Илья Сергеевич Ермаков
Сага о Мрачных Водах. Призраки Перламутра
По другую сторону водной глади…
От этих слов мне стало не по себе.
– Вы кого-то похитили? И затащили в такое же место?
– А ты догадливая, Айс! Я смотрю, тебя хорошенько подлатали после тяжелой ночки. Хороший он доктор, не так ли?
– Скальд… что вы с ним сделали?!
Я рванулась вперед и вытянула руки, чтобы схватить Алойша, но мои пальцы прошли насквозь через его тело. И на ладонях остались лишь следы белой жидкости…
Фу!
Я смахнула неприятную слизь с руки.
– Пока он жив. Совы… унесут его. Кто-то должен за ним присмотреть, пока…
Я присела и вымыла руки в воде под ногами.
«Совы унесут»? Что он несет?
Я помню, Скальд как-то говорил что-то про сов, но я… окончательно забыла это! Воспоминания о прошедшей ночи остались в моей голове весьма обрывочными.
– Что должно случится, Алойш? – я потребовала ответа.
И снова раздался детский смех, но и ответ последовал за ним:
– …пока Верховная Матерь не придет за ним.
Верховная Матерь…
«Будь с нами, Верховная Матерь! Будь с нами вечно! В сердцах наших! И в помыслах наших! Направляй нас. Веди нас. Мы – твой рыбий косяк. И мы пойдем за тобой на самое дно Океана. Слава тебе, о, Великая Матерь! Слава тебе! Аминь».
– Кто она? Кто эта женщина? Что вы задумали?
И я услышала механическое шипение за спиной.
– Упс… кажется, поезд покидает станцию. Айс, ты же не хочешь опоздать на него?
Вагон… он скоро уедет…
Черт!
– Кто такая Верховная Матерь?! Скажи мне, Алойш! Скажи!
Но существо в белом капюшоне лишь продолжало хохотать и причитать:
– Поезд! Айс! Поезд уйдет! Тю-тю!
Черт! Проклятье! Он все равно не признается мне. Я же вижу. Нужно уходить, пока поезд не уехал, и я не осталась здесь навсегда.
Это не сон.
Это реальность.
И меня занесло в какое-то чертового пространство, далекое от настоящего мира. Нужно выбираться сейчас же!
Я рванулась с места и побежала к вагону, который уже медленно двинулся с места.
– Нет! Подожди! Я успею!
Поднялась на пирон. Бегу к дверям.
Только бы не закрылись, только бы не закрылись, только бы не…
Успела!
Я запрыгнула в вагон, дверь задвинулись за моей спиной. Я посмотрела в окно – Алойш стоял там, на водной глади, и махал мне вслед маленькой детской ручкой.
Кто же он такой? Кто они все такие?
Я выдохнула и закрыла глаза. А когда открыла… вернулась: пассажиры толпились в вагоне. Белая тина исчезла. И мы вернулись в темный туннель. Поезд в полном составе двигался к следующей станции.
– С вами все в порядке? – спросил у меня незнакомый мужской голос.
– Да-да, не беспокойтесь.
Я даже не поняла, кому ответила.
Увидела свободное место – села. Смотрю на беговую строку, указывающую название станций. На следующей мне надо выходить.
Реальный мир… неужели из него так легко выбраться?
Но как это случилось?
Все из-за него… Алойш, кем бы он ни был, устроил этот спектакль. Но для чего? Что я узнала?
Верховная Матерь реальна.
Врагов у нас много.
И Скальд…
О, боже! Скальд!
Глава 20. Крапивный Утес
– Так высоко! Никогда бы не подумала, что подъем в Утес такой крутой!
Энтони взглянул на Беатрис, он видел, что девушке крутить педали стало тяжело. Подъем, действительно, оказался очень крутым. И еще солнце слепило прямо в глаза.
– Смотрите! Крапива!
Матео обратил внимание на заросли крапивы, растущей по обе стороны от дорожки, ведущей в гору.
– Да она с меня ростом! – поразился Матео. – А может, и выше!
Энтони ужаснулся – крапива достигала в высоту невероятных размеров. Таких широких листьев и толстых стеблей он прежде никогда не видел.
– Едем на Крапивный Утес и совсем без оружия, – озадачился Матео.
– У меня есть перцовый баллончик! – похвасталась Беатрис.
