Иоланта Ариковна Сержантова
С колен мутовок
Яркое
Ярким пёрышком – дерево.
Я нечестному верила.
По себе самой мерила
и звездой,
Любовалась. По утру ли
Плакал дождик, как заперли
Двери леса скрипели. Лик
Над тобой.
Что луна?! То ли – солнце!
Стёкла плавятся, звонцы
Дело делают. Донце
Жизни той
Ты увидишь в печали,
Но не в самом начале.
Чалил тех ли? Причалы
Под листвой.
Ярким пёрышком – дерево.
Жизнь рассветами мерим мы.
И часами, что сверены
Со звездой…
Их жизни жаль
Их жизни жаль неимоверно
И то вселенское "наверно",
В котором, право, только время…
Оно награда или бремя?
Оно случится или нет?
И мы, нашедшие ответ,
Его в мгновенье позабудем.
Мы о других, как прежде, судим
Лишь по себе и по знакомым.
Таким же слабым и ведомым,
Таким же, чей известен час.
Но только, видимо, до нас
Нет никому, как прежде, дела…
Но ты же этого хотела!
Самостоятельность… Судьба!
Да, вместо счастья, – слёзы, "Ба!",
"Когда же всё вернётся в русло?!"
Ах, это, право, очень грустно,
Когда исполнившийся век
Сказался лишним. Человек,
Того не зная сам, хлопочет
С тем, что не может, что не хочет,
И с теми, кто ему не нужен!
А жизни русло мельче, уже…
И не догнать, не наверстать.
Ну как себя в себе застать?..
Нет ответов
Приникнуть к дубу – это ли не диво.
Его объятие надёжно и красиво,
Правдиво, как любой кивок природы.
Ведь ей неважно, кто какой породы.
Важней волненье сердца, зрелость чувства, -
Вот это, право, – степень и искусство,
Руководить собой издалека.
Через судеб прожитые века,
И не запомнить: ем ты был, и был ли.
А если да, то что же позабыли
Все были те, которых ты виновник.
То неспроста. Колодца оголовник,
И тот темнеет, да сгорая в печи,
Он слышит звон воды, и тянет в плечи
Главу свою…
– От страха?
– Отчего же…
Мы все такие. И живём похоже.
С колен мутовок, опершись о пень, как посох.
И с прежним пылом: нет ответов, сонм вопросов.
Зимний лес
Снежинки капают с небес.
И лес, что спрятал под навес
Зимы и осени убранство, -
Его завидно постоянство, -
Стоит открыто, обнажён,
Душой распахнутой снежок
Он ловит, и склонившись долу,
Считает стуки дятла. Молот
Стволов сминает наковальню.
В дупло впустить он просит, в спальню,
Где сухо, тихо и тепло.
Да только беличье оно!
Или синичья то светлица!
Иль филина! – и сладко спится
Ему, и сердце бьётся в такт.
Примерно эдак или так
Теперь в лесу, что тих до часу
Условлена. А после, разом
Очнётся лес, потянет ствол
Сосна, дубы за нею, стол
Накроют барсуки и белки:
Из желудей, из чашек мелких
Глотнут подтаявшего снега.
И Рождество, от тьмы побега
Восславят. После – Иордань,
В оправе веток. Словом – дань
Поверью или же привычке.
Но, поднося к камину спички,
Ты улыбнёшься сам себе:
"Взгляни в окно своей судьбе.
Не торопи её, пожалуй!
Тебе её, не так ли, мало?"
Язык огня во рту печи.
Он дверцей заперт и молчит,
Дым выпуская к облакам,
Гудит к метели. И к ногам
Роняет угли, возмущён.
И ты измучен, не прощён,
Смущён изрядно, снова в лес
Уходишь. Под его навес.
А лес наряден, ходит в белом
И в паре с ветром что-то пел он,
А ты опять проспал, прослушал…
Ты, право, мил, но очень скушен.
Соль земли
Соль земли. С неба сахара снег.
Может, это враньё,
Россыпь мелких монет.
Не кружит вороньё, -
Разгоняет туман на рассвете.
Как узнать – что моё,
За которое буду в ответе?
На округу гляжу,
Тем бужу расстояния, грёзы.
И себя увожу,
От печали. Сердечные слёзы,
Набегают они, словно тучи,
Без счёта, без спроса.
И как звёзды в ночи,
И как лета случайные грозы.
Соль земли.
С неба снег или пепел.
Правда ли,
Мир неярок, спокоен и светел,
Коли видеть его
Без обид на недолгую участь.
Коли знать, что уйдёшь
Не печалясь, не злясь и не мучась.
Метель
Метели с ветром томный танец.
Покровы рыхлы, в прошлом глянец,
Капризы наста, хруст, и кромка,
Что ранит слух и лапы. Громко
Зима толкует об себе.
А печь, что топится в избе,
С прищуром это наблюдает.
"Ну, что же, ври. Тебя все знают:
Проделки, шалости. Похоже,
Одно и тоже делать можешь
Из года в год, из века в зиму."
"Ну, так и что?! Зато красиво!"
Парча снегов. Округа в белом.
И за стеною ветер. Пел он
Иль плакал над судьбой своей, -
Зимой недолгой. В горку дней,
Он брёл, ломая шаг сугробом.
Как будто бы за чьим-то…
Огонь в печи потух…
Огонь в печи потух,
И снегопада тихий шорох,
Взамен сухих поленьев треска…
И струи снега – занавеской
Колышутся. Сугробов ворох
Бельём с мороза. Ворон вслух
Клянёт грядущую простуду…
А на столе звенит посуда
И новогодья слышен стук.
Под тяжестью обломан сук
Грехов ли временных, иль снега.
Или стремительного бега
Той жизни, не готов к которой.
И тратишь на пустяк и ссоры.
Огонь в печи потух,
И кто-то недалёко порох
Рассыпал в снег. Побегом дерзким
Охотника смутил олень.
Умчался, пыль стряхнув с колен.
Тропинка шагом на отрезки
Порезана.И мыши в норах
Скрывая свой настырный норов,
Не ждут весны, лишь грезят ею.
А мы по-прежнему жалеем
Себя не больше, чем других.
И выдох на один мотив
У нас у каждого, хоть спорим,
Но убедимся в этом вскоре…
