Игорь Колынин
Божественная трагедия
Мануччи, впрочем, никак не расстроилась игнорированием со стороны Марлен, и просто положила белый айфон на барную стойку рядом с ней. В салоне яхты висела тишина.
Барт уткнулся в свой планшет и производил манипуляции с карточкой. Макс, сидя в паре метров от него, пытался заглянуть в экран и понять что там происходит. Заметив, а скорее почувствовав напряженный взгляд друга, пояснил.
– Перевожу деньги на свой счет, чтобы потом неприятных сюрпризов не было.
– На свой счет? – напряженно спросил Макс.
– Ну да, я что-то про твои счета ничего не знаю. Или у тебя есть?
Макс только грустно промычал и перевел взгляд на Мануччи. Та, расположилась в кресле неподалеку от Лингфилда с длинным узким бокалом и уткнулась в свой телефон.
– Кто этот слетевший с катушек, – Макс подбирал слово, – коллекционер древностей? – спросил Макс, поскольку он не пил, а в телефоне не оказалось ничего интересного, симка была новая, купленная в Германии, и никто этот номер не знал, а почты не было. Очки же оказались сломаны. Мысль промелькнула только об одном коллекционере, которого он знал, не считая одноклассника собиравшего спичечные этикетки.
Лингфилд, с трудом отвлекся от созерзания амулета:
– Да вы его знаете, я полагаю. Он же вас, как я понимаю, нанял в Петербурге на поиски в Михайловском замке.
– Виктор? – Макса это как-то не удивило: не видел трупа – значит, может оказаться не мёртвым.
– Вы думали он погиб? – весело спросил Лингфилд. – Многие так думали. Но судя по всему Виктор решил сделать из этого веселый розыгрыш.
– Виктор жив? – перспросил Барт.
– Ваш любезный знакомец, Виктор, помешался на Византищине, Москва – Третий Рим и прочее. И теперь выкалывает всем глаза, воображая себя Василевсом. Я, к счастью, во все его безумные планы не посвящен. Если долго смотреть на безумие, то безумие начнет проникать в тебя.
– Он и убил Рачовски, – Барт скорее утверждал, чем задавал вопрос.
– Когда мы покидали Петербург, он был нормален, – сказала Марлен.
– И мертв, как мы думали, – пожал плечами Барт. – Что-то я раньше не замечал у Виктора стремления к лишению зрения.
Барт потер глаза.
– Так было покушение или нет? – поинтересовался Макс.
– Покушение было, его организовал любовник вашей жены, Масимо, – сказал Лингфилд.
– Бывшей жены, – поправил Макс.
– Подробностей я не знаю, но Виктора это похоже здорово разозлило.
– Точнее сказать, покушение стало толчком к беспределу, – уточнила Марлен.
– Виктор был ранен, но большей раной оказалась душевная. От разочарования, что амулет улетучился из рук. Он следил вами всюду. И он очень хочет иметь амулет. А может и еще что-то. И сейчас он рядом, – продолжил Лингфилд. – Найти вас без маячка в трусах чуть сложнее, но не думаю, что у нас есть еще хотя бы полдня. Так что, я попрошу вас сойти на берег. Рекомендую в Лидо ди Йезоло. Там тоже полно туристов, и там вас будут меньше всего ждать. Оттуда можете добраться до Триеста. И в Словению. Вот там то точно никто искать не будет. А мы отправляемся через 10 минут.
– Вы уничтожите амулеты? – напряженно спросила Марлен.
– Нет, зачем же, – улыбнулся Лингфилд.
– Но вы же сами говорили, что Орден хочет уничтожить нехристианские артефакты.
– Орден хочет, – с нажимом на слово Орден, заметил англичанин. – А я не хочу. Я так много усилий приложил, чтобы их отыскать. Зачем же мне уничтожать. Весь амулет теперь мой.
