Игорь Сотников
Гиперпанк Безза… Книга третья

Полная версия

– Как думаешь, видения – это проекция чего?

А впавший в открытое недоразумение Пруф, явно не ожидал такого ответа от Умника услышать. Хотя ожидал, раз он Умник, но только не сейчас.

– И что тебя так озадачило, что ты начал задаваться такими вопросами? – спрашивает Пруф.

А вот ответ на его вопрос очевиден. – Привиделось мне. – Говорит Умник.

– Это когда? – задаётся интересной направленностью вопросом Пруф.

А Умник только собрался было ему ответить, как вдруг замер в одном положении с отвисшей челюстью, глядя на … А Пруф, не дожидаясь прояснения этого момента со стороны Умника, – это сейчас бесполезно, как он почему-то в этом сильно уверен, – оборачивается по направлению взгляда Умника, и ничего там для себя неожиданного не видит. Там, а если точнее, за одним из столиком на другой стороне зала, сидит эффектная блондинка наедине с самой собой и со своими многочисленными подписчиками из соцсетей, – они всегда рядом и находятся на прямой с ней связи через всегда при себе смартфон, – без которых ни одна себя уважающая современница чувствовать себя востребованной и актуальной не может.

И она, чтобы быть в теме того, что и в этой реальности имеет место быть, скучающим и как её всё утомило, отчасти критически и отчасти недовольно поглядывает вокруг себя сквозь свои густые ресницы, заснеженные специальными средствами по наведению изящества и форм красоты. Где она некоторое время назад, где-то секунд эдак с двадцать, и обнаружила для себя не столь скушный объект для своего внимания, показавшийся ей всё-таки в меру заслуживающим её внимания. И как можно догадаться, как так догадался Пруф, то этим объектом её внимания оказался Умник.

Ну а так как для этой современницы мир вокруг неё – это она, как центр солнечной системы вселенной, а все вокруг по своим орбитам вращаются, крутятся вокруг неё и она весь мир своим цветом освещает, то она не может пройти мимо и не зажечь в сердце того хмурого незнакомца огонёк света. А как это сделать, то это легче лёгкого. Нужно лишь ему подмигнуть и улыбнуться. Что она и проделала, вогнав Умника в этот умственный ступор, видимо всё-таки слегка переусердствовав. Вот такие на этот счёт возникли мысли у Пруфа.

Что же на самом деле произошло, вызвав в Умнике всё это оцепенение, то это начинается выяснятся постепенно, когда Умник, продолжая находиться во всё том же положении, задался вопросом к Пруфу. – Ты видел?

Ну а так как этот вопрос Умника сообразуется с догадками Пруфа, то он, конечно, всё видел из того, на что указывал Умник. И у него на этот счёт есть свои замечания. Но сначала вопрос. – И что?

– Она мне, кажется, привиделась. – Говорит Умник.

– Это когда? – спрашивает Пруф.

– Когда девушка-сан нажимала на точки на моей руке. – Отвечает Умник.

– Ну, как я понимаю, то она уже была здесь, и может ты её и спроецировал в свою фантазию. – Вот вечно Пруф всё испортит своими версиями отрицания допустимого к этой реальности.

– Может итак. – С сомнением сказал Умник, придерживая при себе доказательный аргумент о том, а почему она тогда мне подмигнула. А придержал он его потому, что прекрасно знал, что Пруф обязательно найдёт какую-нибудь приземлённую версию объяснения этого подмигивания ему незнакомки, которая таким образом не дала ему понять, что между ними есть своя связь, а просто эта блондинка из тех стерв, кому нравится выводить простодушных людей из себя вот такими загадками в том числе.

– Она не настоящая. – Делает интересное замечание Пруф, кивая в сторону блондинки. Чем заставляет обернуться в его сторону Умника. С вниманием посмотревшего на Пруфа и спросившего. – Что это значит?

– А это разве по ней не видно. – Говорит Пруф, переводя взгляд Умника обратно на блондинку, на которую он начинает смотреть уже не под углом нравится она мне просто, без всяких там подробностей, а он начинает её анализировать на предмет того, что о ней предположил Пруф.

