Илья Соломенный
Новая жизнь владыки демонов
Глава 2
К сожалению, трафика в телефоне Демида не оказалось, и я не смог даже выйти в интернет, чтобы прояснить невероятное сходство великого князя и моего Первого генерала через сеть. Так что решил для начала добраться до дома, и уж там заняться… Исследованием.
Автобус остановился на самом краю частного сектора, и ещё километр с лишним мне пришлось пилить на своих двоих, прежде чем я оказался перед забором небольшого особняка.
Покопавшись в сумке, я отыскал ключи, отпер неказистую дверь из профнастила, прикрученного к железной раме, и оказался во дворе родовой усадьбы.
Ничего особенного – слева пустая парковка, справа высохший, жёлтый газон. Прямо – двухэтажный особняк. Небольшой, но и не крошечный, однако с моим дворцом в Преисподней, конечно…
Всё равно, что сравнивать песчинку и пляж…
За домом виднеется постройка поменьше. «Баня», говорит память Демида. Есть навес с мангальной зоной, которой, очевидно, давным-давно не пользовались, огромная собачья конура, но самой псины не видать. «Усыпили».
Наркун паршивый, как же неловко слышать в голове чужие мысли! Хотя, надо признать, без них было бы куда тяжелее адаптироваться так быстро.
Поднявшись по крыльцу, я отпер дверь и вошёл в дом.
– Кто там? – послышался мужской голос из гостиной.
– Я.
Пройдя по коридору, вымощенному мраморными, но местами потрескавшимися плитами, оказываюсь в большой комнате. На полу – ковры, на стенах – картины (местами от них остались только следы), на окнах – тяжёлые, сейчас задёрнутые шторы. Большой телевизор на подставке, перед ним – невысокий журнальный столик, заставленный самыми разнообразными бутылками, большая часть из которых уже пуста. И диван, на котором сидит «мой» родитель.
Николай Орлов, некогда бравый военный, прошедший службу в горячих точках и разжалованный за превышение полномочий. А точнее – за пьяную драку с вышестоящим офицером из более знатного рода. Хотя это и дракой назвать нельзя – отец размолол оскорбившего его человека из рода Михайловых в фарш, за что лишился всего – чина, перспектив, пенсии, и был вынужден заплатить огромную виру.
Наш род лишился почти всех активов, исключая лишь пару пекарен. Мать после этого слегла в больницу и вскоре умерла. Братья отца (Демид подозревал, что это он их и подговорил) попытались поджечь несколько предприятий Михайловых в отместку за случившееся и были пойманы, после чего их казнили. Остались только отец, я и Лика – моя сестра.
После всех этих событий Николай пристрастился к выпивке и азартным играм и вскоре начал просаживать в казино все накопления наших предков. Затем настал черёд фамильных драгоценностей, картин и прочего антиквариата.
– Явился, – прохрипел отец и залил в себя полстакана дешёвого виски, – бездарь. Ого!
Он увидел кровь на моей одежде и скривился.
– Снова наполучал, слабак?
Я вновь погасил попытавшееся разгореться в душе пламя ярости. Какие же эти низшие жалкие! Вот он – ничего из себя не представляет, развалина, спускающая жизнь в унитаз, забившая на воспитание собственных детей – и он ещё смеет что-то мне говорить?!
Выдохни, Джерлак, выдохни… Тут нельзя убивать всех направо и налево… Тем более «родителя»… Он тебе ещё пригодится…
– В этот раз всё наоборот.
– Ну-ну, – Николай, очевидно, мне не верит, – как скажешь.
– Не рановато ты сегодня начал? Только полдень миновал.
Он аж поперхнулся от такой наглости.
– Ты что, сучий сын, вздумал мне выговаривать?! Ты, бездарь, решил поучать отца?!
Пустая бутылка летит мне в голову, но я легко ловлю её в полёте и бросаю обратно, в столик. Во все стороны брызгают осколки, на затасканный ковёр проливается дешёвый алкоголь и по комнате разносится его запах.
А отец смотрит на меня во все глаза.
– Ты…
– Ты что-то не в духе сегодня, – говорю я, – давненько на меня руку не поднимал. Случилось что-то серьёзное, верно?
Он скрипит зубами и встаёт. Видимо, хочет ударить. У него развиты умения Духа, но использовать их он может в ближнем бою – так что я демонстративно отвожу руку и зажигаю на ней большой огненный шар.
– Только попробуй – и я спалю этот свинарник. Он пропитан алкоголем настолько, что вспыхнет за секунду.
