Игорь Вайсман
Третья мировая война
2. Все начинается с известной скамейки на Патриарших прудах
Случилось так, что ясным майским днем у Патриарших прудов, на той самой скамейке, где когда-то мило беседовали литератор Берлиоз и поэт Бездомный, встретились два бывших журналиста – Артем Поздняк и Станистав Середа. Когда-то оба работали в еженедельнике «Аргументы и факты». Но Поздняк чем-то не угодил высокому начальству и с тех пор перебивался нерегулярными подработками в разных изданиях. Середу же соблазнил высокий заработок в каком-то глянцевом журнале, который спустя три года, приказал долго жить. Вернуться обратно в «Аргументы и факты» Станиславу не позволила гордость.
Прогуливаясь мимо знаменитой скамейки, Артем увидел бывшего коллегу, сосредоточенно читавшего те самые «Аргументы и факты».
– Разрешите полюбопытствовать, что интересного вы нашли в этой паршивой газетенке? – со смехом спросил Поздняк.
Середа удивленно посмотрел на него поверх очков и, узнав, воскликнул:
– Б-а-а!.. Кого мы видим! А вы подписались на эту газетенку?
– Ну уж, не дождетесь. А что, правда что-то интересное пишут?
– Думаю, об этом скоро начнут трубить все газеты. Кажется, война начинается.
– Да ну?!» – усаживаясь, не поверил Поздняк. – А что случилось?
– Массовая драка в Уфе с многочисленными жертвами. Потом нечто похожее в Новосибирске. А теперь сразу в двух районах Москвы. И все происшествия объединяет причина. Буквально на пустом месте – обозвали друг друга в соцсетях, назначили дуэль, пригласив на нее своих приятелей, – везде один и тот же сценарий.
– Началось… – вздохнул Поздняк. – К этому все и шло. Агрессия в народе просто зашкаливает. И в Интернете, и на улицах, и в квартирах. А тут еще эта эпидемия… Если ты в любой момент можешь отправиться к праотцам, то отчего бы напоследок не порезвиться. Ты знаешь о том, что количество бытовых преступлений далеко обошло криминальные?
– Конечно. А теперь появились еще интернетные преступления или соцсетевые, не знаю, как лучше их обозвать. Ты, кстати, читал про войну всех против всех у Томаса Гоббса? Кажется, его мысли начинают воплощаться. С той лишь разницей, что война начинается не до образования государства, а после.
– Значит, государство пришло к своей заключительной стадии, – сделал вывод Поздняк. – А Гоббс не один об этом писал. Если память не изменяет, начиная с ХIХ века мыслители отмечают, что насилие соответствует глубинным потребностям человека. Ницше считал войну нормальным состоянием общества. Некоторые утверждают, что война неизбежна, как смерть. Другие, что она нужное и выгодное дело. А третьи – так и вовсе называют богоугодным промыслом.
– Но, согласись, такого сценария войны, кажется, никто до сих пор не предсказывал, – продолжал рассуждать Середа. – Все политические аналитики не шли дальше анализа конфликтов между ядерными державами. Ну, еще говорили об исламских террористах.
– Сколько стоят нынешние аналитики известно, – махнул рукой Поздняк. – Все дело в человеческой природе. Стоит власти дать слабинку, и народ себя покажет. Вспомни лихие девяностые.
– Да уж, – согласился Середа. – Между прочим, если события примут серьезный оборот, я знаю бункер, где можно укрыться.
– Да? Что за бункер?
– Пару месяцев назад я писал репортаж про бизнесмена из Завидово, которого взорвали в собственном коттедже.
– А, про Джамала Нуриджанова. Громкое дело было.
– Да уж, не мелкое. Так вот, мы вместе с полицией, следователями прокуратуры и телевизионщиками обходили владения этого богача и обнаружили целых пять этажей под его домом.
– Ничего себе барыга разошелся! – воскликнул Артем.
– И вот на пятом этаже вниз у него оборудован бункер по последнему слову техники на случай ядерной войны – следователи и криминалисты это подтвердили. Представь себе, десять жилых комнат с кондиционерами, ванная, душ, джакузи, бассейн, рабочий кабинет с новейшей оргтехникой, кухня, столовая и целый склад продуктов, рассчитанный на пять лет…
– Смотри! – оборвал бывшего коллегу Поздняк, – Это что, демонстрация или Кремль идут брать?
Мимо, прямо по проезжей части, шествовала многочисленная колонна молодых людей, вооруженных бейсбольными битами. Они были одеты в тренировочные костюмы с российским гербом на куртках, обуты в кроссовки или кеды. Многие были обриты наголо.
– Ватники, ура-патриоты! – воскликнул Станислав. – Судя по свирепым рожам, кому-то не поздоровится.
