IQlight
Как приручить Дракона
Моя грудь и руки легко задрожали, а с губ сорвался тихий стон. Продолжая исследовать мое тело, Тёрнер провёл своей ладонью по левой груди, затем по правой, нежно сжимая, заставил мои легкие издавать слабые стоны. Я тихо просила его не останавливаться, закусывая губы и прикрывая глаза. Каждое крошечное движение его руки приводило мое тело в восторг. Одним движением он спустил свои боксеры, давай понять, что он уже давно готов.
– Маленькая. Моя, – его губы скользили от моей шеи к торчащим горошинам сосков, пронизывая тело миллионами мурашек.
Я почувствовала, что краснею, и это ему понравилось. Майкл ласкал мои соски губами, а его язык выводил на них влажные и горячие круги. Пальцы на груди нежно сжимались и разжимались. Одна его рука опустилась вниз, дотрагиваясь до нежных складок.
– Ты такая мокрая, господи, – он прорычал это так, что тугой узел внизу стянулся ещё сильнее, заставляя меня простонать. – Сара, ты сводишь меня с ума.
Я на секунду задумалась о своей влажности: было ли это нормально или слишком, но его зубы, нежно сжимающие мой сосок, как мучительная щекотка, победили все остальные мысли.
– Майкл, пожалуйста, я безумно хочу тебя!
Его член прижался ко мне, покачиваясь между ног, так близко к тому месту, где я этого хотела. Он оставил влажную каплю на моих ногах: я знала, что он хочет меня так же сильно, как и я его.
Я провела пальчиками по его груди и спустилась ниже, обхватывая его возбужденный член своими руками. Сначала я была застенчива и напугана, но, когда он низко простонал от восторга, моя уверенность возросла.
В одно мгновение я услышала шелест обертки, Майкл открыл и надел презерватив. Разум мой покидал меня, уносясь за пределы этого мира. Все мое тело тряслось от изнеможения.
Он повернул мое лицо к себе и посмотрел мне в глаза. Я нетерпеливо взяла его член и прижала к своему пульсирующему и влажному входу.
– Я хочу тебя внутри. Пожалуйста. Майкл, – я практически скулила.
– Ты готова? – прошептал он мне на ухо, нависая надо мной. Я кивнула, потерлась волосами о его грудь, потерявшись в запахе моря и его руках. Это мгновение показалось мне целой жизнью и одновременно какой-то долей секунды. Обратный отсчет достиг нуля: я вскрикнула, когда он скользнул в меня в первый раз.
Он вошел всего на несколько сантиметров. Я втянула воздух сквозь зубы и почувствовала, как напрягаюсь. По моему лицу пронеслось небольшое беспокойство.
– Все в порядке, маленькая? – спросил Майкл. Я замешкалась с ответом. – Как насчет того, чтобы быть сверху? – Он перевернул нас, и его эрекция стала болезненно больше, когда моя грудь оказалась прямо у его лица. – Я здесь, рядом с тобой, малыш, – сказал он. – Когда будешь готова, впусти меня.
Я глубоко вздохнула, а затем взяла его член и ввела в себя. По его напряженным мышцам я осознавала, что Майклу требуется вся его сила воли, чтобы не слететь с катушек. Я дрожала от возбуждения, придерживаемая за талию сильными любимыми руками. Но чувствовала себя потрясающе. Я наклонилась, чтобы поцеловать Майкла, прикусив губу, собираясь с духом. Я положила его ладони на свои бедра, и снова легкие выпустили мой сдавленный стон.
– О, Майкл, – мои глаза закрылись. И я толкнула член полностью в себя.
О! Боже! Мой!
Я никогда в жизни не чувствовала, чтобы что-то так глубоко проникало в меня. Это было больно, но я крепко прижалась к телу Тёрнера.
– Всё в порядке, маленькая моя? Может, нам остановиться? – спросил с тревогой, глядя на меня. – Я могу выйти, – а я и не знала.
– Дай мне секунду, – прошептала я ему в губы.