И что же за сволочь всё-таки Пруф, в одно критическое слово сумевший разрушить эту картинку красоты притягивающей непосредственности блондинки, если смотреть на неё невооружённым взглядом человека без вопросов к реальности и людям, с беспечным мировоззрением и кому вся эта информационная политика до одного места. И теперь Умник, под давлением расчёта и рационализма, а так-то цинизма Пруфа, растеряв в себе всё своё простодушие и доверчивость к тому что есть и так представляется, поделив общую картинку внешнего вида блондинки на свои подчасти, начал замечать из чего она состоит и создана, как оказывается не всегда и во всех частях себя с помощью природного инструмента создателя. А в ней было много чего, что создавалось и поправлялось с помощью искусства специалистов по красоте и культуре.

В чём нет ничего плохого и осуждаемого для человека, не отравленного рациональными взглядами Пруфа, – красота стремится к совершенству и большей красоте, – но в Умнике уже посеяно Пруфом зерно сомнений, и он видит в блондинке всю эту искусственность в гипертрофированных размерах. Где те же её губы так выдающе напускные на себя и раздутые не от одной только досады на своё постоянное недовольство собой и своим внешним видом (всякая красота требует жертв, вот все и красавицы страдают оттого, что их всегда что-то не удовлетворяет в своём внешнем виде; это такой их крест), есть не только плод вмешательства в её физику тела пластических хирургов, а здесь не обошлось без вмешательства её чрезмерно на себе зацикленного снобистского характера, для которого всего мало и она смотрит на окружающий мир, проговаривая через надутую губу.

И такое в ней присутствует во многих частях внешнего выражения себя, которые находятся на переднем крае внимания.

– Но она хоть реальная? – повернувшись к Пруфу, спрашивает Умник.

– Более чем. – Насмешливо отвечает Пруф.

– И на чём основываются эти твои выводы? – всё спрашивает Умник, явно испытывающий недовольство в сторону Пруфа.

– Всё очень просто. – Говорит Пруф. – Реальность всегда есть смесь искусственного, дел рук человека и природы. И если всё это присутствует в объекте нашего наблюдения, то это самый верный маркер по определению предмета нашего изучения, как реального.

Умник ничего сразу не сказал, ещё раз бросив взгляд на блондинку. После чего только он внёс свою поправку в сказанное Пруфом. – То, что в человеке сейчас столько искусственного, как часть его, это больше реальность нашего времени, а не его. И меня не устраивает такая реальность.

– Защищаешь человека. – Усмехается в ответ Пруф. – А он того достоин? – задаётся риторическим вопросом Пруф и дальше уже спрашивает Умника. – А какая реальность тебя устраивает? – И как будто специально в этот момент открываются входные двери, не надо и не будем забывать, находящиеся в буквальной близости от их столика и оттого так своим открытием сильно влияющих на происходящее за их столиком, – без сквозняка, сбивающего причёски, каждое открытие не обходится, – и на пороге показывается вон какая представительница реальности, что Умник, сидящий лицом к дверям, обо всём забывает и начинает не сводить своего взгляда с вошедшей современницы.

А почему она так сбила его со всякой мысли и теперь всем собой его в её сторону обратила, то тут сошлось одновременно множество факторов, где одним из самых главных был такой – она представляла из себя именно ту реальность для Умника, которая скажем так, его устраивала и о которой он было сейчас хотел рассказать Пруфу. Вот Умник и оцепенел душевно, увидев так близко от себя и буквально в тот момент, когда об этом хотел сказать ту, кто олицетворяет для него все его душевные и сердечные порывы (человек ведь через частность познаёт мир и обретает в нём для себя счастье).

А Пруф, в очередной раз оказавшийся спиной к разворачивающимся событиям, укорил себя за такую непредусмотрительность, – он то как раз рассчитывал на обратное, его не будет задевать своим вниманием зашедший посетитель, – задаётся заковыристым вопросом к Умнику. – И что на этот раз увидел? – Умник фокусирует свой взгляд на Пруфе, при этом держа под вниманием зашедшую посетительницу, и говорит ему. – Я тебе скажу, что она как раз отражает в себе всё то, что меня устраивает в её реальности. А ты попробуй найди её.

Пруф же сразу не понял, что за игры такие ему предлагает Умник, вытянувшись в лице. Но затем хитро так улыбнулся и спросил. – И когда начинать?

