Илья Тамигин
Звёздный. Альтернативная история и приключения
© Илья Тамигин, 2024
ISBN 978-5-0064-6865-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Илья Тамигин
Звёздный
Посвящается моему другу на всю жизнь Игорю Смелову
Предварение
С чего начинается написание приключенческого романа? С сюжета – это раз. Сюжетов не очень много: дойти куда-то, найти что-то. Или добиться успеха в жизни: стать, скажем, царём. Ещё бывает, что надо раскрыть тайну или предотвратить катастрофу. Изобретение, которое перевернёт всю жизнь людей (колесо, например), тоже неплохо. Попутно изображаются боевые или интеллектуальные действия и любовь (как же без неё!).
Второе – это стиль изложения. Можно выбрать серьёзное изложение, ироническое, мистическое, а также стиль откровенного дуракаваляния.
Теперь, когда мы определились с первым и вторым, подумаем о героях. Главный герой. Какой он? Разумеется, с красивой душой и правильными ориентирами в жизни. Внешность не обязательно красивая. Главного героя надлежит описать достаточно подробно: не только, во что он одет и обут (типа, в белом плаще с кровавым подбоем), но и присущие только ему особенности личности. Заикание, косоглазие, привычка шмыгать носом. Ну, и темперамент, характер! Лёгкий или тяжёлый он человек в общении, держит ли слово, способен ли на благородные поступки и наоборот.
В романе, соответственно, должен присутствовать антигерой, к которому, несомненно, всё вышесказанное тоже относится. Кстати, антигерой не обязательно должен быть плохим. Достаточно того, что он активно противодействует главному герою в достижении цели.
Героиня. Тут всё несколько сложнее. Она часто гнёт свою, независимую линию, и прямолинейное описание любви, внезапно (или не внезапно) вспыхнувшей между ней и главным героем (или антигероем) не очень желательно в смысле читательского интереса. Антипатия намного привлекательней! Вспомним фильм «Анжелика – маркиза ангелов». Там красавица героиня прониклась отвращением к уродливому графу де Пейраку, и ему пришлось полфильма прилагать мощные усилия, чтобы переориентировать своенравную Анжелику.
Антигероиня. Тут всё ещё сложнее. Разумеется, мы вынуждены ввести этот персонаж для контраста. Обычно, для соблазнения главного героя с коварными целями.
Второстепенные персонажи. От них многое зависит! Вспомним деда Щукаря в наисерьёзнейшей «Поднятой целине»!
Описания природы. Увы, без них не обойтись! Злоупотреблять ими нельзя, иначе Читатель заскучает. Опыт показывает, что две-три строчки на каждые десять страниц текста, а то и реже, вполне достаточно.
Мистическая (фантастическая) составляющая произведения, если Автор решается её употребить, должна быть или очень мощной, или достаточно ненавязчивой, чтобы только оттенить действие, мотивировать поступки героев.
Между прочим, не рекомендуется императивно строить весь сюжет на, скажем, супероружии, которое у героя есть, а у остальных нет.
И самое главное: в романе должен быть обязательно упомянут Ленин! Или, хотя бы, памятник Ленину, или ссылка на его работы.
Таким образом, схема написания приключенческого романа довольно несложна. Нужно только облечь её в слова и выражения, не вызывающие у читателя отвращения и скуки.
Итак, начинаем!
От Автора
Эта история выдуманная, но в основу её положены реальные исторические штрихи. Все персонажи, населённые пункты, волшебные предметы, еда и напитки, а также синий цвет вымышлены. Реальны только Бог, любовь, верность долгу, жизнь и смерть. Если кто-нибудь уловит сходство кого-то с кем попало, то пусть радуется, что ему повезло. И ещё: Автор не несёт ответственности за любую идеологию, верования, а также поступки действующих лиц.
Эпиграфы
– Индия, о высокочтимый мой учитель,
находится почти на самом краю земного
диска…
Л. И. Лагин. «Старик Хоттабыч»
Не счесть алмазов в каменных пещерах,
Не счесть жемчужин в море полудённом
Далёкой Индии чудес.
Н. Римский-Корсаков. Опера «Садко».
Ария индийского гостя
Пролог
1792 год.
