Игорь Рыжков
Сказки для маленьких и взрослых
– Здравствуйте, Башмак. Я Вилка.
– Здравствуйте, я Катушка.
На этом разговор почти и закончился. Башмак долго думал, о чем разговаривать с Катушкой и Вилкой, но разговор не получался. Они никак не могли вспомнить, где бы они могли быть вместе, и что у них могло быть общего.
Так они и замолчали надолго. Каждый думал о своем и только могли рассказать пауку, который приползал все реже и реже, что мух под комод не залетало, и его паутина снова оказывалась пустой.
Но, однажды пылесос чистил пол и случайно толкнул под комод мобильный телефон.
Телефон был очень разговорчивым и сразу поздоровался.
– Здравствуйте – я телефон.
– Я Вилка, я Башмак, я Катушка – Представились все.
– А, что вы умеете? – Спросил Башмак – Я могу ходить по лужам и ноги у людей оставались сухими.
– Я могла шить самые разные вещи – сказала Катушка – И тот, кто их носил, были красивыми.
– А я – сказала Вилка – помогала, людям есть вкусную еду, и, они не пачкали губы.
Телефон ничего из этого не умел. Он умел говорить и показывать разные картинки.
Он думал, как развеселить мрачную компанию, и вдруг вспомнил, что умеет играть красивую музыку.
Он взял и стал играть Башмаку, Катушке и Вилке Венский Вальс Штрауса.
Башмак сразу вспомнил своего друга и подружек – туфелек, с которыми они танцевали этот Вальс на большом и веселом празднике.
Катушка вспомнила, как они с Ниткой и Иголкой готовили к этому празднику платья и ленты, и у них не было ни секунды свободного времени.
Вилка вспомнила запахи и вкус самых замечательных блюд, которые они вместе с Ножом пробовали на этих праздниках, и оказалось, что как только телефон начинал играть Вальс, и у них сразу находилось, о чем поговорить, что вспомнить и чему улыбнуться.
Телефон был добрым, и он играл им Вальс настолько долго, насколько у него хватило заряда батареек.
Потом он умолк.
– Как жалко – подумал Башмак.
– Как жалко – подумала Катушка.
– Как жалко – подумала Вилка.
Они не знали, что такое батарейки и почему они могут «сесть», но телефон научил их помнить этот Вальс. Они его вспоминали и улыбались. Кто как умел.
Проще всего было улыбаться Башмаку, потому, что у него была надорвана подошва, и улыбку даже не нужно было изображать.
А потом Башмак пригласил танцевать Вальс Вилку, а потом Катушку.
И когда им было грустно и одиноко – они всегда приглашали друг друга танцевать Вальс.
Однажды шумный пылесос забрался под комод и нашел телефон с «севшими» батарейками.
Он забрал его и куда-то, но Вальс никуда не ушел, он навсегда остался с Башмаком, Вилкой и Катушкой.
Когда Башмак уставал танцевать Вальс, он всегда думал.
– А ведь Вальс можно танцевать с кем угодно.
– Даже с дождиком, даже с собачкой или котиком, даже с Катушкой или Вилкой, – И, что больше всего удивляло Башмак в Вальсе – это то, что когда его танцуешь быть хмурым и злым ни у кого не получалось.
Однажды, когда комод все-таки отдали в антикварный магазин, я нашел под ним Башмак, и он рассказал мне эту удивительную историю.
Я перепопробовал танцевать Вальс со всем на свете, и Башмак оказался прав.
Я танцевал Вальс даже сам с собой и при этом пытался хмуриться, но у меня не получалось.
– Если не верите – возьмите себе в партнеры кого угодно, можно даже авторучку и начните танцевать.
– Злиться вам сразу расхочется, и вы начнете улыбаться. Улыбаться всем и просто так.
Возможно, вас посчитают безумцем. Возможно, даже попробуют остановить ваш танец.
Но это потому, что они не слышать играющего уже внутри вас Венского Вальса.
Улыбка Дракона
Егор сидел дома у себя в комнате на диванчике и грустил. Он уже все переиграл и переделал. Он даже вылепил из пластилина папу, который давно не приезжал и дал ему послушать мобильный телефон с маминым голосом, но ему все равно было грустно.