Сначала боль была острой, но тот ужас с кровавым кошмаром, которого я так боялась, не случился. Это был миф, что каждая женщина истекает кровью в первый раз, когда она занимается сексом. Мне просто повезло. Боль, которой я так боялась, была не слишком сильной, и через несколько мгновений она превратилась в тусклую болезненность. Но к тому времени мы с Майклом потеряли всякую сдержанность и нерешительность, и наши тела снова и снова прижимались друг к другу.
– Майкл… любимый! О, Боже мой, Боже, не останавливайся! – я давилась собственными стонами.
И он не останавливался. Он обращался ко мне каждый раз, когда делал что-то новое, спрашивая, все ли в порядке.
Сжимая и поглаживая руками мои соски, дотрагиваясь большим пальцем до клитора, сжимая мои ягодицы, снова и снова вонзаясь в меня. Я позволила ему перевернуть себя на живот, и он вошел в меня сзади.
Его ритм стал более ровным, а затем более быстрым. Движения его бедер становились резче и жестче.
– Маленькая, о, черт! – теперь пути назад уже не было. Он перестал сдерживать себя, перестал двигаться медленно.
Вместо этого он вонзался в меня изо всех сил. Я почувствовала, что внутри нарастает какое-то ранее неизвестное напряжение.
Пронзительный электрический разряд прошел через все тело, когда меня охватил мой первый оргазм, с криком вырвавшийся наружу. С его самым сильным, самым глубоким толчком Майкл кончил, пульсируя во мне и протяжно простонав.
Обессиленные, мы лежали на ковре, согреваемые теплом друг друга и горящим в камине огнем. Тихий треск и мерное дыхание моего Дракона были самыми лучшими звуками во Вселенной.
– Я люблю тебя, Сара, – его пальцы гладили мое лицо, а зеленые глаза отражали языки пламени, танцуя в расширенных зрачках Тёрнера свой самый страстный танец.
– А я люблю тебя, – прижавшись к его теплой и покрытой испариной груди, я провалилась в сон.
Вкус пепла
Сквозь сон мне слышался шум воды, разбудивший меня. Я лежала на просторной кровати, застеленной черными простынями в духе вампирских девичьих книг, но я знала, что это не комната упыря, это логово моего Черного дракона: картины с гравюрами, изображения китайских драконов и черная с оранжевыми огнями пламени гитара с усилителем. А вот это было слишком неожиданно для меня.
Ночь пролетела настолько быстро, что я не заметила, как мы с Майклом встречали рассветное солнце, слившись в единое целое. И мне было мало его, мало этой ночи, мало наших чувств, от которых болело сердце, и перекрывало кислород.
Поднявшись на локтях, я лежала еле прикрытая угольно-черным одеялом, нагая и абсолютно счастливая настолько, что между ребер выпрыгивало сердце.
Утро пробивалось сквозь окно и неплотно зашторенные портьеры, впуская солнечные лучи в комнату и играя по стенам солнечными зайчиками. Я улыбнулась и, потягиваясь, снова утонула в мягкости подушек, хранивших аромат морского бриза, вызывавшего во мне приятную истому внизу живота.
Откинув одеяло и предрассудки, я вытащила из заднего кармана брюк Тёрнера, мирно покоящихся на полу возле кровати, квадратную упаковку с защитой и перешла в нападение, направившись в ванную.
Майкл стоял, уперев руки в стену душевой кабины и наклонив голову под теплые струи воды. Влага окутывала его рельефные плечи, руки и спину, а с медных прядей ручейки стекали на точеный подбородок, срываясь водопадами вниз. Открывшийся вид заставил меня прикусить губу в предвкушении, и я отодвинула створку душа, заходя внутрь.
Тёрнер слышал мое вторжение, но даже не шелохнулся, хотя я могла поклясться, что сейчас он улыбается. Я провела пальцами по его широченной спине, от чего Дракон, извернувшийся в грозном оскале, «пошевелился» под моими руками.
