Игорь Фомин
Гуляевы
Сотрудник-новичок, попавший в эту роскошь, поневоле робел и чувствовал себя маленьким, ничтожным человечком, посмевшим войти в апартаменты «небожителей». Так содрогался крестьянин в барском доме, придя с нуждой к хмурому помещику, поутру.
В первый месяц Юрию предстояло набрать штат сотрудников, с которыми он будет издавать внутрикорпоративную газету, или проще говоря, многотиражку. На неё руководство возлагало большие надежды. Коллектив предприятия был огромный – свыше тысяча человек. Требовалось влиять на «массы», разъяснить им политику компании, те или иные решения директоров. Вообще, информировать. Контингент был разный – хватало «бузотеров», «правдоискателей», которые будоражили коллектив разными сплетнями. Зачастую, начальники цехов и мастера не умели работать с персоналом. Пороли «отсебятину» или орали благим матом на тех, кто задавал неудобные вопросы.
– Если чо-то не нравится – пиши заявление, за воротами вон сколько народу на твоё место! – таков был стандартный (с матерком) ответ начальника «вечно недовольному» работяге.
Юрию поручалось наладить конструктивный диалог между «верхами» и «низами», создать в коллективе здоровый микроклимат, где не будет места социальной вражде. Кроме того, газета должна помогать производству и мотивировать работников – к повышению качества, выявлению брака и т.д.
После разговора с генеральным директором, Юрий вышел взмокший, как после хорошей баньки с веничком. Он не ожидал, что ему предстоит заниматься столь ответственной задачей, наивно рассматривая многотиражку как типичную псевдо-газету «о трубах и передовиках». Величавость предстоящей миссии пугала молодого журналиста. «Справлюсь ли?» – задавал Юрий себе вопрос, с ужасом представляя, как его через месяц-другой попрут из компании, и ему вновь предстоит выживать на 1500 руб. в месяц. Ну, как вариант, можно вернуться в школу, где платили 1000 руб. в месяц.
А ведь он уже получил первую, высокую зарплату – и на радостях купил матери зимние сапоги из натуральной кожи, а отцу – дорогой армянский коньяк. Накрыл щедрый стол домашним. Его, Юрку, ставили в пример братьям: смотрите, учитесь, как парень выбился в начальники благодаря своему старанию.
Отступать некуда. Там, за воротами компании маячит нищета и макарошки с кетчупом. А хочется…да многое чего хочется. Скажем, найти себе хорошую девушку. Да, да, уже с первой «приличной» зарплаты Юрий решил искать невесту, жену. Бытие определяет сознание. Когда в кармане туго от купюр, можно строить грандиозные планы, «вить гнездо».
Через несколько месяцев в его жизнь вошла Виктория…
К тому времени, штат PR-службы был почти укомплектован: стареющий журналист Дронов, два молодых «продвинутых» пиарщика Еремеев и Федосов, верстальщик Грушин. Требовалось лишь найти девушку, которая будут заниматься «исключительно открытками» – то есть, подготовкой и рассылкой поздравлений заказчикам, партнёрам, чиновникам. По тем или иным поводам: государственные и профессиональные праздники, дни рождения, юбилеи.
Юрий изучил с десяток резюме, но его внимание приковала некая Виктория Мельничук, которая выделялась среди всех своей красотой. Её фотография в резюме не была стандартным снимком в «анфас», как на документы. Она смотрела куда-то вдаль, за облака, будто случайно попав в прицел фотоаппарата. Взгляд был слегка затуманен, а улыбка казалась нежной, волнующей. По всей видимости, она увидела что-то очень приятное. Юрий любовался красоткой, невольно задавая себя вопросы: кто она? есть ли у неё друг? замужем, не замужем? Его уже не интересовали другие резюме, хотя там были девушки, окончившие с отличием институты, и успевшие поработать в двух-трёх фирмах. Виктория же только-только завершила обучение в педагогическом колледже, и не имела абсолютно никакого опыта. Из её резюме следовало, что родилась она на Кубани, что ей 21 год, а вот про семейное положение ничего не было написано. Сиди тут, гадай! Юрий с досадой отложил резюме, с чего-то вдруг разволновавшись. Чувствуя, как сердце совершает всё новые «сальто-мортале».