Пластилиновый папа так ничего и не ответил на мамин голос, потому, что был не настоящим, а пластилиновым.
Пластилиновые папы не отвечают на телефонные звонки, даже когда звонит мама.
Егор подошел к окну и выглянул во двор. Там гуляли и веселились ребята из садика, только вот Василиса уехала к бабушке на дачу и забыла превратить его в мальчика.
Она неправильно его поцеловала, и он остался Драконом, а у Драконов очень большие когти и острые белые зубы.
Как только он выходил во двор и улыбался – никто не верил, что он улыбается потому, что ему весело.
Всем казалось, что Дракон злится и обязательно хочет, кого ни будь съесть.
Во всех сказках написано, что драконы едят коров и овец, вот им и казалось, что детей Дракон тоже будет есть.
А Дракон-Егор не любил, есть, ни коров, ни овец. Он любил то же самое что и мальчик-Егор. Он любил брусничное мороженое и блинчики с малиновым вареньем.
У мамы всегда получались очень вкусные блинчики.
Иногда мама кормила его кашей для здоровья. Егор даже когда Дракон понимал, что здоровье – это важно, и он не сможет без каши летать, поэтому ел кашу, хотя она и не казалась ему особенно вкусной.
Все, почему то считали его злым Драконом, из-за его больших и острых зубов, хотя на самом деле – он был очень добрым, даже когда был Драконом.
Без зубов Егору оставаться не хотелось вовсе, потому, что когда он мальчик – без зубов совсем плохо.
Тогда когда мальчиком без зубов улыбаешься – над тобой будут смеяться. Подумают, что ты никогда их не чистил и поэтому они выпали. Значит ты – неряха и совсем плохой.
Егор сидел на диване, в раздумьи помахивал крыльями, потому, что было лето, а батареи еще не выключили, и в комнате было очень жарко.
Егору очень хотелось придумать, как объяснить своим друзьям – зачем ему, когда он Дракон такие большие и страшные зубы, если он любит блинчики с малиновым вареньем.
Тогда он сможет улыбаться, и все поймут, что он не злой Дракон, а добрый.
Он сидел и думал у кого еще такие страшные и острые зубы как у него.
И вспомнил, что они как то с мамой ходили смотреть в большом аквариуме большую акулу.
– Вот уж у кого зубы так зубы. – Грустно подумал Егор. – Но ведь Акула может и не знать, что я люблю блинчики, а не Акул. Что будет, если я при всех покажу свои зубы Акуле?
Егор, не долго думая, протиснулся в окно боком, потому, что с Василисой на шее, он в окно совсем не пролезал и полетел в аквариум.
Он прилетел и встал вместе со всеми смотреть большую страшную Белую Акулу.
Водолазы кормили ее красными кусками мяса, и она дергалась и жутко их откусывала.
Малыши стояли далеко от стекла аквариума с Акулой потому, что сильно ее боялись.
Егор подошел к самой стенке и улыбнулся Акуле.
Акула так испугалась зубов Егора-Дракона, что бросила, есть мясо, и забилась в самый дальний угол аквариума.
– А! – Закричали малыши. – Ты не знала, что у нас свой Дракон есть?! С вот такенными зубами?!
Теперь они знали – зачем Егору-Дракону такие большие и страшные зубы и всем рассказали.
После аквариума Егору можно было быть Драконом и играть во дворе.
Он катал своих друзей в Небо.
Показывал сверху большой и красивый город, в котором они все жили.
Летал, играл и улыбался.
Он стал «Нашим Драконом» и все теперь знали, что если Егор – Дракон улыбается, то всем кто играл во дворе, бояться не было никакого смысла, даже Большую Белую Акулу, а уж волкодава из третьей квартиры, которого выводили гулять без намордника – и подавно.
Если уж Улыбки Дракона напугалась Акула, то кто угодно напугается его улыбки, если не будет знать, что Егор его не съест, потому, что любит блинчики.
Ну, а то, Егор любит блинчики теперь знали все и все ему предлагали зайти в гости.
Егор улыбался, говорил всем спасибо, но отказывался.