Шевалье Рей де Сен Жени кряхтя вылез из кареты у особняка принца Нассау-Зигена, своего доброго знакомого. Петербургский дождь, мелкий и противный, облепил его. Выругавшись, француз заковылял к крыльцу. Колено, поражённое проклятой подагрой, не позволяло идти быстрее, поэтому враз намокли усы. На нетерпеливый стук молотка швейцар открыл дверь и склонился в поклоне:
– Проходите, сударь. Принц ждёт вас!
Сбросив на руки слуге плащ и шляпу, де Сен Жени зашагал, постукивая тростью, через анфиладу комнат в кабинет хозяина. Принц, одетый в домашнее платье, встретил его стоя у письменного стола. Мельком окинув взглядом кабинет, особенно задержавшись на огромном глобусе в углу, француз поздоровался:
– Гутен таг, Гюнтер!
– И тебе бонжур взад, Рей! – улыбнулся пруссак, – Скверная погодка, а? Я прикажу подать вино и сигары.
– Лучше глинтвейн. Я весь продрог!
Ароматный горячий напиток пришлось ждать всего несколько минут, в течение которых мужчины наслаждались сигарами. Залпом осушив бокал, де Сен Жени крякнул и расправил усы.
– Совсем другое дело!
Принц ухмыльнулся и погладил лысину, ибо был без парика.
– Про погоду поговорили. Теперь рассказывай, с чем пришёл!
Де Сен Жени налил себе ещё, посмаковал.
– Мой король поручил мне предложить императрице… некий проект. Устрой мне с ней аудиенцию, пожалуйста.
Глаза Нассау-Зигена вылезли из орбит:
– Но почему ты? Ведь, есть же у вас в России посол…
– Король поручил это деликатное дело мне, ибо посол, господин Форжерон, слишком заражен революционными идеями. Что с него, с буржуа, взять. Есть опасение, что он может разболтать тайну англичанам.
Принц задумался. Он был другом светлейшего князя Потёмкина, поэтому устроить французишке аудиенцию с Екатериной будет не трудно. Но…
– Ты знаешь, Рей, я совсем на мели. Сижу без гроша… Хотел скромный, персон на восемьдесят, бал задать в декабре, а на какие шиши? И обносился я. Новая шуба нужна на зиму. Две!
Де Сен Жени, обладавший острым умом и сообразительностью, намёк понял.
– Чем я могу тебе помочь, Гюнтер?
– Ну-у… двенадцать тысяч помогли бы мне не умереть с голоду…
– Я могу подкрепить тебя только пятью, – твёрдо заявил эмиссар Людовика XVI и многозначительно позвенел золотом в карманах камзола.
Поняв, что больше из француза не выжмешь, принц вздохнул:
– Ладно. Когда надо?
– Как можно быстрее. В течение дней десяти, хорошо?
Пруссак кивнул.
Через неделю они вошли под гостеприимные своды Зимнего Дворца. Их проводили в кабинет Потёмкина.
– Позвольте представить вам, светлейший: шевалье де Сен Жени, специальный посланник Людовика XVI, – раскланялся принц.
Князь внимательно присмотрелся к шевалье. Не молод, далеко за тридцать. Полноват. Хром (подагра?). Но лицо умное, волевое.
«Непрост француз! Да король Луи и не пошлёт абы кого с секретным проектом!» – заключил Потёмкин и улыбнулся:
– Добро пожаловать, сударь.
Поклонившись согласно этикету, де Сен Жени шагнул вперёд.
– Что привело вас ко мне? И к императрице? – спросил Потёмкин по-русски.
– Я послан моим королём предложить Её Величеству некий секретный проект… совместную франко-русскую военную экспедицию в Индию, – ответил де Сен Жени на том же языке.
Услышав слово «Индия» принц Нассау-Зиген навострил уши и горько пожалел, что русского языка не знает. Суть разговора пройдёт мимо него! Он жил в Санкт-Петербурге более десяти лет, но не озаботился выучить местное наречие. А зачем? С простонародьем беседовать? Все знатные люди говорят и по-немецки, и по-французски.