– Спокойно… – приказал он сам себе, и заволновался еще больше.
Сходил в столовую, покурил. Пообщался с коллегами. Взял интервью у начальника службы автоматизации о модернизации цеха металлообработки. Набросал пару строк текста…Но красотка никак не выходила из головы. Не в силах больше терпеть эту неопределенность, он позвонил ей на сотовый.
– Да, алло…– раздался в трубке звонкий веселый голосок, от которого Юрий совсем потерял голову.
– Здравствуйте! Это с «Промтех Поволжье Алюминиум». Вы нам направляли резюме. Мы бы хотели пригласить вас на собеседование. Вам удобно завтра подъехать? К девяти утра?
– Да, конечно! А вы кто, простите?
– Начальник PR-службы, Гуляев – чинно сказал Юрий, зачем-то поправляя галстук. – Запишите наш адрес…
Виктория опоздала на собеседование на полчаса. Будь эта другая претендентка, не миновать ей разноса с последующим отказом. Но здесь…особый случай. Юрий не только не отчитал «опоздашку», но и предложил чашечку чая. Красотка сидела в промокшем плаще, на краешке стула. В жизни она казалась еще прелестнее, чем на фото.
Первым делом Юрий взглянул украдкой на её пальчики: нет ли там обручального кольца? Нет, только золотое колечко-ниточка с малюсеньким камешком. Подарок поклонника?
Задавая различные вопросы по её биографии, образованию, интересам, Юрий постепенно подбирался к главному вопросу:
– Простите мою беспардонность, но у нас кадровики требуют указывать в резюме семейное положение…для порядка.
– Не замужем, детей нет – живо откликнулась Виктория, подарив волшебную улыбку молодому начальнику. – В общем, свободна!
Юрий чуть не подпрыгнул от радости, впрочем, ввиду не подал. Тем более, что в кабинете сидели Еремеев с Федосовым, которых тоже взволновал приход красивой блондинки. Они тупо пялились в свои мониторы, создавая видимость бурной деятельности, хотя исподтишка с вожделением поглядывали на Викторию. Наверное, сейчас они жалели, что пришли на работу в серых мешковатых костюмах с такими же скучными галстуками. Кабы знали, кабы ведали…
– Ну что ж, спасибо! Мы вам позвоним! – сказал Юрий стандартную фразу в конце собеседования, пожимая маленькую теплую ладошку Виктории. – Позвольте Вас проводить!
Еремеев с Федосовым, наконец, оторвались от мониторов, вежливо прощаясь с красоткой, кусая её взглядами-пиявками. За показной вежливостью скрывалось злорадство, которое вырвалось наружу, едва они остались наедине. Два сплетника принялись разыгрывать сценку, где начальник, валяясь в ногах у «девочки-секси» умолял её устроиться к нему в отдел, а та брезгливо отпинывала его со словами: «Поди прочь, лузер! У тебя костюм, купленный на распродаже. А еще у тебя воняет изо рта!».
Впрочем, когда дело касалось работы, их буйная фантазия куда-то пропадала, творческий потенциал – если таковой наличествовал вообще – не подавал признаков жизни. Они рождали на свет совершенно беспомощные тексты, где, путаясь в причастиях и деепричастиях, с жуткой тавтологией и обилием «штампов», пытались состряпать стандартный пресс-релиз для сайта. Юрию было проще самому написать новую текстовку, чем возиться с этой «абракадаброй», внося бесчисленные правки.
Впрочем, филологическая безграмотность не мешала Еремееву с Федосовым считать себя «продвинутыми пиарщиками» – с претензией на принадлежность к узкому, элитарному кругу, к «Лиге плюща». Ведь у них в дипломах стояла квалификация «специалист по связям с общественностью». Кто еще в отделе мог похвастать этим? Они любили козырять перед коллегами профессиональными терминами, «англицизмами»: publisity, promotion, copywriting, public relations и т.д. Иногда «пиарщики» переходили на английский язык в своих беседах, намекая присутствующим на безнадежную отсталость от глобальных трендов. Особенно было противно, когда, изъясняясь на «чистом английском», они вдруг начинали ржать, не поясняя коллегам, что именно стало поводом для идиотского смеха.
