Илья Никулин
Во имя надежды
“Простите, но это одно из основных условий нашего конкурса. За всеми вопросами, обращайтесь к нашему директору”
Не сдержав эмоций, Евгений яростно отвечает:
“ЗНАЕТЕ, ДА ИДИТЕ ВЫ СО СВОИМ КОНКУРСОМ” – после резко развернувшись, быстро ушёл из этого театра, резко распахнув двери перед уходом, наговаривая себе, больше никогда сюда не приходить.
Через час, он возвращается обратно, уверенно держав в кармане купюру в 500 евро. Положив её к ней на стол, и заполняет данную ему регистрационную бланку. Завершив, девушка на стойке информации пожелала ему удачи, тот с хмурым видом быстро сказал “спасибо”, и ушёл себе обратно домой.
По дороге к дому, Евгений с тяжёлой головой обдумывал сделанное им за последний час:
“Евгений, ты хоть сам понял куда влез? Взял микро-кредит на сумму в 500 евро, под ежедневный процент. Но почему у них? Может потому что у них был слоган: “Даём деньги без лишних вопросов”? Наверное. Но ты сам то хоть понимал где брал? В каком-то непонятном переулке, где перед входом спал бродяга, а сами стены уже сами по себе были не первой свежести. Ещё эти двое громил стоящие за спиной. Если не отдам вовремя, то точно придётся занимать соседнюю койку рядом с дядей.
Но это лишь только, лишь только пол беды! Ты, бл№ть о чём думал, когда соглашался писать пьесу? Думал, что раз написал когда-то там примитивный рассказик возомнив себя писателем, сможешь написать полноценную драматическую постановку?
И о чём будет скажи мне на милость твоя пьеса, которая просто обязана победить в этом конкурсе, слышишь, обязана? А иначе у тебя просто тот мудак отберёт квартиру, а на улице тебя окончательно добьют те два амбала. Верно у тебя нет идей, даже крупицы идеи? И ты таким образом собираешься выиграть?” – риторически спрашивал себя Евгений по дороге к дому.
Войдя в квартиру, оглянувшись, нарастающее чувство страха и тревоги от вероятности потерять всё это, ежесекундно прорастали в сердце нашего героя. Не став переодеваться, он идёт прямиком в зал, встав в самом центре ковра. Повернувшись вокруг себя, его злость становиться невыносимой. Бросив свой взор на диван, он со всей силой начинает бить лежащие на них подушки, никак себя не сдерживая себя как не в силе, так и в выражениях:
“С?;а, б(;!ь, п)»:а, н(«?й, п%№(%ц” – орал Евгений злостно на всю квартиру, если не на весь дом в целом.
“И ВСЁ ЭТО ИЗ-ЗА КОГО?! ИЗ-ЗА Е*№»(Х ИСЛАМИСТКИХ УБЛЮДКОВ, КОТОРЫХ ВПУСТИ В ЦИВИЛИЗОВАННУЮ СТРАНУ, НО САМИ КОТОРЫЙЕ ТОЛЬКО ГРАБЯТ, ВОРУЮТ, УБИВАЮТ, И УСТРАИВАЮТ ТЕРАКТЫ? ЗАЧЕМ, ЗАЧЕМ ОНИ ВСЁ ЭТО ДЕЛАЮТ?” – кричал на всю квартиру Евгений, продолжая со всех сил избивать подушку.
“НЕНАВИЖУ!!!, НЕНАВИЖУ!!!, НЕНАВИЖУ!!!” – с ненавистью кричал он, после став бросать подушку по всей комнате.
В тот момент, он был ослеплён своей яростью, что в конечном итоге, сыграло с ним злую шутку.
Не смотрев куда вновь бросить подушку, он, совершенно того не желая, бросил её прямо на стеллаж, где стояли все ценные и памятные для дяди фотографии с ним и его семьёй. Бросок был настолько точен, что подушка пролетела прямо по всей длине полки не опустив не одну, от чего каждая рамка очень резво и шустро, полетели прямо на твёрдый деревянный пол.
Только после того, как Евгений услышал многократно-бьющийся звук падающих рамок, он сумел открыть глаза, и вновь стать нормально соображать.