– Да прямо сейчас. – Отвечает Умник. По мнению Пруфа уж больно скоро. За это время заинтересовавшая Умника посетительница не сумела бы занять столик. Хотя Умник может так хитрит, пытаясь таким образом сбить его с мысли. Что у него, надо отдать должное, отчасти получилось. И Пруф, больше не собираясь ломать себе голову над тем, что тут задумал Умник, решает сделать ход конём, как это ему так думается. И он не только лишь оборачивается назад, чтобы высмотреть ту, насчёт которой разгорелся весь этот сыр бор, а он поднимается из-за стола и без всякого объяснения своего поступка и дальнейших шагов, выдвигается в сторону административной стойки. До которой он не доходит, а сворачивает в сторону коридорного ответвления, ведущего во внутренние помещения ресторана, и там скрывается, оставляя Умника наедине со своими мыслями, касающимися и его в том числе.

Но Умник быстро теряет интерес к ушедшему Пруфу, когда на первом плане его внимания и взгляда сейчас находится та посетительница, которая создала своим прибытием предпосылки для ухода Пруфа и его нахождения сейчас один на один напротив неё.

И только собрался Умник насчёт неё, нового для себя лица, с сознательной ясностью подумать, – подсознание уже сделало для себя выводы, – как перед его лицом возникает чья-то спина и собой закрывает большее пространство зала перед Умником. В чём может быть и нет ничего такого сверхнеобычного, люди здесь присутствующие время от времени встают из-за своих столов и перемещаются по залу, чтобы выйти в сторону служебных помещений или вообще выйти вон, но так как Умник был загорожен этой спиной в самый неподходящий для него момент, то он счёл всё это не за какую-то случайность, а этот тип с широкой спиной, определённо всё это сделал намеренно, с целью его отодвинуть в сторону от… А вот от чего, то Умник пока что не понял. Но он обязательно это выяснит, принявшись не сводить своего взгляда с этой спины какого-то типа, направляющегося, как можно по его удалению от себя и пространственному положению понять, то в сторону …да ведь в её же сторону. А вот это уже начинает напрягать Умника, вообще не верящего в случайности и совпадения, в качестве которых ему сейчас подаются все эти происходящие на его глазах события.

– Это тип определённо что-то задумал. – В момент сообразил Умник насчёт того, что с этим типом что-то не так и что он собирается предварять свои задумки в жизнь с помощью кейса в своих руках. Ну а как только Умник словесно оформил этот чемоданчик в руках незнакомца, то его прямо в ноги и в зад вбило откровением. – А это не наш ли кейс? – ахнув про себя, поплыл в мыслях Умник, не сводя своего взгляда с кейса и со спины этого человека, где его вопрос-догадка относился, как к самому человеку, так и к предмету в его руках.

– Но зачем он здесь и каким образом оказался? – вслед в голове Умника возникли новые вопросы, как можно понять из них, то он не может для себя ответить на свой первый вопрос. А почему он представляет для него такую сложность, то тут много имеется в наличие факторов. Где ответ на второй его вопрос является чуть ли не ключевым. И на то, что этот тип может быть именно тем Кейсом, кого они должны доставить до намеченного пункта назначения, косвенно указывает пропажа Пруфа.

– Но если он оказался здесь, то где Крименций и его группа, сопровождающая его? – а вот этот вопрос уже заставляет нервничать Умника, бросив в жар и одновременно пробив ознобом от осознания того, что он один сейчас оказался перед лицом невидимого врага, который легко разобрался с группой Крименция, а с ним уж разобраться ему раз плюнуть. И Умник под давлением всех этих мыслей рефлекторно потянулся рукой за тем, что присутствовало у них на столе в качестве столовых предметов, а сам начал обзорным зрением смотреть по сторонам.

Но там ничего такого, что представляет опасность, им не замечается с первого взгляда, а больше туда ему времени не дают смотреть. И не даёт времени огладываться именно Кейс, уже оказавшийся рядом со столиком той посетительницы, с которой у Умника были связаны виды на новую реальность, и здесь начали стремительно развивать захватившие всего Умника события.

И как только Кейс оказался рядом со столом интересующей Умника девушки, который он принялся обходить со стороны свободного, чуть отставленного от стола стула, то этот его манёвр сдвинул его в сторону и тем самым раскрыл для Умника девушку, которая к полной для него неожиданности (и для неё, наверное, тоже) смотрела прямо на него с невозможностью сразу оторваться от друг друга от такого внимания опять друг к другу хотя бы по той причине, что это будет неудобно и не вызовет ли вопросы со стороны того человека, на кого каждый из них посмотрел и вдруг решил отвернуться.

