Илья Сергеевич Ермаков
Обнуление
Пальцы тоже двигались в такт неслышимой нам музыке. Каждый из нас мог сам представить в голове любую мелодию. Или же мы все могли слышать одну и ту же мелодию – ту, под которую танцует сама Катерина.
Ее глаза по-прежнему оставались закрытыми. Следом за руками последовали ноги. Она делала плавные шаги, ступая без страха в лужи и в грязь. Казалось, что под ней – душистая свежая трава. Она наслаждалась тем, что делала.
Она танцевала под дождем.
Она вращалась. Она двигалась треугольником. Вальс? Не знаю. Что-то особенное. Необычный танец. Легкие движения рук напоминали восточные танцы. Но нет – это было что-то другое. Это был ее личный танец. Как и личный рецепт зеленого чая. Что-то, не похожее ни на что другое.
Музыка. Я услышала мелодию!
Такая нежная. Такая плавная. Такая звучная.
Мне самой так хочется танцевать! Но еще больше я хочу смотреть на Катерину и ее танец.
Я забыла про существование Андрея, Нелли, Якова и Альбины, наблюдавших за Катериной. Лишь я одна смотрела на нее. Только мне одной принадлежит этот танец!
Катерина танцует для меня.
Да-да, она смотрит на меня! В мое окно! Она улыбается мне! Она машет мне! Она танцует мне.
И только мне.
Ее платье. Ее цветы. Ее тело. Ее мысли. Все для меня.
Каждое движение, каждая волна, каждый шаг, каждое дрожание кончика пальца…
Она поднимает руки выше головы. Она приветствует дождь. Она радуется воде. Она получает энергию. Она в потоке. Она в слиянии с природой. Она получает Воздаяние. Она обнуляется.
Я хочу! Я тоже так хочу!
Ах, Катерина, возьмите же меня с собой танцевать! Я хочу к вам! К тебе…
Катерина… Катя… прошу, я не хочу никаких формальностей. Мы можем стать лучшими подругами. Ты понимаешь меня так, как не понимает никто другой. А я понимаю тебя. Твои движения, твой танец – я все поняла! Абсолютно все!
Это подарок. Это испытание. Это награда.
Это следующий урок.
Она учит нас Слиянию. Она учит нас быть в гармонии с самим собой и с миром вокруг. Она учит нас принимать все, что нас окружает. И даже дождь – всего лишь дождь. Это часть природы, просто погода.
Благодать.
Лилия и роза словно распускаются во время движений. Они наполняются энергией самой Катерины. Цветы могут расти прямо из ее тела! Ее тело – плодородная земля. А мы – ее саженцы.
Она – наш пастух. А мы – ее агнцы.
Я готова идти за тобой, Катерина. Я готова слиться с тобой. Пожалуйста, танцуй для меня! Танцуй только для меня одной. И не останавливайся.
Глава 11. Дети без взрослых
Василиса укрылась пледом. Дул прохладный ветерок. Впятером они сидели на поленьях у догоревшего костра. Родители отправились на очередной практикум с Катериной в зал силы. Денис что-то рисовал палкой на песке. Вадик боролся со сном, уставившись в одну точку. И даже Оливия с Лизой сохраняли и поддерживали общее молчание. Прижавшись друг к другу, подобно сиамским близнецам, укутанные одеялом, они разглядывали угли.
На улице не появлялся ни один санитар и никакой другой сотрудник из персонала «Потока». Родители занимались уже больше часа и не выходили из ворот дома силы.
В воздухе стояла нерушимая тишина. Даже ветер не шелестел ветвями. Но утренняя прохлада оставалась. Завтрак Василисе не понравился. Она уже устала от бесконечных яичниц, ветчины и апельсинового сока. Вопреки всем своим установкам, ей захотелось сочного бургера, картошку-фри и шоколадный молочный коктейль. По жизни она не приветствовала фаст-фуд и старалась есть домашнюю еду. Предпочтение отдавала легкой пище и овощам, но от мяса никогда не отказывалась. Сейчас же все переменилось – ее организм требовал чего-то жирного и жареного. Ей хотелось наесться, упасть и заснуть, лишь бы не думать о матери и о том, что с ней происходит.
