Игорь Фомин
Гуляевы
Рискованно, конечно…А что делать? Не читать же каждое утро эту галиматью «Деньги, которые я трачу, возвращаются ко мне приумноженными». Весь вопрос в том, какой придумать «укол» для Симоны, чтобы не переборщить с эффектом. Антон стал обдумывать варианты. И после недели напряженных поисков, нашёл одно интересное решение. Впрочем, это была целая мелодрама – разумеется, с красивым финалом.
Приближался Новый 2010 год…Влюбленные голубки Антон и Симона забронировали домик на базе отдыха, где собирались провести волшебную новогоднюю ночь. Здесь они накроют шикарный стол, зажгут свечи и будут пить элитное вино Chateau Gilette, неспешно поедая роллы, под лиричные композиции эпохи 80-х. Когда пробьют куранты, молодые романтики запустят в ночное небо батарею салютов из сотен залпов. А потом…будут любить друг друга прямо на полу, на овечьей шкуре, под треск березовых поленьев в камине…
И, вдруг, в двадцатых числах декабря, Антон…исчез. Звонки и сообщения Симоны оставались без ответа – абонент был недоступен. Когда она забила тревогу, стала обзванивать его друзей, знакомых, все только выражали недоумение и терялись в догадках. Лишь брат Никита сухо сообщил, что Антон уехал из Технограда. Куда, зачем? – он не знал. Симона стала донимать Никитоса звонками, пытаясь выудить из него хоть какую-то информацию. Наконец, тот раскололся и поведал, что брату звонила некая женщина из Москвы. После чего Антон сорвался в столицу, с дорожной сумкой.
– Что за женщина? – допытывалась Симона.
– Без понятия… – сухо отвечал Никита, позевывая в трубку.
– Какой у неё был голос?
– Ммм…приятный…я бы даже сказал, сексуальный…
– Ну и сволочь же ты! Конченный моральный урод! – заорала Симона, швырнув дорогой мобильник об стенку. – Козёл безрогий!
Через три дня Антон сам позвонил своей пассии, и пригласил на разговор в один из ресторанов.
– Я знаю, что ты мне хочешь сказать… – холодно процедила Симона, готовая разбить бутылку шампанского об голову возлюбленного. – Ты такой же мудак, как твой братец!
– Симона…– ласково сказал Антон, ничуть не обижаясь на оскорбление. – Я много думал над твоими словами, что мужчина должен быть успешным. Хорошо зарабатывать, обеспечивать семью. Я каждый день читал аффирмации, и вдруг мне пришла классная идея. Я – молодой сильный мужик, занимаюсь спортом, физически вынослив. В общем, несколько месяцев назад подал заявление на вступление в миротворческий контингент ООН. Особо не надеялся на успех. И вдруг на днях мне позвонили из Москвы, сообщили, что зачислили в миротворцы. Я ездил в Центр подготовки подписывать разные бумажки. Говорят, что военные миссии проходят, главным образом, в Африке. Я заработаю кучу денег за пару-тройку лет, и мы сможем пожениться.
– А если тебя убьют? – воскликнула ошарашенная Симона, у которой на глазах выступили слезы.
– Давай верить в лучшее…– Антон нежно погладил ладошку возлюбленной. – Ты меня учила настраиваться на успех. Помнишь свою ключевую фразу: «мысли материальны»?
– Я говорила про бизнес!
– Но война – это тоже бизнес! Тысячи лет мужчины воевали за трофеи, которые добывали…
– Не хочу даже слышать это! – закричала Симона так, что посетители ресторана встрепенулись и повернули в её сторону испуганные физиономии. – Ни в какую Африку ты не поедешь! Я запрещаю тебе!
– При всём желании…я уже подписал бумаги.
– Чушь! Всё можно переиграть! Тем более, у тебя есть веская причина.
– Какая?
– Я беременна! – соврала Симона, и залпом осушила бокал с шампанским. – Ну, чего вылупился, Гуляев?! Давай делай мне предложение, если у тебя есть совесть. А если нет – убирайся в свою Африку, к крокодилам. Только имей ввиду, твоего сына будет воспитывать чужой дядя.