Со страхом медленно повернув голову, от увиденного, он тут же хватается за голову, став мгновенно порицать себя совершённый проступок. Вокруг валялось бесчисленное множество осколков, как на полу, так и в глубине ковра, пока по всей правой части зала, фотографии лежали абсолютно где и как попало.
Опустившись на пол встав на колени, Евгений, стараясь не опираясь на осколки стекла, судорожно собирает все фотографии, начиная от самых ближних, заканчивая самыми дальними. Каждая собранная фотография с изображением на них счастливых людей, вызывало у него лишь чувство ненависти, горечи, страха и невыносимой боли, которая с ног до головы охватывала. С горем подойдя с горем подойдя к последней фотографии, как на зло, самой последней стало именно та, на которой ещё в старой квартире, дядя вместе со своей семьёй, читают на маленьком диванчике, да все вместе читают книжку. Глядя на неё, уже не сдерживая себя, по его лицу натуральным образом стали течь слёзы, от которых, он стал ей говорить:
“Простите, простите меня пожалуйста. Я…, я обязательно выиграю этот конкурс, оплачу квартиру, и вы вернётесь в неё целым и здоровым, это я вам обещаю.
Я никому не позволю отнять её у вас. И никому не позволю забрать. Вы жили со своей здесь семьёй так долго, и вы будете жить именно здесь, ещё очень и очень долго. Я вам это гарантирую
Вы столько для меня сделали, и я отплачу вам тем же” – с горечью в душе произнёс Евгений.
Успокоившись и встав с пола, Евгений аккуратно кладёт их обратно на верхнюю полку, после идя за веником и совком, убирать разбросанные осколки.
Собирая стекло, он всё размышлял: “Блин, бедный дядя Ваня. Он пережил в своей жизни столько боли. Смерть родителей, смерть любимой жены и сына, столько страдая после их утраты. И если я не помогу ему сейчас, то он так и будет дальше страдать. А мучатся он будет явно долго. Он ведь не выносит потери. Эх, стоит только вспомнить его, каким он был после потери Эмили и Вильгельма. Они ведь все любили друг друга, но после их кончины, не мог найти себе места аж целых 18 лет. Буквально проживая каждый день, словно аморфный организм потерявший тягу к жизни. Он об этом, конечно мне не говорил, но, может, даже он, пытался, покончить с собой, но у него это не получалось?”
Как только он сказал эти слова, он на пару секунд резко остановился, чтобы вновь прокрутить в голове все сказанные слова, так как они показались ему очень важными, делая задумчивую паузу после каждого предложения:
“Они любили друг друга, но он их потерял. Он мучился целых 18 лет. Пока…, пока в итоге…, не покончил с собой”
“!!!ГОСПОДИ!!!” – резко выпрыгнул Евгений с пола, радостно закричав данное слово.
Правда, он вскочив настолько резко и радостно, что даже не успел проглядеть, куда именно он собирался приземляться. И поэтому, чуть только его ноги вновь коснулись пола, он тут же от боли падает с грохотом прямо на ковёр, так как он не был в силах выдерживать ту боль от остроты десятков осколков, которые вонзились прямо ему в ступни.
“За компьютер” – первое, что с болью, но всё же радостно изъявил сквозь муки Евгений.
Доползя на коленях до рабочего стола где стоял ноутбук, он ждёт не дождётся, пока это чёртова машина не запуститься, и он смог бы записать наброски своей идеи, пока он ничего не забыл.
С болью кровью пополам, он записывает идеи попытавшись встать, но тут же вновь падает обратно, стоило ему только хотя бы встать одной стопой на твёрдую поверхность.
На коленях дойдя до ванны, он с не утешающим предвкушением снимает носки, которые к сожалению в определённх местах были прокованы на сквозь, области которых уже которые успели пропитаться кровью. С осторожностью сняв с начала один, а затем второй, его глазам явилось неприятное зрелище. В правой ноге, были видны два, хоть и не больших, но всё же остро-торчащих кусочков стекла, из которых за всё время, уже успело вытечь немного крови. На левой ноге, ситуация была чуть получше. Там торчал всего один кусочек, но из которого также успело вытечь небольшое количество крови. Для начала промыв их водой, он надеялся быстро и безболезненно достать эти неприятные кусочки. Но проблема в том, что под действием воды, кровь с ног хоть и ушла, и даже мелкие стёклышки проникнувшие сквозь носки тоже исчезли, только большие осколки, стали совсем скользкими, от чего зацепиться пальцами и достать их было довольно проблематично. Тогда, не придумав ничего лучше, он просто решил подождать, пока торчащая часть стекла сумеет просохнуть, и он сумеет её постараться вытащить.