Отец выпучивает глаза. Он открывает и закрывает рот, как рыба, и не может ничего сказать. Даже не знаю, чему он удивляется больше – тому, что его бездарный сын неожиданно раскрыл чакры, или тому, что позволяет себе говорить с родителем таким тоном.
– Ну и жги! Давай, жги! Всё равно через неделю у нас всё это заберут! Жги, давай, чего стоишь?!
Он хочет сказать что-то ещё, но всё-таки берёт себя в руки и плюхается обратно на диван.
– Прорвался, значит? Раскрылся? И силу сразу почувствовал? Поздравляю…
Особой радости в его голосе не слышно, но я киваю, не решаясь распалять конфликт. Это просто бессмысленная потеря времени. Особенно – в свете услышанного.
– Спасибо. Да, «раскрылся».
– Ну и флаг тебе в руки, – бормочет он, отыскивая уцелевшую бутылку.
– Ты так и не ответил вопрос – что случилось? Кто заберёт дом?
– Не твоё дело, сопля!
– А чьё же ещё? – искренне удивляюсь я.
Действительно – я не был его сыном, это так. Но память Демида слилась с моей полностью, и теперь я ощущал, что этот человек и правда мой отец. Ну… биологический, по крайней мере… А сестра – моя сестра. И в первое время, пока я не освоюсь, как следует, не стоило настраивать против себя всех подряд. Тем более что и сил особых для противостояния целому миру не было…
– Отец, ты посмотри вокруг. Живём как смерды, как безродные. Прислуги давно нет, питаемся в забегаловках. Машины ты продал, пекарни в залоге. Лике ещё три года учиться в школе, мне – поступать через несколько месяцев. Останемся без дома – что делать будем? Если тебе наплевать на нас, ты так и скажи, но если нет – расскажи, что произошло. Подумаем вместе.
Николай смотрит на меня очень внимательно.
– Надо же, – бормочет он, – Как яра[1] меняет человека… Только пробудился, а уже совсем другой… И говоришь по-другому, и мыслишь. Страх потерял?
– Потерял, – соглашаюсь.
– Хм, а вот это ты зря. Страх помогает…
– Отец, давай по существу. Философии мне хватает в лицее.
– По существу – хреново всё, сын. Проигрался я.
– Не в первый раз.
– Так по-крупному – в первый… Нечем расплатиться будет…
– Сколько ты проиграл?
– Д… Десять…
– Чего?
– Миллионов.
Память Демида снова подкидывает информацию – на этот раз о местной валюте и финансах. Я присвистываю – сумма получается очень внушительная. Если продать дом, и то наберется две третьих от неё… А пекарни продать нельзя – в залоге…
– Кто принял у тебя такую ставку без наличных? Без поручителя?
– Расписку на дом написал, – бурчит отец, снова прикладываясь к бутылке. На этот раз пьёт прямо из горла. – Остальное наличными надо отдать.
– Как скоро?
– Через неделю.
Вот же наркун проклятый! Идиот-пропойца! Как будто у меня забот было мало, так ещё и без дома, кажется, останусь! Оторвать бы ему башку, и… Так, Джерлак, успокойся…
– Кому проиграл-то?
– Афанасию Михайлову.
Оп-па! А это уже интересно! Это ведь глава рода Михайловых, отец того коротышки, которому я сегодня лицо сжёг! Вот ведь совпадение… Не думаю, что удастся списать весь долг за проступок его сына, но хотя бы часть… Можно над этим поразмыслить…
– Я подумаю, что можно сделать.
– Ага, – бесцветным голосом говорит Николай. – Удачи. Мне потом рассказать не забудь.
Я оставляю его в гостиной и иду на второй этаж. Прохожу мимо комнаты Лики, и её дверь открывается.
– Дём?
Маленькая черноволосая девчушка бросается мне навстречу, обнимает, и от неожиданности я на секунду теряюсь.
– Наконец-то ты дома! Я целый день тут торчу, даже не спускаюсь! Отец пьёт с самого утра…
Вот оно как…
– А ты почему не в школе?
– Так автобусы отсюда до моей школы не ходят, надо с пересадками, – она чуть отстраняется и хлопает своими огромными зелёными глазищами. – А у меня денег не было не то, что такси вызвать, но и на четыре билета…
Николай! Я скриплю зубами. Хотя, по сути, эта девочка мне совсем чужая, но… Что-то в ней заставляет чувства Демида во мне пробудиться. Хочется защитить её, не дать в обиду…
– Пошли, – зову её за собой в комнату. – Дам тебе наличку, у меня немного припрятано. Завтра не пропускай школу, ладно?