…Свадьба прошла скромно, без мещанских причуд, вроде выкупа невесты, свадебного кортежа и пр. Так пожелали родители Симоны. Сразу после регистрации «молодые» с кучкой гостей поехали в элитный ресторан «Гамбринус», где их ждал накрытый стол. Со стороны невесты на торжестве присутствовали родители и бабушка. Со стороны жениха – мать и два брата (отец грипповал на Севере). Особого веселья не наблюдалось. Изредка проскальзывали дежурные шутки, которые порождали дежурные улыбки. Если бы не свадебное платье Симоны, со стороны могло показаться, что люди приехали на бизнес-ланч.
Тесть Потапов хмуро поглядывал на новоявленного зятька. Что говорить – не такого мужа он желал для своей дочери. Какой-то Гуляев…Стыдно сказать – продавец смартфонов. «Великий и всемогущий» продавец-консультант. По сути же, обслуживающий персонал: подай-унеси, покажи, оформи. Лакей…И вот за оного голодранца капризная Симона решила выскочить замуж. Ловко устроился «молодец» – проскочить в рай у жены на шее. Да только не таких фраеров обламывали.
Потапов скептически смотрел на неравный брак, полагая, что максимум через полгода – ну, год – с этим недоразумением будет покончено. Доча поумнеет, когда дело коснется бытовых трудностей. Хитрый план Потапова заключался в том, чтобы прекратить солидную финансовую поддержку дочери под тем предлогом, что сейчас у неё есть законный супруг. Вот пусть он и обеспечивает семью. Таковы традиции, идущие испокон веков. Не нам их нарушать…
Единственное, по настоянию Симоны, тесть пристроил «любимого зятька» в свою бизнес-империю.
– Дайте ему какую-нибудь должностишку – небрежно сказал Потапов директору по персоналу Ермакову. – Что-то вроде начальника общего отдела. Пусть занимается всякой херней: заказывает визитки, закупает конфеты, коньяк для встречи делегаций, организует корпоративные праздники. Короче, офисный многостаночник.
– А какую ему сделать зарплату? Наверное, среднюю по компании, не больше? – спросил угодливый Ермаков, почуяв настроение хозяина.
– Разумеется… – одобрил Потапов. – Что он какой-то особенный? У нас здесь нет «блатных». Кумовство, ты знаешь, мы не поощряем.
– Да, да, кумовство, клановость – не наш метод. Мы нормальная европейская компания. От каждого по способностям. Пусть сначала доказывают делом свою профпригодность.
– Ладно, давай без демагогии. Суть ты понял – и достаточно.
Едва устроившись в фирму, наивный Антон сразу бросился доказывать, что он не рядовой работник. Ему хотелось продемонстрировать Симоне, а особенно тестю, какой уникальный, талантливый человек стал членом их могущественной семьи. Пока они еще не знают этого, по своей тупости и самомнению не способны оценить перспективного Антона. Что ж, им предстоит пройти тяжёлый путь от скепсиса до катарсиса. Высокомерный Потапов когда-нибудь скажет ему, бросая восхищенный взгляд:
– Каюсь…Я грешным делом считал тебя никудышным. Думал, серая мышь, бездарность. А ты вон куда компанию вывел – в лидеры рынка. Да сейчас это уже не компания, бери выше – корпорация! Помру, есть кому оставить своё детище. Да и хватит меня величать Сергей Станиславович. Давай, по-нашему, по-простому: Серёга, Антон…К чему нам премудрости? Мы ж, нормальные русские мужики.
Антон, одержимый манией величия, скупил книги-биографии великих миллиардеров. Особенно ему нравились те из них, кто влачил в юности бедное существование, но за короткий срок сколотил огромное состояние. Антон тоже верил, что однажды заработает свой первый миллиард рублей (для начала хотя бы рублей). Как именно? Он не знал. Главное сейчас – проявить себя, заявить о себе. А посему – за дело!
