Илья Сергеевич Ермаков
Обнуление
Глава 5. Истории
На следующий день после завтрака мы пошли на йогу с Верой. Сначала мы полчаса дышали, а потом еще час выполняли различные гимнастические упражнения. Принимая разные позы, мы продолжали глубоко дышать. Вдох через нос, выдох через рот. Не знаю, как это должно было нам помочь. После первого занятия, пожалуй, эффект только один – боль в мышцах и суставах. Так я давно не растягивалась. И как вообще можно дышать в подобных позах? Как можно расслабиться? Как очистить разум? Я думаю лишь о том, как бы не сломать себе пару конечностей и выжить. Дожить до обеда – уже результат.
После йоги у нас выдались два часа свободного времени. Я и Василиса приняли душ и погуляли по территории «Потока». Андрей, Денис, Нелли и Вадик составили нам компанию. Мы вышли за пределы жилого комплекса и прошлись по полю, залитому солнцем, до самого леса.
После отдыха нас ждало занятие с Катериной в месте силы. Занятие состоялось там же, где и вчера – в большом круглом зале на ковриках. В этот раз Катерина уже дожидалась нас на месте, медитируя. Мы все расселись на свои привычные места. Катерина, услышав тишину, открыла глаза и поприветствовала нас.
– Я рада вас видеть, друзья. Погода нам сопутствует. Надеюсь, что все десять дней будут солнечными, как сегодняшний. Надеюсь, вы смогли выспаться и завтрак вам понравился.
– У вас очень вкусно готовят, – отозвалась Нелли, – спасибо большое.
– Я рада. А как прошло первое занятие с Верой? Поделитесь впечатлениями.
– Я вошла в поток! – ответила радостно Альбина. – Дыхательная гимнастика, эти позы, эти движения, я вся погрузилась в свои мысли. Мне очень понравилось!
– Очень приятно это слышать. Дальше будет только лучше. Это лишь первое занятие. А сегодня я бы хотела с вами начать наш общий путь к Слиянию. Пришло время вам всем открыться друг другу и поделиться горем, с которым вы пришли в «Поток». Всем нам предстоит сейчас услышать истории друг друга.
Узнав, что мне снова предстоит вернуться мысленно в ту страшную ночь, я напряглась. Пальцы похолодели. Не хочется рассказывать про смерть Сережи при всех.
– Очень важно выплеснуть все накопившиеся эмоции наружу. Нельзя справиться с горем и страданиями, держа их внутри. Я прошу вас довериться мне и друг другу. Вы все связаны одной цепью, одной болью. Я хочу, чтобы вы все набрались храбрости и показали нам свое горе. Прошу, расскажите свои истории. Поделитесь тем, отчего вам так тяжело. Кто желает начать?
Катерина обвела всех присутствующих взглядом. Я словно ощутила взгляд учительницы, и мне стало не по себе. Мне не хотелось отвечать первой. Пусть кто-то другой начнет, прошу.
– Альбина, я давно наблюдаю за вами. Вы делаете в «Потоке» большие успехи на пути к Обнулению. Может быть, мы выслушаем вашу историю первой? Подайте всем пример своей храбрости. Остальным после вас станет гораздо легче рассказывать. Вы готовы?
Альбина, словно последняя двоечница, подняла испуганные глазки на Катерину.
– Расскажите нам, как вы потеряли своего мужа.
Альбина заметно изменилась в лице. Ее привычная легкость и расслабленность исчезли. Я увидела в ее теле немыслимое напряжение. Лицо преобразилось – оно наполнилось тревогой. Глазки так и забегали по кругу.
– Начинайте, прошу.
Катерина мягко надавила на Альбину, призывая ту к действиям. Альбина поддалась. Взяв себя в руки, она начала свой рассказ.