Вчера вечером она легла спать. Мама так и не пожелала ей спокойной ночи. Она не разговаривала с ней ни за полдником, ни за ужином. Она не разговаривала с ней, когда они вернулись домой. Она смотрела в окно. Смотрела, как танцует Катерина. И ни разу за все время она не обернулась, чтобы посмотреть, как Василиса спит.
На утро опять все было тихо. Мама начала жить жизнь, словно ее, Василисы, не существует. Они вместе пошли на завтрак, не сказав друг другу ни слова. Вернее, мама о чем-то говорила, но как будто не с Василисой, а с самой собой или с Катериной. Василису это насторожило.
Нет, не просто насторожило. Напугало.
Она не узнавала маму. Не узнавала того человека, с которым пережила смерть отца. Может, так должно быть? Все эти перемены – часть духовной программы? Шаги к Обнулению? Может, это просто этап в обучении? Может, маме станет лучше, когда все закончится? Может, ей это поможет перенести горе утраты?
Василиса не знала всех ответов.
В своем сознании она металась по закоулкам памяти, вспоминая все занятия, на которых присутствовала. Но очень много занятий родители провели без детей. Василиса вспоминала свой сеанс с Катериной и поняла, что от него оставались лишь отдельные слова, запахи и вкусы чая.
Она помнила все меньше и меньше, словно кто-то уже держит ластик незримой рукой и стирает моменты ее жизни. Стирает «Поток».
Шел пятый день.
Осталось пол пути.
Василиса хотела убежать. Ей хотелось взвыть от отчаяния.
Правильно ли то, что происходит сейчас? Правильно ли оставлять маму наедине с группой и Катериной? Идет ли программа ей на помощь? Или все, о чем тревожится Василиса – напрасно? Пустое?
Неужели, она ревнует? Ревнует маму к Катерине? Катерина словно стала мамой для родителей. Они следует за ней. Они внимают ей. Они делают все, что она скажет.
За этим они и приехали – выполнять программу. Только так можно добиться результата. Но каким будет этот результат? Это известно только одной Катерине.
Василисе хотелось повторить сеанс с Катериной. Ей хотелось встретиться с ней, чтобы спросить о маме. Если мама сама не хочет говорить с ней, то пусть Катерина все расскажет!
Но что она скажет?
«Мама в потоке. Мама в Слиянии. Маме нужно время. Мама на верном пути к Обнулению. Все в порядке. Тебе не о чем переживать».
Да, так и будет. Большего Василиса не услышит в ответ.
Но правильно ли то, что родители и дети отдаляются друг от друга? Это случилось не сразу, а постепенно. Особенно после истории в бассейне. Занятия взрослых участились. Детей уже не звали. Они все время проводят вместе. А что же они, дети? Что им остается делать без родителей?
Василиса осмотрела ребят еще раз. Чувствуют ли они то же самое? Ощущают ли они потерянность и одиночество? Да, конечно. Все они плывут в одной лодке по этому потоку.
Василиса точно знает: отец Дениса все время занят своими изысканиями. Он целыми днями копается в книгах в Хижине Досуга. Что он ищет? О чем говорил Денис? Что-то про деревню, что находилась раньше на земле «Потока». Но отец ничего не рассказывает сыну. Они не говорят. Он не делится открытиями.
Денис ничего не знает о том, чем занимается его отец.
А Вадик? Его мама наладила отношения с группой. Она дружит с мамой Василисы. Она дружит с Катериной. У нее все хорошо. Она вошла в поток вместе со всеми. Каждый из них активно приближается к Слиянию.
Хотя… Василисе кажется, они уже все слились воедино. Все взрослые, все родители. Они стали одним целым с Катериной. А Катерина – их главная голова. Вшестером они превратились в существо, слепленное из людей. Словно они все срослись друг с другом.
Василиса закрыла глаза и представила ужасную картинку: пять родителей и Катерина переплелись телами, сшитые друг с другом боками, животами и спинами. Их руки жалобно двигаются, а ноги переваливаются одна за другой. Головы родителей торчат в разные стороны на разных уровнях по высоте, а голова Катерина – самая высокая. Человеческий жук. Человеческая многоножка.
Их родители слились воедино.