Макс боковым зрением уловил небольшое движение в другом углу комнаты. Сесилия уже не занималась телефоном. Ее взгляд стал жестче и пухлые губы дернулись от какой-то не самой приятной мысли. Он встала и подошла вначале к барной стойке и взяла бутылку шампанского, налила очередной бокал Марлен (та даже кивком не поблагодарила), а затем с бутылкой направилась к столу англичанина. Сессилия расположилась почти за спиной охранника Густаво.
Неожиданно, Сессилия с размахом опустила бутылку на голову не успевшего среагировать Густаво. Здоровенный охранник рухнул с чудовищным грохотом на пол. Почти в следующее мгновенье итальянка направила, непонятно откуда взявшийся маленький пистолет и приставила его к голове Лингфилда.
– Если кто дернется с места, пристрелю вашего хозяина, кто вам заплатит? – закричала она в сторону дернувшихся остальных охранников.
– Барт! Собери амулет. Только быстро, не сиди, как истукан. Не в библиотеке.
Барт послушно встал и направился к столу Лингфилда.
– Сессилия, – наконец подал голос Лингфилд. – в чем дело? Ты что, опять кокаина перебрала?
– Замолчи, надоел, – грубо прервала его Мануччи. – Барт, что ты медлишь! У нас нет времени!
Барт поспешно, но осторожно стал собирать амулеты в косметичку. Но, когда Барт положил последний элемент, Лингфилд, побагровев от гнева, извернулся, и схватил Сессилию за руку с пистолетом. Та вскрикнула и упала, Лингфилд повалился на нее.
Макс молниеносно выхватил автомат у охранника, который стоял рядом с ним и внимание которого, было захвачено битвой за амулеты. Он резко стукнул прикладом в голову своего противника, но в эту же самую секунду на него навалился третий.
Марлен невозмутимо оставалась сидеть на стуле, попивая шампанское и почти безучастно наблюдала за двумя здоровяками лежавшими без чувств на полу и за равной борьбой Макса с достойным противником в партере, за тем, как Лингфилд уже овладевал пистолетом Сессилии, подминая ее под себя, как Барт схватил со стола антикварное пресс-папье и ударял со всей силой по руке англичанина, направлявшего дуло в лицо Мануччи.
Барт, тем временем, вцепился сзади в шею кричащего от боли в руке и ярости англичанина и повалил его назад. Боль в руке от удара бронзовым пресс-папье не позволяла Лингфилду высвободится от захвата не самых сильных рук Барта. Сессилия, получив свободу, подняла с пола автомат Густаво, и громко сказала:
– Все кончено, Лингфилд. Не нужно, чтобы из-за этих амулетов еще кто-нибудь умер. По крайней мере, в этом салоне. Он уже рядом, Макс. Виктор рядом. Нет времени.
Но никто не отреагировал. Мужчины продолжали свою молчаливую возню на полу.
Но Макс никак не мог взять вверх в борьбе с крепким охранником. Видимо, во французском Иностранном Легионе обучение рукопашному бою уделяют большое значение.
– Мне что, Макс, помочь тебе? – насмешливым тоном спросила Мануччи.
Макс, все-таки, извернулся, и сделал болевой прием на руку. Противник перевернулся на спину, и Макс стал бить его головой об пол. Тот обмяк, а на тиковых досках остались значительные вмятины от затылка. Макс на мгновение обмяк, обессиленный борьбой и бессонной ночью, затем вскочил на ноги. Мануччи тем временем, отыскала свой пистолет, и приставила его к голове англичанина, который даже с одной рабочей рукой начинал брать вверх над Бартом.
– Лингфилд, – громко сказала Сессилия. – Я же сказала, все кончено. Зови капитана, убирайтесь подальше из Венеции. Коллекционер будет здесь через минут десять.
Бальи Мальтийского Ордена ослабил руку, которой крепко держал своего противника за корпус. Барт высвободился и встал на ноги.
– Сессилия, – голос Лингфилда звучал совсем не уверенно. – Что с тобой случилось? Почему ты с ними?