– Влад работал бизнесменом. У него было очень много денег. Я никогда не знала, кем именно он работал. Он говорил что-то про нефть или газ – всякий раз по-разному, а мне не хотелось вдаваться в подробности. У него были большие деньги. У нас было все. У меня было все. Любила ли я его? Конечно. Я не буду это скрывать. И все деньги мира тут ни при чем. Правда. Я хочу, чтобы вы мне поверили. Влад был очень любящим мужем и заботливым отцом для Оливии. У нас был загородный особняк. Мы жили вдали от городской суеты. Машины, туфли, одежда, сумочки – я могла попросить обо всем, что хотела. Благодаря Владу я смогла открыть собственный бизнес – свою линейку дизайнерской одежды. И у меня появились свои деньги. Это было единственное, что не дало мне окончательно скатиться в бедность после его смерти. Но я не ничего не знала о его бизнесе и о его работе. Целых пятнадцать лет. До того самого дня, когда это случилось… Мое незнание – моя большая ошибка. Впрочем, он бы никогда не сказал мне правду сам. А я сама могла бы и проявить настойчивость. Сейчас это уже неважно. Пятнадцать лет мы с ним жили душа в душу. Мы растили Оливию в полном достатке. У нашей дочери было все, что она хотела. Я была счастлива возможности подарить своему ребенку все самое лучшее. Я вела социальные сети, занималась своим делом, воспитывала дочь. И все это в богатом загородном особняке с мужем-красавцем. У меня было то самое женское счастье, о котором мечтает каждая русская женщина. Каждая женщина. Все случилось в новогоднюю ночь. Мы устроили настоящий семейный праздник. Мы заказали горы еды. Мы украсили дом. А елка во дворе… у нас была самая высокая и красивая елка во всем Подмосковье! Мы смеялись, общались, мы купались в своем счастье. Понимаете? Я, правда, его очень-очень любила. Если бы мне нужны были только деньги, я бы не сидела сейчас здесь с вами, понимаете? У меня есть деньги от своего дела. У меня все хорошо. Но без Влада… все не так. Мне его очень не хватает. Куранты отбили. Мы выпили шампанское. Обменялись подарками. Грядущий год обещал быть полным радости, как и все другие. Влад пошел на балкон, чтобы открыть окно. Мы хотели посмотреть на фейерверки, которые уже начали запускать соседи во дворе. Влад открыл окно и… умер.
Альбина замолчала.
Ее пустой взгляд смотрел в пол.
– Простите, я не поняла, – раздался голос Нелли, – что произошло?
– Как он умер, Альбина? – спросила Катерина. – Все хорошо, милая. Продолжайте. Мы все вас слушаем.
Альбину трясло.
Не сводя взгляда с одной точки, она продолжила:
– Выстрел был беззвучным. Там стоял какой-то мощный глушитель или что-то подобное. Я не разбираюсь в оружии. Пуля попала прямо в голову. Прямо в лоб. Он упал на спину и умер на месте. Пуля прошла насквозь, продырявив затылок.
– Какой кошмар! – ахнула Нелли, закрыв рот.
– А потом в дом ворвались они… его «коллеги» по бизнесу. Это были те самые люди, кто и заказал киллера. Их было много. Они требовали только одного – то, о чем я не знала. Увидев Оливию, они пощадили меня и не стали стрелять в нас. Они все объяснили. Они рассказали всю правду про работу Влада и о том, как он облажался. Я позволила им обыскать дом. Они нашли то, что искали. Наркотики. Очень много героина. Я пятнадцать лет жила с Пабло Эскобаром. Я ничего не знала. Влад оказался самым настоящим наркобароном. Они забрали всю дурь и позволили мне с дочерью исчезнуть. Мы поехали к моим родителям и начали новую жизнь.
Никто и не мог предположить, что мужа Альбина пристрелили у нее на глазах. И на глазах у ее дочери. Пережить такой кошмар даже врагу не пожелаешь. Наверное, в каком-нибудь кино это выглядело бы даже нелепо. Но в жизни… Альбина не знала всей правды про своего любого человека, и это ее погубило.
– У всех у нас есть тайны. И многие тайны очень опасны. Спасибо тебе, Альбина, что начала. Я очень соболезную твоей утрате. Кто продолжит? Может быть вы, Яков? Давайте я дам слово мужчине.
Яков прокашлялся. Он провел пятерней по седым волосам и попытался настроиться на тяжелый рассказ. Скоро и мне предстоит оказаться на его месте.