Ну и пока эти обе стороны пристального внимания друг к другу отвечали для себя и про себя на вопросы предполагания и мотивации этого внимания к себе со стороны друг друга, Кейс, кто всё-таки находился под интуитивным и визуальным контролем Умника, заприметил, что девушка за столом отвернулась от него в сторону и не может видеть, что он может тут натворить, и в раз решил этим воспользоваться, подкинув свой кейс в виде «дипломата» на свободный стул за столом.

И не успевает Умник сообразить, что и зачем это сейчас он сделал, а девушке за столом сейчас было не до этого, ей бы с вопросами куда как более близкого характера разобраться, – кто это такой и зачем он так на меня смотрит? – как этот тип с широкой спиной, мало похожей на спину Кейса, но это точно Кейс, уже находится в дали от стола и однозначно хочет скрыться во внутренних помещениях ресторана через коридор, к которому он сейчас так активно держит путь.

Умник сейчас единственное, что успевает сделать, как только сфокусировать свой взгляд на лежащем на стуле кейсе, однозначно, по мнению Умника, несущего в себе угрозу для рядом с ним находящимся людям, – в зону поражения находящейся там бомбы (а что там может быть ещё!?) попадают все тут буквально и если людям за барной стойкой ещё можно рассчитывать на осколочные ранения, то у девушки за этим столом нет ни единого шанса выжить после того, как сработает часовой механизм приводящий в действие бомбу в «дипломате».

И Умник, через призму «дипломата» видя удаляющуюся спину Кейса, не тратя больше ни мгновения на раздумье, вскакивает из-за стола и бросается до столика с онемевшей и застывшей в одном положении от неожиданности его стремительного поведения незнакомкой. Но времени для объяснений своего поведения и всего того, что сейчас происходит и может быть случится, а может всех тут пронесёт благодаря его самоотверженности и проявленной бдительности, нет. И Умник, в пару-тройку шагов сократив расстояние до знакового столика с той самой посетительницей за ним, на ходу схватывает «дипломат» со стула и с той же стремительностью уносится прочь по направлению коридорного ответвления, ведущего во внутренние помещения ресторана.

Ну а что там сзади осталось на памяти у той посетительницы, то это сейчас не вопрос своевременности для Умника, сейчас его только одно волнует – не дать уйти гаду Кейсу, как оказывается подрывнику и террористу. А если учитывать то, что Кейс шёл не спеша и пока что ещё не был в курсе того, что ему не собирается дать от себя уйти Умник, чего, как оказывается, не стал учитывать уже сам Умник по одной только слегка уважительной причине, для него всё это так неожиданно случилось и он, действуя на нервном излёте и впопыхах, опирался в своих действиях не на здравость рассуждений, а только на свои нервные неровности и рефлексы. Что и привело к тому, что когда Кейс не по собственной инициативе, а он был вынужден пристраиваться и примериваться к лежащему на его пути коридорному пространству, сделавшему поворот, как бы стал скрываться от Умника, как тому сзади показалось, то Умник, небезосновательно со своей стороны посчитав, что Кейс придумал какой-то хитрый манёвр и решил сейчас от него резко оторваться, ничего другого не придумав, изо всех сил бросает в его сторону прихваченный «дипломат».

Ну а так как расстояние между ними не предполагало никакого промаха со стороны Умника, а приданное им ускорение «дипломату» было впечатляющим, то у Кейса, ничего такого со спины неожидающего, не было ни одного шанса, чтобы остаться на ногах. И пущенный Умником «дипломат», прямо внёс в свою темноту спину и затем самого Кейса во мрак коридорного пространства, оставив здесь, на подходе в глубину коридорного пространства, только отзвук падения Кейса об что-то пыльное и оглушающее.

Что вызывает воодушевление в лице Умника, и он, не сбавляя темпа, забегает в ту темноту, куда упал Кейс, и бл*ь, спотыкается об расставленные явно специально Кейсом ноги (и плевать, что это его специально стало следствием его падения) и как подкошенный валится на мраморный пол рядом с Кейсом.

И пока Умник от сильной боли в руках, на которые пришло его приземление, пытается отойти, свалившись на бок, инициативу в свои руки берёт Кейс, уже тут как тут оказавшийся и схвативший за грудки Умника и принявшийся его трясти с требованием ответа на свой вопрос: «Ты что делаешь, придурок?».