– Я не с ними, – холодно отрезала Мануччи и, подойдя к столу, взяла косметичку, которую Барт оставил там же.
– Мисс Мануччи, вы понимаете последствия для Вас и Вашей карьеры в Ордене, и не только? Для Вашей дальнейшей жизни.
– Зови капитана, идите на Мальту, – повторила она. – Подумай о своей жизни. Мне бы не хотелось, если тело моего Бальи с выколотыми глазами прибьет к площади Сан-Марко. А нам, – она обвела взглядом Макса, Барта и невозмутимо заканчивающую бокал шампанского Марлен, – на Мальту не надо.
И она направилась к выходу из салона. Походка Мануччи уже не была столь грациозной, как обычно, поскольку она держала на прицеле своего маленького пистолета Лингфилда. Когда стеклянные двери на фотоэлементах бесшумно разъехались перед ней, она обернулась.
– Я рассчитывала, что вы последуете за мной. Вам на Мальте делать нечего, да и опасно здесь. Коллекционер вначале атакует яхту.
– Я бы тоже хотел знать, почему вы с нами, – сказал Макс, попутно пнув зашевелившегося на полу охранника.
– А мне все равно, почему, – заявила вдруг Марлен, вставая с барного стула. – Я ее одну с амулетами отпускать не собираюсь.
– Женщины всегда мудрее мужчин, – ослепительно улыбнулась Мануччи. – Мне хочется, чтобы вы выжили. Может, пригодитесь в будущем.
В этот момент Лингфилд же бросился к валявшемуся на полу автомату и навел его на группу у входа.
– Барт, возьми рюкзак, пригодится, – приказала Мануччи, и Барт послушно поднял рюкзак, принадлежавший, видимо, кому-то из охраны..
Макс рванулся к англичанину, но понимал, что не успеет добежать. Один прыжок и Макс в пяти метрах. Лингфилд закричал «Сука» и передернул предохранитель. Второй прыжок – около двух метров.
Раздался хлопок. Негромкий. «Неужели автомат с глушителем», – удивился Макс и прыгнул третий раз. Выхватить автомат оказалось не сложным. Лингфилд, как-будто, и не держал его совсем. Он обмяк, на пиджаке чуть ниже правого плеча расплывалось красное пятно. Макс обернулся и увидел Сессилию, невозмутимо опускающую руку с пистолетом.
– Не люблю, когда меня называют сукой, – спокойным голосом произнесла она, и вышла из салона.
В углу зашевелился один из легионеров. Макс не раздумывая, со всего маха ударив ногой в лицо.
Макс с автоматом и вышел из салона вслед за Бартом и Марлен. В коридоре он догнал их и Сесиллию, которая разговаривала с капитаном.
– Мистер Лингфилд немного утомлен и просил его не беспокоить. Также он просил немедленно поднимать якорь и идти на Маргера. У него запланирован визит к врачу. До Маргеры ведь минут двадцать ходу?
– Но нам надо еще поднять гидроциклы, – растерянно проговорил капитал. Это минут пятнадцать.
– Гидроциклы возьму я. Меня с моими друзьями не ждать.
– Но куда же вы их поставите?
– Не ваша забота, капитан. Выполняйте распоряжения. Вы будете в Маргера, мы в Лидо.
Шаг 27. Взрывная встреча
Они вышли на купальную палубу. Метрах в десяти от кормы, привязанные канатами к хромированным кнехтах болтались два серебряных, под цвет яхты, гидроцикла. Мануччи, берясь за канат и начав подтягивать его, спросила:
– Кто умеет управлять гидроциклом?
– А куда надо плыть?
– Ни куда, а как быстро, – поправила его Сессилия, и тут же добавила. – Макс, садись с Бартом, а девочки поедут на другом.
Она приблизилась к Барту и томно произнесла:
– А вот рюкзачок я возьму с собой.
Она сильным движением вырвала у Барта рюкзак, положила туда косметичку и закинула его за плечи.
