Игорь Николаевич Крончуков
Дьявол придумал зеркало
Что для любого желающего закрыт,
Но чего только не сделают за монету,
Тайн с десяток откроют секреты.
– Кому надо, тот знает
У нас тут всё шито-крыто.
Те, кто хранит молчание, на те планеты не нападают
Ибо тишина означает защита-
Рассказал Недворович пароли тайные,
Сколько раз в дверь стукнуть,
Адрес такой-то, где пути трамвайные,
Резко не выражаться, не спугнуть.
Евлампий руки к верху
И к низу он их дерзко
– Нуидрить колотить, старая перхоть!
Игроман мерзкий ‒
И с такими он словами,
Через таверну решил,
Объесться местными харчами
И дальше путь его был.
– Ну что нашли бегуна? ‒
Спрашивал хозяин таверны.
– Да пока идут дела,
Что у вас можно отведать? ‒
И судака, и макароны по-флотски,
Мимозы гора и клёцки.
В такие, конечно, отпуска
Не хотелось ему ехать
В Ялту бы, на юга,
Но вот не задача, помеха.
В поисках ради разоблачения,
Не входило в планах увлечение,
Но что делать, надо, так надо.
Отцовское слово закон, ребята.
Поглядывающе хозяин таверны,
Бормотал что-то там официанту.
С веником шли принимать термы,
Отдавай рублик коммерсанту.
– Проще найти его в тайге ‒
Кичался Евлампий, взор водит
Склонялся ямщик во дворе, аппетит только портит
Бродячей походкой суетились
Ямщики сували в карманы дерзко,
Между собой слились,
Уставшие после дальней поездки.
Скрипели паркеты под ногами
От каблуков прохудивших.
Прикуривали трубки огниво сверкали.
Диалог с середины, «как дела?» не спросивши.
Звенели стаканчики бестактно,
Гул заменял пустоты
Не совсем веселье, так но
Есть, что сказать без зевоты.
Со всеми событиями связанными
Находящийся в этой норочке.
Забулдыга руками масляными
Вытирает руки шторочкой.
Устал Евлампий вести наблюдения,
Покинув сия, эти владения.
Направился в поиске утраченного,
Решать задачи те.
Ямщик на карете быстро довез
Сыграть в карты, всё в серьез,
Где ни разу не были́.
Слуги по паролю быстро впустили.
Запретное учреждение не на первой линии
Улиц на первом этаже.
От никотина туманы синие.
Месье да официантки в неглиже,
Но все смотрят только на карты
Да, сидящих напротив.
Разных вид бумаг на парте,
Что определяет игру, а что сотки.
Каких только не было господ
В том ранчо,
Объединял один небосвод,
Поле из одних одуванчиков.
Сегодня друзья, вчера враги,
Как только жизнь не пела та.
Проданное барину за долги,
Квартира под клуб переделанная.
Шторами окна занавешены,
Вечным вечером гре́шат они.
Не впускают дневного света,
Затерялось оно где-то.
Не бывал Евлампий в таких местах,
Да и было ему это чуждо,
Ему на курортах, на югах
Солнышко и песок нужно.
Ему в крестьянской семье
С утра до вечера пахать,
Жить где-нибудь на селе,
Какая ему аристократия и знать
Свое хозяйство, свой небосвод,
Корова молока давала,
Детей водить в хоровод
Да жена почаще молчала,
Своя морковь, свой огурец,
Как говаривал дед старец,
Свое-то оно вкуснее
И камин теплее,
Потом под конец и ахнет,
Свое-то ведь оно не пахнет,
И ягоды дома, а с утра
Рыбалка или охота, суета,
Без разных лишних библиотек
Собирать князей совет,
Увеличить или уменьшить налог
Не его совсем это толк.
В садике покопаться на грядке,
С ведрами яблок ходить,
По полю покататься на лошадке,
Так тому было бы и быть,
Но не в своей тарелке однажды
Искать общие языки пришлось,
Если для дела, то важно,
Раз другого не нашлось.
Чаи крепкие заваривают
Галдят то в покер, то в двадцать одно,
Решают задачи те,
А на уме одно ‒
Азарты, занимающие умы.
Сколько прошло валюты
Не зарекаясь от сумы
Ва-банк абсолютно.
Потаенные мысли бродят,
Украдкой верят во что,
С деловитым видом смотрят
Работники казино.
Крупье вопросы спрашивает,
Евлампий устал, кашляет.
Всё те же вопросы.
В поисках грома гремят грозы,
Лишних людей, как правило,
Тут не бывает.
Найти бы морали,
В партейку сыграю.