А потрясываемый Кейсом Умник ведёт себя как-то необычно для такого рода случаев. И он себя не оправдывает, мол, ошибся, или наоборот, идёт на форсирование событий, бросаясь в драку, а он так крепко уставился взглядом на человека его трясущего и требующего с него ответа за свои действия, что тот замер в одном положении, и со своей стороны глядя на Умника с внимательным подозрением, уже со смягчённым тоном голоса спрашивает его. – Ты чего увидел?

– Не того, кого следовало увидеть. – Очень странно и непонятно для трясущего Умника человека, можно уже догадаться, что не того самого Кейса, отвечает ему Умник. Вот он и спрашивает Умника в ответ. – А кого ты должен был увидеть?

А Умник, видимо находясь сейчас на своей волне, игнорирует полностью этот вопрос незнакомца, спрашивая его о другом. – А что в кейсе?

А вот этот вопрос Умника заставляет спохватиться незнакомца, и он, фигурально хватаясь за голову, а так-то он сполз на пол с Умника, с бледным лицом возопил. – Да что ж теперь-то будет?! – И так он был искренен в своём сокрушении, что Умник и сам испугался за то…О чём он пока что не имел никакого представление.

– Ты о чём? – вопрошает незнакомца Умник.

– О чём я! – нервно так реагирует на вопрос Умника незнакомец, дёрнувшись лицом в его сторону. – А о том, что она теперь осталась без реквизита и с ней теперь может всё, что угодно случится. – С резкостью добавляет незнакомец, кивая в сторону общего зала ресторана, а в частности в сторону так удивительно смирно сидящей на своём прежнем месте той девушки, которая столько сумрака волнений внесла в жизнь Умника. И Умник, видя такую её беззаботность, не склонен верить незнакомцу, уверяющему его об обратном. И Умник поворачивается к нему и спрашивает его. – А ты кто?

– Я реквизитор. – Отвечает незнакомец.

– Реквизитор. – Задумчиво повторяет ответ незнакомца Умник. Затем спрашивая его. – А что это значит?

– Я готовлю реквизит для театральных представлений и для различных шоу. – Даёт ответ незнакомец.

– Для каких ещё представлений? – задаётся вопросом Умник, видимо не поняв ответа незнакомца. И на этот раз ответ ему поступил не со стороны незнакомца, а со стороны общего зала ресторана, в один момент погружённого в темноту под испуганные охи, звон бокалов и в меру истеричного повизгивания женской аудитории.

И не успел Умник, а вместе с ним и люди в зале, кто впервые оказались в этом ресторане, задаться вопросом: «Что всё это значит?», затем согласно своему умственному развитию предположить: «Ну сейчас начнут нас грабить», как ответ на эти и все другие вопросы присутствующей публики, воодушевлённой таким интригующим началом реалити-шоу, которым свою рабочую жизнь сопровождают все эксцентрически продвинутые учреждения из сферы услуг, где земная пища сопровождается духовной пищей, начинает даваться через динамики, расставленные по всему периметру этого фигурального театрального амфитеатра.

– Что есть реальность?! – объёмно раздаётся суровый голос, по его определению того, кто есть если не Абсолют, то Максимумы разума, стоящей за созданием мира. В общем, в таком контексте должны понимать этот голос присутствующие здесь люди-слушатели. Ну а так как ответ на этот вопрос не предполагается, то всё тот же голос, звучащий со всех сторон и даже из глубины себя, как это чувствуют особо чуткие и мнимые люди, даёт наводящие на верный ответ подсказки.

– Вначале был хаос, несущий и предполагающий в себе тайну замысла, сумрак мысли и беспросветную темноту. – С той же строгостью и основательностью звучит всё тот же голос. – Это была реальность безликости и беспросветного одиночества. – На этом месте мир погружается в тяжёлую и довлеющую бездействием тишину, заставляющую приуныть людей и самого неунывающего порядка. Но только на самое не продолжительное мгновение. Выход из которого найден начавшейся освещать постепенно зал ресторана люминесцентной иллюминацией в виде осветившего потолок звёздного неба со своими созвездиями и миропорядком вселенной. Куда и закатились головы и взгляды посетителей ресторана.