Фактически, корпоративную газету тащили на себе Юрий и пожилой журналист Дронов, начинавший еще в 70-х годах. Еремеева с Федосовым, которые были полны бестолковой кипучей энергии, взяли «на вырост» – с надеждой, что через полгода, они, наконец, наберут форму и научаться писать хотя бы пресс-релизы. Впрочем, процесс роста шёл не так быстро, как хотелось Юрию. «Пиарщики» стабильно выдавали очередную галиматью, ничуть не стесняясь халтуры. Зато они любили подсмеиваться над «динозавром» Дроновым, который писал, по-старинке, авторучкой на бумаге, избегая компьютера. Как пояснял сам Дронов, на клавиатуре ему невозможно что-то сочинять, поскольку пока найдешь нужную букву, все мысли разбегаются. Он искренне любил авторучки, коих у него было с десяток. Еремеев с Федосовым то и дело потешались над «дремучим питекантропом», всячески подчёркивая свои компетенции в сфере IT.
Однажды утром, придя на работу, Юрий обнаружил в цветном принтере, который находился у него на столе, полную стопку порнографии. Видимо, кто-то вчера засиделся допоздна в кабинете, «по неотложным делам». Некто заботливо выбрал из интернета самые «горячие» картинки, и потом, собрав у себя на компьютере изысканную подборку, запустил на печать. Дальше – что-то пошло не так. Вероятно, пользователь нажал на печать два раза. Схватив первую партию порнографии, сотрудник, «томимый страстью безнадежной», заторопился домой. Выключил цветной принтер, не заметив, что в памяти осталась вторая партия. А утром принтер заработал вновь…
– Это чьё? – спросил Юрий, помахивая перед лицами Еремеева и Федосова увесистой стопкой. Кроме них, подозревать было некого. Дронов не владел компьютером, а верстальщик Грушин третий день отсутствовал, подхватив ОРВИ.
– А что это? – включил дурака Еремеев, хотя со своего скрипучего кресла прекрасно видел голых красоток.
– Странно… – удивился Федосов, сделав задумчивое лицо. – Мистика какая-то.
– Ладно, оставляю стопку здесь, на полке. Может, найдётся хозяин – сказал Юрий, подсмеиваясь над «пиарщиками». – Или придётся пропустить через шредер. Жалко такому добру пропадать.
– Да этот Дронов, наверное – предположил Еремеев.
– Кому ж еще быть-то…– поддакнул Федосов, ставя точку в «расследовании».
– Есть доказательства? – спросил Юрий подчинённых.
Те захлопали глазами друг на друга, в надежде, что одному из приятелей удастся найти какой-нибудь «железобетонной аргумент».
– Он же старый, одинокий…– начал было развивать мысль Еремеев, но вдруг замолк, ожидая, что начальник уже самостоятельно сделает «правильные» выводы. Ведь всё, мол, на поверхности. Еремеев итак всё выложил на «блюдечке».
– Можно понять человека – ядовито усмехнулся Федосов, и взглянув на шкаф с порнографией, невольно облизнулся.
– Айтишников что ли позвать? – продолжал троллинг Юрий. – Пусть установят с какого компьютера шла печать. А вообще, чистосердечное признание облегчает участь преступника.
Шутку не оценили. Никто не усмехнулся, хотя бы из вежливости. В кабинете стояла гробовая тишина, как в зале суда перед оглашением приговора. Судя по скорбным лицам «пиарщиков», они были на грани провала. Видимо, действовали сообща. Запустили «порнушку» в двух экземплярах, чтобы каждый имел свой, личный фотоальбом – «в часы забав иль праздной скуки». Но что-то пошло не так…Принтер, после печати первой партии, скорее всего, начал обновлять тонеры, «завис». Те махнули рукой и выключили его, решив, что вторую партию допечатают сегодня вечером. Всего-то денёк потерпеть.
– Ладно, закрыли вопрос – дипломатично сказал Юрий, втайне раздираемым диким смехом. – Через десять минут – планёрка.