– Я про крапиву, Беа. Чем ее рубить?
– Думаю, рубить крапиву ведьмы не самая лучшая идея, – подметил Энтони.
Двое друзей молча с ним согласились. К тому же крапива не мешала им двигаться вперед – она росла по сторонам и оставляла довольно широкое пространство для дороги.
Энтони стало гораздо спокойнее после того, как Беатрис и Матео приняли все то, о чем он им рассказал в пути. Они не стали перечить идее отправиться на Крапивный Утес после того, как узнали историю, случившуюся на Пляже и в кабинете доктора Скальда. Энтони получил то, чего ему так не хватало – поддержку друзей.
Он точно не знал верят ли они ему искренне и до конца или соглашаются, чтобы не расстраивать его. В любом случае – они рядом с ним. И это уже значит достаточно.
– Глядите! Дом! – воскликнул Матео.
Впереди из зарослей крапивы выглядывала старая деревянная покосившаяся хижина.
– И совиные головы… – скривилась Беатрис.
Вдоль дороги возвышались деревянные колья с насаженными на острия отрубленными совиными головами. И чем ближе они приближались к дому на Утесе, тем больше видели этих голов. У самой хижины протянулась нить, на которой свисали совиные головы. И с них капала свежая кровь.
– Вот проклятье! – выругался Матео. – И правда… ведьма!
Домик колдуньи со всех сторон окружали высоченные заросли крапивы. Часть из них оказалась скошена, словно пшеница. Крапива росла вокруг дома и оставляла узкую дорожку для хозяйки, чтобы она могла пройти внутрь и не обжечься.
Энтони тревожили совиные головы. Он помнил слова той дамы: «Совы – вестники снов». Зачем ведьме их убивать?
«И крапива… она словно, выращивает ее, как урожай».
Все это казалось странным и пугающим.
– Беатрис, придержи свой баллончик при себе, ладно? – сказал ей Энтони, заметив, как девушка потянулась в карман за оружием.
– Это всего лишь пожилая дамочка, что она нам сделает, верно? – посмеялся Матео.
– Проклянет нас? – предположила Беатрис. – Об этом ты не подумал?
– Ведьма она или Оракул, это старая женщина, Беатрис. Я думаю, что мы справимся своими силами. К тому же нас больше, а она – одна.
– Помните мы смотрели фильм, где одной ведьме удалось разделаться с целой компанией взрослых студентов? Так вот, не будем забывать, чему нас всегда учит великий кинематограф! Не стоит лезть на ее территорию. Когда кто-то ступает во владения ведьмы… ух! Жди беды.
– Спокойно, Беа, Энтони прав. С тобой два сильных мужчины.
– Ох-ох! Конечно! Успокоил.
– Мы справимся с ней в два счета.
И Матео размял кулаки.
– Ребята, не смешите меня, – ответил им Энтони, – собрались навалять старушке?
Матео и Беатрис виновато переглянулись.
– Посмотри, что она сделала с этими совами, – Беатрис осмотрелась вокруг, головы сов ее пугали, – сколько надо усилий, чтобы поймать сову?
– И крапива, – подметил Матео, – она будто выращивает ее. Для чего?
– Сейчас все сами узнаем. Пошли.
Оставив велосипеды у дороги, троица подошла к двери домика. Энтони вырвался вперед и сразу постучал.
Ждать долго не пришлось. Дверь открылась почти сразу, медленно и со скрипом. Из темной щели появилось низенькое горбатое существо, замотанное в темные балахоны и шали. Глаза ее, словно стекло. Особенно левый – совсем белый, мутный. Из-под капюшона спадали седые локоны. Старуха держала в руках посох, сплетенный из прочных ветвей. На конце они образовывали фигуру, напоминающую сферу.
– О, да… – протянула старуха.
Она заулыбалась и издала довольный смех.
Беатрис поежилась от такого хохота.
– Юноша…
Ведьма смотрела прямо на Энтони.
– …обрученный с водой…
Энтони переглянулся с Матео. Тот пожал плечами.
– О чем это вы? – не удержалась Беатрис.
Ведьма все еще смотрела прямо в глаза Энтони.
– Темные воды… заберут тебя… и ты обручишься с ними… и лишь тебе решать… навечно ли… или нет…
Энтони стало не по себе.
«Пророчество…».