Время сидения в ожидании высыхания стекла не пошло даром. В эти несколько минут, Евгений сидел, стараясь не обращать внимания на покалывание в ноге, а это время, потратить на продумывание сюжета и персонажей своей предстоящей работы.
“Всё, хватит импульсивных действий и решений. Только вдумчивая и сосредоточенная работа” – произнёс Евгений, после приступив к вытаскиванию стекла.
Ухватившись за самый большой на правой ноге, он осторожно, крайне медленно и аккуратно, шатая верх-вниз из стороны в сторону, старался вытащить данный кусочек. Ощущение было такое, что будто самой иголкой у него ковыряются прямо во внутренностях стопы, от чего он испытывал очень острую и точечную боль. Но останавливаться было нельзя. Ведь у него есть всего меньше чем три дня, чтобы наконец сдать своё творение и расправиться со всеми проблемами. И поэтому, стиснув зубки, он осторожно достаёт для начала один кусочек, затем второй и третий, затем ухватив бинты с зелёнкой из стоящего рядом зеркального шкафа над умывальником, промывает вновь свои раны, мажет зелёнкой, и уже после обматывает раны бинтами толстым и крепким слоем.
По ощущениям, ходить было можно, но определённый дискомфорт всё же имел место быть. Но не взирая на всё, он вновь вернулся в зал, аккуратно и без ранений убрал все разбросанные осколки стекла, и всё выкинув, наконец садиться за свой компьютер, начав писать работу, которая в теории, обязана спасти ему жизнь.
На часах было ровна пять часов дня. И именно с этого момента, наступил один из самых тяжёлых, мрачных, непростых и волнительных моментов из жизни нашего героя.
Он поставил себе план, по выполнению хотя бы одного акта за день, отклонение от которого, он считал за полный и категорический провал.
Для начала полностью ознакомившись со схемой строения плана, уже после он подстроил свой сюжет под каждый пункт, и наконец, окончательно начать писать.
В первом акте, он раскрывал первую встречу двух молодых студентов в кабинете полицейской академии. По несчастному случаю, она свалилась на героя когда спускалось с лестницы, тем самым уронив учебники, начав первый разговор. Затем оказалось, что они оба любят французскую литературу, начинают хорошо общаться по этому поводу, и герой зовёт её на первую личную встречу. Спустя пару лет, они заканчивают академию, молвятся, и у них рождается ребёнок. Все они жили хорошо и в достатке на протяжении 10-ти лет, пока один раз по выходу из кинотеатра, к ним на улице не подошло три бандита, которые изначально с целью отбора денег, убивают на глазах у главного героя его жену и сына. Завершив тем самым первый акт.
Он писал почти не отвлекаясь с пяти часов дня, до одиннадцати часов вечера, стараясь максимально подробно раскрывать характеры персонажей, их поступки и исправлять недочёты сценария, делая максимальные упор на диалоги, с наименьшей сменой локации.
Через час после старта, неожиданно на телефон поступает звонок, как раз от семейного домашнего телефона. Услышав гудок, он на мгновение очень разозлился, так как был в разгаре написания. Но сделав выдох и успокоившись, он поднимает трубку, стараясь говорить так, будто никакого происшествия и вовсе с ними не произошло.
Спокойно сказав: “Алло”, мама на другом конце провода ответила ему:
“Господи Женя, ты хоть представляешь, как я переживала за тебя вчера? Слышали мы в новостях про взрыв в торговом центре, все пытались до тебя дозвониться, но не ты, ни Иван не брали трубку. Уже боялись думать, что вы и сами попали под тот ужасающий взрыв. Ты хоть скажи, почему вчера трубку не брал?!” – сердито спросила она.