Бегло ознакомившись с бизнесом Потапова, нетерпеливый Антон принялся генерировать идеи по развитию «империи». Скажем, сеть мелких автосервисов, расположенных вдоль трасс и дорог, лучше объединить в единый высокотехнологичный автоцентр, оснащенный самым современным оборудованием. А магазинчики, торгующие автозапчастями, нужно оформить в едином фирменном стиле, придумать для них какой-нибудь зонтичный бренд, типа «Mega Auto Mall». Что касается всяких кафешек, расположенных в городе, от них лучше совсем отказаться, ибо они малодоходны. Продать по хорошей цене, а вырученные деньги вложить в строительство гостиницы с рестораном премиум-класса, в центре Технограда. Это престижно и с точки зрения пиара весьма выгодный проект. Здесь можно устраивать региональные (да что региональные – международные!) форумы, конференции…
Посылая тестю на рассмотрение свои бизнес-идеи, Антон любил ссорить англицизмами, модными словечками. Самыми любимыми его терминами были «агрессивный маркетинг» и «рыночная экспансия». Стоит отметить, что главным источником креативных замыслов служил интернет, откуда пытливый ум черпал чужие наработки, выдавая их, разумеется, за свои.
Вечно занятый Потапов, устав от безудержных фантазий родственника, попросил зятя больше не допекать его «гениальными идеями». Антона держали на коротком поводке, не подпуская к серьезным делам, которые решали в высоких кабинетах «большие дяди». Это было тем более обидно, что сотрудники компании относились к нему как к родственнику Потапова, наследнику престола, «особе, приближенной к императору». С ним здоровались чересчур вежливо, заискивали, побаивались. Антон видел – на низшем уровне шла грязня за самые мало-мальские должностишки. Люди суетились, интриговали, обращаясь иной раз к нему как к арбитру в конфликтных ситуациях.
Кто бы знал, что кронцпринц не имеет в клане Потапова никакого веса, воспринимается гадким утёнком, от которого все рады поскорее избавится, поскольку сей принц совсем не голубых кровей: нищеброд, люмпен-пролетариат…
Антон корил себя за одну стратегическую ошибку, сделанную им во время регистрации брака. Надо было брать фамилию жены. Теперь бы его – хошь, не хошь – величали бы Потаповым. А это другое отношение. Где-то, на уровне подкорки тесть бы воспринимал зятя как parente stretto, близкого родственника, человека из клана.
Конечно, помочь карьерному росту Антона могло бы рождение сына. То-то радость была бы Потапову, еще бы – внук, первенец! Уж тогда бы тесть, наверное, расстарался для родимого зятя. Назначил бы каким-нибудь вице-президентом, или же первым заместителем генерального директора, а лучше директором. Но Симона упорно не могла (или не желала?) забеременеть, вызывая бешенство у честолюбивого Антона.
Тесть видел, что у «молодых» не очень ладится, и подзуживал свою жену, а та подзуживала дочь, намекая на мужские проблемы у Антона, его возможное бесплодие. А в общем, родители Симоны жили в ожидании скорого конца отношений «принцессы и нищего», и каждый старался внести свою лепту в разрыв порочной, нелепой связи. Они расчищали местечко для другого кандидата – человека их круга, барина.
Так прошёл год…
Симона стоически исполняла роль жены декабриста. Несмотря на низкие заработки мужа, скудное питание и однообразный быт, она цеплялась за свой брак. Впрочем, любовь здесь была ни причём. К тому времени бесконечные ссоры из-за нехватки денег, основательно подточили большое и светлое чувство. Если руководствоваться только сердцем, они бы разбежались через несколько месяцев. Но Симона представляла, каким счастьем для родителей станет её развод…И здесь же фоном – ликование подружек, «пляски на костях», притворное сочувствие.
– Не дождетесь! – мысленно говорила Симона всем этим людям, желавшим скорейшего разрыва брачных уз.
Молодожены ютились в ипотечной «однушке», расположенной в старой девятиэтажке, на окраине Технограда. Сюда, словно в далекую сибирскую ссылку загнала их судьба-злодейка. Потапов не выделил ни рубля на семейное гнездышко, ограничившись скромным подарком, с львиной долей сарказма – набором кастрюль. Он прекрасно знал, что дочь совершенно не умеет готовить, кроме банальной яичницы. Да и ту или пересолит, или пережарит. Та еще повариха.