Если это можно было назвать пророчеством. Он не забывал о том, что ведьма – Оракул. И в это пугало куда больше.
Он не знал, чего от нее ждать.
– Вы пришли, – ведьма осмотрела остальных гостей, – очень хорошо. Проходите. Меня зовут Кама.
Ведьма открыла дверь шире, пропуская гостей.
– Кама? – шепнул Матео Энтони. – Не думал, что у ведьмы будет имя.
– У всех есть имена, Матео, – ответил Энтони, – она ждала нас. Идем.
Беатрис и Матео явно идти дальше не хотели. Энтони это чувствовал, но у него есть задание от доктора Скальда. Он доверился этому человеку. Он и сам чувствовал, что здесь, на вершине Крапивного Утеса, получит ответы.
Вороны. Первое, что бросилось в глаза, когда Энтони вошел в дом. Они сидели на каждой полке, на каждом столе. Повсюду. Черные вороны. Сотни желто-белых глаз смотрели на гостей. Они наблюдали за ними с любопытством. И кошка… черная кошка проскользнула мимо ног Энтони и скрылась в углу.
На столах, расставленных по краям комнаты, свалена срубленная крапива. А в углу Энтони приметил настоящую прялку с огромным колесом и веретеном с намотанными зелеными нитями.
В центре комнаты стоял стол поменьше. Кама смахнула с поверхности листья крапивы и пригласила гостей за стол. Стульев как раз четыре – хватило всем.
– Садитесь, садитесь… чаю?
– Нет, благодарим, – вежливо ответил Энтони.
Стоило ведьме сесть за стол, как к ней на коленки прыгнула кошка, требуя ласк. Кама уделила ей внимание и почесала за ухом.
– Не бойтесь ворон, – Кама заметила, как Матео и Беатрис постоянно озираются на них, – вороны – мои друзья. Это священные птицы. А вот совы нет.
– Совы? – переспросил Энтони. – Разве они не вестники снов?
Кама уставилась на него, как на идиота.
– Кто тебе сказал эту чушь?
Энтони решил не спорить с Камой. Похоже, ее взгляды резко разнились с представлениями о мире той женщины на Пляже.
«Как же ее звали? При… Пир… проклятье! Что с памятью?».
– Нет, обрученный с водой, совы никакие не вестники снов, – Кама обращалась именно к Энтони, – если они и вестники, то только зла. И тьмы. Переносчики кошмаров. На своих крыльях они несут лишь беды. Лихо гонится за ними по ветру. И кошки трепещут перед ними. Кошки… обратились ко мне, чтобы я их защитила. Нападения стали слишком частыми.
– Нападения? – переспросила Беатрис. – Совы нападают на кошек?
– Еще как нападают, милая! И только мои вороны могут справиться с ними. Вороны – стражи ночи. Они сражаются с совами испокон веков. Они – мое личное войско против мерзких захватчиков. Я вешаю у дома каждую голову поверженной совы в знак того, что им не стоит сюда соваться. Они боятся меня. Это хорошо. И важнее, что меня боятся те, кому совы служат.
– Служат? – не понял Матео. – А кому они служат?
Кама не ответила.
Она поочередно одарила своим пристальным взглядом каждого. Иногда Энтони казалось, что она не так слепа, как выглядит.
Ее глаза… видят куда больше, чем он может себе представить.
– Мне было видение… еще одно… я должна сказать кое-что важное…
Голос Камы замедлился.
Она выпустила кошку из рук, и питомец убежал.
– Две луны… столкнутся… я вижу это…
Кама будто смотрела сквозь Энтони. Ему было тяжело выносить такой взгляд. Она словно видела… его душу.
– Великое Столкновение станет предвестником Конца…
– Столкновение лун? – ужаснулся Матео. – Но это невозможно!
– Тише! – шикнула на него Беатрис. – Продолжайте, Кама.
– А когда ты встала на ее сторону?
– Матео, просто заткнись!
Беатрис призвала его к тишине, и Кама продолжила:
– Луны сближаются… если вы приглядитесь, то сможете это заметить сами. С каждым днем… с каждой ночью… они движутся навстречу друг другу… но Конец… можно предотвратить…
– Как? – шепнул Энтони.
И взгляд Камы переменился. Пускай она и смотрела в его сторону, но теперь она смотрела именно на него, а не сквозь него.
– Обрученный с водой, ты уже видел ее… видел…
– Кого?