– Хорошо, – улыбается она и ойкает, указывая на рубаху: – Это что, кровь?!
– Да, но ничего страшного.
– Как это ничего страшного?!
Приходится рассказать ей о том, что случилось, в общих чертах. К концу рассказа я вижу, какими восхищёнными глазами смотрит на меня сестрёнка, и начинаю ощущать исходящий от неё эфир. Хм… Это странно! Неужели здесь, в этом мире, он вырабатывается не за счёт страха, а за счёт восхищения?! Надо бы проверить…
– Ну ты даёшь, братец! – улыбается она, цокая языком. – Трёх человек раскидал? И чакры пробудил?! Покажи, что умеешь?
Я демонстрирую ей огненные шары и, сымпровизировав, превращаю их в огненную плеть. Лика остаётся в полном восторге. Через несколько минут я выпроваживаю её к себе, иду в душ, переодеваюсь и сажусь за старенький компьютер.
Память Демида подсказывает, как им пользоваться. Наконец-то я получаю возможность прояснить момент с великим князем. Захожу в поисковик, вбиваю запрос и…
Нет, это невозможно! Правитель Великорусского Анклава – одно лицо с моим Первым генералом в обычном облике! Та же складка на лбу, те же широкие крылья носа, тот же тяжёлый подбородок, и даже глаза орехового оттенка – всё совпадает до мелочей!
Включив видеозапись его встречи на заседании Совета анклавов, несколько секунд смотрю её, чтобы найти схожесть в движении, и едва не падаю со стула.
На видео есть и Второй, и Третий генералы! А ещё – сучка Ламия! Нет, нет, нет, таких совпадений не бывает!
Навожу курсор на лица, и поисковая сеть услужливо их подписывает.
«Джонатан Пайн, премьер министр Англо-Саксонского Анклава» – Второй.
«Шин Ли, ван Азиатского Анклава» – Третий.
«Леди Элизабет Кроули – первая леди Соединённого Анклава Америки» – Ламия.
Они точно такие же, какими были в Преисподней, только телосложение низших. А вот лица – один в один.
Осенённый внезапной догадкой, я роюсь в памяти Демида и вбиваю в браузере несколько новых поисковых запросов. Щёлкаю по ссылкам.
«Глава Средиземноморского Анклава, Джульетта Робье, прибыла на встречу большой восьмёрки утром четырнадцатого апреля…»
На стоп-кадре – Элона. Такая же смуглая и красивая, с точёными, словно у скульптуры, чертами лица…
«Махараджа Объединённого Индийского Анклава осудил попытки европейских держав вмешаться в политику Нью-Дели…»
Четвёртый…
Значит, они здесь… Значит, они тоже переместились сюда! Но как?! И почему они в своих телах, а я – в чужом?
Ищу дальше…
«…князь Великорусского Анклава принял личное участие в остановке очередного прорыва через демонические врата в пустыне Кызылкум».
А вот это уже интересно… Запускаю видеозапись.
«Внимание! Следующие кадры не рекомендованы к просмотру лицам младше восемнадцати лет!»
Оператор находится очень близко к месту действия… Всё происходит в пустыне. На заднем плане – горы. Их перекрывает… Что-то напоминающее разрыв в пространстве. Демид знает, что это так и называется – «разрыв». Он висит прямо в воздухе, как прореха в одежде. Из краёв бьют молнии, внутри клубится густой дым, а из него прут… Нет, не может быть!
Из этого дыма волна за волной вываливаются те, кто некогда служил мне! Двухголовые псы-баргесты, крылатые нетопыри-ракки с метровыми когтями на длинных лапах, сегментированные многоножки, мгновенно прячущиеся в песок, двуногие и очень медленные шакурры с рогатыми головами и покрытые ядовитой шерстью, и ещё куча более мелких созданий.
Их встречает мощная линия обороны. Со всех сторон вокруг этого разрыва установлены турели, пулемёты, доты, силовые ограждения, и вал потусторонних созданий встречает большое количество войск. Сотни воинов, вооружённых огнестрельным оружием, несколько танков, артиллерийские расчёты…
Но даже такая огневая мощь не может сдержать нападающих, и тогда в дело вступают маги.
«Самые элитные представители кланов, тренирующиеся годами и с честью несущие службу на границе с разрывами» – проносится в памяти.