– Где мои туфли? – подала голос Марлен.
– Вам неудобно будет на каблуках ехать по морю, – почти ласково сказала Сессилия. – Лучше забыть о ваших туфлях сейчас.
– А о том, что вы только что застрелили человека мне тоже забыть? – вдруг взорвалась Марлен. – И о том, что мы не знаем ни кто вы на самом деле, ни куда вы нас ведете?
– Сейчас здесь будет ваш старый знакомый. Он пятнадцать минут назад отъехал от аэропорта на катерах. Он точно знает, где находится «Мальтийский сокол тысячелетия», и поверьте, встречи с ним лучше избежать.
Макс, тем временем, нашел на палубе оставленную ими обувь, поднял туфли и спросил:
– Марлен, это твои?
Та подалась вперед и протянула руку. Макс со всей силы швырнул их за борт.
– Ты что? – почти закричала Марлен. – Это же Вичини!
Макс, не обращая внимание, сделал то же со своими кроссовками и лоферами Барта.
– Нам не нужны лишние свидетельства нашего присутствия.
Макс перекинул ногу через сидение и закачался на волнах. Тут же сзади плюхнулся Барт, крепко обняв его.
Мануччи уже надевала браслет с ключом на руку, а Марлен устраивалась позади. Итальянка сразу же повернула ручку газа и гидроцикл резко рванул с места. Марлен откинулась назад и крепко схватилась за рюкзак. Макс направил свою водную машину вслед не так резво. Однако, когда они отдалились от яхты на пару десятков метров, Макс до конца вывернул ручку скорости. Ветер и брызги сильно ударили в лицо.
Они обогнули яхту, и увидели как к ней, со стороны выхода из Венецианской лагуны быстро приближаются три катера, сверкая на солнце начищенными до блеска стальными бортами. Мануччи направила свой гидроцикл им навстречу, но так, чтобы разойтись метрах в двухстах. Макс понял замысел. Если это были те, кто убил группу Рачовски, то лучше прикинуться отдыхающими, гоняющими вдоль побережья для развлечения. К тому же, судя по карте, которую он изучил в поезде, Веницианская лагуна – единственное место, где можно уйти от погони. На север, вдоль Лидо ди Йезоло уходить бессмысленно. Прямые как струны десятки километров пляжей не дадут возможности для маневра и укрытия. А топлива у гидроциклов явно меньше, чем у катеров.
Вначале, пролетающие мимо гидроциклы оставались без внимания со стороны катеров. Их целью, совершенно очевидно, была яхта. Однако, уже поворачивая за маяк, стоящий на самом краю волнореза закрывающего вход в лагуну, Макс обернулся и увидел что за ними гонятся два катера.
Гидроцикл которым управляла Мануччи, был метрах в десяти впереди их, и Максу оставалось лишь следовать за ним. Даже если у него и был план лучше, то не бросать же Марлен с амулетами и совершенно непонятными намерениями итальянки.
Как только по обоим сторонам закончились тянуться серые камни волнорезов гидроциклы ворвались на открытое пространство лагуны. Разбросанные зеленые острова, мутная вода, множество пирсов с разномастными лодками.
Сессилия повернула налево и понеслась вдоль острова с розовыми домами и церквями прячущимися за зелеными деревьями. Катера не отставали. Движение на воде становилось плотнее. Катера, катерки, катерочки, лодки, лодочки, яхты, все двигались в одном направлении. И, обогнув мыс острова слева, стало понятно куда они устремлялись.
Перед Максом открылся открыточный вид Венеции: площадь Сан-Марко с колокольней на одном острове и Сан-Джорджо Маджоре на противоположном.