– Королева Морских Сердец повстречалась на твоем пути…
– Королева… Морских Сердец?
– Да… но коронация еще не прошла. Все впереди, обрученный с водой, все впереди… ее лицо… я вижу ее лицо в твоих глазах… да…
Энтони терялся в догадках.
«О какой Королеве она говорит? Это та женщина с совами на Пляже? Или кто-то другой?».
– А когда будет коронация?
– Скоро… очень скоро… события начнут развиваться скоротечно, и луны станут сближаться быстрее…
– Это хорошо или плохо? Я имею в виду… коронация? – поинтересовался Энтони.
Кама пожала плечами.
– Нет ничего в этом мире хорошего или плохого. Как посмотреть, обрученный с водой. Как посмотреть…
– Почему вы так называете Энтони? – не выдержала Беатрис. – Почему он – «обрученный с водой»?
И на лице Камы появилась довольная улыбка.
– Всему свое время, милая. И ты сама все увидишь… о да… увидишь…
И одна ворона подала голос.
– Тише! – шикнула на нее Кама, не отводя взгляд от Энтони. – Начинается история…
Кама вытянула руки из-под стола и положила их перед гостями. Дряблые сухие пальцы с пульсирующими вздутыми венами словно тянулись к Энтони, как черви.
– Это сказка о Мальчике, который плыл по морю на своей лодке. Случилось кораблекрушение. Он потерял родителей. И теперь Мальчик хочет вернуться к ним. Он плывет по волнам и встречает… Сову.
Кама сморщилась, словно съела лимон.
– Это была Черная Сова. Мальчик спросил у нее: «Куда мне плыть, чтобы найти свою маму?». И Сова говорит ему: «Вот тебе мое перо. Возьми его и используй, как весло. Оно поможет найти маму». Черная Сова дает Мальчику перо и улетает. Мальчик использует перо, как весло, и плывет дальше.
Энтони сразу смекнул, что сказка будет непростой. Это что-то значит. Кто этот мальчик? Кто главный герой?
– А потом на пути Мальчика повстречалась Смерть. Смерть в белом облачении. И спросил Мальчик у Смерти: «Куда мне плыть, чтобы найти свою маму?». И Смерть сказала ему: «Вот тебе череп. Сияние в его глазах укажет путь, словно свет маяка». И Смерть исчезла, оставив Мальчику белый человеческий череп. Из пустых глазниц вырвались лучи света, и Мальчик последовал в сторону, куда они светили.
Кама вздохнула. Ее пальцы начали подрагивать.
– Но свет в черепе угас. И Мальчик снова оказался посреди моря. И вот с неба к нему прилетел розовый зонтик. Мальчик взял этот зонтик и раскрыл его. Подул сильный ветер. И зонтик стал парусом его лодочки-корабля. Мальчик сказал зонтику: «Зонтик, зонтик, отнеси меня к моей маме!». И розовый зонтик понес его в нужную сторону. Но потом… ветер угас. И зонтик оказался бесполезен. Мальчик снова остался один.
Энтони поймал себя на мысли, что странная детская сказка Камы оказалась ему интересна. Он старался запомнить каждое ее слово.
– И вот Мальчик встретил Рыбу. Большую Рыбу. И спросил Мальчик у нее: «Куда мне плыть, чтобы найти свою маму?». И Рыба ответила: «Плыви за мной следом. И я отведу тебя к ней». И Мальчик поплыл следом за Рыбой. И Рыба привезла его на берег. Мальчик вышел из лодки и увидел на берегу женщину. Он мог узнать ее со спины. Мальчик закричал: «Мама! Мама!». Женщина развернулась к мальчику. Да, это было ее лицо. Лицо его матери. Но потом…
Кама снова посмотрела на Энтони и теперь вновь глядела сквозь него.
– …появился отец. И сказал: «Это не твоя мама. Ты должен идти со мной». Но Мальчик не послушался. Он остался с женщиной, которая носила лицо его матери. И больше не верил отцу. Отец ушел.
И Кама замолчала. Пауза затянулась дольше, чем остальные.
– Хорошая сказка, но конец слабоват, – высказался Матео.
Беатрис тут же ткнула его локтем в живот.
– Ай!
– Я не понимаю, – сорвалось у Энтони, – что случилось в конце? Это была не его мама? И что с отцом? Где конец истории?