Прохожие шарахались в стороны от колонны. Но одна влюбленная парочка, увлеченная друг другом, зазевалась и за это жестоко поплатилась. На ее беду одеты парень и девушка были совсем не так, как бунтовщики, – во все импортное, с надписями на английском языке.
Один из ватников подбежал к парочке и резким движением сдернул с девушки юбку и трусы. Парень попытался вступиться за подругу, но тут же получил битой по лицу. Он упал, а движущаяся колонна, слегка отклонившись, прошла по нему, стараясь наступать на распростертое тело.
– Помогите! – взвизгнула девушка, пытаясь натянуть снятую одежду.
Но один из нападавших ногой грубо наступил на юбку и трусы, не дав одеться. Другие «помогли» ей окончательно лишиться своих вещей, запустив их как раз к той скамейке, где сидели изумленные журналисты. Полуголую девушку, словно овцу, загнали в середину колонны и погнали в направлении, известном одним участникам шествия.
Едва придя в себя, Середа и Поздняк, не сговариваясь, достали телефоны и принялись звонить в полицию. Но там было постоянно занято. Журналисты подошли к валявшемуся на дороге парню. Он не подавал признаков жизни. Все же они попытались вызвать скорую помощь, но и там услышали лишь короткие гудки.
Потоптавшись в растерянности возле трупа, Артем и Станислав решили последовать за колонной, в слабой надежде спасти девушку, да и посмотреть, чем все закончится.
Ватники оставили за собой заметный след – вся дорога была отмечена плевками и окурками. Вывески киосков и магазинов заметно пострадали от ударов битами. Некоторые витрины были разбиты. Той же участи удостоились припаркованные по обеим сторонам улицы автомобили. Особо досталось иномаркам и торговым точкам с вывесками на английском языке.
Режим обязательного ношения масок в связи с эпидемией никто не отменял. Но агрессоры, похоже, были категорически против. Потому сдирали маски с прохожих и бросали под ноги. Возмущавшихся угощали битами.
По ходу движения бунтари прихватили еще двух девушек, раздев их и затолкав в центр колонны.
Шествие было остановлено на Тверской площади, где дорогу распоясавшимся парням преградил наряд омоновцев, выстроившийся в несколько шеренг перед памятником Юрию Долгорукому.
Колонна остановилась. Трех голых девушек вывели вперед и принялись насиловать на глазах насмерть перепуганных прохожих. Омоновцы, вспомнив о своем назначении, построились в три шеренги и, прикрываясь щитами, медленно двинулись на колонну. Но в этот момент за их спинами грянул мощный взрыв и памятник основателю столицы разлетелся вдребезги, изувечив многих бойцов ОМОНа.
– Жесть! – воскликнул Поздняк.
– Такого беспредела я еще не видел, – добавил Середа.
– Слушай Стас, тебе не кажется, что пора отправиться в твой бункер?
– Вот и я о том же подумал.
Журналисты поймали частного извозчика и рванули в Завидово. У владельца машины было включено радио.
– Видели, что на площади произошло? – спросил водителя Поздняк.
– Нет, только взрыв слышал и дернул оттуда от греха подальше. По радио уже час говорят о том, что в городе творится. Чрезвычайное положение объявили. Я всегда говорил, эта демократия до добра не доведет. Это ж надо было додуматься: пацанам и всякому отребью права пожаловать! Их теперь так просто не посадишь. Эх, Сталина на них нет! Как бы он сейчас пригодился! – водитель, похоже, сел на своего конька, так как до самого Завидово костерил нынешние порядки.
– Вот он, тот дом, – воскликнул Середа, протянув водителю деньги.
Шикарный трехэтажный особняк со стрельчатыми окнами и башенками на крыше заметно пострадал от взрыва. Все окна были выбиты, некоторые чернели от сажи.
Никто особняк не охранял – начавшиеся события унесли хозяев подальше от опасных мест. А Завидово представлялось наиболее опасным – известно как у нас «любят» «богатеньких буратин». Входная дверь даже не была закрытой. В комнатах повсюду валялись разбросанные вещи. Похоже, жильцы покидали дом в спешке.
– Есть кто-нибудь? – на всякий случай все же крикнул Середа.
Никто ему не ответил. Лифт не работал. Приятели по лестнице спустились на нижний этаж.
– Да-а, условия для жизни и работы более чем идеальные, – оценил Поздняк, сравнив бункер со своей старой однушкой, выходящей окнами на проспект Калинина, из-за чего приходилось жить в постоянном грохоте от непрекращающегося ни днем ни ночью потока автомобилей.
– И не говори-ка. Я и сам бы с радостью переехал сюда, – поддержал Середа. – А может, замутим что-нибудь вроде Интернет-газеты, как думаешь?