Василису бросило в дрожь от подобной картинки. Ей было неприятно смотреть на маму, застрявшую между Андреем и Неониллой. Подобная остальным, она ничем не отличалась от других взрослых. Ее взгляд столь же безумен. Ее руки также безвольно двигаются, а ноги переваливаются вслед за остальными. Ее мама – просто часть существа. Никакая не существенная часть. Ничего уникального.
Но это ее мама!
И она теряет уникальность… она становится, как все они. Их личности стираются. Их характеры меняются. Они все походят друг на друга.
Следуя за Катериной, они превращаются в ее копии. В ее клоны.
Василиса опасалась, что однажды ляжет спать, а на соседней кровати окажется не мама, а Катерина. И это не будет настоящая Катерина. Это будет ее мама, принявшая образ Катерины. Но этот образ – пародия, копия. Он уродлив. Он не настоящий, не живой.
И Василису это пугает.
Она чувствует, как теряет маму. Чувствует, что становится для нее лишь тенью, мебелью, стулом, ковром.
Декорация жизни.
Тем, кого не замечают.
Точно так же, как никто не замечает персонал «Потока», снующий в течении дня по территории туда-сюда, мама не замечает и ее.
Единственное, что все заметили – исчезновение Веры. И только потому, что Катерина сама об этом сказала! Василиса относилась к Вере так же, как и к остальному персоналу. Она совсем ее не замечала. И теперь она уехала. И что изменилось?
И уедет ли кто-то еще?
Что заставило Веру исчезнут посреди курса. Осталось пять дней! Катерина могла заставить ее остаться, чтобы помочь завершить программу. Но она этого не сделала. Она отпустила ее. Вера ушла через ворота и оказалась по ту сторону высоких белых стен.
А они еще здесь. Их не отпускали.
Они должны пройти духовный путь до конца. До последнего дня. До последней минуты. И прийти к Обнулению.
Обнулившись, они покинут «Поток». Осталось пять дней…
Как их пережить без мамы?
Василисе отчаянно хотелось, чтобы все вернулось на круги своя. Пусть мама, когда они уедут, снова станет прежней! Пусть она снова заговорит с ней. Пусть снова улыбается. Пусть снова замечает ее. Пусть снова любит ее.
Василиса считала часы. Минуты. Когда это закончится?
Вадик уже спал. Оливия и Лиза выглядели подавленными. Их богатенькие родители тоже забыли про них. Денис все чаще шумно вздыхал. Он еще держался.
А она, Василиса?
Ей хотелось отключиться, не думать ни о чем, забыться. Исчезнуть.
Холодный ветерок обжог щеку и отправил локон волос вперед, реять, словно флаг.
– Что происходит с родителями? – раздался тонкий голосок Оливии. – Я не узнаю свою маму.
– Они сходят с ума, – ответила Лиза.
– Может, дело в чае? – предположил Денис.
– Думаешь, туда что-то подмешали? – проснулся Вадик. – Но мы ведь с вами его пьем.
– Не в таких количествах, – подметил Денис, – и мы не ходим так часто на уроки к Катерине, как они.
– А что у вас было на занятии с ней? – поинтересовалась Лиза.
– Об этом нельзя говорить, ты забыла?
– Она сказала, чтобы мы не говорили ничего родителям, но не друг другу.
Оливию это убедило. Лиза осмотрела всех нас, выискивая жертву.
– Что она делала с тобой? – Лиза смотрела на Василису.
Отвечать или промолчать? Или послать ее к черту?!
– Мы говорили о смерти отца, – Василиса услышала собственный голос, пытаясь достать из дна памяти воспоминания о сеансе, – она много спрашивала про мои чувства, про то, как я перенесла его смерть. И она много спрашивала о маме и о ее состоянии. Мы пили чай. Чашки три я выпила. Или четыре. Не помню. Она поставила свечки с запахом, и меня мутило от них.
– Мутило? – вмешался Денис. – Тебе стало плохо?
– Мне кажется или я…
Она замолчала.
Василиса отчаянно металась в чертогах памяти. Она не могла вспомнить: что с ней случилось?
Чай. Свечи. Дым.
Что произошло в тот день?
Что Катерина сделала с ней?
Почему она не помнит?
– Василиса…
Сердце часто бьется.
Что там произошло?
– Василиса, ты чего? Эй!
Что? Что? Что?
Что она сделала с ней?!
– Василиса!