– Хорошие кастрюльки, немецкие, из нержавеющей стали – отрекомендовал свадебный подарок хитрый Потапов. – Будешь муженьку варить супы, на зависть соседям. А в первый день семейной жизни приготовь настоящий украинский борщ – такой наваристый, чтобы ложка стояла. Помнишь, как в детстве баба Нюся вам с братом готовила? С чесночком, со сметанкой, ммм…Спроси у матери рецепт. Она, кстати, кулинарную книгу тебе купила, с картинками. Учись, дочка. Хватит тебе по ресторанам шляться. Всё, кончилось детство.
Коробка с кастрюлями так и простояла весь год в шкафу, на самой верхней полке – нераспечатанная, позабытая. Зачем они Симоне? Мадам не собиралась стоять у плиты, по заветам мудрого родителя. Ни у плиты, ни у раковины, ни за разделочной доской, ни за гладильной. Еще не хватало превратиться в жирную домохозяйку в халате и бигудях, с шваброй наперевес.
Изобретательная Симона составила список продуктов, не требующих готовки: морепродукты, фруктики, йогурты, творог, овощи, зелень, орехи, хлеб, масло и т.д. На выходные молодожены выбирались в «Макдоналдс» или в «роллы».
Антон, избалованный матерью-поварихой, привыкший к нормальной мужской еде (борщ, картошка, котлеты и пр.) быстро потерял в весе и отъедался в корпоративной столовой. Правда, нечасто – экономил деньги для семейного бюджета.
Жила семья на скромную зарплату Антона. Супруга не работала, весь день блаженствуя на широченной кровати, пялясь одним глазом в телевизор, другим – в смартфон или планшет. С утра до поздней ночи её занимала переписка с подругами. Это были такие же бездельницы, страдающие словесным поносом. Они разносили базарные сплетни, обсуждая чужие интрижки и адюльтеры. Любимой их темой были мужчины. Разумеется, не те, что добывали хлеб в поте лица своего (таких они в упор не видели и за людей не считали), а состоятельные кавалеры, ну или какие-нибудь богемные персонажи, вроде музыкантов. В особом почете были поклонники из Москвы, с которыми местные девицы знакомились где-нибудь на Ибице. Описывая курортный романчик, дамы бесстыдно врали друг дружке, повествуя трогательные истории, как мужики сходили по ним с ума, устраивали в ресторанах мордобои, а по ночам лазили с охапкой белых роз в раскрытые окна.
Симона периодически отрывалась от смартфона, чтобы устроить мужу очередной разнос. Она заводила свою любимую пластинку:
– Когда ты, наконец, начнёшь «нормально» зарабатывать?
На этот риторический вопрос у Антона был стандартный ответ: когда твой отец даст мне «нормальную» должность, позволяющую купаться в роскоши. Симона, готовая к данному аргументу, приводила контраргумент: нужно проявлять себя, а не сидеть тупо за монитором, юзая интернет. Далее Антон рассказывал, как его гениальные идеи были отвергнуты Потаповым, поскольку тот «до них еще не дорос». Симона же считала, что виноват «некоммуникабельный» муж, который не смог расположить к себе отца. Антон, разумеется, умалчивал, как был бы счастлив, стать Потапову верным другом, сколько попыток в этом направлении пошло прахом…
– Двум медведям тесно в одной берлоге – сочинял Антон, развивая мысль, что ему «стратегу» трудно найти общий язык с «тактиком» Потаповым, живущим одним днём. – Мне нужен масштаб! Я мыслю глобально, на перспективу. Ты пойми, высиживать полдня на совещании, считая затраты – скучно. Даже не скучно – противно! Размах, мега-проекты – вот мой уровень. Дайте мне карт-бланш, и я переверну мир!
– Ну, хватит, надоел… – обрывала Симона, ныряя в смартфон. – Сходи-ка, лучше за соком. Да, и мусор вынеси. Ведро третий день стоит уже, воняет.
– Вопрос: а ты какого хрена не вынесла? – заводился Антон. – Какие такие важные дела делала? Валяешься с утра до вечера. Ни забот, ни хлопот. В доме пожрать нечего, а она решает мировые проблемы в соцсетях.