– Моя маленькая уже проснулась и хочет добавки? – бархатистый разлив его голоса отразился от стен кабинки.
– Мне было мало, Тёрнер, – целуя его между лопаток, слегка прикасаясь губами, согласилась я.
Я прижалась к его спине грудью, оглаживая широкие плечи, проходя по каждому изгибу тела пальцами, заходя руками на мышцы пресса, отчего Майкл закинул голову назад, и я знала – он хочет меня. Безумно хочет каждой клеточкой своего естества, но дает мне шанс насладиться им, приласкать его. Ладони мои двинулись чуть ниже, проходя по наружным косым мышцам живота, задевая выпирающую косточку, пока губы целовали «чешуйки» дракона на лопатках. Я слышала, как часто бьется его сердце, а дыхание становится прерывистым, когда я касалась особо нежных участков скульптурного тела. Дойдя до самого сладкого, не считая губ Тёрнера, я легко сжала в руке затвердевший член Майкла, и он не смог сдержать стон. Внутри я горела от желания и ликовала, мое сердце неслось галопом, а дыхание прожигало кожу на спине моего Дракона. Он развернулся, не в силах больше терпеть эту пытку, которая закончилась, не успев толком начаться. Мы вспыхивали спичками в объятьях друг друга так ярко, что могли озарять города своим светом.
– Да что же ты творишь со мной, Сара? – он впился губами в мои ласково, но настойчиво проникая языком в рот, заглушая поцелуем мой стон. Руки Майкла уже сминали мою грудь и бедра, вжимая так сильно в себя, будто он хотел стать со мной единым целым. И я наслаждалась этой близостью не тел, а души. Мое сердце рвалось к его с каждым ударом, и я хотела растворяться в нем медленно, становясь продолжением тела Тёрнера.
Понимая, что остановиться мы уже не сможем, бессвязно бормочу в мощную шею про защиту, оставленную на умывальнике. Легкое дуновение прохладного воздуха снаружи кабинки, и вот снова по мне блуждают широкие ладони, проходя по внутренней поверхности бедра, а я мокрая до неприличия, и дело совершенно не в каплях воды, расходящихся зонтом над нами.
– Господи, я так хочу тебя, Майкл, у меня голова от тебя кружится, – шумно сквозь стоны шепчу ему, пока он прижимает меня всем телом к кафельной стене, покрывая каждый сантиметр моего лица, шеи и плеч горячими поцелуями. Его ласки – как то самое чертово море, которым он пахнет – хочется, чтобы накрыло с головой, забирая в темноту самого дна, где ты остаешься один на один с этой стихией.
– Маленькая, – он со всей нежностью берет мое лицо в свои огромные ладони, заглядывая в мои глаза. – Ты – лучшее, что было со мной во всей это гребаной жизни, – и я вскрикиваю от того, как он входит в меня, поднимая и держа под бедрами. Мои пальцы впиваются в его плечи, пока лопатки и спину холодит кафельная стена. Майкл двигается неспеша, снова давая мне время привыкнуть к его размеру, а я лишь захлебываюсь собственными стонами от того, как хорошо мне сейчас: чувствовать его внутри себя – абсолютно восхитительно и хочется, чтобы время перестало существовать.
Мои ноги обхватывают талию Тёрнера еще сильнее, вжимая в себя с новой силой и требуя его всего внутри. Каждое движение бедрами отдается в голове яркой вспышкой, а мы стонем, как сумасшедшие, жадно перехватывая всхлипы друг друга губами, кусая и вновь лаская языками. Я сжимаюсь внутри от его силы и нежности, а Майкл только шумно дышит и хрипит от удовольствия, перемещаясь от саднящих губ к шее и мочке уха, лаская горячим языком.
Мы уже оба были на грани, заходясь от громкости собственных вздохов, криков, стонов и шлепков мокрой кожи. А мне было мало, и я молила о том, чтобы он не выходил из меня, заполняя до упора.