Не зная, что и ответить, Евгений запинаясь и как можно дольше стараясь протягивать время, ответил примерно следующее:
“А…, ну, вчера…, где мы были…, так это…, мы…, решили сходить вечером на прогулку, а телефоны по нелепой случайности оставили дома. А когда пришли, увидели новости, совершенно позабыв о телефонах.”
“Боже мой, и из-за этой череды случайностей, мы вчера себе чуть все нервы не убили. Но с вами-то всё хорошо я надеюсь?” – волнительно спросила мама.
Снова замешкавшись в ответе, Евгений выдаёт:
“Да, да с нами всё нормально. Только, только вот дядя Ваня чёт приболел”
“А что с ним?”
“Да, вроде как температуры ничего такого нет, только голос потерял, говорить совершенно не может. Как с утра это началось, так и ходит, непонятно себе что-то по нос шёпотом бормоча”
“Серьёзно?! Ты помнишь, я как-то тоже ходила без голоса. Тогда я пила как можно больше тёплой воды с чаем, делала также полоскания с солью, и это мне к концу дня очень помогло.”
“Хорошо, я ему скажу”
“Ладно, я рада, что с вами всё в порядке. Позвоню сейчас всем и оповещу их об этом. А то вчера все уши нам все прожужжали этим. “Что с Женей?, что с Женей?, как он?, где он?, почему не отвечает? и.т.д”
“Ну понятно. А как там бабуля? Деньги получили?”
“Да. Сегодня в обед папа пошёл в банк и снял деньги. Только, откуда ты положил туда ещё восемьсот евро, если говорил, что у тебя всего три тысячи?” – удивленно спросила мама.
“А, ну, за это нужно сказать спасибо дяде Ване. Именно он дал мне в банке ещё тысячу евро в самый последний момент. И благодаря ему, вам пришло 3800 евро, в не 2850”
“Ого, передай ему спасибо большое от всех нас.”
“Хорошо, передам. И что, мы уже набрали нужную сумму?” – волнительно спросил Евгений.
“Да, благодаря тебе, мы набрали нужную сумму!” – радостно заявляет мама. “Хоть нам с дедом пришлось взять по кредиту, взяв себе большую часть от нужной оставшийся суммы, но в целом, да, мы всё собрали и уже оплатили. В пятницу состоится сама операция. И это, наша общая победа.”
“Вух, да, это радует.” – радостно заявил Евгений.
“Ладно. Я рада что с вами всё в порядке, что мы сумели накопить нужную сумму, и скоро уже и бабули состоится операция. И в большей степени, это заслуга твоя”
“Спасибо” – отвечает Евгений, но после резко: “Ладно, давай”
“Давай. Вечером вам ещё позвоним”
“Хорошо, давай” – отвечает он, затем нажав на кнопку завершения вызова.
Как только звонок завершился, на душе Евгения появились двоякие непонятные чувства. С одной стороны, он был рад, что наконец они все вместе, общими усилиями, сумели накопить бабуле на дорогостоящую операцию. Но с другой, ему было неприятно. Неприятно то, что родители сейчас влезли в глубокие долги. И от осознания этого, ему хотелось помочь им всеми возможными средствами. Да вот только, кто бы помог для начала ему самому?
И не отвлекаясь ни на еду, ни на отдых не на туалет, он старался работать и терпеть. Терпеть, так как дорожил каждой секундой своего рабочего времени, которая у него была.
Так он отсидел не отрываясь от компьютера три очень быстрых, но изматывающих часа. Уставший, измотанный, озлобленный, ненавидящий то, чем он сейчас занимается и что делает. В такие моменты, он задавался вопросом:
“Неужели писателям действительно нравиться по пол дня сидеть, и бесконечно что и делать, так это писать, писать, писать, да писать?” – риторически спрашивал себя Евгений.
Если раньше он писал свою небольшую книжку из своего личного желания когда ему вздумается, где он мог прекратить абсолютно в любой момент, то сейчас, он никак не мог останавливаться, пока не выполнит вовремя все акты своего плана.
И именно в этот момент, когда он уже был фактически выжит как лимон, без перебоя то и делая что писав и писав, ему на телефон позвонил отец, с целью выяснения нынешней ситуации своего сына и брата.