Ее потрясли за плечо, и она очнулась.
– Не помню. Кажется, я… потеряла сознание… или…
Василиса подняла глаза – все смотрели на нее. Они молчали. Они не могли ей поверить. Или наоборот – не могли поверить себе. Падали ли они в обморок на сеансе? Или они тоже об этом забыли?
– Так вот, откуда у меня эта шишка! – Вадик почесал затылок. – Выходит, я тоже грохнулся в обморок?
– А я не помню! – запротестовала Оливия. – Не было такого!
– Если ты этого не помнишь, не значит, что этого не было, – парировал Денис, – если мы все падали в обморок на сеансе, то и родители тоже! И что она могла со всеми нами делать, пока мы были в отключке? Вколола нам что-то? Или только им? Ох, как мне не нравится ход собственных мыслей!
– Если бы она обколола нас наркотой, то мы бы нашли на теле следы, – подметила Лиза.
– А ты осматривала себя? Со всех сторон? Крутилась голышом перед зеркалом?
Лиза покраснела.
– Маленький укол может не оставить след. Если игла тонкая, то ничего не останется. А если и останется – быстро пройдет. Мы могли и не заметить. – Денис размышлял вслух, и Василиса была готова принять его доводы за истину в последней инстанции.
– Очень надеюсь, что ты ошибаешься, – затрясся Вадик, – мне совсем не хочется думать об этом в таком ключе.
– А в каком еще ключе нам стоит думать? Наши родители просто попали под влияние Катерины и сошли с ума? Тебя эта версия устроит? Тебе от этого станет легче?
Оливия не выдержала и закричала, зажимая уши ладонями:
– Хватит! Хватит! Прекратите! Я не могу больше этого слышать! Перестаньте сейчас же!
Зажимая уши, Оливия топала ногами. Денис неожиданно замолчал, и все наблюдали за истерикой девочки. Она почти плакала. Ее лицо покраснело.
– Успокойся, – Лиза обняла ее, – он не хотел такого говорить. Правда же? Это просто мысли вслух. С твоей мамой все хорошо. И с остальными родители тоже! Просто… они слишком сильно увлеклись занятиями. Только и всего! Вот увидите, когда практикум закончится, они снова обратят на нас внимание.
Василисе хотелось бы верить, что Лиза окажется права. Она и сама питала подобные мысли на этот счет.
Но если все они ошибаются?
Если их доводы – детские фантазии?
И корень проблем кроется в чем-то другом? Но они не могут докопаться до истины!
Наркотики, дурман, массовое помешательство – занятные гипотезы. Но если все они – ошибка? И на самом деле все обстоит совсем иначе…
Все намного хуже, чем они предполагают…
– Давайте не будем поддаваться панике, – высказался Вадик, – на данный момент ничего критического не случилось. Они просто… слишком заняты… вот и все. Они увлеклись. И нам стоит порадоваться за то, что нашим мамам и папам хорошо от того, что они проводят время вместе. Пусть это будет их отпуск от нас.
– Что это за жизнь, если в отпуске не нужно замечать своего ребенка? – вставила Оливия.
Всем стало не по себе.
Василиса боялась следовать ходу собственных мыслей, чтобы не прийти к еще более пугающим фактам и открытиям.
Среди ребят снова воцарилось молчание. Через несколько минут его нарушил скрип колес.
– Что это?
Василиса так и не поняла, кто это спросил. Совсем скоро перед ним появился Марк с чемоданом на колесах в руке.
– Куда это вы? – обратился к нему Денис.
Марк бросил на детей тусклый взгляд.
– Вы уезжаете? – догадалась Лиза.
Он ничего не говорил.
Отчего в его глазах Василиса видит столько боли и отчаяния? Что с ним случилось? Почему он следует за Верой?
А потом он ушел.
Марк спешно направился к дорожке, ведущую к гаражу на вершине холма. Ему словно было стыдно смотреть им в глаза. Ему стыдно было говорить с ними.
Он оставил их, ничего не сказав. Бросил без объяснения.
– Не нравится мне это, – задумался Денис, – сначала Вера, а теперь Марк. Почему персонал уезжает?
– Мне показалось, или он напуган? – предположила Василиса.
– Напуган? Да-да… – закивал Вадик, – я тоже заметил что-то подобное.