– Нихрена себе! – восхищённо пробормотал Потёмкин, приподняв бровь над зрячим глазом,
Он жестом подозвал гвардейца-порученца и что-то ему сказал вполголоса. Тот звякнул шпорами и быстро вышел. Пока его не было, все трое молча курили, а принц ещё и конфузился, так как понял русское выражение светлейшего князя. Вернулся офицер через десять минут и подал князю знак. Даже не рукой, а глазами. Ну, подмигнул, типа. Потёмкин встал
– Ну, что же. Пойдёмте со мной, государыня ждёт вас. Там и расскажете подробно.
И все трое отправились в путь по залам Зимнего, галереям и переходам. Де Сен Жени головой не вертел, но роскошь – всякие статуи, картины, барельефы и гобелены – настырно лезла в глаза.
«М-да-а… Версаль отдыхает, а Лувр и Тюильри, вообще, завистливо курят в сторонке!» – подумал он, пряча улыбку.
По дороге Потёмкин посоветовал вполголоса:
– С государыней говорите громко и отчётливо, но не орите. Излагайте дело коротко, лишь самую суть.
Наконец, два рослых лакея в раззолоченных ливреях, стоивших, на взгляд, двухмесячного жалованье шевалье, отворили двери. Мажордом (или кто он там) громко провозгласил:
– Светлейший князь Потёмкин, принц Нассау-Зиген и кавалер де Сен Жени!
Войдя в кабинет, де Сен Жени сразу понял, что приём будет неформальный: императрица сидела на диване около кофейного столика. Перед ней дымилась чашечка кофию – любимого напитка, который сия шестидесятитрёхлетняя старушка выпивала до семнадцати чашек в день.
Все трое низко поклонились и, дождавшись приглашения, сели на позолоченные стулья. Кофию им не предложили.
– Тебя я сегодня уже видела, Гриша, – улыбнулась царица и перевела взор на Нассау-Зигена:
– Как поживаете, земляк?
Она родилась в Пруссии, и вопрос был задан по-немецки.
– Спасибо, просто прекрасно, Ваше Величество! Лучше и лучше день ото дня! – энтузиастически ответил принц.
Екатерина кивнула и заговорила с де Сен Жени. По-русски заговорила.
– Григорий Александрович поведал мне, что у вас есть ко мне поручение от моего венценосного брата Людовика.
– Да, Ваше Величество, – наклонил украшенную париком голову француз.
Нассау-Зиген слегка обиделся, что его опять исключили из разговора, но виду не подал.
– Излагайте, сударь, – велела царица.
И де Сен Жени, открыв папку, начал:
– Мой король разработал план совместной военной франко-русской экспедиции в Индию с целью ослабления позиции Великобритании и укрепления на сем субконтиненте французского и российского влияния.
«Попросту говоря, вырвать эту сахарную косточку из пасти британского льва!» – хором подумали императрица и Потёмкин.
– Французская армия перейдёт Дунай, переплывёт Чёрное Море и двинется по южной России через Таганрог, Царицын и Астрахань. В дельте Волги предполагается соединиться с российскими войсками. Переплыв Каспийское Море, соединённые силы высадятся в персидском порту Астрабад. Затем, через Герат и Кандагар достигнут Кашмира. Это огромная, богатейшая страна, часть бывшей империи Великих Моголов. Британских войск там мало, только несколько гарнизонов. Туземные же войска, подчиняющиеся британской администрации, не окажут выраженного сопротивления, ибо вторжение будет проходить под лозунгами поддержки Ислама и грядущего восстановления правления династии Великих Моголов. Скорее, наоборот: и население и армия будет расценивать франко-российских солдат как освободителей и друзей. Весь поход, если считать от выступления из Франции, займёт около полугода… Вот, извольте, Ваше Величество: подробная записка и карты, а также калькуляция необходимого количества войск и артиллерии.
Де Сен Жени поклонился и положил папку на стол.
На лице Екатерины, опытной картёжницы, не отразилось ровным счётом ничего. Потёмкин слегка нахмурился. После продолжительного молчания царица произнесла ровным тоном:
– Сие нуждается в осмыслении и обсуждении с компетентными специалистами. Мой брат Людовик получит ответ позже… Вас известят, кавалер де Сен Жени.