“Алло, алло Женя, ты слышишь меня?” – волнительно спросил Виктор.
“Да, да я слышу” – уставшим голосов ответил он.
“Вух, ну хорошо. Тебе уже мама позвонила, узнала как у вас там дела, и рассказала про ситуацию с бабулей.”
“Да, мне всё сказали”
“Ну я хотел ещё раз спросить, всё ли у вас хорошо и в порядке ли вы?”
“Да, с нами всё хорошо”
“Ну и отлично” – спокойным голосом ответил Виктор.
“Это всё, а то мне тут работать нужно?”
“Ладно, раз уж ты работаешь отвлекать не буду. Только хотел спросить на последок:
“Почему Иван всё не берёт и не берёт трубку, сколько бы я ему не звонил и не писал?””
От этого вопроса, Женя тут же входит в состояние неловкого волнения, но сохраняв голову на плечах, ему отвечает:
“Ну…, разве мама не говорила? У него что-то в последнее время голоса нет, ходит, говорить не может и всё такое.”
“Оу, ладно” – взволнованно ответил Виктор.
“А телефон он не берёт…, аааам…, потому что он сломался и его пришлось сдать в ремонт. Но он тебе обязательно напишет как вернёт его обратно”
“Понятно”
“На этом всё?” – спросил Евгений в надежде услышать положительный ответ.
“Да, да. Слышу, ты весь в работе, и это замечательно. Горжусь тобой”
От этих слов, Женя даже не какое-то время встал в ступор с трубкой возле уха, до конца не веря в сказанные отцом слова.
“С-спасибо” – радостно заявил Евгений.
“И, ещё что хотел сказать. Я понимаю, что тебе сейчас нелегко. Больная бабушка, все эти волнения у тебя в городе. Но, я просто хочу тебе сказать, что, пожалуйста, если что, лучше не ходи пока на работу и старайся как можно дольше сидеть дома, пока вся эта суета не уляжется. Только до университета и обратно, никуда не идя и не заходя. А то не дай бог конечно, ещё ты куда попадёшь, это…, мы…, мы даже не знаем что говорить в таком случае, а потому старайся сидеть дома. Хорошо?”
“Хорошо, я запомню”
“Хорошо. И Жень, ты ведь помнишь, как мы…” – хотел завершить Виктор свою фразу, но так и не смог.
От усталости, злости и отчаяния, Евгений не выдержал и оборвал слова отца буквально на полуслове, затем резко озлобленно на всю квартиру заявил:
“ДА! ДА, Я ПОМНЮ КАК ВЫ НА МЕНЯ НАДЕЯТЕСЬ! Я ПОМНЮ, КАК ВСЕ НА МЕНЯ НАДЕЯТЬСЯ! Но сейчас, обязан надеяться только на себя” – произнёс Евгений, после вспомнив правило “двух С”, вычеркнув от неё часть с семьёй, оставив в нём только себя.
После разговора с отцом, он ещё часа два сидел за своим компьютером, дополняя первый акт, исправляя ошибки и засекая время прочтения. В одиннадцать часов вечера, с гордостью и радостью завершает первый акт, и исключительно выключив свет, он ложиться на диван в зале даже не сняв одежды, стараясь уснуть как можно быстрее в сладостное и приятное сновидение.
Но только он чуть успел закрыть глаза, телефон в его кармане неожиданно начинает вибрировать, и издавать звук входящего сообщения.
На первый раз, он не поднимает телефон, не обращая никакого внимания, на второй, также ноль реакции, хотя этот звук стал его изрядно раздражать. На третий раз, нервы уже не выдержали, и он злостно достаёт из кармана телефон, в надежде выяснить: “Кто ему впервые отправляет сообщения в столь поздний час?”
Но стоило ему только его разблокировать и открыть приложение, так злость и раздражительность моментально сменяется на задумчивость и озадаченность.
“Привет”. “У тебя такой непростой период в жизни”. “И я хотела узнать, всё ли сейчас с тобой хорошо?” – написала ему Элайза.
Успокоившись и более-менее собравшись с мыслями, он отвечает: “Да. Со мной всё нормально. Просто, надо было кое-что обдумать.”