– Черт, Сара, я больше не могу, ты мне крышу рвешь, маленькая, – обрывками фраз возле уха слышен бархат любимого голоса, и я кончаю – громко и протяжно – от этого его тембра, вплетающегося в подсознание. Этот оргазм кажется нескончаемым, потому что пульсация Майкла внутри меня доводит до исступления, продлевая эйфорию. Он низко рычит, прикусывая кожу на моей шее, оставляя красно-фиолетовую отметину, поддавшись порыву и впервые не сдерживая себя. А мне плевать, пусть хоть все тело в таких синяках, лишь бы с ним. До конца.
***
Мы спали, сплетаясь ногами и руками, держа друг друга даже во сне, прижимаясь слишком сильно, что даже сдавливало грудь. Звук голосов внизу выдернул нас из сна, но Майкла, в отличие от меня, этот шум не смутил. Он лишь лениво, словно кот, потянулся и, повернувшись ко мне, улыбнулся.
– А вот и наши соседи на этот выходной, – он провел пальцами по моей щеке, откидывая спутавшиеся волосы.
– Твои безумные друзья-байкеры, да? Я уже слышу, как Вишня ржет, как конь, – нежась в подушках, хихикнула. – Забыла узнать, а этот дом – тоже ваша штаб-квартира?
– Этот загородный дом принадлежит моим родителям, так что периодически – это тоже логово Драконов.
– Устраиваете здесь дикие пьяные оргии, Тёрнер? – я укоризненно вздернула бровь, понимая, что моя задница – не единственная побывавшая в этой постели, отчего в сердце кольнула ревность.
Интересно, а с той красноволосой он тоже тут развлекался? Лучше не думать об этом – слишком больно даже представить.
– Неужели ревнуешь, малыш? – он взглянул на меня из-за плеча, натягивая свою черную броню.
– Обойдешься, Тёрнер, – я кинула в него подушкой. Майкл, со свойственной ему координацией, увернулся, смеясь и затягивая шнурки на ботинках.
– Собирайся, соня, впереди день безудержного веселья.
– А какой повод? – поднялась на локтях и зевнула.
– Никакого, просто все приехали расслабиться после ночных гонок. Одевайся, иначе я снова за себя не отвечаю, – он наклонился и едва коснулся моих губ своими.
Я издала протяжный, полный отчаяния и одновременно покорности, вздох, падая головой на подушки, смотря, как мой прекрасный принц уходит из нашего гнездышка.
Надев любимую укороченную футболку с надписью «Ramones» и черные зауженные джинсы с высокой талией, покрутилась у небольшого зеркала, чуть растрепав волосы, которые после душа и жаркого секса завились непослушными волнами и делали меня отпетой бунтаркой. С Тёрнером иначе и нельзя было: дерзкая на вид, но податливая и чувственная наедине с ним.
Я спустилась вниз, где уже вовсю шли приготовления к вечеру: человек двадцать Драконов со своими девушками сновали туда-сюда по комнатам, разнося напитки. Кто-то уже орудовал ножами на кухонном островке, маринуя стейки, кто-то забивал холодильник до отказа алкоголем, кто-то уже выпивал, устроившись на мягких диванах напротив камина. Того самого, где я впервые почувствовала себя самой любимой и самой соблазнительной девушкой во Вселенной, отдаваясь прямо на полу.
Ух, Сара, держи себя в руках.
Майкл уже о чем-то оживленно болтал с Вишней, откупоривая ледяное пиво и весело улыбаясь. Я любовалась Тёрнером, замерев где-то у подножия лестницы, и мне было совершенно наплевать, что обо мне подумают.
Да, влюбленная идиотка, да по уши, тысячу раз ДА!
Он был словно магнит для моего сознания: меня тянуло каждой клеточкой тела к нему и его красоте, мужественности, дерзости, ласке и заботе. Вот он так беззаботно стоит с этой бутылкой пива, в черной футболке и джинсах, небрежно зачесывая назойливые пряди рыжих волос, смеется тупым шуткам лучшего друга и облокачивается о кухонную тумбу. Все так буднично, расслабленно и оттого слишком невыносимо для моего сердца, которое готово разорвать от чувств к Майклу-мать-его-Тёрнеру. А этот парень просто стоит и существует со мной в этом мире, возможно, не понимая, что мой мир – он.