– Минуточку! – выскакивала Симона из кровати, задетая за живое. – Где твои полные сумки? Из чего готовить? Купит дешманский батон с сыром, и радости до жопы. Другие мужики ездят по гипермаркетам, целую машину жратвой затаривают. Набьют багажник – колбаса на землю вываливается. А этот приходит с работы голодный, без настроения – ни еды, ни денег. Корми жена! Да подавай что-нибудь повкуснее. От йогурта «мы» уже устали – нам ветчину хочется, с жареным шашлычком. Пока жена занимается готовкой, «мы» её будем грузить всякой херней: как снабженец Мухин пришёл бухой на работу, как новые буклеты из типографии уронили в лужу, как ваши просрали «заречным» в мини-футболе…Вот это новости! Можно ставить в топ Яндекса.
Озлобленный Антон тоже не оставался в долгу, щедро раздавая жене «на орехи». Они ругались вдрызг, а потом не общались по нескольку дней, что в условиях однокомнатной квартирки было настоящей пыткой. Если отбросить эмоции, причина всех конфликтов крылась в одном – хроническом безденежье. Конечно, ситуация бы радикально изменилась, если бы Симона забеременела. О, тогда Потапов протянул бы им руку помощи. Не захочет же он, чтобы его внука растили в совковой «дыре», в барачных условиях. Антон всё чаще размышлял об этом, и однажды ему подвернулась шальная мысля-чертовка, которую он поспешил презентовать супруге.
– Видишь ли, Симона…– важно начал благоверный, поудобнее устраиваясь в скрипучем кресле эконом-класса. – Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее – наша задача.
Эту фразочку он специально заготовил для обстоятельного разговора, слямзив её с какого-то форума.
– Ничё не поняла! – откликнулась Симона, протяжно зевая в кулачок. – Что ты имеешь ввиду? Говори яснее! Не люблю долгих вступлений.
– Итак, что я имею ввиду…– невозмутимо продолжал Антон, играя роль старого гангстера, неспешно излагающего план ограбления казино на Лазурном берегу. Давеча он посмотрел фильм «Мелодия из подвала», и невольно копировал респектабельного Жана Габена в элегантном черном костюме. Не хватало только сигары и бокала виски.
– Мы уже год пытаемся сделать ребенка, следим за циклами, подгадываем дни…– Антон сухо излагал факты. – Но пока всё безрезультатно. Нужно ли говорить, как ждёт нашего ребенка твой отец? Ведь это будет его первый внук. А к первенцу всегда особое трепетное отношение.
– С чего ты взял, что будет внук, а не внучка?
– Хорошо, пусть так. Сути это не меняет. Ты лучше подумай вот о чем: природа – капризная штука. У меня есть приятель, у него жена забеременела через пять лет после брака. Представь, что нам тоже предстоит несколько лет маяться в этой ипотечной халупе, в ожидании чуда. Я здесь даже не о себе думаю – я тёртый калач, многое повидал. Но как ты вынесешь суровые испытания? Ты – дочь богатейшего человека Технограда. Ну, сколько можно издеваться над собой?
– И что предлагаешь? – спросила Симона, кусая персик. – Неужели развод?
– Нет, конечно! – рассердился Антон, завершая пафосную прелюдию. – Я предлагаю действовать, а не ждать. Помнишь, ты мне говорила про аффирмации: нужно мыслить так, будто событие уже произошло. Давай, и мы представим будто ты уже беременна. Расскажем об этом родителям. Уверен, твой отец сделает многое для нашей семьи. Возможно, мы переедем в большой дом на берегу Волги. Меня назначат топ-менеджером, я буду получать приличные бабки, разные бонусы. Съездим в Европу, покажемся тамошним профессорам, подлечимся на курортах. Целебный морской воздух…А там, глядишь, и в самом деле, забеременеешь.
– Рискованно…– сказала Симона, но было видно, что она заинтригована. – Конечно, нищета меня достала. У отца, наверное, уже миллиард рублей, а я сижу здесь чумичкой. Великая радость – пожрать роллы раз в неделю. Идея интересная. Но, давай, всё обдумаем. Тебе легко говорить – ведь не ты будешь пудрить мозги. Мне страшно. Что если, обман раскроется? Отец уничтожит меня, оставит совсем без денег.
