Ирина Брестер
Долгое эхо разлуки
– Нет у меня ни жены, ни детей, – выпалил вдруг Филатов. – Я сам по себе. Всю жизнь свою земную.
В глазах командира промелькнуло что-то похожее на сожаление.
– Вот оно что… – протянул он. – Оттого, значит, ты такой и есть.
– Какой – «такой»?
– Чувств других людей не жалеющий. Не сопереживающий никому. Ежели сам по себе, рассуждаешь, то и тосковать не о ком.
Филатова задели эти слова.
– Ошибаетесь, Василий Петрович. Есть мне, о ком тосковать. О самом себе!
Командир недоверчиво взглянул на него.
– Что плетёшь-то? Из ума выжил?
– Никак нет, – ответствовал Филатов. – А только тоска эта меня заела, и нутро моё всё вывернула наизнанку. На Земле был никому не нужен. Только раньше не понимал этого. Всё казалось по плечу! А здесь… – он со стоном закрыл лицо руками. – Мусор мы, понимаете, Василий Петрович?! Мусор!..
Командир схватил его за плечи и встряхнул.
– Прекрати! Сию же минуту, Филатов, прекрати! Твоих истерик мне только на борту не хватало!.. Никакой мы не мусор! И не смей никогда так нас называть! Мы – военные люди. Космическая разведывательная группа. И мы следуем своему делу, что бы ни случилось. Ты присягу давал, забыл разве?!
– Лучше б забыть… – обречённо произнёс Филатов.
Отбор должен был быть строгим. Так казалось вначале. И когда Филатову объявили, что он прошёл, поначалу ушам своим не поверил. «Пригодишься, – сказали ему тогда. – Такие, как ты, нужны в полёте».
Ну, да, для развлечения, если только… Тогда-то он возражать не стал, окрылённый неожиданным успехом. Подумать только: в экипаж его мечты взяли! Да он о таком успехе даже мечтать не смел. И вдруг такое счастье!.. За какие заслуги?
Счастье ли оно? Дождём туманным обернувшееся… И в этой серой дымке блуждать отныне им суждено… Нет, не уговаривайте даже, мысленно сопротивлялся Филатов, диалог ведя с самим собой! Всё равно в обратное уже не поверю. Да и нету в этом мире обратного хода. Позади – Земля… А впереди что?.. Вечность?.. Смех!.. Да нет у них такого маршрута!..
Баллончики с запасами еды давно научились самообновляемые делать. Словно скатерть-самобранка. Развернул её, а яства сами собой на столе проявляются. Так что смерть от голода им точно не грозит. А хочешь – спортом занимайся. Хочешь – литературу изучай. Книжек на борту много. Читай – не перечитай! Хоть по сто раз одну и ту же. Зазубрить можно. Ученье – свет, говорится…
Пятнадцать человек в экипаже. Ребята все как на подбор – крепкие, выносливые. И смелые! Один он попался – ни то ни сё. Зачем только взяли? Такие тоже нужны в полёте, оказывается.
Сколько песен сочинил за это время – не сосчитать. Хорошо, что гитару с собой взял. Раньше его песнями команда развлекалась. Слушала и о Земле родной вспоминала. Потому, хоть они в космосе, а песни всё равно слагаются земные. Как же иначе?
А теперь командир просит оставить это дело. Чтоб о Земле поменьше ребята грустили. Чтобы думали о будущем и вперёд смотреть не боялись. Сколько ещё впереди? Разве дано человеку знать об этом?
– Только не вешать нос! – предупредил командир перед уходом. – Раскисать сейчас ни в коем случае нельзя. Если один слабину даст, за ним другой потянется, и так дальше – по цепочке… Со всеми я не управлюсь. Понял ты меня, Филатов?
– Понял…
– Ну, то-то же… Загляну к тебе после.
После чего – не уточнил только. Вышел за дверь и был таков.