С приходом красотки Виктории (или просто – Викули), корпоративная PR-служба превратилась в Дом высокой моды, на Avenue des Champs Elysées. Блондинка одевалась очень броско, предпочитая красные и желтые тона, мини-юбки и высокие каблуки. Наверное, с точки зрения парижских кутюрье, её стиль был ужасным, вульгарным, однако он безотказно действовал на здешних мужчин, которые впивались в кокетку хищным взглядом.
Стараясь выглядеть элегантным джентльменом, Юрий купил несколько новых рубах и галстуков. Верстальщик Грушин стал щеголять в белой водолазке. А вот Еремеев с Федосовым пошли дальше – они приобрели дорогие костюмы, и стали корчить из себя мрачноватых некоммуникабельных ганстеров из семьи Корлеоне. После очередного просмотра «Крестного отца», они окончательно вошли в образ, и стали именовать другу друга итальянскими именами. Еремеев превратился в «Сантино», а Федосов в «Сальваторе». Чтобы никто не сомневался, что ребята, действительно, гангстеры, те украсили свои пальцы печатками, и постоянно вставляли в разговор характерную фразочку: «Как говорят, у нас, в Палермо…». Спроси у них, где это Палермо находится – долго бы чесали репу перед глобусом.
Модное настроение охватило даже старого журналиста Дронова, обычно, не вылезавшего из поношенного пиджака. Теперь же он стал одевать к нему старомодный галстук.
Приближался Новый год. Викуле предстояла большая работа – подготовить и разослать открытки заказчикам, партнёрам, поставщикам. Работала она по огромному списку ФИО, который составил Юрий. На открытках был уже готовый текст поздравления, ей оставалось вписать только от руки «Уважаемый Иван Иванович!», внизу стояло – директорское факсимиле. Под Новый год предприятия начинают заваливать друг друга такими открытками, словно состязаясь, кто больше подкинет макулатуры друг дружке. За напыщенными – «от всего сердца» – пожеланиями «профессиональных успехов, здоровья и процветания» сквозили банальность и равнодушие. Не спасало даже псевдо-участливое «позвольте искренне Вам пожелать». Естественно, ни о какой искренности и речи ни шло! Каждый год текли широкой рекой – из канцелярий в приёмные – одни и те же набившие оскомину «штампы» с напыщенными дифирамбами.
Еремеев с Федосовым настаивали, чтобы на конвертах было написано не просто директору Иванову В.С., а непременно «господину Иванову В.С.», поскольку давно пора уйти от «совковых» манер, и перенимать западные стандарты. Однако Юрий отказался от их предложения, чтобы не перегружать Викулю, которая и без того путалась в фамилиях, именах, отчествах, делая чудовищные ошибки. Так, в открытке на имя министра промышленности и энергетики РФ вместо «Виктор Борисович», она написала «Викр Борисович». А директора одного из крупнейших банков страны назвала «Евгелой Андреевич». Досадные ошибки возникали у красотки тут и там, но Юрий не ругал её, а весьма учтиво подсказывал, где проскочила «неточность». Всё это говорилось Виктории мягким голосом, с добродушной улыбкой, хотя последствия её ошибок могли быть катастрофичными лично для Юрия, который рисковал лишиться должности. Но любовь снисходительна! Она не требует, она жертвует!
Юрий оставался после работы, и спокойно, в тишине, в опустевшем кабинете проверял все открытки с конвертами, которые Викуля сделала за день. Иногда его охватывала злоба на бестолковую красотку, и порой он называл её «круглой дурой», благо «дама сердца» не слышала этих обидных слов.
Дура не дура, а мужиками вертит! Грушин ей носит чаи, Еремеев с Федосовым задаривают шоколадками, Юрий исправляет досадные ошибки. А ведь мог бы сказать: «Извините, вы нам не подходите». Куда там? Сидит после работы, перебирает горы открыток, выискивая «неточности». Ай, да что говорить? Влюбился он крепко в эту красотку с чудесными голубыми глазами. Так влюбился, хоть волком вой, когда её рядом нет. Вот куда она сейчас поехала после работы? К другу, к любовнику? Уж не потешаются ли там над ним «голубки»? Юрий с ума сходил от этих мыслей, и не знал, как поступить.