– Конец? – Кама выгнула бровь. – А кто сказал, что я закончила сказку? Я, разве, сказала слово «конец»? Кто-нибудь слышал, что я такое сказала?
Трое покачали головами.
– Значит, сказка не закончена? – решила убедиться Беатрис.
– Конечно, не закончена! Какой вздор! Я же не сказала слово «конец».
– Тогда… зачем вы нам ее рассказали? – не понял Матео.
– Если вы поймете, что случилось в начале сказки, то, возможно, узнаете, как ее закончить.
Энтони задумался. Он пытался прокрутить сказку Камы в своей голове несколько раз.
– Черная Сова, Смерть в белом, розовый зонтик, Рыба… что это значит? И почему мама Мальчика оказалась… не его мамой?
– А кто сказал, что она не его мама?
– Отец, – хвастливо выразился Матео, – отец это и сказал!
– А почему вы ему поверили?
Это загнало мысли Энтони в тупик.
– В сказке говорится, что это была женщина, носившая лицо его матери, – пояснила Беатрис.
– И что с того? Почему она не может быть его матерью?
– В этом нет смысла! – вскинул руки Матео.
– Смысл есть всегда… с чего вы вообще взяли, что Мальчику известно, кто его настоящая мать? И кто прав в этой истории? Мальчик, мать или отец? Кто лжет? А кто просто не знает… правды?
У Энтони голова шла кругом от такой головоломки.
– Почему вы нам рассказали эту сказку? Как это поможет нам предотвратить Великое Столкновение и Конец? – спросил Энтони.
– Помогите Мальчику узнать правду, – ответила Кама, – и закончите сказку правильно.
– Но кто он? – не понимал Матео. – Кто этот мальчик? Кто главный герой сказки?
И ответ Камы заставил Энтони провалится внутри себя:
– Я и сама не знаю.
Все внутри Энтони пыхтело. Он не понимал, к чему такие сложности и загадки. Это просто игра? Или старуха, правда, что-то знает?
– Найдите его. Найдите и помогите узнать всю правду. Тогда у вас будет шанс предотвратить Конец. Но луны… все же столкнутся…
Кама смотрела на Энтони. Ему в глаза, а не в душу.
– Ты услышал меня, обрученный с водой? Не поддавайся… глубине…
«О чем она говорит?» – Энтони ничего не понимал.
– Кое-кто в опасности…
– Кто? – быстро спросил Матео.
– Спустившись вниз, вам все станет ясно. Поторопитесь. Вы еще можете его спасти.
Энтони стало не по себе.
Пока они сидят здесь, кто-то в опасности. Это может быть его дядя!
«Нужно спешить!».
– Я дам вам то, что поможет его вернуть. Вас трое. И я дам три. Но ему… тоже понадобится одна. А потому отправиться за ним сможет только двое. Решать только вам.
Кама встала из-за слова и медленно поковыляла к шкафу. Открыв скрипучие дверцы, она слегка наклонилась и что-то взяла. Кама вернулась к друзьям и кинула на стол стопку свернутой зеленой ткани.
Трое тупо уставились на подарок ведьмы.
– Это крапивные рубашки, – пояснила Кама, – я сама их сшила. Даю вам три. Не больше. Ибо вас трое.
«Рубашки… сшитые из крапивы?!» – Энтони не знал, как относится к такому подарку.
– И зачем они нам? – спросила Беатрис.
– Чтобы дышать… дышать на глубине…
«Дышать на глубине?».
Беатрис взяла одну сложенную рубашку и расправила ее. Она оказалась довольно большой и просто сшитой. Широкий воротник и длинные рукава.
– Это шутка? – помотал головой Матео.
– Если не поверите мне, то… кто-то может погибнуть, – ответила Кама, – решение остается за вами. Я дала вам ответы. Я оказала вам помощь. Вам решать – спасти его или дать умереть. А рубашки… возьмите с собой.
– Дышать на глубине, – повторил Энтони. – Вы имеете в виду, что с этими рубашками мы сможем дышать под водой?
Кама взглянула на Энтони и выгнула бровь.
– Я все сказала, обрученный с водой. Ступайте. И поспешите, пока не стало слишком поздно.
Беатрис сложила рубашку и вернула к стопке. Энтони сразу понял, что ткань совсем не жжется, несмотря на специфический материал.