Поняв, что аудиенция окончена, француз встал и, кланяясь, вышел, сопровождаемый принцем. Тот мысленно рвал волосы на фактически лысой голове: он присутствовал при обсуждении величайшей тайны, грандиознейшей авантюры столетия – и не понял ничегошеньки! Только название городов: Астрахань, Кандагар и, вроде бы, Герат. Если бы только он мог внятно пересказать услышанное англичанам!
Де Сен Жени угадал его мысли, начертанные на лице пруссака заглавными литерами, и усмехнулся:
– Я не советую тебе, Гюнтер, пытаться продать это англичанам. Это… очень вредно для здоровья. А несколько золотых рублей, я полагаю, достаточно, чтобы ты забыл об этой аудиенции?
– В смысле, несколько? Пять тысяч! Ты мне их должен за то, что я замолвил слово Потёмкину!
– А! Действительно! Но я имел в виду ещё пять за молчание. Жадюги бритты столько не дадут даже за подробный план, а ты знаешь только о его существовании…
Нассау-Зиген намёки понял и решил помалкивать.
Тем временем Екатерина вопросительно взглянула на Потёмкина. Тот отрицательно покачал головой:
– Авантюра, матушка. Не связывайся. Шибко далеко, да и ненадёжно.
– Индия, Гриша!
– Ну, Индия, ну и что? Даже если всё и получится, как потом с Людовиком договариваться будешь? Хуже нет, чем власть делить! Он одеяло на себя потянет, не сомневайся! А трофеи? У французов глаза-то завидущие, а руки-то загребущие! Как бы потом не пришлось с ними в Европах воевать из-за индийской добычи!
– Да и я того же мнения… Но записку почитаю на сон грядущий.
Принятие решения такого масштаба, безусловно, требовало изрядного времени. Де Сен Жени терпеливо ждал. Но в начале сентября пришло известие, что Людовик арестован и заключён в Тампль вместе с остальными членами своей королевской семьи. А 21 сентября он лишился титула короля Франции и был обвинен в государственной измене. Стало не до интервенции.
Французская Революция пожаром Террора полыхала по стране, не щадя никого. Крестьяне и дворяне, буржуа и военные гибли тысячами. Иногда по приговорам судов, но гораздо чаще по требованию толпы, вдохновлённой революционным правосознанием. Возникла и пала, утопленная в крови, Парижская Коммуна. В 1793 казнили Людовика, а чуть позже – его жену, Марию-Антуанетту. Гильотина, оттяпавшая головы королевской четы, сейчас экспонируется в Лувре. В том же году заколот Шарлоттой Корде Марат по кличке «Друг Народа». В 1794, в ночь на 10-е термидора казнён без суда и следствия один из вождей Революции, Максимилиан Робеспьер с братом Огюстеном, а также соратниками, числом двадцать. Новых и новых лидеров возносило на гребень волны Революции, но все они были сметены ураганом Большого Террора.
Кроме одного: Наполеона Буонапарта, артиллерийского лейтенанта, а затем и генерала, произведшего 18 брюмера 1799 года государственный переворот и ставшего Первым Консулом Франции. Железной десницей круглолицый корсиканец навёл в стране порядок. А затем начал наводить порядок и в Европе, продолжив войну с Австрией, начатой до него Конвентом.
Это его шевеление сильно обеспокоило Англию, которая видела порядок в Европе со своей точки зрения. Она немедленно поссорилась с Наполеоном и попыталась вступиться за жалобно верещавшую Австрию. Наполеон обиделся и показал островитянам клыки, пригрозив вторжением. Но вторжение – дело сложное, его быстро не организуешь, тем более что флот Его Величества короля Георга III был намного сильнее французского. Пришлось кастрюльку с этой идеей переставить на дальнюю конфорку, тем более, что других дел было невпроворот.
«Как бы этих бриттов укусить побольнее?» – ломал голову будущий император.
А Императору и Самодержцу Всероссийскому Павлу I Наполеон был люб! Они поддерживали, как тогда выражались, «приязненные сношения». Объединяла их также нелюбовь к Англии. Павел не мог простить захват англичанами Мальты, ведь он был Великим Магистром Мальтийского Ордена! Мечта напакостить бриттам тлела раскалённым угольком в его сердце.