Всю зиму так и промаялся со своей любовью, мягко опекая подчиненную, которая окончательно села ему на шею, всё время отпрашиваясь с работы. Надо было что-то решать. Или увольнять её, или…Он решил сделать Викуле предложение. Это должно случиться в середине апреля, когда сойдут снега, в небе заиграет тёплое весеннее солнышко, и сама природа будет ему союзником, распевая повсюду о любви…
Но апрель начался дурно. Еремеев с Федосовым решили, по случаю «Дня дурака», разыграть Дронова, известного своей рассеянностью. Они тайком прицепили скотчем к спинке его пиджака объявление, набранное крупным шрифтом «Продам жирафа. Дорого!». Викуля оценила шутку, задыхаясь от смеха, который душил её всё утро. Само собой, Дронов, вечно в делах-заботах, ничего не заметил и полдня проходил по заводу на потеху публике.
Однако Юрий штуку не оценил, поскольку если бы дело касалось кого-то другого…но Дронов один воспитывал больного сына (жена сбежала еще в молодости). Этой заботой об инвалиде объяснялась вечная рассеянность Дронова, который нуждался в деньгах на лечение – и вкалывал за «троих». Когда ему дурака валять?
Еремеев же с Федосовым так и не прибавили в «классе», играя украдкой прямо на работе в GTA, лупася битами случайных прохожих и инвалидов на улицах виртуальных городов. Переходя на «чистый инглиш», пиарщики обсуждали свои заварушки с полицейскими, от которых они скрывались, гоняя на бешеной скорости по какому-нибудь Лос-Анджелесу. Ребята настолько уверовали в собственную незаменимость (а попутно-непогрешимость), что для них стало шоком заявление Юрия:
– Вы уволены!
Они сидели вальяжно в дорогих костюмах – нога на ногу – попивая халявный кофеёк, когда в кабинет вошел начальник и сообщил им своё кадровое решение. Пиарщики, приняв это за «первоапрельский» розыгрыш, стали ржать, поднимая большой палец вверх. Насмешил, чо! Когда же поняли, что к чему, перешли в контратаку. Возможно, если бы рядом не было Викули, нашкодившие трепачи раскаялись бы в своём поступке, принесли запоздалые извинения. С тем расчётом, что повинную голову мечь не сечет. Но присутствие красотки, которая с восторгом оценила их шутку над Дроновым, стимулировало дружков и дальше играть «в плохих парней».
– Ты пожалеешь – зловеще предрекал Федосов плачущим голосом. – Я подключу все свои связи: братву, ментов, федералов…За тобой «воронок» приедет ночью. Готовься!
– У меня вся прокуратура – родня! – подключился Еремеев, смыкая кольцо окружения. – Поедешь «зону» топтать в мордовские леса. Учи «феню», Гуляев!
– «Вечер в хату!» – крикнул Федосов, сделав распальцовку и состроив козью морду.
Вдруг им неожиданно «прилетело» откуда не ждали.
– А ну, заткнитесь! – вмешалась Викуля, мгновенно оценив расклады. – За «косяки» надо отвечать! Будьте мужиками! Кончайте гнилой базар.
Юрий готов был расцеловать свою нежданную защитницу, теперь уже твердо решив не тянуть с предложением руки и сердца.
Полные праведного гнева, Еремеев с Федосовым в тот же вечер, в пьяном угаре, сочинили душераздирающий донос. Здесь их гений проявился во всю мощь, обличая Гуляева как опасного государственного преступника. Они чувствовали себя прокурорами в Верховном суде США, на «процессе века». Негодование и ярость «истинных патриотов», боль за родную компанию и тревога за её будущее, призыв к правосудию и надежда на справедливое возмездие – всё смешалось в этом памфлете, созданном «на коленке» угнетенными тружениками пера.
– Доколе… – вопрошал донос, адресованный генеральному директору. – репутация респектабельной корпорации будет находиться в руках выскочки-самоучки без диплома специалиста по PR? В конечном счёте, это вопрос политической важности принципиального значения. Нужно беспристрастно решить: является ли «Промтех Поволжье Алюминиум» частью цивилизованного европейского бизнеса или принадлежит к нему лишь теоретически?..
