Игорь Вайсман
Третья мировая война
6. Индейцы и ковбои неудачники
Варфоломееву пришлось, наступив на собственное достоинство, какое-то время простоять за кулисами, в самом глухом и темном углу за занавесом, посреди орудий труда уборщицы – швабр и ведер, пока страсти не улеглись. Наконец зал опустел, все стихло. Он вышел в фойе и увидел трех североамериканских индейцев при полном параде, в масках, со всеми причитающимися перьями, чокерами, подвесками, браслетами и ловцами снов. Как и подобает краснокожим, они оказались более терпеливыми и наблюдательными, чем бледнолицые.
Индейцы окружили Сергея Петровича и один из них произнес:
– Я Никитос Соколиный глаз. Плохие слова ты говорил, профессор.
– Я Димон Ястребиное перо. Пойдешь с нами, – добавил второй.
– Но я не профессор, – возразил Варфоломеев, во всем любивший точность.
– Это без разницы, – изрек третий, представившийся Максом Павлиний хвост.
Краснокожие вывели его на улицу, подвели к одному из жилых домов, завели во двор и толкнули к лестнице, ведущей в подвальное помещение. Открыв незапертую дверь, процессия оказалась в какой-то подсобке.
Пока Сергей Петрович осматривался и обдумывал, как выпутаться из столь тревожной ситуации, два индейца быстро связали его веревкой, а затем посадили на стул и стали привязывать к нему.
– Сейчас мы с тебя скальп снимем, – сказал тот, что назвался Соколиным глазом. Он открыл медицинский саквояж, которого пленник до сих пор не замечал по причине охватившего его страха.
Содержимым саквояжа оказался зловеще блестевший даже в полумраке подсобки набор хирургических инструментов.
Варфоломеев приготовился к самому худшему, но в Небесной канцелярии решили иначе. Как раз в это время в темном углу подсобки обедал раздобытыми на помойке остатками чьего-то пиршества поселившийся здесь бомж, известный в округе как Мударис Идрисович Ибатуллин. Индейцы, войдя с залитой солнечным светом улицы, его не заметили.
Поняв, что сейчас осуществится что-то нехорошее, бомж отложил еду, достал из под подушки припасенную на всякий случай фомку и ухнул ей по черепу одного злоумышленника, затем второго. Третий же дал деру.
– Кажется, я ваш должник, – поняв, что нежданно-негаданно обрел свободу, произнес Варфоломеев. И после того, как спаситель освободил его от веревок, порылся в карманах, достал тысячерублевую купюру и протянул бомжу. – Я, конечно, не имею в виду, что ваша… э-э услуга стоит тысячу рублей, просто у меня при себе больше денег нет…
– Годится, – оборвал его бомж.
– Вот вам моя визитка, звоните, не стесняйтесь. Меня зовут Сергей Петрович.
– Мударис Идрисович. Спасибо!
Публицист никак не ожидал столь мудреного имени у бомжа и подумал про себя: «Как все-таки плохо я знаю жизнь».
Так неожиданно для пока еще существующей цивилизации был спасен историк и публицист Варфоломеев С.П.
А вот беды двух индейцев на фомке не закончились. Воистину, это был не их день. Пока они приходили в себя после сокрушительных ударов Мудариса Идрисовича, расположившись на лужайке перед домом, где им так ужасно не повезло, мимо проходили участники местной группы самураев. Они готовились к поездке в Японию на празднование Дня тысячи самураев. Посему вид краснокожих вызвал желание совершить над ними ритуальный обряд. Бедолагам сделали харакири.
Впрочем, неприятности Сергея Петровича на индейцах тоже не закончились. Он уже подходил к станции метро «Василеостровская», как услышал за спиной стук конских копыт. В мгновение ока его окружили семь всадников. Все были в пончо, расклешенных кожаных штанах, в шляпах с загнутыми краями, сапогах со скошенным каблуком и с кольтами за ремнем.