Не на крупную сумму ставил.
Прикинулся игроком, обычно,
Ворваться для своих знаний
Было бы не прилично.
Играть не умел, но сыграл.
Мысли далеки от азарта,
Но как не крути, отыскал,
Славил другого фарта,
У детины, стражника, спросил,
Такой-то, такой-то тут был.
«Да» ‒ говорит, на втором этаже
Получает свой выигрыш тот.
Проводил его протеже
Через весь этот сброд.
Вздохнул Евлампий с облегчением,
Нашел ведь себе приключение,
Радовало, что не напрасно,
И с улыбкой, и с сарказмом,
Приготовился уж, что и было
Начать свои действия и без разговора,
Потому, как тот знает силу
И слов не нужно повтора.
По какую такую душу
Сухим из воды не вылезти на сушу.
Отвлекали лишь дамы,
В бокалах несли граммы,
Своим видом улыбали,
Здоровались, уважали
Заигрывали, глазки сверкали,
Взглядом своим искали.
Гул игроков уж стихает,
Уверенным шагом шагает
Выполнить план-то.
Евлампийдалек от дилетанта,
Вот он шарфом обмотанный,
Перебирает в руках карты
Гость особенный,
Смолкли вмиг барды.
Сидит такой, как не в чем небывало
Трёт под глазом ресницу.
– Ага! Вот ты и попался ‒ Заорал он.
Схватил за шиворот Козицу.
2. «90-е»
Хохотало музло, зная повтора
Играла музыка в жанре шансона,
Бэхи черные едут, а следом потом
Тарахтит за ним русский автопром.
Остановки делают у киоска, попить чаю.
Белые кроссовки вдали сверкают,
Спортивные костюмы, куртки кожаные,
Обволокла толпа скамейку брошенную.
Вышел барином, как колобок, с набитым ртом,
Золотая цепь на дубе том.
Сам брит наголо,
Сразу видно, является хозяином.
Вдруг громкая музыка гул подбадривает,
Нарушил покой тут один.
Внимательно осматривают,
Проезжавший мимо лимузин.
По фениботали, как на своем ‒ русском,
Кто-то вставлял фразы на французском.
Гонорад был в курсах,
Где резон ловить, не быть в дураках,
В модный ресторан вела суета,
Где отдыхала вся блатота,
Где все про всех знают
Что нашепчут, грани стирают.
К залетным там относились не очень,
Вглядываться будут во все очи,
Мол, кто такой
И надо, какого черта́,
И чтоб словить покой
Нашел местного жигана-Петра
По кличке, само-таки разумеющий,
Величали его «Первый».
Много знающий, много умеющий,
Оставил в прошлом нервов
В местах не столь отдаленных,
И по юношеским аферам,
Имел знакомства такие
Что сказать, люди крутые.
– Вот здорова, брат!
Как житуха, Гонорад? ‒
Встречал Петро у ресторана
С иголочки выбрит, слегка пьяный
Из девятки играли «Воровайки»,
За поясом висит кистень гайки.
– Сколько лет, сколько зим?!
Сколько яблок из корзин?!
Сам знаешь, какие пути,
Надо одного человечка найти.
– Заглянем сейчас к местной элите,
Поговорить нам есть о чем.
Найдем твоего бандита
И отправимся к девочкам ‒
Взрослая улица всегда отличалась
От обычных граждан или в погонах,
Как правило, братва встречалась
Из тюремной да в VIP-зону.
Шикарные интерьеры в ресторане,
По высшему архитекторах разряду
С общакалавандос по программе
К единому раскладу
Корпоративы тут ежедневные,
А какие артисты
И в шансон, и современные.
Время летит очень быстро,
Тут и министры и из правительства могут
В цокольных этажах
Массажистки моют ноги.
Вообще из знати и аристократии
Ну и, конечно, братва и братья
Гламурные интерьеры, фужеры
Сервис отеля пятизвездочного,
Хрустали об пол бьют меры,
Хулиганство решено по закону заочно то
Пристрой к ресторану стрип-бару,
И японки, и негретянки, к экзотике подход.
Отдохнуть с дороги великие дары
И на всякий случай есть черный вход.
Балерины и мафиози
Хлопают заграничным гостям в ладоши,
Дарят редкие розы,
Вы так добры, господа-святоши,
И все как один друг друга понимают,
Делают вид, сто лет его знают,
И актеры рядом тусуются,
В щеки целуются
Шампанское из бокалов плещет,
За дверями оставлены вещи
Одно бытности и постоянства.
Веселой молодости с характером пацанства,
И что не люд, всё с харизмой,
Смотрят на мир через призму