– Буря… вот-вот грядет…
Глава 21. Заседание Призраков
Яркий свет рассеялся, и Скальд обнаружил себя в совсем ином месте. От психиатрической клиники не осталось ни следа. Увидев то, что возникло перед ним, он подумал, что сошел с ума. Или его глаза стали обладать жутким дефектом зрения. Он смотрел вокруг. Скальд одновременно понимал, что видел, и не понимал вовсе.
Поверхность под ним стелилась из разноцветных мерцающих экранов, напоминавших рекламные городские баннеры, щиты и билборды. Мерцание разноцветных красок, из которых основную массу составляли розовый, красный, желтый и синий, окутывало его со всех сторон.
В пространстве над его головой тянулись перевернутые панельные дома, усыпанные хаотичным расположением окон. Отрезки асфальтированных дорог, автомобили. Лифты слонялись туда-сюда в разных направлениях. Движущиеся эскалаторы из торговых центров. Мусорные баки, автобусные остановки, вывески салонов и магазинов. Экраны кинотеатра. Все смешалось. Все мерцало. Все двигалось. И все жило своей жизнью в безумном другом измерении.
Словно кто-то воссоздал весь Перламутр-Бич на бумаге, а потом смял ее в комок. Затем расправил и слепил из мятого листа полый куб, внутри которого Скальд и оказался.
И вокруг он не нашел ничего живого, природного: ни деревьев, ни воды, ни ветра, ни песка, ни моря. Во всем окружении значились лишь элементы города, мегаполиса, каким и был Перламутр-Бич со всеми его рекламными электронными светящимися щитами, фонарями у тротуаров и пожарными гидрантами.
Хаос, царивший вокруг, складывался в причудливую картинку, имеющую свой порядок. Скальду показалось, что прямо сейчас он может подняться по эскалатору и пройти по тротуару, тянущемуся у него над головой. Но во всех хитросплетениях ходов, представленных в этом пространстве, было просто невозможно разобраться! Это задача, неподвластная простому уму!
Здесь хозяйничали иные законы, неизвестные и непонятные Скальду. Он – только гость, случайный странник…
Или не случайный?
Скальд услышал детский мальчишечий смех. Хохот становился громче – к нему кто-то приближался.
Скальд напряженно озирался по сторонам в поисках источника звука, издаваемого явно живым существом.
В том, что это именно человек, Скальд не уверен.
– Добрый доктор Серпентес! – пропел детский голосок.
– Кто здесь?
– Славный добрый доктор Скальд Серпентес у нас!
И снова неприятное хихикание.
Скальд никого не видел, и это его жутко бесило.
– Покажись! – бросил он в хаос.
Но смех в ответ сделался громче и навязчивее.
– Он у нас! – выкрикнул тот же голосок. – Он у нас!
Хозяин голоса почти ликовал от происходящего.
– И кому же он достанется? – прозвучал новый голос, холодный, женский.
– Мне! Мне! Я заберу его! Я буду с ним играть!
– Не вам это решать, – и снова новый голос, мужской, но на этот раз чертовски знакомый самому Скальду.
«Где же я его слышал? Совсем недавно… отчего этот голос ассоциируется у меня со странными обстоятельствами? Случилось… что-то ненормальное… что-то неприятное… и я услышал этот голос в прошлом… почему сейчас? Кто он?!».
И Скальд увидел обладателя первого, детского, голоса. Это был невысокий человечек. Скорее всего, ребенок, о чем свидетельствовал его голосок. Мальчик в белом облачении. И голову его скрывал капюшон. Лица Скальд не видел – только детские пальцы и босые ноги.
– Пожалуйста! Я так хочу нового друга! Прошу! – посмеивался странный жуткий ребенок.
Скальд не мог понять, откуда они все появлялись. В этом перевертыше ничего не разобрать! Новые сущности словно возникали из ниоткуда, но это не так.
Например, двери лифта, спустившегося на нижнюю поверхность, открылись. И из него вышла рослая женщина. Таких высоких женщин Скальд прежде не видел, в этом он мог быть уверен. У незнакомки завязаны глаза.
– Успокойся, Алойш, – сказала она ребенку в белом.
– Присцилла Пирс! Кого я вижу! Вы никогда не опаздываете на наши собрания!
– Это было бы непочтительно с моей стороны. Но должна признать, у меня имелись свои дела, которые могли меня задержать.