– Так уже оставил! – воскликнул Антон. – И, кто знает, сколько тебе еще бедствовать? А риски…в чем они? Если трезво взглянуть, их нет практически. В крайнем случае, скажешь, что случился выкидыш. Жизнь есть жизнь, всякое бывает.
– Твой цинизм поражает! – притворно обиделась Симона.
– Да, цинизм. Ради нас! Ради нашего ребенка! Когда речь заходит о моей семье – я зверею! Согласись, что в нормальных комфортных условиях шанс забеременеть намного выше. Твой отец не понимает простых вещей. Что нужно молодой женщине? Здоровое питание, чистая экология, свежий воздух, не отравленный выхлопными газами. Тишина, наконец. Для этого требуется свой дом в лесном массиве. Мы сейчас лишены элементарных условий. Бомжуем где-то на окраине. Твоему отцу только пальцем шевельнуть и у нас всё будет. Ты сама говорила, что у него есть любовница. Уверен, там содержание на высшем уровне – «лакшери»! Ей, значит, апартаменты, ванную с шампанским, а нам…бомжатник с ипотекой. Разве справедливо?
– Ладно, давай попробуем – согласилась Симона. – Всяко лучше, чем тут прозябать.
План сработал. Симона поделилась радостным событием с матерью, а та рассказала мужу, заодно устроив истерику, что бросили «молодых» на произвол судьбы. Замотивированный и пристыженный Потапов, в порыве чувств, тут же назначил зятя начальником отдела кадров, с перспективой дальнейшего повышения. Установил оклад в сто тысяч рублей. Выделил кабинет. Купил Антону дорогущую «BMW». Надо же ему на чём-то добираться до работы. Не общественным же транспортом…
Директору по персоналу Ермакову было поручено опекать молодое дарование, чтобы не наломал дров, и отзывчивый Ермаков подарил своему коллеге злободневную книгу Фридмана «Вы или вас: профессиональная эксплуатация подчиненных».
На этом сюрпризы не закончились. Великодушный тесть лично объездил ближайшие к Технограду поселки и выбрал для «молодых» комфортный домик, не требующий никаких доработок. Заезжай и живи!
Антон, наконец, расправил плечи, как лев, вырвавшийся из западни. Он решил служебным рвением оправдать высокое доверие Потапова, испытывая к тому искреннюю благодарность за свалившиеся «ништяки». Гуляев рвался в бой, готовый загрызть любого, на кого укажет хозяин. И такой случай вскоре представился. Ермаков поручил Антону провести оптимизацию персонала на одном из предприятий, входивших в бизнес-структуру Потапова.
Заводик по производству колбасных изделий давно не приносил никакой прибыли. Продукция не пользовалась спросом у покупателей, и торговые сети зачастую отказывались брать её на реализацию. Виноват в этом был сын Потапова – Валерьян, который стоял у истоков предприятия. Усевшись в кресло генерального директора, он не нашёл ничего лучшего, как экономить на качестве продукта, считая, что «пипл итак схавает». Его колбасы содержали граммульку натурального мяса. Основу же составляли отходы мясопроизводства (эмульсия), соевый белок, крупа, крахмал, глутаматы, усилители вкуса, загустители…Валерьян никогда не ел свои колбасные изделия, помятуя о слабом желудке. Но даже для здорового ЖКТ сей деликатес сулил массу неприятностей: от изжоги до диареи. В первый год, разрекламированный продукт пользовался повышенным спросом в магазинах. Сперва Валерьян не скупился на натуральное мясо, чтобы завоевать сердце рядового потребителя. Но спустя год стал сокращать долю «натуралки», увеличивая процент дешевых наполнителей. Впрочем, покупатель сразу почуял подвох и быстренько переключился на изделия конкурентов. Прибыль завода падала с каждым месяцем. Валерьян то и дело брал кредиты на погашение долгов, дабы избежать банкротства предприятия. Впрочем, его больше беспокоило личное фиаско, которым бы не преминул воспользоваться отец, вышвырнув сына-недотёпу из бизнеса. Но постоянные займы только оттягивали неизбежное…Колбасный заводик уверенно шёл ко дну.