Виктория согласилась выйти замуж за перспективного Юрия. Особенно её порадовало, что в конфликте с Еремеевым и Федосовым, генеральный директор поддержал Гуляева. Посмеявшись над многострадальным доносом, big boss разорвал его и выбросил в урну, а Юрию посоветовал строже подбирать кадры. По мнению Викули, её жених находился на особом счету у генерального, и являлся «любимчиком», которому предложат в итоге какую-нибудь высокую должность.
И тут Викуля давала волю своей мещанской фантазии…Молодые супруги построят коттедж за городом, приобретут дорогие иномарки, и два-три раза в год будут выезжать на курорты Испании, Турции, Египта. По выходным – вылазки в торговые центры, за шмотками. Она уже начала составлять коротенький список «самых необходимых покупок». Первым делом, нужно купить норковую шубу – ведь в России такие холодные зимы! А еще меховое болеро из песца – для выходов «в свет», на всякие там «корпоративы», тусовки. Далее, по списку, идут: брендовые платья, боди-блузы, боди-топы, полуверы, водолазки, спортивные костюмы, футболки, маечки, шортики и т.д. Сексуальное нижнее бельё. Также надо не забыть про сапожки, полусапожки, кроссовки, кеды, туфли, сандалии, босоножки, балетки…Ведь у неё сейчас такой нищенский гардероб.
Ах, что гардероб! У бедной Викули даже не было золотых колечек. Есть, конечно, одно – от старого друга, нищеброда. Но разве это украшение? Тоненькая золотая ниточка с еле заметным камешком-стеклышком внутри. Не подарок, а дешёвка. Викуля мечтала о большой тяжелой шкатулке, набитой дорогой ювелиркой: кольца с бриллиантами, серьги, цепочки, броши, колье, браслеты…Она хотела, чтобы у неё в коллекции были самые разные драгоценные камни – «под настроение»: изумруды, рубины, сапфиры…
Всем необходимым её будет обеспечивать молодой муж-добытчик. Пока он торчит у себя в офисе и решает супер-пупер важные дела, строит карьеру, Викуля тоже не сидит сложа руки. У неё – свои дела, свои заботы. Хорошенько выспавшись, и слегка позавтракав, ближе к 10.00, она приезжает в фитнесс-клуб. Тут занятия на тренажерах с персональным тренером и бассейн. Далее – бизнес-ланч в каком-нибудь уютном ресторанчике. Затем – спа-клуб или салон красоты. Потом – домой, «отдыхать». Вечером её ждёт слезливый сериальчик и бокал мартини. Разумеется, она не собирается заниматься никакой готовкой. Муж перекусит у себя на работе или где-нибудь в кафе. В крайнем случае, отварит себе пельмени или сосиски. Это его проблемы. Она же, почувствовав потребность в сильных эмоциях, прыгнет в своё авто, чтобы погонять по ночному городу.
Викуля уже представляла, как будет хвастать перед подругами новенькой красной «Тойотой». А когда те спросят ехидно:
– И за что такие подарки?
Викуля, умирая от смеха, скажет кокетливо:
– Насосала!
Но всё это в будущем, через год-два. А сейчас её мысли были поглощены предстоящей свадьбой. Хотелось пышного торжества, с рестораном полным пьяных гостей, которые швыряют деньги под ноги «молодым». Но здесь имелась проблемка – что родня невесты, что родня жениха – голь перекатная. Обычные работяги, которые экономили каждый рубль. Кто там будет сорить деньгами? Смешно…Родной братец Викули – Богдан вообще из «зоны» недавно откинулся, где отбывал срок за кражу.
А ведь так хотелось утереть носам своим подружкам, пригласив их на роскошную свадьбу. Чтобы молодожёнов мчал по городу кортеж из белых иномарок, чтобы банкет был в престижном ресторане, чтобы столы ломились от дорогой жратвы, а многочисленных гостей в смокингах и вечерних платьях развлекали местные «звезды» эстрады.
И тут коварная Викуля придумала хитроумный план. Своим родителям она скажет, что родня Юрия якобы выделяет на свадьбу 3000 долларов. Пусть её отец почувствует себя бедным родственником (в которого люди будут тыкать пальцем) и воскликнет обиженно:
– А мы что, нищие? Неужели я три «штуки» баксов не найду на свадьбу родной дочки? Тюю…
Вот пусть бегает, занимает – у них на Кубани много родни осталось: дедушки, бабушки, дядьки, тётьки, двоюродные сестры, братья…С миру по нитке – голому рубаха.