“Это хорошо)” “Правда, я тут подумала.” “Ты сейчас переживаешь не самый простой жизненный этап” “и, ну не знаю”, “может тебе лучше посидеть дома какое-то время.”
“Считаешь, что мне лучше посидеть дома?”
“Я думаю да.” “Ты сейчас переживаешь эмоционально потрясение.” “И что я могу тебе посоветовать, так это первое время посидеть дома, не отвлекаясь ни на какие дела.”
“Нет. У меня сейчас очень много дел. Которые я обязан сделать в очень короткие сроки” – написал Евгений отправив сообщение. Но вновь бросив свой взгляд на стол с ноутбуком и задумавшись над одной актуальной вещью, он вновь печатает сообщение: “Хотя знаешь, ты наверное права” – также написал он, достав из штанов бумажку с освобождением. “Можешь пожалуйста сказать лектору, что я не буду следующие два дня на занятиях. Справка уже имеется.”
“Хорошо”. “Так будет лучше)”
“Да, а теперь я прошу прощения, но я очень устал и хотел бы поспать”
“Хорошо, спокойной ночи)”
“Спокойной ночи)” – отправил Евгений, и с неожиданно хорошим настроением, уснул прямо в одежде на гостином диване, сладким и крепким сном.
Если вы думали, что от пережитых приключений он будет спать очень крепким и основательным сном до полудня, то вы очень ошибаетесь.
Он встал как обычно, если бы пошёл к себе в университет, в семь часов утра, не тратя лишней минуты, только бегло позавтракав, стаканом чая и парой печенек, вновь садиться за ноутбук писать судьбоносную работу.
На протяжении шести часов, он писал практически без перерыва, лишь делая короткие паузы в 15 минут через каждые три часа работы.
На сей раз, его герой приходит домой, в совершенно пустую квартиру, в которую, уже двое людей уже никто и никогда не зайдёт. Его мучает тоска, обида, ненависть, злость. Он не может есть, спать, работать , думать о чём-то другом кроме них. Решив, что правосудие это лучший вариант, он самолично решается взяться за правосудие, с целью найти воров и отплатить им тем, чем и они. Благо, работая детективом, он обладал всеми необходимыми навыками. И в итоге, находя их всех по одному, он хладнокровно и безжалостно убивает всех до единого, не смотря на то, что они так жалобно просили о пощаде. Но вернувшись домой, пустота никуда не исчезла. Смотря на фотографии, детские книжки, игрушки, он делает отчаянный шаг. Собрав все вещи которые связывали его с семьёй, герой кладёт их в мешок и сжигает прямо в мусорном баке собственного двора, медленно и с болью уходя, домой. Так проходит неделя, затем вторая и третья. Главный герой начинает пить, и в алкогольном опьянении, он видит пред собою двух своих копий, в красном и белых костюмах. Со страха побежав в ванную, он умывается и приходит в трезвость. Но они, даже и не думали его покидать.
На этом заканчивается второй акт.
Закончив писать его в час дня, он совершенно измученный и без каких-либо сил, валиться на диван, и спит так целых два часа, даже в мыслях не прогоняя о своей настоящей работе.
Проснувшись, с легким довольным настроением он наконец садиться обедать. Придя с едой в зал, он наконец за длинное время решает расслабиться, и посмотреть телевизор в тихой, но пока что в грустной обстановке.
Закончив, он идёт в ванну посмотреть на свои ранения на ногах.
“Вроде, ничего не гноиться, и это хорошо” – с лёгкой улыбкой произносит Женя, снимая старые бинты и надевая новые.
Взглянув на часы, время стояло в половину четвертого дня, а как сказал врач, через тридцать минут, уже можно было заходить посетителям больных. Быстро собравшись, Евгений пошёл прямо на остановку, не смотря на довольно прохладную погоду. Как бы то не было, он добирается до больницы, через 45 минут уже находясь возле кровати дяди.
Грустно глядя на него, Евгений спрашивает у врача:
“Как он?”
“Состояние стабильное. Но нам всё ещё не известно когда он выйдет из комы”
“Ничего, он выйдет, я знаю” – утешая себя сказал Женя.
“Послушайте, но…, если он всё таки не выйдет, то вы можете…, подписать документы о…, его отключении от аппаратуры?”