– Эй, Сара, привет, крошка! – Вишня первый замечает мое появление и смеется, видимо над тем, что я выпала из реальности, глазея на Тёрнера.
– Привет, Вишня, – подхожу ближе, робко засовывая руки в задние карманы и слегка вжимаясь в плечи. – Что обсуждаете, мальчики?
– Как ты пялишься на Тёрнера, – голубоглазый легонько бьет кулаком Майклу под дых, заставляя того согнуться и рассмеяться в ответ, заливаясь краской.
– Пошел ты, бро!
Господи, серьезно? Ты даже краснеешь от осознания того, как я восхищаюсь тобой? Майкл одной рукой сгреб меня куда-то в область своей подмышки, целуя в макушку.
– То, как ты раздевала меня глазами – чертовски заводит, маленькая, – он шепнул это еле слышно, отчего я вмиг повлажнела внизу.
– Этот праведник разрешает тебе пить, принцесса? – Вишня откупорил еще одну бутылку пива, протягивая мне.
– Я вообще-то тут стою, – Майкл сдвинул брови. – Сара сама может решить за себя, мне кажется, да, малыш?
– Как благородно с твоей стороны, папочка, – я легонько пнула его локтем в область ребер. – Спасибо, – поблагодарила я, взяв бутылку.
Я подняла её, отпивая солодовый янтарный напиток, когда в дом вошла ОНА. Словно яркая комета на ночном небосклоне, обращая внимание всех и каждого в доме на себя.
– Ну что, здесь сегодня будет горячо, или я не дождусь? – длинноногая угроза стояла прямо напротив нашего трио, снимая черный мотоциклетный шлем и освобождая свою огненно-красную копну волос, откидывая ее назад непринужденным соблазнительным жестом.
Кожаные штаны сидели как вторая кожа на ее аппетитной круглой заднице, икры, выдававшие спортивное прошлое этой фурии, были впечатляюще прекрасными. На ногах красовались черные ботфорты, а массивная кожаная куртка с меховым воротником в момент спала с ее плеч, обнажая торс, затянутый в кожаный черный корсаж поверх рубашки. Ее грудь так и приманивала взгляды всех мужчин, находившихся в радиусе метра от девчонки.
– Элис, милая, если ты, наконец-то, согласишься, я могу согреть тебя в любой момент, только намекни, – Вишня подмигнул бестии, вызвав ее гневный взгляд серых, словно сталь глаз.
Элис.
Я растягивала слоги, мысленно проговаривая это имя, словно пытаясь попробовать его на вкус. Без сомнений, это та самая девчонка с утеса, пригнавшая байк Майкла, та самая, чьи ягодицы он по-животному сжимал и целовал в шею, зная, что я стояла рядом и пялилась на них.
Неприятный привкус сигаретного пепла словно проник в мой рот, заставляя поморщиться и сильнее прижаться всем телом к Майклу. Этот ядовитый привкус, который я никогда еще не ощущала во всем его величии – ревность. Жгучая, токсичная, захлестывающая весь разум и проникающая глубоко в сердце, жаля его подобно скорпиону.
Почувствовав, как я напряглась, Майкл поспешил увести меня в противоположный конец дома, но сделать этого не удалось. Стервозная красотка смерила меня сканером своих стальных глаз и подошла на недопустимую близкую дистанцию к не своему Тёрнеру:
– Это та, о ком я думаю, Майкл? Познакомишь нас? – ее пухлые губы с помадой цвета спелой вишни расплылись в издевательской ухмылке.
– Пять баллов за проницательность, Элис, – Тернер ощетинился и напрягся, я ощущала это, обнимая его рукой через ткань футболки. – Знакомься – моя девушка, Сара.