Они тоже не справляются. Из песка рядом с несколькими стихийниками вырываются сразу три многоножки и начинают кромсать их своими жвалами и лезвиями, которыми усажены их брюхи. Нетопыри, несмотря на шквальный огонь и ледяной ветер, вызванный другими магами, долетают до позиций войск и начинают поливать их кислотой из своих «пузырей» – образований на спинах.
Люди тут же превращаются в дымящийся фарш, а песок – в оплавленное стекло.
Баргесты успевают добраться до позиций людей последними. Псов не волнует, что пулемётные очереди из дотов вырывают из них целые куски – они несутся по песку, хватая зазевавшихся солдат своими ужасными, вытянутыми пастями, прямо на бегу откусывая по целой конечности…
И в тот момент, когда кажется, что твари вот-вот прорвутся, что вот-вот сомнут сопротивление жалких людишек…
Всё поле поглощает яркий свет. Он бьёт откуда-то сверху, и когда перестаёт, я вижу, что в воздухе завис невероятной красоты человек. Ростом и телосложением куда больше и мощнее обычного низшего, с огромными, белоснежными крыльями и мечом, будто выкованным из белого пламени.
Наркун паршивый! Это мой Первый генерал! Абаддон! Но какого… Он такой… Чистый и светлый?! Помнится, в его втором обличье у него вырастали огромные рога, кожа превращалась в камень и становилась пепельной, изо рта вываливался змеиный язык, на ногах вырастали копыта, а оружием был Кровавый клинок ворона!
Между тем Первый (или великий князь Михаил Благовещенский) приземляется на поле боя и с ходу врывается в сражение. Его глаза мечут белоснежные молнии, клинок, оставляя за собой дуги пламени, разрубает бывших подопечных, а заклинания, которые он мечет, выжигают их десятками!
Меньше трёх минут потребовалось ему, чтобы очистить поле боя, после чего великий князь приближается к разлому и что-то делает. С того ракурса, откуда ведётся запись, почти не видно его действий и совершенно не слышно, что происходит. Но разлом внезапно уменьшается – от пары сотен до десятка с небольшим метров. Он становится очень узким, словно бы сшивается по краям, и к нему выдвигаются оставшиеся в живых маги и военные. Вокруг оператора начинается суета, а великий князь, не дожидаясь, с невероятной скоростью взмывает вверх и исчезает среди облаков.
Я выключаю видео и откидываюсь на спинку старого стула.
Да уж…
Ещё одна догадка пронзает сознание. Раньше мы напитывались эфиром страха – и второй облик у меня, моих генералов и жён соответствовал этому. Огромная змея, гигантская демоническая пантера, рогатая тварь, нетопырь с копытами и так далее. Если теперь я и эти предатели питаются восхищением… Возможно ли, что наши вторые облики поменялись соответственно? Стали… Чище?
Судя по этому видео – так и есть…
Размышления прерывает дверной звонок. После третьего я понимаю, что отец не собирается открывать дверь, и спускаюсь на первый этаж. Заглядываю в гостиную и вижу, что Николай вырубился на диване и похрапывает. Вокруг нестерпимо воняет дешёвым пойлом. Я морщусь, прикрываю дверь в гостиную, подхожу к видеодомофону на входе и активирую его. Вижу на экране двух типов в кожаных куртках, перед воротами стоит чёрный тонированный джип.
Нажимаю кнопку коммуникатора.
– Кто?
– От Афанасия Михайлова. Срочно.
Ругаясь сквозь зубы, выхожу на улицу и подхожу к воротам. Открываю не без опаски – мало ли что он велит со мной сделать за лицо своего сынка?..
Но всё обходится – приехали не ко мне.
– Отец дома? – спрашивает один из коротко стриженных мордоворотов.
– Не-а, я за него. Чего надо?
Они ухмыляются и протягивают папку с бумагами.
– Передай бате. Документы на дом, пусть подпишет, и часть долга спишется. Завтра пусть привезёт обратно.
– Через неделю же только договаривались? – хмурюсь я, даже не думая принимать папку.
– Обстоятельства, – снова ухмыляется бритый, пытаясь всучить мне документы, но я отталкиваю их и мгновенно закипаю.
– Какие, на хрен, обстоятельства? – я мгновенно закипаю. Внутри просыпается нестерпимое желание свернуть этим уродцам шеи, выпустить кровь и… Так, стоп-стоп-стоп, Джерлак! Опять ты… Визуализируешь насилие… – Ваш хозяин слово не держит?
– Ты бы не дерзил, сопля.
Надо мной нависает второй амбал, но я и не думаю пугаться. Наставляю на него палец и выстреливаю огненной струёй так, чтобы она прошла рядом с ухом. Тот отшатывается.