Капельку подумав, он возмущённо отвечает: “То есть, вы мне только что предложили, по суть самолично убить его?!”
“Нет, не в коем случае. Просто хотел вас уведомить о такой возможности”
“Чтож, тогда я вам отвечу, что я никогда не воспользуюсь этой возможность. Я буду ждать его сколько нужно. А вы можете пожалуйста нас оставить наедине”
“Да, конечно. Только не забудьте, что приём заканчивается в шесть.”
“Хорошо, я запомню” – сказал Евгений, и доктор ушёл из палаты.
Без слов подойдя к дяде, он для начала и не знал что сказать. Но, взяв его руку, он ещё раз извинился за выбранное им место, после уже начав говорить, как у него идут дела.
“У меня, всё хорошо. Ну ладно, относительно хорошо. Денег с работы за два месяца вперёд я разузнал, не дадут, и поэтому я стал искать другие способы найти выход из моей непростой ситуации.
Не поверите. Но, я вновь стал писать. Писать, как вы мне ещё советовали тогда под дождём. Я подал заявку на конкур, награда которую за первое место составит целых 5000 евро. Представляете?!
Правда, чтобы оплатить вступительный взнос, мне пришлось взять небольшой кредит, но, суммы выигрыша уж точно хватит чтобы его выплатить. И…, если всё получиться, а я знаю что у нас всё получиться, то наконец придёт конец всем нашим финансовым проблемам, пока вы вновь не встанете на ноги”. “А потому, если вы меня слышите, пожелайте удачи. На этот раз, она мне нужна, как никогда” – грустно говорит Евгений, крепко сживая руку.
Стоя рядом с ним, держа его тёплую руку, Евгений смотрит на него, весь облепленный трубками и шрамами, и от печали, опускает голову вниз с закрытыми глазами, ещё раз праща прощения, и обещая то, что он никому не отдаст квартиру до вашего прихода.
И как только он открыл глаза подняв голову, он, стараясь из себя максимально выдавливать радость и счастье, поговорить со спящим дядей касательно всего, что происходит вокруг него и что твориться в городе. Они говорили об аппаратуре подключённой к нему, качеству обслуживания больницы, погоды за окном, его пьесе, и кто собственно виноват в устройстве теракта. Говоря о каждой теме кроме последней, Евгений, с непривычной ему экспрессией и энергичностью, старался говорить как можно дольше и как можно больше, из всех сил имитируя тот самый вид, будто у него всё хорошо. Правда, непомерно искусственная улыбка, всё равно выдавало то, что на его душе есть то, что его очень сильно беспокоит.
Так они говорили на протяжении полутра часа, на последних 10-ти минутах которых, Женя просто сидел рядом с ним на стуле, смотря ему прямо в лицо, радостно представляя то, как уже в скором времени они выпишутся с этой больницы. Во время сидения, он видит на столе рядом с дядей его лежащий телефон, и моментально вспоминает про ту историю, которую он рассказал отцу. Подойдя к нему, Евгений шустро кладёт его в карман телефона, в оправдание говоря:
“Простите, но мне это ненадолго понадобиться”
Без пяти минут шестого, в палату входит врач, прося Евгения пойти вместе с ним к выходу. Тяжело встав со стула, он прощается с дядей, обещая ему, что он завтра ещё вернётся его навестить, затем с оглядкой, окончательно выйдя к выходу больницы. Перед тем как уйти, он вновь активно спрашивал врача о его состоянии, прося дать хоть какие-либо прогнозы касательно выхода из комы. Но всё что он ответил: “Мы не в силах как-либо разбудить его. Сделав это, мы может ему только навредить. Дождитесь терпения, и я уверен, он обязательно проснётся”
“Спасибо. Только вопрос, когда?” – риторически спросил Евгений, после попрощавшись со врачом и став держать путь обратно к дому.