– У меня на самом деле большой нефтяной бизнес. Я понимаю Альбину. И я верю ей в том, что она действительно любила своего мужа-наркобарона. Моя жена, Анника, тоже меня любила. И я точно это знаю. Я знаю, что она любила меня не за деньги. Мы жили столь же богато. Достаток. Одежда. Машины. Недвижимость. Я был рад, что могу обеспечить любимую женщину и дочь всеми благами цивилизации. Я всегда хотел, чтобы у моей семьи было все, о чем они мечтают. Но никакие деньги… никакие миллионы не смогли спасти Аннику. Я прощался с ней почти год. Это были самые долгие и мучительные месяцы в моей жизни. Сначала она заболела. Мы поехали к врачу. Ее полностью обследовали и обнаружили злокачественную опухоль в толстом кишечнике. Началось долгое лечение. Химиотерапия, лучевая терапия, таргетная терапия. Лекарства. Бесконечные обследования. Я сменил сотню врачей. Мы ездили по разным странам. Я поднимал все свои связи. И вот обнаружилось, что это была не просто опухоль. Это были метастазы из костного мозга. Мы все пропустили. Я все пропустил. Она сгорела… моя Анника… болезнь сожгла ее у меня на глазах. От нее ничего не осталось, когда она умерла. И я понял, что в этом мире есть вещи, которые невозможно купить. Никакие деньги мне не помогли предотвратить ее смерть. Я остался с Лизой один, но без Анники… это тяжело, вы понимаете?
В глазах стояли слезы. Мне даже страшно представить, что пережила Лиза, глядя целый год на страдания мамы и на тщетные попытки отца вылечить ее. Какой же это был стресс. Яков пережил настоящую трагедию. Все мы пережили трагедию.
– Мы понимаем тебя, Яков, – отозвался Андрей, – я все понимаю. Растить ребенка одному очень тяжело.
Я вытерла слезу с щеки.
– Олеся, – ко мне обратилась Катерина, – вы так сильно прочувствовали боль утраты Якова?
– Да, наверное, да, – я с силой выговорила это, пытаясь справиться с эмоциями.
– Быть может, вы хотите теперь поделиться своей болью?
Пришел мой черед. И я не буду отказываться. Я буду такой же смелой, как Альбина и Яков. Я расскажу им нашу с Василисой историю.
И я рассказала про все: ночь, дорога, лес, туман, асфальт, фура, огонь.
– Каждый раз я вспоминаю восемнадцать колес. Огромная фура с прицепом. Она превратила нашу машину в шар огня. И в этом огне остался Сережа. Мне так неприятно думать, что в момент смерти мужа я думала о том, справить ли мне нужду или потерпеть до дома. Василиса долго винила себя. И возможно все еще винит. Если бы она не решила выйти, если бы мы поехали дальше. Если бы мы встретились с фурой и разъехались, то может быть… но иногда я думаю, что только благодаря Василисе мы с ней остались жить. Я часто спрашиваю себя: если бы мы поехали дальше, нас бы сбила фура? Мы бы все сидели в салоне? От этих мыслей тяжело. И еще тяжелее приезжать туда…
– Простите? – остановила меня Катерина. – О чем вы, Олеся? Вы… приезжаете на…
– На место аварии, да. Я приезжаю туда, выхожу из машины и сажусь на асфальт. Я пью кофе. Я смотрю на лес. Я приезжаю по ночам.
– Мам…
Василиса взяла меня за руку.
– Ты не говорила.
– Прости, милая. Я не хотела, чтобы ты знала об этом. Мне просто тяжело, вот и все. Если бы ты знала, что я уезжаю по ночам на ту дорогу, ты могла бы меня не так понять. Ты бы решила, что я сошла с ума.
– Нет, не решила бы! И не подумала бы так никогда!
Я смотрю на свою дочь и вижу ее слезы, струящие по щекам.
– Я бы поехала с тобой, – говорит мне Василиса.
Я не ожидала услышать от нее подобное.
– Правда? Почему?