Он и без гостей знал, что те блинчики, которые готовит его мама – все равно самые вкусные.
Шнурки от ботинок
Давно это было. Настолько давно, что и не помнит никто. Кроме сказочников. Они помнят – вот они и рассказали.
Жили-были на старом лугу у бурного ручья в свальной куче мусора: доска от почтового ящика, платок носовой рваный, да вязальная спица.
Лежали и думали – вот и жизнь закончилась, выбросили нас в кучу мусорную, приедет машина специальная и на свалку увезет, а мы даже моря не видали – не повезло нам совсем.
Платок рваный – ни на, что не годен.
Доска без ящика, что за доска? Да еще и носок по-острому надломлен, и дырка от сучка посередине. Никому не нужна такая доска.
А уж спица вязальная, которая подругу потеряла – та и вовсе бесполезная. Никто на одной спице ни шарфик не свяжет, ни варежку.
Лежали они в куче и грустили.
Бежал мимо Мышонок – вот и решили они его спросить.
Хочешь ты, Мышонок, Море посмотреть?
– Да, сказал Мышонок, да вот как до него добраться – никто не знает. Ногами не дойти, а крыльев у меня как у птицы – нет.
Пришел как то к ручью мальчик, вроде Егором звали.
Придумал он игрушку веселую водой брызгать.
Выпил как то сок из пластиковой бутылки, да и придумал – дырку в крышке проколоть.
По-разному можно такой игрушкой играть.
Можно друг за другом в догонялки – кто кого струйкой водяной заденет.
Можно против солнца брызгать – тогда в капельках солнце искрами цветными светится.
– Егор! – Закричал Мышонок. Ты брызгалку придумал. Из нее, если на солнце брызгать можно даже радугу посмотреть. Веселая игрушка.
– Может быть ты придумаешь – как нам Море посмотреть?
– А кто еще хочет Море увидеть? – Спросил Егор.
– Я – сказала доска от почтового ящика.
– И я сказала вязальная Спица.
– И я сказал носовой платок.
Егор подумал – подумал. И говорит.
– По отдельности никак вам моря не увидеть. Вам подружиться надо хорошо, и шнурки еще нужны от ботинок.
Удивились все – и Мышонок, и Спица, и Платок и Дощечка. Как такое возможно? Никак невозможно.
– Нет у нас шнурков – Загрустили Мышонок, Щепка и Спица.
Сел тогда Егор на траву, и стал из ботинок шнурки вытаскивать. Достал длинные они да крепкие.
Взял дощечку, воткнул в дырку от сучка Спицу вязальную, а к Спице платок привязал.
И получился у него настоящий Корабль. Хоть по ручьям, ему плавать, хоть по рекам хоть по морям.
– А мне как? – Спросил Егора Мышонок.
Егор сорвал подорожник, сложил в шапку-треуголку, и надел на голову Мышонку.
– А ты теперь Капитан. Командовать будешь, как Парус ставить, да курс выбирать.
– Я теперь Парус, который будет Ветер ловить? – Удивился старый носовой платок. Егор кивнул.
– Спица теперь – Мачта гибкая, да крепкая. Дощечка – Корпус, который ни в какой воде не утонет, а Мышонок – Капитан. Ему вперед смотреть, да Море искать.
– А далеко до моря плыть? – Спросили все разом – и Мышонок, и Дощечка, и Спица, и Платок.
– По ручью – до реки, а по реке до моря. – Егор посчитал что-то в уме – за две недели доплывете.
– А если мы все и Парус, и Корпус, и Мачта, и Капитан у нас есть – даже в треуголке, зачем там тогда твои шнурки?
– Это, чтобы по дороге вы все не перессорились – ответил Егор.
– Потому, что вместе – вы Корабль, даже с Капитаном в морской шляпе, а порознь – никому не нужный мусор, который скоро на свалку увезут. На свалке, уж вы Моря точно не увидите.
Взял он Корабль. Поставил на воду в ручье и сказал, чтобы Мышонок-Капитан до самого моря этим кораблем командовал.
Махал им рукой, до тех пор, пока они за поворотом не скрылись, и пошел домой.