– Но чего ему бояться? – не понимала Оливия.
Они снова взглянули вслед Марку. Тот уже скрылся вместе с белым чемоданом за деревьями.
– Что здесь происходит? – не понимала Лиза.
И Василиса задавалась тем же вопросом. Происходящее в «Потоке» не внушало ей доверия. Последние события нравились ей все меньше и меньше.
Что переменилось за пять дней?
Так быстро…
И что их ждет дальше?
* * *
Костер пылал. Дрова трещали. На ужине они сидели вместе с родителями, но взрослые не обращали внимание на детей. Они дружно пили чай, громко смеялись и о чем-то переговаривались. Катерина то и дело поддерживала диалог. Речь шла о потоках энергии, медитации и астральных телах.
Взрослые смотрели только друг на друга и на Катерину. Персонал ухаживал за детьми, угощая их. Эти безликие незнакомцы в белом – единственные, кто, казалось, помнил об их существовании в «Потоке».
– Я должна сообщить вам еще одну новость, – произнесла Катерина.
И все вняли ей.
– С завтрашнего дня я лично буду проводить с вами занятия по утренней медитации и иглоукалыванию.
– А в чем дело? – спросил Яков. – Теперь вы решили нами лично заниматься в течении всего дня. Вера и Марк справятся!
– Яков, должно быть, вы забыли, что Вера уехала. Она оставила «Поток» вчера. А сегодня за ней последовал Марк.
– Что-то случилось? – ахнула Альбина.
– Да, несчастный случай произошел с его братом. Он уехал на похороны. Очень жаль. Я не могла заставить его остаться. Семья важнее всего. И я пошла ему на встречу.
– Ох, какой же кошмар! – ахнула Нелли. – Мне так нравились Марк и Вера. Такие вежливые и заботливые. Они прекрасно с нами медитировали по утрам. А Вера колит иглы совсем не больно!
Катерина тепло улыбнулась и кивнула в ответ.
– Да, они оба – чудесные люди и прекрасные сотрудники «Потока». Я горда обоими. Они – мои ученики. Но жизнь складывается иначе. Мне тоже очень жаль, что их не будет с нами до конца нашего пути. Но я буду с вами. И я вас не оставлю. Что бы ни случилось, обещаю. Я пойду с вами до конца к Обнулению.
Эта новость взбодрила всех взрослых. Они радостно заголосили и зааплодировали, поднимая чашки зеленого чая, словно бокалы с вином. Персонал постоянно подливал чай, а Василиса отказалась и на этом ужине пила только воду.
Она захотела проверить гипотезу Дениса. Сохранится ли трезвость ума, если она не будет больше пить этот чай?
Поможет ли такая тактика во всем разобраться?
Но если дело не в чае? Если это было наркотики, которыми их обкололи во время обмороков?
Как тогда выручать родителей?
Василиса смотрела на маму. Та неотрывно глазела на Катерину. Она буквально смотрела ей в рот!
– Что у нас завтра по плану, Катерина? – поинтересовался Андрей.
Сделав глоток, Катерина ответила:
– Мы с вами прошли уже очень долгий путь к принятию прошлого и избавления от боли. Завтра вас ждет последний день и последнее занятие, на котором вы раз и навсегда похороните свое прошлое и начнете новый путь – к новому светлому будущему. Я научу вас этому. Я покажу вам все. Я расскажу вам все тайны, которые мне известны.
Она сделала паузу и добавила:
– Завтра ваше прошлое умрет навсегда.
Глава 12. Похоронить прошлое
Погода выдалась знойной. В довершении всего занятие проходило не в зале, а на улице – на поляне рядом с нашим прекрасным садом у леса. Я очень переживала, ливень сметет все саженцы, цветы и маленькие деревца. Обошлось. Сад процветал во всех отношениях. Сегодня обязательно нам надо собраться и прополоть назойливые сорняки. Катерина как-то сказала нам, что сорняки пускай их и не любят, обладают одним очень уникальным свойством. Они жизнестойкие. И именно их люди вырывают, заботясь о слабых растениях, нуждающихся в уходе и заботе. Растения, которые люди любят, не жизнестойкие. Они слабые и беззащитные, а потому нуждаются в поливе и удобрениях. Также будет и в жизни с людьми. Стойких не любят. Их выпалывают. В них видят врагов. В них видят силу и уверенность. Они представляют опасность для более слабых. И Катерина учит нас – надо помнить, что мы сами станем сорняками для других людей. Когда мы обнулимся и войдем в поток, когда достигнем воздаяния, то станем очень жизнестойкими и очень сильными. Нужно быть готовыми ко всему. Катерина – прекрасный цветок для «Потока», но сорняк – для конкурентов. Много раз у нее пытались забрать землю, отнять «Поток», но у них ничего не вышло. Катерина оказалась жизнестойкой. Она все вынесла. Она не сдалась. Она осталась на своем месте и отстояла его. И нам в будущем предстоит сделать то же самое.