– Выкуси, сука крашеная, – пронеслось в мыслях, а на деле я приветливо улыбнулась, выудив из своего арсенала улыбок-на-все-случаи-жизни самую приторную, – Привет.
– Я Элис, но некоторым я позволяю называть себя просто Лис, – она многозначительно посмотрела на Тёрнера, и мне страсть как захотелось врезать по ее красивой физиономии только за этот гребаный секундный взгляд.
– Будь моим гостем, Лис, – Майкл по-хозяйски развел руками.
– Я так полагаю, наверху уже занято? – она ухмыльнулась, закидывая волосы на одну сторону, обнажая шею с такой же татуировкой дракона, как и у Тёрнера.
– Майкл, я пройдусь пока к пирсу, – мои щеки горели адским пламенем, а кулаки непроизвольно сжимались так сильно, что ногти впивались в кожу.
– Сара, постой, – он схватил мое запястье, но сразу отпустил, поймав мой взгляд.
– Все в порядке, я просто хочу выйти на воздух, – мне было необходимо выпустить пар: для меня такие чувства в новинку, и никто не учил справляться с этим всем, словно тебя вывернули наизнанку и пропустили на реверсе в мясорубке.
Схватив куртку, я вылетела из дома, ощущая пронзительный женский взгляд, прожигающий дыру в моей спине. Сара, дыши, милая, это ничего не значит. Майкл с тобой, он любит тебя.
Внутренний голос заглушался ревнивым подсознанием, которое снова показывало картинку из того вечера на обрыве. Элис, безусловно, красива, опасная, и она – Дракон, как и все они, а, значит, ее присутствие в жизни Майкла неизбежно. Их связывало подобие отношений, если так можно было судить по словам Тёрнера о том, что они снимали напряжение. Вместе. Снова укол острой иглой прямо сердце, до боли и зубного скрежета.
Я сидела на пирсе, глядя на темную воду, пытаясь дышать в унисон с ветерком, путающим мои непослушные кудри. Солнце играло на скалистом обрыве, задевая верхушки елей. Вид и звук природы должен был успокаивать, но мой разум противился этому.
Встав на ноги, я мерила шагами небольшой участок деревянных досок и кусая губы. Нет, Сара, ты ведешь себя слишком по-детски, она выиграла эту войну, выводя тебя на такую реакцию. Элис рассчитывала, что именно так ты и отреагируешь. Нужно вернуться и показать, чей это Майкл.
Я поднималась по лестнице, когда увидела их с Майклом, стоящих на улице возле пустовавшего бассейна недалеко от дома. Оба курили, стоя напротив. Красноволосая активно жестикулировала, размахивая руками с сигаретой; Тёрнер же выражал вселенское спокойствие, внимательно слушая эту сучку и скрестив мощные руки на груди. В этот момент я сильно жалела, что не умею читать по губам, но было видно – разговор неприятный для обоих, хотя Майклу он скорее уже наскучил, и он хотел его закончить. Какая-то реплика из ее уст запредельно высоким тоном, замах руки, и вот женская ладонь впечатывается в скулу Майкла, отчего он весь превращается в нерв, распрямляясь и угрожающе нависая над ней. Следующий замах Тёрнер ловит рукой, сжимая ее запястье с такой силой, что красноволосая изгибается, опуская голову, и пытается вывернуться из цепкой хватки. В глазах Тернера – убийственный дикий огонь, который испепеляет все, что попадает под него. Он резко отталкивает руку Элис, что-то злобно шикнув ей в лицо, отчего та гордо выпрямляется, но в глазах стоят слезы.
И мне ни капли ее не жаль.
***
Вечер проходил в довольно расслабленной обстановке, невзирая на инцидент между Элис и Майклом, но они старались не соприкасаться даже в дружеской беседе в моем присутствии. Вишня травил байки, обнимаясь с какой-то кудрявой брюнеткой с кукольным выражением лица. Я точно не запомнила ее имени, но вроде бы Стефани. Милая девчонка, ненамного старше меня, с очень заразительным смехом, наверное, Вишню это и привлекло в ней – легкость.