– Это тот самый гребаный профессор, что назвал всех людей собачьим дерьмом, – крикнул один из всадников.
– Выходит и мы – собачье дерьмо? – возмутился второй, прищурив глаза.
– Но я не профессор, – попытался оправдаться Варфоломеев.
– Тебе же хуже, умрешь без профессорского звания, – сделал вывод третий ковбой.
– Не обидно так умирать? – полюбопытствовал четвертый.
– Кончай базар, джентльмены, – распорядился пятый, по видимому, главный. – Привяжем его к хвостам наших лошадок и рванем в разные стороны.
Однако именно в этот момент откуда ни возьмись появился Джон Мщу-за-всех, похоже не совсем адекватный, так как был одет в несочетаемые средневековые доспехи и черную форму войск СС.
– Боливар не выдержит двоих! – выкрикнул он фразу, принадлежащую совсем другому герою, другого автора, к тому же жившего в другое время и на другом континенте.
Не успели ковбои прийти в себя от удивления, как Джон Мщу-за-всех извлек из под кольчуги люгер и уложил всех семерых героев вестернов. Затем вскочил на коня и поскакал в сторону Дворцового моста.
«Наши побеждают», – с удовлетворением отметил Сергей Петрович, который на дух не переносил американцев.
7. Казни, казни, казни
В этот день вновь отличился уфимский корреспондент «Вестника апокалипсиса» Роман Брехман. Присланный им видеорепортаж стал настоящим гвоздем номера.
«Кто бы мог подумать, что пример страшной расправы Потрошителю из Читы покажут писатели и поэты, – начал журналист. – Но именно они организовали чудовищную публичную смертную казнь своему коллеге.
Я веду репортаж у исторического здания завода «Уфимкабель». Обратите внимание на десятиметровый шпиль, венчающий его крышу. Именно на этот шпиль организаторы казни собираются насадить приговоренного коллегу.
Сюда, на пересечение улиц имени Цюрупы и Ахмет-Заки Валиди, собралась вся писательская общественность города Уфы. Сейчас председатель Башкирского отделения Союза писателей России и другие известные литераторы расскажут, на основании чего было вынесено столь жестокое решение и зачитают приговор.
К установленному у здания завода микрофону подошло несколько немолодых мужчин, встреченных аплодисментами.
– Уважаемые писатели, поэты, драматурги и переводчики! – обратился к собравшимся один из выступавших. – Наверное, всем вам известно, что среди нас, тружеников самой мирной профессии, завелся один негодяй, который годами и даже десятилетиями откровенно вредил литературному процессу. Ставит палки в колеса талантливым авторам, брал немыслимую мзду за свои рецензии и предисловия, распускал грязные слухи, лил грязь на честные головы коллег в соцсетях, будучи редактором одного из изданий, без серьезных оснований увольнял ответственных сотрудников, а порой целые коллективы. Да при всем при этом еще и называл себя главным просветителем республики. Нашему терпению пришел конец и мы решили предать смертной казни негодяя, освободив уфимскую литературу от скверны.
Затем связанного приговоренного к смерти писателя подвели к автокрану, продели в веревки крюк, спустили с него штаны и трусы и в таком виде его тело устремилось вверх. На уровне наконечника шпиля два промышленных альпиниста насадили тело на шпиль. Кран отъехал в сторону. Началось всеобщее ликование, которое, благодаря оперативности Середы и Поздняка, стало всенародным, хотя большинство зрителей о казненном писателе никогда ничего не слышало.
С этого дня идея украшать городской шпиль тушей заслуженного негодяя стала поистине всемирной. Читинский Потрошитель, что называется, обзавидовался. Не прошло и двух дней, как в Петербурге ангел, венчающий шпиль Петропавловского собора и корабль на вершине шпиля Адмиралтейства обзавелись дополнениями в виде насаженных на них двух проворовавшихся чиновников. Еще больше таковых красовалось в Риге и Таллине. А в Волгограде, по сообщению тамошней журналистки Василисы Пролетарской, садисты каким-то образом умудрились насадить тело одного министра на конец меча почти стометровой статуи Родины-матери, что на Мамаевом кургане.