Солнце палило. Поливать будем вечером, после заката. Это необходимо, чтобы капли воды не сработали в роли линз, через которые пройдут солнечные лучи и сожгут наши растения. Я уже грезила о том, как присяду к земле и начну в ней копаться, общаясь с Андреем и Нелли. Нам хорошо втроем. Альбина и Яков тоже оказались чудесными людьми. Я чувствовала, как они меняются. Катерина приводила нас к единству в группе. Все мы стали ощущать себя единым организмом, единым коллективом, одним целым.
Марка и Веры не оказалось на занятии. Их место заняли другие санитары, которых я прежде никогда не видела. Впрочем, это неважно.
На полянке нас ожидало пять могил.
Пять гробов.
Пять трупов.
И лопаты. Лопаты держали санитары, готовые передать инструмент в наши руки. Катерина расставила нас в определенном порядке. Каждому предназначался свой собственный гроб. Могилы неглубокие. Рядом с каждой стояла кучка земли для закапывания.
Могилы стояли кольцом. Мы расположились на внешней стороне гробового кольца – каждый у своей могилы. А Катерина стояла в центре, внутри кольца.
– Сегодня мы проведем последнее занятие, сосредоточенное на вашем прошлом. Именно сегодня вы раз и навсегда закопаете ваше прошлое, похороните его в земле. Пришло время захлопнуть крышку гроба – дверь, отделяющую прошлую жизнь от будущей. Поверьте, сегодня, в этот новый день, вы ощутите себя совсем иначе. Раз и навсегда простившись с прошлой жизнью, вы войдете в новую – я открою вам двери. И уже сегодня мы начнем работать над вашим будущем. Астральные проекции. Моделирование жизни. Вся энергия, накопленная вами в «Потоке», за все эти дни поможет вам идти дальше достигнуть спасения и свободы. Слияние близко. Вы уже ощущаете его? Скажите мне. Вы чувствуете единство друг с другом?
Она осмотрела всех нас, ожидая ответа.
– Да, вы правы, – кивнул Яков первым, – я ощущаю, что все мы стали друг другу гораздо ближе, чем шесть дней назад. Мы изменились благодаря вам, Катерина. Мы открыли внутри себя новые горизонты. Нет, новый космос. Да, мы сами стали космосом.
Катерина довольно улыбнулась, услышав слова Якова.
– Очень хорошо, Яков. А как остальные? Вы ощущаете поддержку друг друга? Вы ощущаете близость друг с другом? Кто может продолжить? Когда вы ощутили первый шаг к слиянию?
Нелли подняла руку, словно послушная ученица.
– Да, Нелли. Говори.
– Я… я ощутила это на реке. Знаете, это было волшебно. Мы все разделись, и между нами начали стираться границы. Мы плыли в едином потоке. Через нас протекала одна и та же энергия. Тогда мы начали сближаться. Энергия этого места силы объединяла нас, приводя к единому знаменателю. Там, в воде, мы начали наш путь к Слиянию.
– Прекрасно, Нелли, прекрасно. Именно так. Я очень рада, что вы все это ощущаете.
Нелли права. Я тоже ощутила наше единство во время купания. Тогда я не придала этому большое значение, но тот день – стал отправной точкой – первый шаг к Слиянию. И вот мы на пороге открытия. Мы в моменте от создания нового единого космоса.
Нашего космоса.