Мы с Тёрнером устроились возле камина, потягивая пиво, он нежно оглаживал мои бедра, которые покоились на сильных ногах моего Дракона, иногда еле слышно шепча всякие пошлости вперемешку с представлением тех участников банды, которых я видела впервые. Потом кто-то из полупьяных байкеров потребовал, чтобы Тёрнер тащил усилок с гитарой, и еще пол вечера мы слушали весь арсенал рок-баллад, которые знал Вишня, и которые все остальные орали истошно подпевая. Даже я, а Майкл бархатисто смеялся мне в шею, обжигая своим дыханием так, что у меня вставали соски, и я впивалась ему в губы с жадностью и всей моей дурацкой любовью.
Спустя пару часов и десятков литров алкоголя, музыка уже звучала на весь дом, и я улыбалась тому, что мы слишком далеко от города, и нас не слышит никто, иначе здесь бы давно был полицейский патруль, разгоняющий эту ораву нетрезвых бугаев.
Драконы заполняли собой всю территорию участка и дома, разделившись на мелкие компании смеющихся и выпивающих людей. Вишня со Стеф самозабвенно поглощали друг друга, устроившись прямо на кухонной тумбе, и, кажется, им было совершенно плевать на всех вокруг.
Мы же с Майклом, как попугаи-неразлучники валялись на диване, плотно прижавшись друг другу и болтая ни о чем, сплетая пальцы. Я закинула свою правую ногу на талию Тёрнера, а он мягко держался за мой императорский зад и понемногу заводился, вжимаясь пахом в меня. Мне нравилось это перманентное возбуждённое состояние, обещавшее жаркое продолжение ночью. Такая эротическая игра в качестве прелюдии, где мы подыгрывали друг другу.
Шум вечеринки понемногу стал затихать, когда на пороге появился Аарон.
– Так, маленькая, побудь тут и не скучай, я ненадолго, – Тёрнер аккуратно высвободился из моего плена и встал, направляясь к выходу вслед за Хиллом.
– Надеюсь, в этот раз не топить чье-то тело в озере, – пробурчала я, усаживаясь на диван.
Следом за Майклом в дверь вышли Вишня, Элис и еще один бородач, имя которого я совсем не запомнила. Сквозь стеклянные панорамные окна их силуэты были хорошо различимы даже в темноте, особенно копна ярко-красных волос этой суки. Разговор был недолгим, но, по всей видимости, снова о делах, потому что все пятеро вернулись в дом с сосредоточенными лицами.
– Майкл, все в порядке? – робко поинтересовалась я.
– Да, маленькая, просто завтра, как отвезу тебя, мне придется уехать на неделю.
– Вместе с ними? – я махнула пальцем в воздухе, указывая на Вишню, красноволосую и здоровяка.
– Да, – он выдохнул, целуя мое лицо, – предвосхищая все твои вопросы: Элис едет как Дракон, она тоже представляет наши интересы. Это только бизнес, договорились?
– Но грех – не трахнуть партнера по бизнесу, да в рабочей командировке, правда? – ревность вместе с алкоголем снова сыграли со мной злую шутку.
– Я не намерен больше продолжать этот разговор в подобном ключе, Сара. И тебе не советую, – взгляд Майкла снова потемнел, давая ясно понять, что эта тема действительно не обсуждается.
– Пойдем спать, завтра вставать ни свет, ни заря, потому что кому-то в школу, – Тёрнер поднял меня на руки и потащил в спальню под радостное улюлюканье Вишни.
– Майкл, – я посмотрела ему в глаза, – пообещай, что ты не дашь мне повода усомниться в тебе.
– Никогда, маленькая, запомни. Никогда.
Я верила и злилась на себя за проявленную слабость, за эту небольшую сцену ревности, но где-то глубоко, за сердцем засела эта подлая мысль – а что, если Элис не сдастся просто так?