Находившись в автобусе направлявшийся к дому, огромная буря мыслей не покидала его голову. Болезнь дяди, операция бабушки, конкурс и деньги, оплата квартиры, так ещё и родители настают на том, чтобы он не смотря ни на что, продолжал прилежно учиться. От всех этих обязанностей и их обдумывания, у него буквально сводила сходила крыша с ума. Столько дел, столько проблем, свалилось на его голову буквально разом. И это, его пугало. Только делав глубокий вдох с выдохом крепко-накрепко закрыв глаза, он обдумывал выходы и решения из его проблем, от чего, он приходил к выходу, что это очередное испытание жизни, которое он знал как преодолеть, и он его обязательно преодолеет.
Весь остаток дня, он как мог сидел, да проверял две свои работы, чтобы каждый пункт точно подходил критериям оценивая.
В девять часов вечера, когда он окончательно был уверен в готовности двух своих актов, он наконец достаёт телефон, с целью написать своему отцу от имени брата.
“Блин, какой-же пароль то?” – с озлобленным недоумением спросил он у самого себя. “Чёрт, но он же мне говорил его? Что я ещё тогда сказал?” – задумчиво воскликнул Евгений.
“Так, так. Чтобы вспомнить пароль, нужно воссоздать цепочку событий.
Что мы делали? Я помню, это было в магазине, когда мы покупали дяде брюки. Я…, дал ему очки, он решил сфотографироваться. Он дал мне телефон, но не разблокировав. Тогда, он сказала мне пароль, и я…, сказала про себя тогда…, тогда тогда…, ГОД. Точно, год рождения. А если вспомнить точно, то…. Ну естественно 19…, а потом…, 19, 19, 19, 7…3? Чёрт, неудача. Тогда…, 74? Вух, вспомнил” – радостно сказал Евгений.
В тот момент, Евгений испытывал небольшое волнение. Ведь ему ещё никогда не приходилось лгать при подобных ситуациях. Но он также считал, что делая это, он оберегал покой во благо своих родственников, ради их спокойствия и видимости благополучия. А потому, пролистав немного историю сообщений, убедившись с каким стилем пишет Иван, после небольшого исследования, Евгений набирает сообщение:
“Здорова
Не могу позвонить, так-как болит горло.
А раньше не писал, так как телефон был в ремонте.
В общем, хочу сказать, что у нас всё хорошо и вам беспокоиться не о чем” – написал он сообщение, затем отправив его Виктору.
Завершив отправку, он ещё минуту ждал, пока сообщение проверит отец и он сумеет на него ответить. Правда, пока никакой обратной реакции не поступало.
Решив не отчаиваться, Евгений наконец пошёл на кухню, начав готовить свой долгожданный и приятный ужин. А на последний часок, чтобы не тратить времени зря, он также сидел за компьютером, и бросал наброски идей для завтрашнего финального акта.
Только к десяти часам завершив план финального сюжета, Евгений наконец идёт спокойно есть особо не переживая за завтрашний день, а затем, в нетерпении завтрашнего дня, благополучно и приятно отправляется в свою кровать.
Лёжа в ней, он был рад несомненному возращения в столь приятную постель, в которой собственно и собирался уснуть. Но только ему чуть стоило закрыть глаза, как от телефона внезапно исходит звук столь знакомой двойной вибрации:
“Привет, не спишь?” – написала ему Элайза.
Находясь в двояком состоянии, Женя ей всё таки добродушно отвечает:
“Ещё нет, но собирался”
“Хорошо, прости” “Просто хотела знать, как у тебя сейчас дела”
“Дела нормально. Работал сегодня над одним делом весь день, выжит словно лимон”
“Ой” “тогда я наверное тебе помешала” “прости”
“Нет нет. Напротив. Я даже рад твоим сообщениям”
“Я сегодня утром сказала декану о твоём отсутствии.” “Сказал, как даст справку, тогда и подтвердим”
“Хорошо, она у меня есть. А как сегодня день прошёл?”
“Как обычно. Правда, без моего любимого соперника, было сегодня как-то скучновато”
“Чтож, потерпи. Скоро со всем закончу, и вновь будем меряться количеством наших знаний)”
“Буду ждать)”
Немного подумав, Евгений пишет:
“Ладно, я пожалуй пойду спать. Спасибо вам за беспокойство”
“Ничего” “Надеюсь, ты скоро со всем разберёшься”
“Я тоже. Спокойной ночи”
“Спокойной ночи)” – закончила она, более не на сегодня не писав абсолютно ничего.
