просьба: чтобы у тебя была какая-нибудь общественная работа, пусть даже совсем небольшая. Это очень важно. Ладно?
Обязательно прочитай в «Комсомолке» за 13-ое письмо «У каждого человека есть крылья». Оно очень небольшое, но в нем много интересных мыслей. А Водопьянова «Трое в тайге» читала? (тоже в Комсомолке за 11-ое). Прочти обязательно. Как тебе понравилась «Первая любовь» Грибачева?
Завтра иду на концерт. У нас тут гостили Соболевский и Нейгауз (младший). Завтра заключительное выступление.
Родная моя, буду писать несколько реже: сегодня распределили работу и на меня повесили столько, что дышать некогда будет. Да тебе и так, наверное, изменили мои бессвязные излияния.
Родная моя, посылаю тебе несколько открыток с видами Будапешта – начинай знакомиться. На двух их них Парламент, а на одной – весь Будапешт с горы, где стоит наш знаменитый и, вероятно, тебе хорошо известный памятник.
Твой Женя
P.S. Все требуют с меня твоей карточки, на которой видно лицо. А где я им возьму? Присылай!
Твой Женя.
19.XII. 53
Звездочка моя родная!
Пишу на лекции, потому что она скучная и потому что я все равно думаю о тебе. Вот уже четыре дня я дома, а от тебя все еще нет писем. Я знаю, что письмо еще не могло дойти, даже если бы ты написала в первый же день. И все равно я каждый день, приходя домой, сражу же смотрю, нет ли письма.
Лекция скучная, потому что очень упрощенно излагают теорию прибавочной стоимости, а ее я изучал несколько раз (я тебе говорил, что поступил на заочное отделение Высшей партийной школы?) Вот и сижу.
Позавчера был на концерте Нейгауза (молодой) и Рафаила Соболевского. Нейгауз – огромная сила и полярный холод, а от Соболевский, пожалуй, лучший из всех молодых (вот только если Безродный, но я его давно не слышал). Играл он замечательно. Но Давида Ойстраха из него не получится. Неужели старику не будет смены?
После лекции матч, я в конце напишу результат. У нас две новые картины «Под землей» – о строительстве метро и «Грошик» – о строительстве Сталинвароша.
Говорят, обе хорошие, я еще не смотрел. Нужно еще посмотреть новую сатиру, вокруг которой стоит такой большой шум и выставку русской и советской живописи.
Недавно был в магазине советской книги, накупил всякой всячины, как обычно. Мама всегда ругает, что много денег уходит на книги и пластинки. На этот раз реплика была не совсем обычной: «Жениться ведь собираешься, деньги-то нужны будут на более серьезные вещи». Линуська, она в первый раз говорит об этом серьезно! Ну когда это будет? Когда я смогу сказать: «Здравствуй, Сказка!»?
У нас все говорят об обвинительном акте по делу Берия. Интересно, когда процесс. Видишь, многие мои предположения оказались правильными. Я думаю, что процесс покажет еще больше. Какая все-таки дрянь! И как здорово, что даже на таком посту он ничего не мог сделать.
Вчера были у тов.Ракоши, отчитывались о работе делегации, он очень интересовался и просил составить очень подробный материал, так что у меня теперь работы по горло. По всей стране сейчас проходят отчеты-выборы в наших организациях. Активность на собраниях и приток несоюзной молодежи просто невиданный. Это пока не наша заслуга, а влияние мероприятий, проведенных партией за последние месяцы. Но от нашей ( в частности делегации) работы в очень большой степени зависит, насколько этот подъем удастся закрепить и развить. Я пишу и не знаю, интересно ли тебе это. Мы ведь никогда с тобой не говорили о моей работе.
У нас на работе есть маленькая парикмахерская. Старик-парикмахер здорово разбирается в живописи и в парикмахерской всегда небольшая выставка картин. Сегодня он показал мне очень хорошую картину известного голландского художника. Первоначально он был подмастерьем у кузнеца. Влюбился в дочь одного художника. Она заявила, что выйдет замуж только за художника. И он стал писать замечательные картины, стал одним из лучших художников своего времени. Любовь сделала его художником! А ты говоришь…