Но Мануччи следовала не туда. Белый купол собора Сан-Джорджо остался справа. Из воды повсюду вертикально торчали деревянные бревна, связанные по две-три штуки. «Как бы не врезаться», – напрягся Макс. Борьба, бессонная ночь прошлого дня и нашпигованное событиями утро давали о себе знать. Внимание все больше рассеивалось, и даже активно освежающие лицо брызги и постоянные подпрыгивания на мелкой волне не помогали. Он почти ничего не слышал из-за шума ветра и мотора. Но еще не заснувшее шестое или какое там по счету чувство заставили его обернуться. С катера, гнавшегося за ними стреляли. Макс догадался только из-за того, что у преследователей с руках были автоматические винтовки, направленные прямо на них. Оставалось уповать что небольшое волнение не позволит хорошо прицелиться. Правда, профессионалам мешать ничего не должно. В подтверждении Макс почувствовал удар в корпус гидроцикла. Не сильный, пуля чиркнула по касательной. Но этот удар заметила и Барт. Макс не оборачиваясь почувствовал, как тот крепче вцепился руками. Прибавлять ход было невозможно, ручка газа была выкручена до упора. Радовало и одновременно настораживало, что катер преследователей был один.
На острове Джудекка, который тянулся справа, нескончаемо длинный кирпичный забор сменился невысокими зданиями современной, почти скандинавской архитектуры. На нескольких причалах болтались древние ржавые суда с такими же старыми неработающими кранами. Макс попытался сманеврировать, проскользнуть между старым траулером, привязанным канатами к торчащим вертикальным бревнам и берегом. Но быстро понял, что для этого необходимо снижать скорость. Катерам сзади тоже придется это сделать, но на несколько секунд расстояние сильно сократиться, и качка на борту преследователей уменьшится. А значит меткость стрелков возрастет на порядок. Лучше этого не делать, решил он продолжил движение вслед за Мануччи. Ее планы были не ясны. Долго погоня продолжаться не может, нужно уходить в каналы. Там узко, кое-где даже совсем узко. И катера просто могут не пройти. Правда, существует опасность, что гондолы с туристами или местные лодки перекроют движение так, что и гидроциклы не смогут протиснуться.
Словно уловив мысли Макса, Мануччи свернула направо в канал. Это была явно не туристическая Венеция, строительные леса, заборы, полуразрушенные здания, ставни на окнах с облупившейся краской и стенами с отколотой штукатуркой. На указателе улиц было написано что-то про Ротонду.
Вода в канале, была хоть и не чистой, зато гладкой. Гидроциклы развивили большую скорость. Из-за беспорядочно привязанных вдоль берега лодок катер преследователей заметно отстал. У Макса родилась надежда, что именно этот маневр им принесет спасение. Впереди показался горбатый мостик. И тут гидроцикл Мануччи резко сбросил скорость. Под мостом, полностью перегородив пролет, стоял другой катер. Надежда на спасение улетучилась вместе с осознанием, что катер появился тут явно не случайно. Макс, чтобы не врезаться также отпустил ручку газа, но гидроцикл по-прежнему двигался вперед по инерции. Выворачивать руль для реверса ему в голову не пришло. Они поравнялись с Сесилией и Марлен. Мануччи озиралась по сторонам, ища спасения из создавшегося положения. Дорогу назад перегородил другой катер, развернувшись бортом. Единственным вариантом побега оставался высадиться на берег и скрыться в переулках. Но с одной стороны вместо набережной была отвесная стена дома, а с другой выход перегораживали лодки, накрытые брезентом. Пока будут карабкаться и перелезать через них, то их перестреляют. Макс решил, что если они еще живы, то есть надежда на спасение в переговорах. Однако, переговоры тяжело производить, когда на тебя нацелены десяток стволов. И прохожих в этих местах, похоже, никогда не бывает. Зачем только Сессилия свернула именно сюда?!
На лодке, перегородивший мост, среди нескольких здоровяков, Макс различил знакомую фигуру Виктора. Он лучился весельем. Несмотря на повязку на голове, съехавшую на глаз. И перебинтованую руку, на перевязи.
– Ну, куда же вы пытались убежать? Прямо зае***шься брызги глотать, пока вас догонишь, – сказал он по-русски.