И вот! Разбирая личные архивы матери, он наткнулся на папку с планом вторжения в Индию российской и французской армий! Изучал сей план долго (три дня) и проникся идеей.
«Что же матушка-то оплошала… Впрочем, революция у французов тогда была, Людовика свергли, а потом и вовсе растовокали… А в одиночку не решилась!»
Приказал срочно вызвать Суворова. Уже через три часа тот вошёл в кабинет, чеканя парадный шаг. Остановился, козырнул:
– Генералиссимус Сашка Суворов по вашему приказанию прибыл!
Павел обнял его:
– Всё дурачишься, старый хрыч!
– Ну, как же без этого? Скучно, царь-батюшка!
– Садись, дело есть. Враз твоя скука расскучается!
Суворов быстро читал бумаги, отставляя их от глаз на расстояние вытянутой руки. Пользоваться очками и прочими лорнетами он считал за недостойное офицера занятие. Закончив изучать документ, он поднял выцветшие глаза на Павла. Тот отметил, что глаза горели энтузиазмом.
– Ну? Что скажешь, Александр Васильич?
– Сложно… но можно! – убеждённо ответил генералиссимус, – Ничего, если я это с собой возьму? А, твоё величество? Надо не наспех изучить.
– Забирай, конечно! – махнул рукой император, и Суворов ушёл.
Вернулся он уже через неделю. План был изрядно переработан и детализирован. Павлу понравилось. Было написано обстоятельное письмо Наполеону, в котором предлагался военный союз против Англии с приложением плана вторжения в Кашмир.
Наполеон письмо прочитал и тоже восхитился идеей обрезания Британской Империи. Но свободных войск на тот момент не было, и он предложил отложить сие мероприятие на пару лет, когда справится с делами в Европе.
Павла это не устраивало. Он, вообще, был нетерпелив. Снова был вызван Суворов.
– Александр Васильич! Буонапарт мнётся. Дескать, войск сейчас нет, да и более неотложные дела одолевают. Года, говорит, через два соберётся. А это всё равно, что никогда! Я и решил: мы начнём, а он пущай подтягивается, когда сможет. Отредактируй план с учётом новых обстоятельств. Задача ясна? Хочу уже в следующем году!
– Так точно, ясна, Твоё Величество! Всё сделаю! – козырнул генералиссимус.
Но – увы! Через три дня, 18-го мая 1800-го года прилетел Ангел Смерти и забрал душу Князя Италийского, графа Суворова—Рымникского, раба Божия Александра.
Погоревав и посокрушавшись, что план вторжения так и не был разработан с учётом позднейшего участия Франции, Павел решил действовать на авось.
«Пошлю войско, авось, да получится!»
И приказал вызвать Василия Орлова – Войскового Атамана Войска Донского, генерала от кавалерии. Тот прибыл в сентябре.
– Слушай, Василий Петрович, – начал царь.
– Я весь внимание, Ваше Величество!
– Не перебивай, а то собьюсь. Значит, решили мы с Буонапартом Индию воевать. Но он сейчас не может, подтянется позже. А начнёшь ты! К январю соберёшь всё Войско Донское в сборные места и готовься идти на Оренбург. Кашмир, куда вы направляетесь, управляется одним главным владельцем и многими малыми. Англичане имеют у них свои заведения торговые, приобретенные деньгами или оружием. Соответственно, цель такая: всё сие разорить и угнетённых владельцев освободить и лаской привесть России в ту же зависимость, в какой они у англичан. И торг обратить к нам!
Павел отпил воды и продолжил:
– Помни, что дело вам до англичан только, и мир со всеми теми, кто не будет им помогать. Так, проходя их, уверяйте о дружбе России, о поддержке Ислама, и идите на Герат и Кандагар, и там на англичан. Мимоходом утвердите Бухару, чтоб китайцам не досталась. В Хиве высвободите наших пленных подданных: их там много тысяч. Карты мои идут только до Хивы и до реки Аму-Дарьи, а далее твоё уже дело достать сведения до заведений английских и до народов индийских, им подвластных.
Он взял со стола пухлую папку и протянул Орлову:
– Вот, возьми! Здесь всё, что тебе потребно.
Тот взвесил её на руке, спросил:
– А пехота, Ваше Величество? А артиллерия?