Потапову надоела вся эта возня с колбасой, и он поручил своим замам начать процедуру банкротства. Перед службой персонала была поставлена задача – провести «по-тихому» оптимизацию штата, не вызывая общественного резонанса. Предстояло уволить около 20 сотрудников.
Ермаков посвятил Антона в курс дела, призвав того не поминать в разговорах с людьми Валерьяна, «просравшего бизнес», а ссылаться на «неблагоприятную рыночную конъюнктуру». Прекрасным весенним утром выспавшиеся кадровики въехали на территорию колбасного завода. Бережно припарковав свои чистенькие иномарки, поднялись в приёмную, вежливо здороваясь с каждым встречным. Нервная секретарша, выдавливая улыбку, приготовила для дорогих гостей ароматный кофе из обжаренных зерен. Поставила в конференц-зале тарелочки с конфетами, орешками, шоколадом и сушеной курагой. Антон с Ермаковым принялись неспеша уплетать сладости, болтая о погоде. Майское солнце весело светило в окошко, приветствуя «оптимизаторов», попивающих эспрессо.
Покончив с деликатесами и светской болтовней, кадровики принялись за дело. Разложили бумажки, открыли ноутбуки. Сунули испуганной и чересчур вежливой секретарше список работников на увольнение.
– Лариса, давай приглашай по одному! – скомандовал Ермаков.
Для Антона процедура сокращения персонала была в новинку. Он испытывал легкий мандраж, как новичок-гладиатор перед первым выступлением на арене. В голове у него была полная каша из трудового законодательства, должностных инструкций, корпоративного бумаготворчества.
Накануне Ермаков дал вводную – с персоналом не ругаться, на провокации не реагировать. Нужно вежливо выслушивать, проявлять сочувствие, ободрять. В общем, разъяснять сотруднику, какое ему выпало счастье быть уволенным. Ведь перед ним открываются столько возможностей…Он – избранный, везунчик!
Правда, уже с первым работником, попавшим под сокращение, дело не заладилось.
– Китайский иероглиф «кризис» состоит их двух частей. Один означает «опасность», а другой – «возможность». Чувствуете, что я хочу сказать? – интригующе спросил Антон у водителя-экспедитора после сообщения об увольнении.
– Да пошёл ты на хер со своим иероглифом! – огрызнулся пожилой водила в растянутой засаленной футболке. – Кто меня возьмёт на работу? Кому я нужен в шестьдесят два года?
– Давайте без грубостей! – вмешался Ермаков. – Вы поймите, это не наши «хотелки». Если бы всё зависело от нас, мы бы даже не думали сокращать. Я вкратце ознакомился с вашей трудовой биографией, вы – классный специалист, профессионал. На таких людях держится страна. Будь моя воля, я бы ваше фото на Доску Почёта повесил, Михаил Геннадьевич…
– Григорьевич…
– Простите, это я от волнения. Ведь, не поверите, душа болит за вас всех. К сожалению, Михаил…эээ…Георгиевич, сегодня на рынке сложилась неблагоприятная конъюнктура – продукция колбасного завода плохо расходится среди покупателей. Падающий спрос негативно отразился на прибыли компании.
– Да Вы сами пробовали эту колбасу? – спросил Григорич, сделав кислую мину. – Жрать невозможно. Носками воняет. Кто покупать-то будет? Дураков нет. Валерьян думал, что умнее всех. Сделал красивую упаковку, а внутри говно. Я считаю, если делать – то делать. Или не берись. Совесть надо иметь.
– В какой-то мере, Вы правы – подхватил Антон, по примеру Ермакова играя в доброго дяденьку. – Есть определённые недостатки. С другой стороны – сейчас вся колбаса такая, не только у нас. Конкуренты тоже продают некачественный продукт. Мы могли бы делать лучше, полностью «натуралку», но здесь вопрос цены. Готов ли покупатель брать хороший товар по высокой цене, или ему хочется, простите, и рыбку съесть, и…Ну вы, понимаете. А работать себе в убыток, в угоду капризному потребителю – никто не захочет. Рынок-с…
– Так со мной-то что будет? – хмуро спросил водитель.