– Отчего бы и нет? Что мы тут без дела что ли прозибать будем? – согласился Артем, которому все меньше хотелось вернуться в свою квартиру
– Надо бы только концепцию придумать.
– А чего тут думать! – на Поздняка напало вдохновение. – Будем писать о погромах, которые сейчас происходят.
– Годится. И назовем газету «Вестник апокалипсиса». Каково? – вдохновение передалось и Стасу.
– Громко и актуально.
– А не распить ли нам по этому случаю что-нибудь из хозяйских запасов? – предложил Середа.
– Отличная идея! – согласился Артем.
– Бар, кажется, находится здесь. О, точно! – Стас достал бутылку дорогого виски. – А закуску поищем в холодильнике. У него тут целая батарея промышленных холодильников. Целиком две комнаты занимают, представляешь?
– Охотно верю.
3. «Вестник апокалипсиса»
На следующий день после того, как журналисты Середа и Поздняк заняли бункер убитого олигарха Джамалова, социальные сети облетела реклама внезапно появившейся Интернет-газеты «Вестник апокалипсиса».
«Самая актуальная газета в мире! Самые громкие события из первых уст. Погромы, убийства, грабежи, публичные казни, махровый садизм, беспредел, жесть. Подписывайтесь и ставьте лайки».
Дебютный номер многообещающей газеты был посвящен главным образом разгрому банкоматов. Середа и Поздняк воспользовались сохранившимися связями с журналистами из других регионов и выяснили, что буквально со второго дня начала боевых действий, по всей стране прокатилась волна грабежей банкоматов. Их взрывали и крушили кувалдами, резали болгарками и автогенами.
Банковская служба безопасности не смогла предотвратить варварство. Наибольшее количество лайков собрало видео, присланное из Смоленска, на котором погромщики, очистив банкомат, разрезали болгаркой сотрудника службы безопасности. Сеть банкоматов, выпотрошенная до основания, приказала долго жить.
Впрочем, досталось и грабителям – некоторые банкоматы на случай взлома оказались заминированными. Соцсети растиражировали видео, на котором пострадавшему от взрыва разорвало живот и он торопливо запихивал вывалившиеся наружу кишки обратно, при этом, не расставаясь с испачканными кровью пачками украденных купюр в руках.
Параллельно любители легкой наживы разбивали витрины микрофинансовых организаций, выгребая все, что только возможно. Если же деньги и другие ценности были вовремя вывезены рачительными хозяевами, то их офисы в отместку громили без всякого сожаления.
Региональные журналисты переслали обитателям Рублевского бункера фотографии и видеосъемки грабежей, которые тут же шли в сети. А с учетом того, что центральные телеканалы, как и главные российские газеты, боясь начальственного гнева, освещали происходящие события как-то слишком уж усеченно и осторожно, все больше стараясь свернуть на тему Украины и США, «Вестник апокалипсиса» стал бомбой в первый же свой выход, собрав десять миллионов просмотров.
– Вот теперь денежки пойдут! – воскликнул Середа. – Поквитаемся за все наши прошлые неудачи.
– И надо придумать, как брать их как можно больше, – поддержал коллегу Поздняк. – Не только от размещения рекламы.
– Не забывай, что нам еще наших корреспондентов как-то заинтересовать нужно, – напомнил Стас.
– А давай им место в нашем бункере пообещаем.
– Почему бы и нет? Обещания всегда были ходовой валютой, – коллеги отлично понимали друг друга.
Одним из первых, кто откликнулся на призыв нового издания, оказался Роман Брехман из города Уфы. Накануне ему предложили уволиться из информационного агентства «Башинформ», где он проработал без малого двенадцать лет, за неудачное высказывание в адрес большого начальства. Случилось это совсем не во время: жена беременна третьим ребенком, требовалось платить за ипотеку, да, в добавок, пришлось взять кредит для лечения больной матери.
Помимо прочего, жена Брехмана Оксана была женщиной сердобольной, собирала с улицы брошенных кошек, кормила их, выхаживала и старалась пристроить в добрые руки. Все это также требовало денег и потому ложилось дополнительной нагрузкой на плечи мужа.
Попав в большую нужду, Роман пытался обратиться за помощью к бывшим сослуживцам, но получил отказ с весьма неприятными комментариями: «Ты же Брехман и просишь взаймы! Что, брат, рамсы попутал? Как тебе не ай-яй-яй?» А те, что любили пофилософствовать, говорили так: «Ну, если брехманы начнут просить взаймы, значит цивилизации кирдык».
Неудивительно, что Роман ухватился за «Вестник апокалипсиса», как утопающий за соломинку, завалив новостями Середу и Поздняка.