Однако на фоне столь ярких событий вовсе не потерялись другие происшествия, собрав не меньше лайков. Так, корреспондент из Хабаровска Федор Ли, несмотря на постигшее его семью несчастье, прислал кадры казни знаменитых хабаровских живодерок.
Начавшийся на улицах российских городов кровавый беспредел развязал им руки, и они принялись за старое. Однако не учли, что руки теперь развязаны не только у них, а среди прочих – у их антиподов. Организаторы шоу скопировали описанную Марком Твеном в романе «Приключения Гекльберри Финна» сцену казни Короля и Герцога. Живодерок поймали, раздели до гола, измазали дегтем, изваляли в перьях, затем подвесили за руки и за ноги к двум шестам и под барабанный бой с криками «Смерть живодерам!» торжественно пронесли по улице Карла Маркса. Затем процессия спустилась к набережной реки Амур, тела приговоренных к смерти погрузили в моторную лодку, которая отвезла их на середину реки, где благополучно отдала на съедение рыбам.
Василиса Пролетарская из Волгограда прислала репортаж о народных игрищах, которые по ее убеждению скоро охватят всю страну.
Жителей одного из городских районов долгое время притеснял заместитель главы администрации. Бессовестно брал взятки, увольнял порядочных сотрудников, грабил индивидуальных предпринимателей, развел уличную торговлю фруктами понаехавшими гостями с юга. Народные мстители выследили его на загородной даче, взяли ее штурмом, и доставили негодяя на стадион. Там при огромном стечении зрителей палач четвертовал бывшего зама, затем отрубил его бесстыжую голову, которой желающие тут же сыграли футбольный матч. К всеобщей радости голова четырежды побывала в сетке ворот.
Не менее популярным, вероятно, станет шоу, устроенное в Саратове. Там решили возродить гладиаторские бои, но со своей изюминкой. Организаторы изловили пару сотен брюхатых чиновников и заставили их сражаться на городском стадионе по всем правилам Древнего Рима. А чтобы они не вздумали отлынивать, подгоняли, тыча раскаленными железными прутьями. В центре установили бассейн с крокодилами. Победителем признавался тот, кто сбросит противника в бассейн. Первое же шоу собрало рекордное число зрителей. Такого успеха не имели даже зарубежные звезды рок- и поп-музыки.
В Самаре одного наглого чиновника разорвали на части, привязав за руки и за ноги к двум автомобилям, медленно разъехавшимся в разные стороны.
В Санкт-Петербурге казнь четырех чиновников МВД, бравших большие взятки, обставили в форме театрализованного шоу. На установленный на Дворцовой площади помост водрузили специально отлитую по этому случаю на заводе гигантскую сковороду. На нее усадили голых бывших чинуш от майора до полковника. Затем исполнители приговора, одетые в чертей, под крики «ура!» принялись их жарить, разведя огонь под помостом. Вокруг установили микрофоны, так что визги и крики были слышны не только в округе, но и на Васильевском острове и Петроградской стороне, повергая в смертельный ужас местное население.
А в Белоруссии приговорили судебного пристава, чинившего садистские расправы над должниками банков. Его отвезли в Беловежскую пущу, раздели до гола и привязали к дереву возле большого муравейника на съедение муравьям и комарам.
Тут народный гнев вспомнил про главных олигархов, которые долгие годы были притчей во языцах миллионов россиян. Но те быстро сообразили, что происходит, и бесследно исчезли.
8. Битва за Кремль
Вместе с главными олигархами исчез и глава страны со всем правительством и аппаратом управления. Власть долгие годы пребывавшая в уверенности, что придуманный ею метод антиукраинско-антипольско-антизападной пропаганды вкупе с пышным празднованием Дня Победы – универсальное средство от всех народных недовольств, на сей раз жестоко просчиталась. Страну охватил паралич безвластия.