– Интересненько. И что же это могло быть?
Алойш сцепил руки за спиной и раскачивался с пятки на носок.
– На моих любимцев опять напали. Пора кончать с этой старухой с Утеса.
У Скальда мелькнуло в мыслях: «Оракул… ведьма, живущая на Крапивном Утесе. Я отправил туда Энтони!».
А потом Присцилла повернула голову в его сторону. Пускай глаза ее завязаны, Скальду все же казалось, что она видит его очень ясно.
– Ах, доктор Серпентес. Добрый день, рада наконец встретить вас. Вы такой славный… уверена, мы бы весело провели время вместе.
Она сделала шаг в его сторону, и Скальд попятился назад, пока не упал.
Раздался мужской знакомый тон:
– Отставить!
«Как отсюда выбраться?.. здесь есть выход?».
Скальд сильно сомневался в этом. Стоило ему подумать о побеге, как голос ответил на его мысли, будто слышал их:
– Доктор Скальд, прошу вас оставить свои попытки бегства. Они бесполезны и бессмысленны. Вы здесь, потому что мы этого хотим. И вы останетесь здесь, пока мы не перестанем этого хотеть. Выхода нет. Все пути перекрыты. Вам следует… подчиниться нам и успокоиться.
А потом… Скальд увидел его. Он выехал на инвалидном кресле, держа свою трость на коленях.
«Не может быть…».
Он помнил этого человека!
И даже его имя помнил!
– Вилиамонт…
Скальд сглотнул соленый комок.
– Вилиамонт Гринштейн…
Человек в инвалидном кресле поправил красный шарф, наклонил голову в бок и с интересом пронаблюдал за реакцией Скальда на его появление.
– Почему кресло? Я видел, как вы стояли! Прямо рядом со мной!
– И это далось мне с большим трудом, доктор Серпентес, уж поверьте. Позвольте, я буду сидеть хотя бы здесь. Ноги все еще ни к черту.
Скальд не мог в этом поверить.
Он видел этого человека… если он вообще был человеком! Вилиамонт разговаривал с ним на Пляже в ту самую ночь. И кресло… он видел это самое кресло, тонувшее в волнах Сапфирового моря.
– Как… как это возможно? – бросил Скальд, заливаясь холодным потом.
– Люди – поразительные глупцы. Помните наш с вами разговор? Я говорил о том, что порой ответы сами летят к нам в руки, а мы их не замечаем. Часто люди не видят очевидных вещей. Не видят то, что всегда было с ними рядом. Всю их жизнь. Как же легко одурачить людей. А отвлечь внимание – ничего не стоит. Вы не увидели всю картину целиком, доктор Серпентес. Но не бойтесь. Скоро… вы все узнаете, когда встретитесь с ней…
«С ней? С кем?».
Скальд терялся в догадках.
Он уже ничего не понимал.
Как все это связать? Что это все могло значить?
Кто все эти люди? Или… нелюди?
– Алойш, милый, – Вилиамонт нежно обратился к мальчику, – я понимаю, что доктору Скальду не терпится найти выход отсюда. Возможно, он даже посмеет предпринять несколько глупых попыток бегства. Или еще хуже – напасть на нас. Позаботься о том, чтобы доктор Скальд не наделал глупостей.
– С радостью!
Скальд взглянул на Алойша, и маленькая ручка протянулась к нему.
Скальд заметил, как белый плащ Алойша буквально… потек. Ткань стала жидкой и текучей, как вода. Белые струйки стремительно поползли к Скальду.
Он попытался убежать от них, но все оказалось тщетно.
Белая холодная плотная субстанция схватила Скальда за ногу и повалила лицом вниз. Белая жидкость растекалась в лужу под его телом, направляясь к распластанным рукам. И потом оторвалась от поверхности и схватила за запястья.
– Какого черта?!
Белые жидкие нити, словно веревки, подняли тело Скальда в воздух. Они сковали его руки и ноги за запястья и лодыжки так, что он не мог сопротивляться. Скальда подняли вверх, как куклу-марионетку. Он висел в нескольких метрах над полом, а белые ленты, тянущиеся от плаща Алойша держали его пригвожденным к воздуху, словно цепи приковывали его к стене.
– Спасибо, Алойш, так намного лучше, – отблагодарил Гринштейн своего соратника.