– Приятная встреча! Виктор! А нам доложили о вашей кончине! – сказал Барт, выглядывая из-за спины Макса.
– Протри тряпочкой глазки. Я жив! Тебе сказали, что я мертв, а ты сразу и поверил. Ученый, говна печеный! Нашли амулеты-шмулеты? Они мои, надо вернуть. Барт, у тебя же контракт со мной, действующий.
Гидроциклы почти не качались. Волны от скоростной езды уже улеглись, и так называемые переговоры сопровождал легкий скрип канатов, которыми были привязаны лодки на одной сторон канала.
– А я не против, – почти весело сказал Макс. – Деньги мне заплатили. А эти старинные камешки мне не нужны.
– Зачем же вы тогда драпали с яхты Лингфилда? – нарочито удивленно спросил Виктор. – И денежки и цацки захотелось. Ну и зря. Я вот вам за них ничего не заплачу. Мне и так эта операция-кооперация в копеечку встала. Кстати, хорошая у него яхта, – и после паузы, – была?
– А я ничего никому отдавать не собираюсь, – гордо произнесла Мануччи по-английски, она хоть и не понимала по-русски, но ситуация для нее была предельна ясна. – Подойдите и возьмите сами.
– Смелая – слива спелая, – с удовольствием крякнул Виктор. – Даже жаль. Ладно, хватит, попизделкин клуб закрыт. У вас есть последнее желание?
Макс вдруг понял, что их сейчас грохнут. И поняли это все. Не понятны были мотивации Виктора, но у смерти обычно не бывает мотиваций.
Макс знал, что в моменты смертельной опасности мир предстает максимально четко и красочно. Более яркого мира Макс не видел никогда.
– Виктор, чем мы тебе насолили? – хрипло произнес Барт.
Единственный шанс – прыгнуть в воду, но их все равно убьют. Макс посмотрел кругом. Умирать в Венеции не так уж плохо. На мостике мелькнула какая-то фигура. Но, верно, показалось.
– Насолили-шмасолили.... Похоже желаний не будет, – Виктор поднял руку.
Смерть оказалась гораздо светлее и громче, чем Макс рассчитывал. Яркий свет окружил его, а грохот отбросил его назад, на Барта. Он потерял ориентацию в пространстве. Вокруг был огонь. Макс никогда не думал, как выглядит ад. Но он явно оказался в преисподней. Стена оранжевого жара окружала его, крики, грохот, гарь, вонь, гудящие барабанные перепонки.
Постепенно, очертания вокруг стали четче, и Макс с удивлением обнаружил, что ад очень похож на венецианский канал, только не мирный и безмятежный, каким был секунду назад, а пылающий и дымящий. Катеров не было. Вместо них по всему каналу плавали горящие обломки досок и людей. Гидроцикл, на котором сидели Мануччи и Марлен прибило к пришвартованным лодкам. Только Сессилия с рюкзаком за плечами уже неуклюже карабкалась по брезентовым покрывалам к берегу. Марлен неестественно выгнувшись лежала на сидении гидроцикла и не шевелилась.
Мануччи тем временем, выбралась на берег и, осмотрев эпическую картину произнесла с томной улыбкой, совсем неуместной обстоятельствам:
– Хотела вас поблагодарить. Без вас мне бы не справится, они бы не стали со мной разговаривать. Стреляли бы сразу. Как в Рачовски. Деньги вы получили, амулеты более вам не принадлежат. Счастливо. И мой вам совет. Бегите. Итальянская полиция будет здесь вот-вот.
Она в мгновение скрылась из виду.
– Arrivederci, – глухой почти загробный голос Барта был как раз к месту.
– Марлен, ты как? – спросил Макс, не обращая внимания на реплику друга.
– Могло быть и лучше.
– Могло быть и хуже, – заметил Барт.
– Нормально я, смываемся, – произнесла Марлен. – А то еще раз Виктор воскреснет. Не хотелось бы.