«Буквально через два дня после вошедшей в историю дуэли у Висячего Камня, городская криминальная хроника возросла в десять раз, – сообщал уфимский корреспондент. – Не вся информация попадает на страницы газет, но я имею дело непосредственно с информационной службой МВД.
Полиция не в состоянии справиться с взрывом преступности. По распоряжению Главы Республики, на помощь полиции отрядили армейские подразделения. Но и бойцы Российской Армии не остановили творящийся беспредел. Ибо они отнюдь не воины Советской Армии, победившие гитлеровский нацизм. Они так же развращены либеральными ценностями, мечтают о богатой жизни. Увидев, что творится, они едва ли не полностью стали дезертирами. В армейских частях начали массово исчезать автоматы и патроны».
– Что сейчас происходит в башкирской столице? – продолжал Брехман, используя личную видеокамеру. – Я беседую с председателем городского военно-исторического клуба Иваном Опричником.
– Происходит то, что клубы по интересам переформатировались в боевые отряды по интересам. В частности, участники военно-исторического клуба спешно поменяли деревянное и алюминевое демонстрационное оружие на действующее. И теперь можно будет увидеть, как воины хана Батыя, которые сейчас несутся сюда через сибирские степи, чтобы сжечь дотла русские города, столкнутся не только с нашими воинами, но и с солдатами наполеоновской армии. А военный парад гитлеровцев пройдет не только в Берлине, но и в Москве и Санкт-Петербурге.
– Что вы говорите!
– Да, можете не сомневаться. Я хорошо знаю этих ребят.
– В чем по-вашему причина этого явления?
– В людях последние годы неуклонно росла нетерпимость и агрессия и вот, благодаря свалившейся на наши головы смертельной эпидемии, она достигла точки бифуркации, количество перешло в качество. Тому есть объективные причины: перенаселенность больших городов, непрекращающийся шум, выхлопные газы, пыль, ужасная экология, постоянное присутствие чуждых нашей культуре и менталитету этносов из других регионов, социальная неустроенность, чуть ли не общенародная зависть к богачам, постоянный рост цен на продукты и коммунальные услуги, агрессивная информация в телевизоре и Интернете, нездоровая пища, усилившиеся внутрисемейные конфликты, неспособность многих уступать и понимать друг друга, нетерпимость к чужому мнению и так далее.
– Но наш регион традиционно ставят в пример, как республику, в которой мирно соседствуют представители совершенно разных народов.
– Ну не будьте так наивны! Любой житель нашего региона знает, какие «нежные» чувства испытывают друг к другу татары и башкиры. А русским с какой стати их любить – тех и других? Что ни начальник, так башкир или, на худой случай, татарин, записанный башкиром. Можно подумать, мы глупее. А что до евреев, так их вообще никто не любит. А, кстати, как фамилия-то у вас? – он достал врученную перед интервью визитку и прочитал: «Брехман»?! Ну, сами посудите, как я могу к вам хорошо относиться, если ваша фамилия Брехман?
– Хм… Как бы вы назвали то, что сейчас происходит? Что это – бунт, революция, просто временные беспорядки?
– Мелко мыслим. Это Третья Мировая война.
– Даже так?!
– Именно. «Живя в мире, не забывай о войне», – когда еще было сказано. Забыли. Ну, вот и получите! И это закономерная война, к ней человечество обязательно должно было прийти.
– Поясните свою мысль.
– Давайте вспомним Великую Французскую буржуазную революцию. Что тогда говорили революционеры? Все зло от аристократов. А благо, стало быть, от простолюдинов. Как же, сейчас! И Карл Маркс ничем не лучше: все зло от капиталистов, а пролетарии – агнцы непорочные. Чушь все это на пальмовом масле! В любом социальном классе, любой прослойке есть благородные люди и мерзавцы. И вот теперь, когда это, наконец, дошло до черепных коробок, и начинается главная война. Война благородных людей с негодяями.
– Да, но кого считать благородным, а кого негодяем?
– А вот это вопрос вопросов. Никто не хочет считать себя негодяем. Каждый мнит себя ангелом во плоти. И поэтому это война всех против всех.
– Что вы намерены предпринять в ближайшее время?
– Очищать землю от нечести.
– И что же в вашем понимании нечесть?
– Либералы и быдло.
– Вот как? Вы находите между ними что-то общее?
– Конечно! И тем, и другим потребно жить, теша свое брюхо. В разной степени, но это не меняет сути. Это позор человечества. Люди совсем не для того сотворены.
– Как вы намерены бороться с ними?
– Мы будем в прямом смысле слова вспарывать им животы и вешать на фонарных столбах.
«Вот такая вышла беседа с Иваном Опричником. И должен заметить: я разговаривал далеко не с самым агрессивным представителем бунтующего населения», – закончил свой репортаж Роман.