– Артиллерию и пехоту Буонапарт пришлёт вслед за вами. Но лучше, кабы вы то одни сделали.
Орлов козырнул и хотел уже уйти, но Павел жестом задержал его и отчётливо произнёс:
– Все богатства Индии, добытые в сем походе – твои.
Орлов аж споткнулся…
Так, волею Императора и Самодержца Всероссийского, началась эта история.
Глава первая
В январе 1801-го года Орлов получил приказ выступать, и Всевеликое Войско Донское пришло в движение. Четыре отряда, общей численностью 22000 выступили на Оренбург. Впереди ехал сам Орлов, негромко ругаясь в усы, и генералы, командиры полков: Платов, Бузин, Денисов и Боков. Подготовка похода была плохая: недостаточно было провианта и фуража. Погода держалась мерзопакостная – то метель, то оттепель. Кони по самые бабки вязли в грязи, не говоря об обозах, поэтому движение шло медленно.
Есаул Звёздный, начальник полковой разведки, покачивался в седле и дремал. В лёгком своём сне он заново переживал прощание с дочкой, пятилетней Алёнкой. Она осталась в Подольске с бабушкой Марией, матерью есаула. При расставании Алёнка серьёзно поцеловала и перекрестила отца и сказала так:
– Да минует вас всякое лихо, папенька. Возвращайтесь, я вас ждать буду. А вот этого возьмите с собой! Будет вам оберег.
И протянула огненно-рыжего котика-подростка Шуршика.
Сейчас кот сидел за пазухой у хозяина и тоже дремал. Проблем у есаула с ним не было. Пищу себе хищник добывал сам, ночью ввинчивался Михаилу под бок и мурлыкал, а с началом движения ловко запрыгивал на круп коня, где обычно и ехал, лишь иногда перебираясь за пазуху погреться.
Близился конец февраля. Конница приближалась к Саратову. На ночь остановились в каком-то селе, где есаула нашёл генеральский вестовой.
– Ваше благородие, вам приказано к генералу!
Приказ начальника – закон для подчинённых! Слезши с коня, Звёздный строго приказал Шуршику:
– Охраняй!
Кот понятливо мяукнул.
Перешагнув порог избы, в которой разместился генерал Платов, есаул и не подозревал, что его судьба отныне изменится немыслимым образом.
– Есаул Звёздный по вашему приказанию прибыл!
Матвей Иванович кивнул:
– Вольно. Садись, Михаил Романыч.
Тот сел на табуретку, привычно придержав шашку, чтоб не путалась в ногах.
– Значит, так, – деловито начал Платов, – Слушай боевую задачу. Не мешкая ни часу, берешь свою разведку, обе сотни, и идёшь прямо на Хиву, нас не дожидаясь. Весна нынче ранняя, лёд только что сошёл, поэтому, чтоб быстрее двигаться, по Волге сплавишься до Астрахани, Каспий переплывёшь в Астрабад, а там напрямки, через степь. В Хиве иди к хану и требуй освободить русских полоняников. Вот Государев рескрипт, вручишь ему, – генерал протянул засургученный пакет.
– Держись нагло, спесиво. Дескать, основные силы грядут в скорости и, ежели хан не подчинится, то мало ему не покажется. Так-то у нас с Хорезмом мир, но хан намёк понять должон. Затем, подходящих проводников сыскавши, иди на Герат. Там уже могут быть англичане. Действуй по обстановке. Разрешаю врать, что ты только разведку делаешь. Впрочем, это и не враньё, а святая правда! Да они, англичане, и не будут докапываться. Мало ли, зачем русские казаки объявились. Маршрут зарисуй на карту, отошли мне, а то мои карты только до Хивы. Всё ли понял правильно, запомнил ли хорошо?
– Так точно, Ваше Высокопревосходительство! Запомнил! Разрешите вопрос?
– Спрашивай.
– После Герата куда… или вас дожидаться?
Генерал встал и прошёлся по избе, заложив руки за спину, ибо был в затруднении. Конечная цель похода войскам ещё не была объявлена…
«Придётся сказать! Не топтаться же разведке в Герате»
Он посмотрел на есаула в упор:
– После Герата пойдёшь на Кандагар. А потом – в Кашмир. Город Сринагар… ежели получится.