– Но что есть хаос? Что лежит в его основе?! – гремит голос вселенского разума для данной автономии пространства. – А в его основе лежит не беспорядок, эта квази-фабула единообразия, как в первую очередь думается. А хаос по своей сути есть идеологема разнообразия, со своими наличием права и отличного от других взгляда на порядок вещей и на сам порядок, каждой единицы разума этой области пространства реальности. Где и сама реальность для элементарной единицы этого пространства, являющейся для него составной частью, тоже не одна, а для каждого реальность своя, тождественная своему разумению. – На этом месте вновь звучит пауза, так необходимая для слушателей, чтобы постичь услышанное и на его основе созданную реальность, в случае если она отвечает логики вашего ума или она хотя бы соответствует алгоритму настройки на логические схемы вашего умственного процессора. Ну а если в вашем микропроцессоре логическим схемам нет места, то тут другой вопрос встаёт на повестку вашего, уже вчерашнего дня.

А между тем пауза закончилась и из динамиков последовало своё продолжение. – Но при всём при этом, как бы не говорили обратное, мы продолжаем жить и ходить впотьмах. Ну а этот наш хаос – это наша реальность и он остаётся быть для нас домом разума, в котором мы себя чувствуем наиболее живо и комфортно. Впрочем, человек кузнец своей реальности и имеет право на своё слово, которое, по его мнению, было вначале всего. Так сказать, фундаментом мироздания. И мы дадим ему слово, создав предпосылки для определения мира реальности. Ведь только человеку решать, реален этот мир или он есть проекция его сознания. Ну а что есть сама по себе реальность, то это некое пространство, подчиняющееся своим основополагающим законам регуляторам этого пространства, фиксирующего своими точками предстояния и крепящегося на своих, на так называемых китах основ мироздания, закрепляющих собой духовную, физическую и нравственную фабулу мира.

И поможет нам открыть и определить для каждого из нас мир реалий… – На этом месте голос кульминационно замолкает, переводя все взгляды находящихся в ресторане людей в сторону входных дверей, осветившихся в тот же момент иллюминацией, и из под дверей начинает внутрь ресторана заходить дым, на подобие того, который используют для своих представлений артисты культурного жанра и ещё чаще постановщики фильмов с нечистью и вампирами, появление которых выглядит более жёстче и эффектно именно в такой дымке неизвестности и смертельной опасности одновременно.

И присутствующая в ресторане публика при виде этого люминесцентного зарева должна была наполниться тревогой и напрячься от ожидания появления из этой дымки нечто очень страшного и опасного для их жизни. И, пожалуй, на этот счёт устроители этого шоу частично оправдали все эти ожидания гостей ресторана на свой испуг и нервное расшатывание. Так под своё представление: «Встречайте реформатора и дефрагментатора всякой действительности и реальности, Затойчи!», появившееся мертвенно-холодное лицо человека, выражавшее в себе полнейшую отстранённость от мира своими закатившимися в белки глазами, самурайскую хладнокровность и готовность выхватить торчащую из-за спины катану и применить её против первого встречного, как-то уж зловеще выглядело, даже если сделать поправку на такой элемент шоу, ставящего своей целью расшатать внутреннее я зрителя и вогнать его в истерику.

– Он, будучи не зрячим, не полагается на одну только визуальную картинку, всегда собой отражающую одну значимость мира, а он определяет мир и его реальность через призму своего сатори и внутреннего мира. – Здесь опять наступает тишина, где своё движимое слово берёт Затойчи, вышедший из дымки на свободную площадку перед ним. Остановившись на которой, он, слегка наклонив голову вперёд, таким образом прижал к груди подбородок и принялся таким образом себя и всех тут людей присутствующих представлять. При виде чего гости ресторана ещё сильней не осмелели и напряглись, перестав насмешкой храбриться и себя подбадривать, стоило им только с проецировать без элемента живости и чувств взгляд Затойчи на себя. А то, что этот Затойчи, по нему видно сразу, что он крайне жестокий и опасный тип, непременно обратит своё внимание на каждого из находящихся здесь людей, чуть ли не безусловно хотя бы потому, что так всегда бывает, когда ты в этом уверен и этого боишься.

А вот с какой целью и на каких-таких основаниях этот Затойчи выхватит прямо у твоего горла катану, даже если ты сильная и самостоятельная личность представительницы женского пола, вдруг принявшая приглашение отужинать от своего коллеги по работе, то разве это сколько-нибудь важно, когда тебе будет так страшно, что ты все дискредитирующие тебя как человека с репутацией обвинения признаешь, хоть они и будут ложные.

