Иоланта Ариковна Сержантова
С колен мутовок
Мотылёк
Присел на простынь мотылёк.
Ему, конечно, невдомёк,
Каков он… Сказочно красив,
Как текст, который смят в курсив.
Как слово, (сказано с любовью),
И ярость, что вовне злословья,
Но в справедливости огне.
Столь трудно то бывает мне, -
Сдержать себя. Да, рамки тесны,
Но интересны тем, известна,
Та странность хода бытия…
Не сходу это понял я.
А мотылёк-то… Он взлетел.
Банальным быть не захотел,
Но сделал всё, что только смог,
Втянувши в рифму лёгкий слог.
Запахло осенью…
Запахло осенью, а, может быть, дождём.
Мы от неё чего-нибудь, да ждём,
И прячемся. Скрываясь, солнца блики
Себе не кажутся блестящими. Великим
Самих себя они не назовут.
Но славен тот, кто в горсти всех минут
Отыщет ту, единую, свою.
И скажет ей о том, что я люблю
И этот дождь, и прошлую грозу.
Как лета боль, как августа слезу.
Осеннее
Под стук падения каштанов,
Когда та осень, что нежданной
В мою опять ворвалась жизнь,
Поди попробуй откажись
От неги дней, немногих, сонных,
От мух ленивых заоконных,
И листьев шороха у ног…
Я б отказался, если б смог!
Увязшее
Увязнув в сладком, рыдала муха.
У жизни в складке, как прядь за ухом
Мы прячем слёзы в подушках влажных,
Скрипим вопросы зубами, важных
Средь них немного: "За что!?" И "Боже?!!"
И с этим сладить мы вряд ли сможем.
Увязнув в сладком, рыдала муха.
Уже без страха, уже старуха.
Между строк
Меж вялых пальчиков травы
застрял листок.
Он утром с нею был "на Вы",
как между строк.
Но ночью поздней ветер выл
И дождь в слезах.
Тот лист дрожа, так нежен был,
Лежал в ногах.
И лишь светлее стала тень,
узрил рассвет:
Трава примята,скоро день
Простылый след,
Того, кто горы обещал,
Стращал не быть
Казнил, казнился и прощал,
Просил забыть!
Меж вялых пальчиков травы
застрял листок.
Он утром с нею был "на Вы",
как между строк.
По лекалу гардин…
По лекалу гардин лес рассветом рисует,
Поминая со злости, как водится, всуе
Тех, кого вспоминать ближе к ночи не след.
Сам от инея влажен и, кажется, сед,
Он малюет по памяти многое, многих.
Все они, не встречаясь друг с другом в дороге,
Торопясь, не сказать про себя опасаясь…
Я – таков же, из них. В этом сам себе каюсь,
Но иных, в тот же час, в это не посвящу.
А свищу безмятежно на людях. Ищу
Я того, кто с лекалом гардин, на стене
Нарисует сей лес. Только мой. Только мне.
Грусть
Облетаешь стихами, как листьями.
В них нет правды, одна только истина.
Кисти тополя красили облако,
Ветер рвал предпоследнее яблоко…
И по собственной воле ли осень
Со слезами о милости просит.
Чтоб прислушались к шелесту, шороху
Пня гнилого, рассыпану порохом…
Облетаешь стихами, как листьями.
В них нет правды, одна только истина.
Осень
Листья по ветру, оплеухой, -
Это осень вошла без стука,
А из летних надежд мотылёк
Ускользнул, но ему невдомёк,
Что недолго ещё порхать,
Ибо осень, она как тать,
Воровски, отнимая свет,
И под спудом ночи на нет
Сходит всё. Но не всё равно,
Коли кто-то стоит, в окно
Щурит слёзы и ждёт тебя.
И с огнём или без огня.
Листья по ветру, оплеухой, -
Это осень вошла без стука…
Горькое
Прожгли насквозь, потухли угли взгляда,
И пусть другие будут с нами рядом,
Но те не ты. Ты был иным, иначе.
И мы опять беззвучно, тихо плачем,
По дням, минутам и годам немногим,
Себя виним, казнимся, слабнут ноги
От тех печалей. Ты не здесь, прости же!
Любовь и горе жизнью этой движут…
А мы обидели той нежности обитель.
Метель одёрнет белой шерсти китель,
Да мы всё также станем горевать,
О том чего не будет, не сыскать…
Пиит
Рыдает осень. Морщат листья блики.
Мокры до стебля, под вуалью лики
Едва седы, вогнало в краску время.
Сереет пень от влаги, мокнет темя
Но в темноте сиятелен, хорош.
Скрывая ветхость,пересилив дрожь,
Он всё же горд, что прутик у корней
Его дитя, и дождик лей – не лей,
Водой досыта всё же напоит…
Он, как и я, усидчивый пиит.
Своей поляны пестует красу.
Я у окна, а он в своём лесу.
Иду по лесу…
Порхает бабочка, листом сухим. Послушна
Поре осенней. Ей как будто бы не скуШно
Приметной быть, у лета на виду.
А я её заметила! Иду
По лесу. И бужу в себе рассвет,
Но небо заслоняет дальний свет,
Что солнце возжигает поутру.
В который раз я мысленно сотру
Ту мглу, и ту рассеянность, что боле
Владеет мной, но впрочем, поневоле
Я улыбаюсь. И клубиться комарьё
Над головою… Вот оно, моё…
Иду по лесу, а вдыхаю лёгкий бриз…
Ну, что ж, бывает. Это девичье… каприз.
Плач
Купаются синицы на пруду,
Но скоро оступившись там, на льду
Через окно дремоты, как воды
Они заметят рыб. Вуаль следы
Тягучие, холодные распустит. Густая вдруг,
сомкнётся… Всё простится
Но лишь тогда не сможется напиться,
И вновь сомкнётся изначальный круг,
Который никогда не разорвётся.
А жизни жар беззвучно к небу вьётся,
И вслед ему стенания и плач.
Не скрыть которых, сколько их не прячь…