Скальд пытался вырваться из крепкой хватки странной субстанции, но все попытки пошевелить конечностями заканчивались лишь жгучей болью, которой награждала его белая жидкость при резком движении. Оковы словно нагревались и жгли похуже раскаленного металла. Скальд не сдерживал криков, но и сопротивляться перестал.
– Я не хочу причинять вам боль, Скальд. Так что постарайтесь успокоиться и выслушай нас.
«Похоже, другого выхода нет…».
– Тебе, наверное, интересно узнать, кто мы такие, верно? Прошу, Скальд, знакомься, перед тобой – Лига Призраков Перламутра. Мы – теневое правительство этого города. И скоро станем… явным правительством. Очень скоро… Перламутр-Бич ждут большие перемены.
«Голос… эти слова… из радио… это он».
– Призраки Перламутра…
– Верно, Скальд. Мы – они и есть.
Гринштейн поставил перед собой тростью, и острый конец, ударившись в стекло под колесами кресла, издал раскатистый звон.
– Итак, начнем с больницы. Что же там с побегом пациентов? Ах, да… это наша вина. Нам удалось наладить связь с одним из пациентов. Вода. Вы верно думали, что дело в ней. Но не в самой воде, а в том, что в ней скрывалось. Наш подводный коллега нам очень помог. Он предоставил свой образец слизня, которого мы подбросили в водосток. Стоило бедолаге набрать воду в стаканчик, как слизень выпрыгнул из крана. Тот даже ничего не заметил, когда отпил воды и проглотил опытный образец. И вот уже первый пациент оказался в нашей власти. Дальше он наладил контакт с остальными буйными. Хватило лишь взгляда. Одного только взгляда, чтобы я выпустил из его глаз свою силу. И создал проводник для силы Алойша. Субстанция, из которой он сделан, может творить поразительные вещи. С помощью моей силы мы передали часть капли Алойша каждому из буйных пациентов. Капля разрослась. Стала больше и больше… и вот Алойш уже полностью окутал этих несчастных людей. А дальше – дело за малым. Алойш умеет перемещаться с места на место. И возникать снова! В других местах, далеких от мест исчезновения. Как и все мы. И вот… Алойш с помощью своего тела, своей субстанции и своей силы… заставил всех пациентов, кому мы передали каплю, исчезнуть! Бесследно исчезнуть из своих палат. Видите, как все непросто? Сначала достать образец слизня, подсунуть ему одному бедняге, использовать его и наладить через слизня контакт с остальными. А потом через меня передать часть Алойша пациентам, чтобы он закончил свое дело. Очень удобно, что Алойш умеет владеть своей силой на таком большом расстоянии, не так ли?
Скальд, слушая все это, чувствовал, что в словах Гринштейна была какая-то логика, которую он не понимал. Что за слизень? Кто этот «подводный коллега»? Как через взгляд передать часть капли Алойша другому? А потом управлять этой каплей и заставить человека исчезнуть?
– Как я уже сказал, этот слизень – лишь опытный образец. Тело начало отторгать паразита. Пациент стал сопротивляться. Долго носить его внутри он уже не мог. Тогда он попытался вырезать его из себя… и проткнул себе шею переломанной надвое зубной щеткой. Так и попал в изолятор. Никто и не заметил, как паразит выскользнул и затерялся в сливе раковины.
«Что за… бред?!».
– А как же зеркало? – спросил Скальд.
– Что? Ах, зеркало! Как вы сюда попали? Это уже моя заслуга, доктор Скальд. Я отвечаю за перемещения между измерениями.
– Так вот, где я… в другом измерении?
– Верно, доктор Серпентес. Вы… в нашем измерении.
Скальд знал, что приближается к ответам. Но с каждым разом вопросов становилось все больше.
Чем больше он узнавал нового от Гринштейна, тем сильнее начинал путаться в происходящем.
– И что же вам от меня нужно? – спросил Скальд.
Вилиамонт уже приоткрыл рот, чтобы ответить, но его перебил тонкий девичий голосок, разносящийся откуда-то издалека:
– Поиграть с тобой, пока Мамочка не придет.
За голосом последовал острый стук.
Тук-тук, тук-тук…
«Что это?».
– Мамочка давно ждала тебя, Скальд. Она соскучилась. А мы подарим тебя ей. Послушным. Но сперва решим, кто именно это сделает.