Вот и гости этого заведения, начали судорожно искать выход из этого сложного положения, в которое их загнала такая их, чёрт возьми, неосмотрительность и желание отужинать за чужой счёт (это не в случае самодостаточной гражданки). При этом все не могут не учесть того, что Затойчи, измеряющий мир вокруг себя через слуховой нерв, своё сатори и применимость в любой момент катаны, в любой момент их отследит. И это держит всех в одном не сдвигаемом положении, чтобы своим шуршанием или ёрзанием на месте не дать повод Затойчи обратить своё стремительное и страшное внимание в сторону того ёрзающего и бросающего ему вызов лица, судя по его озвучиванию себя, то крепкой на тыл комплекции.

И Затойчи, в момент обнаружив местонахождение не сидящего на одном месте лица, у кого за душой столько всего неоправданного с любой точки зрения и прости господи, непотребного находится, пока ещё держа себя в руках, а не за катану, устремит свой беспристрастный взгляд на этого неусидчивого человека, не просто не смогшего усидеть продолжительное время на одном месте, а он такой наглоты и дерзости человек, что ему на всех наплевать и он таким образом решил бросить вызов Затойчи. Который, как по мнению этого, сущей беспредельности и борзоты человека, человек не только с дефектом зрительного нерва, так сказать для публичного торга и оформления, человек с особенностями своего физического развития, но и ослеплённый не своей природой, а гордыней.

И этот борзой гражданин из департамента межи и границ, оттого он, наверное, так безгранично цинично в физическом и нравственно-философическом плане выглядит, накось-выкуси сейчас этому Затойчи покажет. Для начала разориентировав его в пространстве этой ёрзающей своей выходкой, заодно бросив в другую часть зала монетку, чтобы Затойчи купился на эту его уловку, а он сам тем временем внеся беспорядок за соседним столом, плеснув в их сторону шампанское, бесследно отсюда скрылся.

Но видно этот гражданин из департамента межи шибко поскупился, бросив в сторону отвлекающего манёвра монетку столь ничтожного номинала, что её звук не только не привлёк внимания Затойчи, а он позволил ему сделать ничтожно характеризующие человека из департамента выводы.

– Судя по звуку монеты, вы не слишком себя дорого цените, разбрасываясь сущей мелочью. – Даже не говорит, а следуя методике книги правил этикета и становления уважаемым япона-сан мужчиной «Бусидо» (в общем это книга о том, как стать успешным и эффективным сэнсэем), воинственно и агрессивно себя выражает Затойчи, отрывками выбрасывая из себя слова, держась при этом в одном не сдвигаемом положении. И такая невозможность со стороны определить сейчашнее и будущее направление движения Затойчи, ещё большей пугает всех вокруг людей и в первую очередь того массивного типа из департамента, тыщу раз себя пожалевшего и пожалевшего о том, что был так не сдержан и активен в предыдущие пять минут. Но при этом он ещё в себе имеет массу грубой и дерзкой силы и хамоватости, чтобы перед лицом своей подружки, на которую у него сегодня имелись обширные планы, не показывать, как он приуныл и хотел бы, чтобы ты, тварь, сейчас резко подорвалась и ушла в туалет припудрить носик, пока он будет решать вопросы с Затойчи.

Но эта стерва не только не уходит, а она так внимательна к нему, и бл*ь, то есть суки юкуми, ждёт от него героического, как минимум, поступка, подразумевающего собой слом головы Затойчи.

– И что же бабы за дуры, не понимающие, а может специально не замечающие самых простых вещей, – всего переполняет возмущением на такую умственную подробность в женском поле этого гражданина из департамента межи, – у этого Затойчи за спиной острейшая катана, тогда как у меня только в наличие есть храбрость и благородство. Которые против холодной стали ничто. – Покосившись на свою знакомую на этих словах, гражданин из департамента межи убедился в одном. – Ей плевать на всё это. Она не примет в расчёт эту реальность, а сочтёт меня за труса и ничтожество, раз мне придётся умолять Затойчи меня простить за то, что я погорячился. А чтобы, вы, многоуважаемый Затойчи-сан, меня и мои извинения в моём недопустимом среди людей приличных поступке восприняли серьёзно, то вот к вашим услугам моя подружка. Она всё равно меня не простит и захочет мне отомстить самым жестоким способом, отдавшись на милость победителя в нашем споре.