Корреспонденты «Вестника апокалипсиса» пытались найти сбежавшее руководство, но поступавшая информация носила противоречивый характер. Одни сообщали, что президент с окружением укрылся в бункере в Горном Алтае. Другие – в бункере в горах близ Сочи. Третьи – в Крымских горах. Четвертые – в бункере горы Ямантау в Башкирии.
По сообщению Федора Ли, в Хабаровске всегда было много войсковых частей. Потому неудивительно, что после месячной заварушки, местную власть захватили военные с Красной речки. Они выжили генералов, заседавших в штабе Краснознаменного Дальневосточного военного округа, и сами расположились в нем. По слухам, президент страны и министр обороны просились под их защиту, но получили от ворот поворот.
Поняв, что власти их перехитрили, бунтари переключились на выяснение отношений между собой. Благо, что недостатка в проектах взаимной мести не наблюдалось.
А вот кого бегство высокого начальства лишило сна и отдыха, так пропагандистов центральных каналов телевидения. Излучавшие самоуверенность, привыкшие за долгие годы хлебной жизни чувствовать себя королями, теперь они выглядели озабоченными и даже растерянными. Продолжая по инерции опускать ниже уровня городской канализации Украину, разоблачая англо-саксов, Польшу и станы Балтии, они теперь не были уверены, что за это не получат по шапке. Но другой команды не поступало и что теперь делать недавние герои эфира не знали.
Их место в сознании масс теперь по праву должны были занять Середа и Поздняк, но они оказались осторожными и хитрыми бестиями.и не афишировали ни своих имен, ни своих лиц, ни места нахождения.
После того как кремлевские сидельцы позорно бежали, претенденты занять их место нашлись очень быстро.
Первыми, как к себе домой, убежденные в собственной правоте, в Кремль двинули воры в законе. Расселись по кабинетам, поставили охрану из самых проверенных бандитов и приготовились рулить страной, будучи уверенными, что у них это получится в наилучшем виде.
Но с этим не согласились армейские, МВД-ешные и ФСБ-ешные генералы, приславшие к Кремлю несколько батальонов спецназовцев, десантников и черных беретов.
Война началась нешуточная. Через неделю чудовищной перестрелки,
вызвавшей серьезные повреждения главного символа страны, бандиты были перебиты, их остатки бежали. Но это была лишь первая глава битвы за Кремль. Во второй главе развернулась не менее масштабная война уже между генералами. В итоге большинство их было убито. Бойцы, лишенные командования, разбрелись кто куда, пополнив собой всевозможные воюющие группировки. Только оставшийся после кого-то из вояк огромный плакат «Что с бою взято, то свято» напоминал, какие нешуточные сражения здесь недавно проходили.
Впрочем, конец их не просматривался. Кремль поочередно переходил от силовых чинов рангом пониже генеральского к исламским головорезам. От них к скинхедам, далее – к фанатом «Спартака», которых выкурили фанаты «Зенита», оказавшиеся хотя и не столь многочисленными в Москве, зато более хитрыми. Казалось бы история повторяется, да не во всем. Долго питерская группировка не продержалась, под громкий треск мотоциклов ее сменили байкеры. Но и этим не помог крутой внешний вид.
Наконец, четвертого ноября , в ознаменование Дня народного единства в Кремль торжественно на всамделишном белом коне въехал некий Гришка Трепло и объявил себя царем Всея Руси. Узнав о такой новости, тут же из Польши прискакала Маришка Прыщик с намерением выйти за Гришку замуж. Но после первой брачной ночи Гришка, в довершение всех бед подцепивший сифилис, был свергнут и помещен в дурдом, где извращенцы-психиатры издевались над ним почище твоих гитлеровских врачей-садюг.
В конце концов, нашлись разумные люди и заколотили входные двери Кремля длинными досками, повесив табличку со словами: «Раз некому командовать, то и нечего. Сами как-нибудь управимся».