Платов сел к столу и быстро написал что-то на листе из бювара. Посыпал песочком, поставил личную печать. Сложил, запечатал четырьмя сургучными печатями.
– Вот приказ. Вскроешь, когда достигнешь Сринагара.
У скромного есаула Звёздного аж дух захватило!
«Вот оно что! Индия! Мы идём на Индию, чтобы… Чтобы что? А! Не моего ума дело. Однако раз государь приказал – дойдём и до Индии! Порвём англичан!»
Вернувшись к себе, принялся распоряжаться. Дневной переход уже закончился, но приказ был: «не мешкая ни часу!». Две сотни разведчиков, недовольно ворча, построились.
– Слушай мою команду! – протяжно проорал есаул, – Напра-во! Рысью… марш!
Его целью была Волга, вернее, большая деревня Гурьево в двухстах верстах ниже Саратова. Там был затон, в котором зимовало множество судов, а значит, можно будет разжиться плавсредствами.
В деревню пришли уже ночью, кое-как разместились на постой. Домов было мало, пришлось набиваться по восемь-десять человек в избу. Звёздный со своим помощником, хорунжим Рыковым, ночевали вдвоём, если не считать старика хозяина со старухой.
– Что за спешка, Михаил Романыч? – сонным уже голосом поинтересовался Рыков, – Давеча не сказали.
– Ага, некогда было. А приказано нам срочно идти на Хиву, а оттуда на Кандагар, который в Афганистане, – подавив зевок, ответил командир.
– Ого!!!
– Государева воля.
Более из темноты не донеслось ни звука – хорунжий уже спал. Шутка сказать, пятьдесят вёрст по распутице проскакать, а потом ещё пятнадцать!
Михаил повернулся на бок. На лавку он для мягкости постелил бурку. Сон начал нежными пальцами поглаживать веки, когда на лавку вскочил Шуршик, от которого отчётливо пахло свежесъеденной мышкой. Он пощекотал усами щёку хозяина, мурлыкнул, и тот обнял его.
Опишем нашего героя, пока он спит. Ну, чтоб времени не терять зря.
Итак: рост выше среднего, телосложение плотное. Волосы тёмные, волнистые. Лицо овальное, густые брови, глаза зеленовато-карие. Нос крупный, с небольшой горбинкой. Усы густые, длинные, с закручивающимися кончиками. Рот широкий. Подбородок квадратный. На правой щеке сабельный шрам. Вдовец. Двадцать восемь лет от роду, на службе уже одиннадцать. Командиром разведчиков назначен за феноменальную память, позволяющую нарисовать план любой местности или вражеских позиций с большой точностью. Два Георгиевских Креста, вручённых самим Суворовым. Один из лучших стрелков в полку: на пари сбивал из ружья летящую ворону. Из пистолета – прямо, как у Пушкина: в туз в пяти саженях попадал. И саблей Михаил Звёздный владел превосходно, хотя и сокрушался, что в технике рубки лозы слаб. Но если на стол ставили три свечи, то он, с завязанными глазами, гасил их взмахом шашки, не повредив. Короче говоря, отменный воин и командир.
Наступило утро. После завтрака отряд двинулся к затону. Там, после недолгих препирательств с охраной в лице двух сторожей, реквизировали десять расшив.
– Да, как же так-то, Ваше Благородие, – канючили сторожа, – С нас же головы поснимают за расшивы-то!
– Вот вам расписка на каждую. Предъявят их владельцы войсковому казначею, он оплатит стоимость сполна. Не просто же так берём лодки, а для государева дела! – объяснил Михаил.
Сторожа покорились: всё равно военные по-своему сделают!
Судёнышки были примерно одинаковые, поэтому на каждое поместилось по двадцать казаков с лошадьми. Немного тесновато и неудобно, но бывало и хуже. Людей, способных управляться с парусами и рулём, нашлось в изобилии, так что Михаилу пришлось нанимать только лоцмана. Лоцман, пожилой сорокалетний мужик Агафон, потребовал пять алтын в день и харчи. А ещё полштофа водки ежедневно. От сырости. На взгляд Михаила, цена была высоковата, но Агафон мотивировал её своим «аграмадным опытом».