– Все эти дни каждый из вас работал над собственным горем и над собственными проблемами. Вы проходили мои практики, отпуская прошлое, справляясь с болью утраты. Пришло время раз и навсегда забыть о боли, о страданиях, об утрате. Пришло время захлопнуть крышку гроба и закопать прошлое в земле. Пришло время открыться новому, новым ощущениям, новым чувствам, новым энергиям, новому космосу. Вселенная слышит вас. Ваши мысли – как и голоса – звучат для нее в унисон. Ваши сердца бьются, как одно сердце. Ваши души сливаются воедино. Вы все – одно целое. И я вместе с вами. Я сольюсь с вами, дети мои. И поведу вас к новому миру. Вы получите то, что заслужили. Каждый из вас. Грядет Воздаяние. И с этого дня я понимаю: оно неизбежно. Каждый из вас проделал колоссальную работу над собой. Вы все заслуживаете награду. И вы ее получите.
Воздание.
Я жду его!
Как же сильно мне хочется узнать о том, что ждет нас впереди!
– Страх. Боль. Страдание. Утрата. Потеря. Горе. Печаль. Прошлое. Все это сейчас лежит в земле. В гробах. И ваша задача – закопать это. Сейчас я предлагаю вам спуститься вниз, спуститься к гробам. Откройте крышки. Взгляните в лицо своему прошлому в последний раз. И закройте гроб. Запечатайте его. Заприте дверь. Поставьте печать. Закопайте. Заройте. Лишь земля поможет вам избавиться от прошлого. Закопайте гробы, выровняйте могилы. И посейте траву. Пусть это место никто и никогда не найдет – даже вы сами. Вы забудете, где похоронили прошлое. Здесь ничего не останется. И от вашего прошлого ничего не останется. Это станет большим шагом к Обнулению, дети мои. Мои агнцы. Мои саженцы. Вы заслужили этот путь – путь в светлое будущее, путь к свободе, путь в астрал. Слившись воедино, вы последуете за мной к местам силы по рекам энергии, по дороге Слияния к Воздаянию. Я открою вам новую Вселенную. Уже сегодня… уже сейчас. Но прежде сделайте последний шаг прочь от вашего прошлого. Спускайтесь же… откройте крышки, взгляните в глаза тому, что держало вас в трясине мрачного прошлого. Закройте гроб. И закопайте. Вперед, дети мои.
Команда отдана.
Мы приступаем к выполнению задания.
Я подозревала, что это занятие станет последним, на котором каждый из нас будет прорабатывать личную травму и вести борьбу с собственным прошлым. В конце этого практикума мы придем к Слиянию и будем действовать вместе, сообща пойдем к новой цели в светлое и счастливое будущее.
Ради него я готова проститься со всем, что осталось позади. Что бы ни было в прошлом, я зарою это в землю! Закопаю! Запечатаю!
И ни о чем никогда не пожалею.
Пускай я и выращиваю в саду прекрасные цветы, но сама по жизни я стану жизнестойким сорняком! И буду прорастать везде, всюду!
Я не остановлюсь. Уже нет. Отныне я не такая слабая, какой была когда-то. Катерина дала мне сил. Она сделала из меня настоящего человека. Я безмерно благодарна ей.
Она – великая женщина.
Она – наш Пастух, наш Духовный Проводник, наш Наставник, наша Мать.
А мы все – агнцы, саженцы, последователи, ученики, дети.
Андрей и Яков первыми полезли в могилы. Нелли присела на землю, чтобы осторожно спуститься к гробу. Альбина долго ковырялась, пытаясь не испачкаться в земле. Сомневаюсь, что у нее это получится.
Я же, стараясь осторожно спуститься, все же прыгнула и приземлилась рядом с деревянным гробом из красного дерева.
За крышкой лежит мое прошлое, которое я должна похоронить. Как оно выглядит? Что там? Я должна быть смелой. Пути назад уже нет. пришло время похоронить все без остатка. Прямо сейчас!!!
Взявшись за крышку, я отодвигаю ее в сторону. Тело. Мужское тело. И лицо…
Сережа.
Фотография его лица приклеена к голове манекена. Он смотрит на меня и ехидно ухмыляется. Я помню эту фотографию… мы ездили на море в Турцию. Там и сфотографировались у скалистого берега. Загорелый. Счастливый. Веселый.
Мой Сережа…
И тут я ощутила запах. Вонь. Что-то гнилое…
Это он?
Это мой Сережа?
Почему от него так пахнет?