Хотела его мама отругать, когда увидела, что у него ботинки без шнурков, но когда он рассказал, что из них он целый корабль построил – так и не решилась.
Если уж у Егора из шнурков корабли получаются, то, кто его знает, что у него получится из конструктора, который она ему на будущий день рождения купила, но пока так и не показывала.
Космические орешки
Сводила как то мама мальчика Егора в музей там, где ракеты, и скафандры. По стенам огромные фотографии с разными звездами и планетами. Посмотрел он кино про космонавтов, и захотелось ему самому на ракете полетать.
Хоть на Луну, хоть на Юпитер, а хоть и совсем в Крабовидную Туманность.
Пришли они домой. Мама Егора вкусным ужином накормила, и пошла работу делать какую недоделала, а его отправила спать.
Пришел Егор в спальню, а в космос все равно хочется.
Но, кто – же его такого маленького в настоящую ракету пустит?
Сидел. Думал и придумал – со снами договорится.
Когда чего-то очень хочется, они часто Егору помогали.
То лошадь ему снили, или то, что он в Тетрис у всех выиграл, а тут про космос. Дело серьезное.
Маленьким мальчикам одинаково, что во сне в космос летать, что наяву. Наяву вообще скучно, никаких особенных и чудесных радостей, а во сне таких можно чудесностей насмотреться – и за сто лет не рассказать.
Рассадил он сны по дивану и стал спрашивать, кто умеет ему космос снить.
Один сон нашелся. Только стал он ему про космическую подготовку рассказывать.
– Тебе, – Говорит Сон Егору – Придется и ракету сделать и скафандр и центр управления, чтобы он подтвердил, что ты в космос летал, а не в окно смотрел и поприседать пару раз.
– Все космонавты много тренируются, ну а для того, чтобы тебе космос наснить всего двух раз хватит.
Его посидел – подумал. Подошел к постели. Сделал из подушек и одеял ракету. Для одного маленького мальчика – совсем просто. Даже большую бумажную красную звезду на «борт» из одеяла положил. В садике ее на елку из бумаги выстригали, а тут как раз в космос подошла.
Надел спортивный костюм с полосками на рукавах, кеды – чем не скафандр, да вот со шлемом незадача. Пришлось с Пеструхой – рыбкой, договариваться, которая в круглом стеклянном аквариуме жила.
Аквариум как раз шлем космонавтский – один в один, а его у него нет. Долго говорил, но Пеструха все молчала. Ну, а раз молчит – значит – с предложением согласная.
Перелил ее вместе с водой в трехлитровую банку, а аквариум на голову надел.
К зеркалу подошел и посмотрел на себя – совсем от космонавта не отличить. Только кед не хватает. В комнатных тапках в ракете космонавтов не бывает.
Переобулся в кеды – совсем космонавт.
Хотел уже в ракету залезать, а Сон ему и говорит – тебе Центр Управления Полетами нужен – забыл?
Да. Егор увлекся и совсем забыл про Центр Управления Полетами. Никак без него ракеты не летают.
Сейчас даже такси без центра управления не ездят, чего уж про ракеты говорить.
Смотрит на белую крысу в клетке – Чучундру – а та головой кивает. Орешек хочет.
Полез Егор в карман на скафандре – а там всего два орешка. Отдал один Чучундре, и говорит.
– Ты у меня вместе с клеткой Центром Управления Полетами будешь.
– Я попробую до Луны слетать, а утром маме расскажу. Если будешь кивать – она обязательно поверит, а если поверит – я тебе второй орешек дам. Хорошо?
А, Чучундра орешки любит, и головой кивает – договорились, значит.
Спрятал Егор орешек в карман на скафандре и в ракету полез – ну Луну лететь.
Сон про космос рядом сел да и уснул Егора.
Летит его в космос. Егор до Луны долетел, и так ее обсмотрел и так: и в кратерах был, и луноход потрогал, даже поплавал в море Циолковского. Устал в космосе и обратно прилетел.
Утром маме рассказывает, как летал. Мама улыбается да не верит.