– Честно, меня самой посещали такие мысли. Мне хотелось вернуться туда, на ту дорогу. Я бы хотела поговорить с папой. Я хотела попросить тебя об этом, но каждый раз думала, что ты откажешься это делать. Я же видела, как ты старалась забыть обо всем, как ты старалась выглядеть счастливой каждый день. Ты не показывала мне боль и грусть. И я не хотела поднимать в тебе эти чувства…
– А я их поднимала, милая. Каждый раз, когда я садилась за руль и уезжала в лес. Я приезжала туда, садилась на дорогу и вспоминала каждый миг, который мы пережили в тот день. Я вспоминала праздник, вспоминала разговор о бассейне, вспоминала его голос, его шутки… я не знаю, чего я пыталась этим добиться. В какой-то момент мне хотелось снова услышать его голос. Я хотела, чтобы он ответил на мой вопрос, который я задавала ему… постоянно.
– Какой вопрос, мама? Что ты у него спрашивала?
– Я спрашивала: гордишься ли ты мной?
– Мам!
Она обнимает меня.
Я плачу.
Воспитывать ребенка в одиночку – большое испытание. И я знаю, что все присутствующие меня понимают. Вот только у меня никогда не было своего бизнеса и столько денег, сколько имели Альбина и Яков.
– Олеся, это так тяжело слышать… бедняжки… – произнесла Нелли.
– Простите, я что-то совсем разоткровенничалась, – я быстро вытирала слезы и приводила себя в порядок.
– Ты делаешь все правильно, Олеся, – говорит мне Катерина, – именно для этого мы все собрались здесь. Чтобы поддержать друг друга. Дай выход своим слезам. В этом нет ничего постыдного. Ты пережила страшное горе, и ты имеешь право плакать. Здесь, в «Потоке», ты можешь все, Олеся. Здесь ты можешь открыть нам свою душу целиком и полностью. Ты большая молодец, Олеся. Я тобой очень горжусь. Ты смогла поделиться со всеми своими страданиями. Это большой шаг на пути к Слиянию. Ты на верном пути.
Василиса осталась сидеть рядом со мной. Мы обнимались. Я не хотела ее отпускать. Только что я призналась дочери в своих ночных похождениях. Это было сложно. Сложно каждый раз уезжать из дома ночью, оставляя дочь одну. Сложно приезжать на ту дорогу, вспоминать события той ночи и говорить с Сережей. Даже если он меня не слышит.
– Мы все на верном пути. Вы большие молодцы. Кто будет следующим? Андрей, может, вы готовы открыться нам так же, как это сделала Олеся?
Андрей, сжав кулаки и собравшись с мыслями, заговорил:
– Моя история отличается от ваших. Вы все потеряли жен и мужей. Но моя жена… моя Лена… она жива.
Это стало настоящим потрясением для нас всех.
Как это так?
Мы все были уверены в том, что едины в своем горе. Каждый из нас потерял вторую половинку. Но жена Андрея жива? Что он сделает? Как это понимать?
– И все же я один воспитываю Дениса вот уже пять лет.
Они в разводе?
Все намного проще, ведь так?
– Расскажите нам все, Андрей, – попросила Катерина.
– Сначала у нас все было хорошо. Мы жили счастливо, как и любая другая нормальная семья. Я души ни чаял в Лене. Она – прекрасная девушка. Мы любили друг друга, и у нас не было никаких проблем, кроме одной. Я знаю, что по молодости многие из нас совершают разные ошибки. И я все знал о темном прошлом моей жены. И мне, правда, хотелось верить, что все осталось в прошлом. Она меня в этом убедила. И я поверил ей. Но ошибка Лены стоила ей здоровья и свободы. Кошмар вернулся. Причем… я не помню, когда это началось. Я просто обнаружил героин в ее шкафчике. Он был открыт. Она даже не удосужилась спрятать это от меня! Неужели, она хотела, чтобы я все узнал? И я ничего не замечал очень долгое время. Или не хотел замечать. Она вернулась к игле. Прямо как в студенческие годы. Родители уже вытащили ее однажды. Она прошла программу реабилитации. Она вернулась к нормальной жизни. Мы встречались в то время, и я всячески ее поддерживал. Но потом… все вернулось. Что-то пошло не плану. Я так всего и не понял. Словом, Лене пришлось убить человека. Случилась потасовка среди наркоторговцев. По рассказу Альбины вы уже убедились, что это темный мир. Там свои правила и законы. В общем… Лена попалась. Она отбывает срок в тюрьме за убийство, сбыт, передачу и употребление наркотиков. Уже пять лет мы с Денисом ее навещаем. Вернее, я навещаю. Денису совсем не нравится, как мама выглядит. Тюрьма ее убивает, и я это вижу. Она не справляется. Можно сказать, Лены нет в нашей жизни. Мои родители, знали обо всем, они меня предупреждали, но я не хотел их слушать. Видите ли, любовь… что сделаешь против нее? Я каждый раз прихожу к ней и спрашиваю только об одном. Что случилось? Что изменилось? Почему она снова начала принимать? Я не слышу ответа. Она всегда молчит. Дело во мне? В ней? В Денисе? Почему она не была довольна своей жизнью? Почему ей снова пришлось колоться? Она же завязала! Я видел ее слезы, я видел ее радость. Она была счастлива. Она говорила мне об этом каждый гребанный день. Она постоянно говорила мне о том, что нет на свете человека счастливее, чем она. Но разве счастливый человек снова начнет употреблять после стольких лет в завязке? Я так не думаю. Я до сих пор не понимаю, что произошло. И, наверное, никогда не узнаю. Я похоронил Лену в своих мыслях. Мне больше не хочется ее навещать. Я хочу начать новую жизнь со своим сыном.