– С боярином говоришь, смерд, – усмехаюсь я. – Ты обычный пёс, которому доверили письмо привезти, так что язык прикуси. А ты, – обращаюсь ко второму, – звони Афанасию. Скажи, что Демид Орлов хочет поговорить. Ну!
Мордовороты, кажется, обалдевают от моей наглости. Второй поглядывает на товарища, явно намереваясь разбить мне лицо, но первый оказывается умнее. Он достаёт складной смартфон и пару раз нажимает на экран.
– Алло, господин Михайлов… Это Юра… Да, приехали… Нет, тут парень… Демид Орлов, хочет поговорить, говорит.
Я фыркаю от этой тавтологии, а амбал с каменным лицом передаёт мне трубку.
– Что, Николай совсем в невменозе? – В трубке раздаётся приятный мужской баритон. Тем сильнее контраст с быдловатой речью, и я морщусь.
– А вас вообще не учили манерам? Представляться, например?
– Дерзишь, щенок? Думаешь, пробудил чакры, и всё, стал великим магом? Да я тебя одним щелчком перешибить могу.
– Без объявления войны за такое в еликий князь по головке вас не погладит, – усмехаюсь в трубку. – Да и спросите своего сынка, каково это, пытаться меня запугать?
Михайлов несколько секунд молчит.
– Чего ты хотел?
– Сказать, что ничего подписывать мы не станем. Во-первых – сроку вы давали неделю. И то, что я подпортил вашему сыну личико, не даёт вам права менять договорённости. Во-вторых – не переживайте, деньги мой отец вам выплатит.
– Да откуда бы ему их взять? – Афанасий пытается рассмеяться, но я его перебиваю:
– А вот это, господин Михайлов, вас никоим образом не касается. В расписке моего отца написан срок?
– Написан.
– Вот и присылайте своих пёсиков в указанную дату. А я пока подумаю, что вы мне выплатите за своего неумного сынка, нападающего на одноклассников.
Он снова смеётся:
– Даже если ты напишешь заявление, и дело предадут огласке, ты не затребуешь в суде столько, сколько проиграл твой отец, щенок. Думал напугать меня такой мелочью? Ну-ну. Удачи. Ждите моих людей… Через неделю.
Он отключился, и я кинул телефон мордовороту, ничуть не заботясь о том, поймает он его, или нет.
– Вот и весь разговор. Валите отсюда, пока целы.
И, не дожидаясь ответа, вернулся за ограду и захлопнул за собой калитку.
Вот, блин, папаша! Подкинул проблем, наркун паршивый! И ведь Михайлов прав – даже если я напишу на его сына заявление, мне не затребовать такую сумму, которая покроет долг отца…
Вернувшись в комнату, я несколько часов изучал юридические сайты, подобные прецеденты, думал, как можно повернуть ситуацию в свою пользу – но в голову не приходило ничего путного. Поэтому я переключился на мысли об эфире и том, каким странным образом он действует в этом мире.
Странное дело… В Преисподней я стал правителем, потому что меня фактически боялся целый мир… А тут… Тут правителей куда больше, но самые сильные – мои бывшие генералы и жёны… Как они сюда попали? Почему со своими лицами? Почему их вторые облики изменились, и имеет ли к этому отношение новый эфир, вызванный восхищением людей-низших?
У меня появилась идея, как можно это проверить. Конечно, она была… Слегка опасной, потому что могла навредить лицею, но наркун меня забери, я всё-таки был владыкой целого мира страданий! Что мне какой-то лицей?! Тем более что в скором времени я и вовсе останусь без жилья и средств к существованию!
А вот если всё выгорит… Это даст мне сразу несколько преимуществ…
Я решил рискнуть. Открыл школьную почту Демида, скачал пересланный директором видеоролик с моим избиением и дальнейшей потасовкой. Затем зарегистрировал «левый» аккаунт в самой популярной в мире соцсети, залил это видео туда и разослал его всем друзьям из списка друзей Демида, который скопировал заранее.
Что ж, если моя догадка верна, то чем больше людей мной восхитится – тем быстрее я наполнюсь эфиром и открою свои «особые» возможности. Не эту жалкую магию, которую использую местные бояре, а настоящие способности, присущие Джерлаку несокрушимому! Ну, или их аналоги, которые я видел у своего Первого генерала в этом мире…
За окном уже давно стемнело, и когда я закончил, почувствовал зверскую усталость. Едва добрёл до кровати и рухнул на неё, даже не раздеваясь.
Надеюсь, мой эксперимент удастся…