Егор отдал орешек Чучундре. Та кивает, да орешек грызет – летал Егор – еще как летал. Даже в лунном море плавал. Даже лунной воды в шлеме осталось немного.
Как тут маме не поверить? – поверила. Переодела Егора в обыкновенную одежду, накормила и повела в садик.
Егор сидит в садике, из бумаги колечки вырезает, и подумалось ему.
– А вот у Сатурна бумажные колечки или нет? Как узнать? А узнать просто – вся команда в сборе. И ракета есть, и скафандр и ЦУП головой кивает, и сон сумеет ему Сатурн наснить. Только орешков нет.
Пошли после садика в магазин. Егор у продавщицы на кассе и просит.
– Дайте мне два орешка до Сатурна слетать.
Продавщица подумала, на маму посмотрела и спрашивает.
– У вашего сына на ЦУПе кто работает?
– Крыса – Чучундра – говорит мама.
– У моего Антоши – Кеша – попугай пестрый. Все рассказывает – Куда Антоша летал, как летал, только до Сатурна вашему сыну на двух орешках не долететь. Мой сын на четырех летал. Кеша подтвердить может.
– Хорошо – говорит мама – Давайте тогда уже сразу восемь орешков, а то вдруг ему захочется еще и до Юпитера долететь, там пятно красное имеется. Очень Егору хочется из него попробовать.
– За четыре орешка, я Чучундре не поверю, что оно – из брусничного мороженого сделано. Придется тогда Егору, для космического здоровья тертую свеклу есть.
Забор
Жили в одной деревне два двора. Дружно да ладно жили. Только между капустой да морковкой Забора не было. Ходили козы бездумные то морковку дергать, то капусту грызть.
То в одном дворе – то в другом.
Козам – что? Разум не велик. Для них все равно кто морковку сажал да водой поливал. Кто с капусты слизней убирал да от солнца ее прятал.
Озаботились хозяева дворов – надо бы Забор учинить.
Думали, какой, да и придумали – красивый, белой краской крашенный, да, чтобы в кружевной деревянной резьбе был.
Через такой-то Забор и поговорить и песен попеть, да еще и калитку с музыкальным скрипом устроить можно. Размечтались.
Но дело – есть дело.
Коли Забору быть – так и строить его надо.
Пошли к Мастеру по Заборам. Умелому да опытному. По цене договорились, а по инструменту – нет.
Каждый, что принес.
Кто доски, кто пилу, кто гвозди кованые, кто доски гладкие.
Сложили их в кучу и Мастера ждут.
А у Мастера – заказов жуть. Всем Заборы нужны, да, чтобы резные и калитки с музыкальным скрипом.
Все времени не хватает.
Вот лежал Молоток и говорит – Коли Мастера нет – Я теперь главный. Без меня и Гвоздь не Гвоздь и Пила – не Пила и Доски без надобности – расстройство одно.
Тут у Пилы ретивое взыграло – Как это Молоток главный, коли мне Доски пилить, да на них узоры выводить? Я главная буду, а Молоток мне в помошниках.
Обиделись Доски – Как это Пила главная, коли без них Забору не бывать, и не только кружевному, а даже и калитку с музыкальным скрипом не сделаешь?
Тут уж и Гвозди ругаться стали. – Мы главные! Возьмем и кручину всем устроим. Не пойдем под Молоток голову подставлять, и все тут!
Ругались да ругались – и не заметили, как Мастер пришел.
Смотрит он, как инструмент друг с другом собачится – да и решил, что бесполезно кружевной Забор строить из таких досок и гвоздей. Все равно рассохнется да упадет.
Вернул уплату за кружева, да калитку певучую, а, чтобы козы морковку не драли – взял проволоку, какая за сараем валялась, да меж столбами и натянул.
Проволоке, что – кто главнее решать не с кем. Куда тащат – туда и тянется. Куда гнут – туда и гнется.
Только проволока – не кружева резные. Никому не в радость. Вот и стали ее ругать все.
Ржавая, да некрасивая.
Обиделась тогда проволока. Послушная была. Никому слова плохого не сказала, а все равно напраслину на нее возводят.
Молчит, да злиться. Злиться да молчит. Колючками обрастать стала. Острыми да длинными.