– Вы в разводе, Андрей? – спросила Катерина.
– Да, мы развелись. Меня ничего не связывает с этой женщиной… кроме прошлого.
– Прошлого не станет после Обнуления. Я помогу вам, Андрей. Вы сможете начать жить с чистого листа. Начинайте ее уже сейчас, в «Потоке».
– Спасибо, Катерина. Это важно для нас.
Вот оно как…
Я и подумать не могла, что Андрей пережил наркотическую зависимость своей жены. И все равно остался с ней. Как же сильно он ее любил? Смогла бы я пойти на подобные жертвы? Страшно представить, как тяжело ему пришлось осознавать, что зло в лице героина, от которого он, как думалось, избавился, снова вернулось. И погубило все окончательно.
– Многие из вас уже рассказали нам свои тяжелые истории. Осталась последняя история. Нелли, ваш черед.
Нелли.
А я совсем про нее забыла, слушая Андрея! Я ничего не знаю про трагедию Нелли, но очень за нее переживаю. Нелли – славная женщина.
Сейчас мне предстоит узнать о горе, которое она пережила.
– Моя история тоже не совсем похожа на все ваши, – начала Нелли, – в каждой из ваших историй был внешний враг. Киллер. Болезнь. Фура. Героин. Что-то погубило ваших любимых людей, и это очень тяжело переживать. Я слушала всех вас и плакала. Вы сами видели. Я соболезную каждому из вас. Но в смерти моего мужа не было такой же внешней причины. Вернее, я ее могу не знать. Словом, судите сами, я просто расскажу то, что у нас с Вадиком произошло.
Нелли тяжело дышала. Я видела, как ей трудно говорить и погружаться в мрачные воспоминания.
– Все было хорошо. Всегда все было хорошо. Ничего не предвещало беды, понимаете? Впрочем, вы и сами испытали то же самое. У вас, Альбина, все было хорошо до выстрела, так ведь? И у вас, Яков, пока не узнали о диагнозе. И у вас, Олеся, пока не появилась фура на дороге. Я же права? У вас ведь то же все было хорошо, Андрей, пока вы не нашли пакетик с героином в ящике своей жены? И вот у нас с Сашей все было хорошо. Я, он, Вадик. Маленькая семья. В доме всегда уют и тепло. Мы любили друг друга с ним. Он меня во всем поддерживал, и я его. У нас не было проблем с деньгами, не было проблем в общении. И, простите, в постели. Он был счастлив со мной. Он говорил об этом каждый день. И я видела истинное счастье в его глазах. Саша был доволен жизнью. Я точно это знала. Всегда знала же…
Нелли неожиданно замолчала. Из глаз ее хлынули слезы.
– Простите… мне просто тяжело.
– Все в порядке, Нелли. Продолжайте, – Катерина произнесла это мягким нежным голосом.