Это запах смерти. Запах умирающего и разлагающегося прошлого.
– Проститесь с ними, – прозвучал над головой голос Катерины, – обнимите их напоследок. И закопайте.
Выходит, у остальных в гробах лежат их вторые половинки, которых они потеряли. Все мы сейчас смотрим в глаза людей, которых так сильно любили и любим до сих пор.
Но они мертвы.
Их больше нет.
И у нас начинается новая жизнь.
Пришло время забыть их. Забыть обо всем, что нас связывало. Пришло время начать новый путь, в новый мир, в новую жизнь.
– Сережа…
Я опускаюсь к нему.
Я ложусь на него сверху.
Я обнимаю его холодное мертвое тело.
Я смотрю на глаза на фотографии, полные жизни. Он улыбается. Он хочет меня поцеловать.
И он такой холодный… и такой… вонючий?!
– Сереженька… прости меня, ладно? Но я должна идти дальше. Ты же этого хотел? Ты хотел бы, чтобы я пошла дальше без тебя? Я оставляю тебя. Я прощаю тебя за все. Я отпускаю тебя, любимый.
Слезы льются из глаз.
Я лежу с ним рядом, вспоминая, как мы лежали обнаженными в постели. Мне было так хорошо. Так легко, так свободно, так спокойно. Он дарил мне все эти чувства, которых так не хватало.
Нет суете, нет переживаниям, нет тревоге. Все это я ощущала только рядом с Сережей. Он был для меня опорой. Мостом, по которой я шла через бездну.
Светом… на темной лестнице…
Я проваливаюсь во тьму. Опять.
Глубокая лестница в темноте. Высокие скользкие ступеньки. Каменные стены с двух сторон давят на меня.
Я делаю шаг за шагом, погружаясь во мрак. Там ничего нет. Там пустота. Там вода. А на дне воды – огонь. И снег.
Я иду все дальше и дальше.
Жизнь покидает меня.
Я лежу в гробу. И крышка закрывается. И я во тьме. Меня закапывают.
А я спускаюсь вниз… глубже, глубже. Прощупывая ступнями каждую следующую ступеньку, я держусь руками за стены.
И стены исчезают.
Их нет!
Вокруг лишь тьма и пустота.
Ничего.
А потом… виднеется свет.
Белый сверкающий силуэт. Он манит меня. Он ждет меня внизу. И я иду к нему!
Я срываюсь на бег.
Ступенька за ступенькой мелькают под ногами. Быстрее, быстрее. К свету! К спасению!
Лестница заканчивается, а впереди – вода. А на воде стоит она… в белом платье. Лилия в волосах, роза на груди.
Она танцует.
И идет дождь.
Капли бьются о воду.
Она улыбается мне. Ее руки и пальцы изящно двигаются, маня меня к себе.
Я иду к ней, к Катерине. Я не проваливаюсь под воду. Я иду во воде! Я иду к ней! Иду в ее объятия! Она ждет меня! Ждет! Она хочет слиться со мной. А я хочу слиться с ней.
Слияние.
Мы в единстве.
Мы – одно целое.
У нас одно сердце и одна душа, одни мысли и один голос.
– Катерина…
Она расправляет руки, приглашая меня к себе. Я делаю шаг. Я обнимаю ее.
И я утопаю в объятиях света.
И тут в нос бьет запах. Мерзкий. Вонючий. Гнилой. Тухлый.
Вонь.
Я открываю глаза и вижу лицо Сережи. Но оно мне не нравится. Оно уже не такое радостное и счастливое, хотя фотографию никто не менял. Но почему оно так пахнет? Как они смогли добиться такого натурального эффекта?
Я слышала, как другие уже вылезли из гробов и начали закапывать могилы, оружия лопатой. Мне тоже пора торопиться.
Но прежде, чем выбраться из могилы, я решила выяснить сущность манекена, доставшегося мне в роли Сережи. Я пригляделась к голове. Лицо под фотографией. Еще одно лицо.
Человеческое.
Я осторожно положила руку на фотографию и сняла ее с головы манекена. Другое лицо, бледное и холодное, с закрытыми глазами, смотрело на меня. Оно не улыбалось. Это мертвое лицо.
Лицо Марка.
Сначала испуг. А потом меня пробирает смех.