– Мы предлагаем подписать договор по соглашению сторон – сказал Ермаков, обходительно подсовывая бумажки. – Вы получаете на руки две зарплаты, и можете хоть завтра начинать новую жизнь. А лучше – мой вам совет – передохните недельку, другую. Погода – благодать, весна! У вас дача есть?
– Нет…На какие шиши?
– Ну, выберетесь в лес! – подсказал участливый Антон. – Подышите весенним воздухом. Жену возьмите, молодость вспомните. Вы, наверное, из того поколения, которое строило Техноград в голом поле? Героического поколения….
– У меня жена – инвалид, она до магазина еле ходит, а ты говоришь – в лес. Херней вы ребята занимаетесь. Вместо того, чтобы Валерьяну дать «поджопник», людей на улицу выбрасывайте. Люди-то здесь причём, что один долдон предприятие угробил? Раньше, при Сталине, его бы расстреляли за вредительство. А нынче – спросу нет. Раз сын Потапова – всё можно. Довели страну…
Следующим по списку шла упаковщица Лазарева – женщина тридцати лет, с уставшим некрасивым лицом.
– Добрый день! Присаживайтесь, Галина Михайловна…– галантно расшаркивался Антон, выдавливая лучезарную улыбку, будто он безумно рад встрече с упаковщицей. – Вы, наверное, в курсе зачем вас сюда пригласили…
– Да, все только и говорят сейчас об этом. С утра вышли на работу, а по цеху слух пробежал: готовьтесь, скоро будут вызывать «наверх». Ну люди айда шушукаться. Какая тут работа к лешему?
– Понимаю… – согласился Антон, послав работнице взгляд, полный сочувствия. – Давайте, Галина, перейдем от слухов к фактам.
Он завел знакомую уже пластинку про «неблагоприятную рыночную конъюнктуру», которая негативно отразилась на прибыли.
– Куда мне идти? – спросила упаковщица, выслушав длинный монолог Антона. – Сейчас везде высшее образование требуют. А у меня только девять классов. В кулинарном не доучилась – Петька родился, не до учебы было. Потом, через два года, Женька появился. Опять пеленки, больницы…Гражданский муж сперва помогал деньгами. Потом уволился, начал пить. Чью-то квартиру они с другом ограбили. Но недолго пировали – через неделю схватили их пьяных в ресторане. Дали ему три года. Освободился – уехал к себе, в Астрахань. Там родня у него. А про нас забыл совсем. Даже алиментов с него не получить. Вот, тяну одна пацанов. Сейчас, если уволите – только руки на себя наложить остаётся. На что жить? У меня ж никаких сбережений. Кругом долги.
– Ну, у вас же есть, наверное, родители? – подсказал Антон. – И потом, вы еще так молоды…Думаю, найдётся немало мужчин, кто пожелает стать вашим избранником. Галина, хотите совет на миллион долларов? Зарегистрируйтесь на сайте знакомств.
– Да кому я нужна с двумя пацанами? – махнула рукой упаковщица. – Своих-то детей бросают, а тут чужих воспитывай. Счастье привалило. Ладно, бы красавицей была. Нашла бы себе богатого спонсора.
– Вы себя явно недооценивайте – мягко возразил Антон. – Вы очень очаровательная женщина, со своей изюминкой…
– Скажите тоже… – усмехнулась упаковщица, обнажив желтые зубы. – Я – обычная баба, ни рожи, ни кожи. Таких тысячи по городу.
Исчерпав скудные аргументы, Антон опять пустил в дело свою «домашнюю заготовку»:
– Китайский иероглиф «кризис» состоит их двух частей…
К пятнице оптимизация была успешно завершена. Через руки старательных кадровиков прошло почти двадцать «душ». Каждый принимал сообщение об увольнении с негативом. Все жаловались на трудную судьбу, безденежье…Антон с Ермаковым выслушивали исповеди-жалобы, уже заранее зная, что ничего это не изменит. Никакие заклинания не помогут. Раз принято решение об оптимизации – лавочка закрывается, и баста!