Нелли вздохнула и продолжила:
– В тот день он уехал на работу. Саша работал вахтами. Я все собрала в дорогу. Мы с Вадиком его проводили. И он уехал. Вадик ушел в школу, а я поехала в офис на работу. Вторник. Самый обычный будний день. Я уже приготовила все, чтобы Вадик поел после школы. Он приходит с учебы раньше меня, кушает, а потом идет к репетиторам. Меня не было дома в тот момент. Я сидела в офисе и составляла очередной отчет. В моей голове были только числа и формулы. Всегда была технарем. Люблю числа. Люблю бухгалтерию. Люблю все подсчитать. Так вот… меня не было дома. Вадик вернулся с уроков и увидел отца.
Нелли прикрыла рот рукой. Она вся тряслась, давясь от слез.
– Нелли, – я уже хотела подбежать к ней, но Катерина жестом остановила меня.
– Все хорошо, Нелли. Продолжайте.
Вадик с болью в глазах смотрел на маму. Наверное, он не хотел подходить к ней, потому что знал: стоит ему ей ее обнять, она разревется окончательно.
Нелли взяла себя в руки, убрала руку от дрожащих губ.
– Вадик… сам снимал отца с петли в ванной. Я не знаю, как у него это получилось. Вадик упал вместе с Сашей. У него потом были какие-то ушибы и повреждения на ногах и руках, но не перелом и не вывих. Ничего серьезного. Как десятилетний ребенок стащил сорокалетнего мужчину? Я не представляю, что он тогда перенес. А потом труп Саши придавил Вадика в ванной. Вадик выбрался и позвонил мне. Я все услышала от него по телефону. Приехала. А дальше… все, как обычно. Сашу даже не отпевали в церкви. Вы же это знаете, да? Самоубийц не отпевают. Его просто похоронили. Просто закопали. Никакого расследования не было. В морге подтвердили, что он все сделал сам. Моя жизнь в тот день просто… просто…
Я вскочила.
– Нелли!
– Не надо.
Катерина поднялась.
Вадик взял маму за руку.
Нелли встала и побежала к выходу.
– Простите, но мне надо выйти! Я так больше не могу!
– Нелли, постойте.
– Сядьте, Олеся. Оставайтесь на месте.
– Ей же надо помочь!
– «Поток» ей поможет.
Нелли выбежала из зала на улицу, не закрывая за собой двери.
– Вы должны с ней поговорить, – встрял Андрей, – нельзя оставлять ее одну в таком состоянии.
Смотрю на Вадика – он почти плачет.
– Я сама поговорю с ней. Ждите нас.
И Катерина ушла на улицу.
Мы остались сидеть в тишине. Я обняла Вадика, позволив ему плакать. Никто не видел его слез. Все правое плечо промокло.
Этому мальчику довелось пережить настоящий ужас. Я даже представить себе подобное не могу!
Нелли и Катерина не возвращались около получаса, а мы не могли заговорить друг с другом. Только что все мы поделились личными историями, рассказали про боль, которую пережили. И теперь весь этот груз тяготил над нами.
Катерина и Нелли вернулись.
– Нелли!
– Мама!
Вадик оставил меня и побежал к маме. Он крепко обнял ее. Нелли уже не плакала.
– Простите, что сорвала занятие, – извинилась Нелли.
– Вам не за что извиняться перед нами, – сказал Андрей, – вы были на эмоциях. Это нормальная реакция.
– Вы правы, – кивнула Катерина, – я рада, что вы все смогли сделать этот большой и важный шаг. Вы поделились личным горем друг с другом. И это откровение только сделает вас сильнее. Я вижу, что вы потратили много эмоциональных сил, погружаясь в кошмарные воспоминания. Я предлагаю вам отправиться со мной в первое место силы. Вам нужно получить больше энергии, чтобы продолжить духовный путь. Обещаю, там вам станет гораздо легче. Это место обогатит вас.
– Мы согласны, – поднялся Яков, – если там мы сможем отдохнуть от всех этих эмоций, то я только «за».
Катерина кивнула с улыбкой.
– Хорошо. Я предлагаю пойти со мной только родителям. Дети могут остаться здесь, провести время в Хижине Досуга и в бассейне. Им нужно отдохнуть и расслабиться.
Никто не возражал. Закончив занятие-откровение, мы взялись за подготовку к походу на место силы. Катерина велела всем нам взять купальные принадлежности.
Нас ждала вода.