– Двадцать годков по Волге-матушке суда провожу, и ни разу никаких происшествиев не было: на мель, там, сесть, али утонутий. Хошь кого спросите, Ваше Благородие!
Лоцман был нанят.
К полудню закончили погрузку провианта и фуража, завели в трюмы коней. Шуршик отнёсся к путешествию по реке скептически: он не любил воду. Но, пошныряв по трюму, убедился, что поохотиться можно от души: крыс было изрядное количество.
«Ну и ладно! По воде, так по воде» – подумал он, – «А чтобы не скучать, буду сидеть где-нибудь на носу и пейзажами любоваться!»
Караван отчалил и двинулся вниз по течению.
– Не извольте беспокоиться, Ваше Благородие, – обещал Агафон, – Нынче вода высокая, паводок. Никаких, значит, мелей и перекатов.
– За сколько дойдём, как думаешь? – поинтересовался Михаил.
– Недели за две, не то за восемнадцать дён. Вам же коней пасти, да харчи закупать, да в баню сходить. Вот, кабы наспех, за десять дён долетели бы!
Михаил рассудил, что Агафон прав. В самом деле: и в баню надо, и коней на травку выпустить, чтоб не захворали, и казакам ноги размять.
Шуршик, сидящий у хозяина на плече, тоже одобрил идею увольнения на берег. У него наступила половая зрелость. Надо же её реализовать!
Плыли до самого вечера и уже в сумерках причалили в селе Загребино. На пристани их встретил встревоженный староста. Ему объяснили, что долее, чем на ночь, войско не задержится. И, вообще, так кушать хочется, что переночевать негде. Староста покорился неизбежному, хотя бесплатно кормить две сотни прожорливых казаков был не обязан. Ночлег – другое дело, то повинность обычная.
Коноводы погнали коней на пастбище, остальные, крепко потеснив аборигенов, устроились в домах, сараях и на сеновалах. Наварили кулеша из материала хозяев, выпили по чарочке водочки (своей).
Март – ключевой месяц в кошачьем календаре! Шуршик без труда почуял, где находится кошка, которая не прочь: за ближайшим амбаром! При виде красавца Шуршика она так и обомлела. Кошечка оказалась очень приятная, полосатенькая такая, гладкошёрстная. Есть почин! Вернулся в избу, где спал хозяин, только под утро.
«Ничего, днём на корабле отосплюсь!»
На следующее утро продолжили путь. Есаул взошёл на борт последним. Нет, последним был Шуршик, сразу шмыгнувший в канатный ящик отсыпаться.
– Никто не отстал? – спросил Михаил урядника Сурова.
– Никак нет, Ваше Благородие, все люди в наличии!
– Кони?
– Все кони здоровы!
Так плыли несколько дней, пока не приплыли в Царицын. Там было решено сделать днёвку: люди нуждались в бане. Ну, и постираться тоже.
С ночлегом было лучше, чем в сёлах и деревнях, просторнее – город-то большой. Но с бесплатными харчами не прокатило, пришлось покупать. Впрочем, сей расход был предусмотрен. Кашевары расстарались: наварили и щей, и хлеба напекли, и мяса раздобыли – солёных сусликов да уток на базаре накупили. Они были, во-первых, дешёвые, а во-вторых – ни свинины, ни говядины в продаже почти не было. Кто же весной свиней режет, али, там бычков? Тем более что Великий Пост на носу. Михаил с Рыковым собрались столоваться в трактире. Была в городе и ресторация, но офицеры решили быть скромнее. И трактир хорош! Но, не успели они сойти на берег, как уже ожидавший на пристани урядник с поклоном вручил письмо.
– От Их Благородия секунд-майора Обольянинова вам, господин есаул, письмо.
Это было приглашение на обед.
– Передай их благородию, что я и мой заместитель придём!
Экипаж, любезно присланный комендантом, доставил офицеров в резиденцию – скромный двухэтажный особняк в пять окон по этажу. На обеде, кроме Обольянинова, присутствовал также городской голова, помещик Гориславский.
После обязательного первого тоста за государя и второго – за армию, Обольянинов осторожно поинтересовался:
– Нам известно, что Войско Донское выступило в поход. Следует ли нам ожидать его прибытия сюда, в Царицын?