А жениху своему Викуля скажет «по большому секрету», что её родня собирает на свадьбу 3000 долларов. Пусть и ему будет стыдно. Такую гарную дивчину берет в жены – неужто выставит себя голодранцем? Пусть он тоже бегает по друзьям-родственникам, напрягает всех «своих». Невесте ведь и передумать недолго…
Викуля так обрадовалась своему плану, что по сему случаю осушила с подругой две бутылки шампанского. Вообще, ей нравился алкоголь. Она предпочитала разные экзотические коктейли с ромом, джином, текилой. Бывало, их угощали в ночных клубах подвыпившие парни с далеко идущими планами на предстоящий вечер. Уже там, в клубах, Викуля поняла, что мужиков можно и нужно доить «по-полной», не заморачиваясь насчёт ценника, а смело выбирая неприлично-дорогие напитки. Когда приходил официант со зловещим счётом, Викуля с подругами убегали в дамскую комнату «пудрить носики», хохотать и радоваться жизни.
Между тем, Юрию было совсем не до смеха, когда невеста озвучила бюджет свадьбы. 3000 долларов по курсу 2006 года – это 81000 рублей. А у него зарплата – 12000 руб. на руки. Конечно, что-то даст отец – наверное, тысяч тридцать. Вопрос: где взять ещё «сороковник»? Снова с отца тянуть? Ну это надо быть последней сволочью. Юрий решил, тайком от невесты, оформить потребительский кредит 50000 руб. Будет три года потихоньку его выплачивать. Конечно, хотелось бы частично погасить кредит из подаренных гостями денег. Но Викуля уже нашла им применение – после бракосочетания молодожены отправятся в Турцию, где проведут «сказочный медовый месяц». Для них обоих, это будет первая поездка зарубеж. Мечты становиться явью, волнительно бьются сердца…
В июне состоялась роскошная свадьба. Гуляли в ночном клубе «Ваниль», где сняли банкетный зал на первом этаже. Тон задавали многочисленные родственники Викули, которые специально ради такого дела приехали с Кубани. Они веселились от души, создавая потешную атмосферу с шутками и заразительным смехом. Ели-пили за троих, лихо отплясывали на танцполе, «в охотку» участвовали в конкурсах…Гуляевы вначале держались маленькой обособленной группкой, но затем, поддавшись общей веселухе, сами стали лихо отплясывать и распевать караоке. Свекр Павел с тещей Оксаной кружили под зажигательную ламбаду, совершая от излишнего усердия непристойные телодвижения – на потеху разгоряченной публике.
Гулянка в Технограде длилась почти неделю, после чего «молодые», подуставшие от шумных застолий, отправились в Турцию. И здесь редкий день обходился без алкоголя. Капризная Викуля выпивала на завтрак бокал шампанского, в обед – сухого вина, и потом, в течение дня, баловалась разными коктейлями, под вечер предпочитая мохито. Стеснительному Юрию нравилась её пьяная развязность, когда они заходили в свой номер и падали в порыве чувств на широченную кровать, которую Викуля называла «траходром».
Идя на поводу у «плохой девочки», Юрий совсем забыл, как мать наставляла его перед поездкой в Турцию:
– «Медовой месяц» не для пьянки придуман. Вы уж там старайтесь без бутылки отдыхать. Себя сдерживай, и жену свою молодую…Нам ребеночек здоровый нужен, о нём думайте, а не о рюмке проклятой.
Куда там…Викуля, нежась у бассейна или на пляже, то и дело посылала муженька за очередным коктейлем, увлекаясь болтовней о счастливой семейной жизни, которая ждёт их в ближайшие годы. Она уже наставляла Юрия, какие обои лучше всего поклеить в спальне, а какие в зале – будто они только-только купили собственную квартиру с черновой отделкой. Через каждое слово, Викуля произносила магическое слово «евроремонт», объясняющее всё её высказанные и невысказанные чаяния. Хорошо было вот так под теплым солнышком, валяясь на шезлонге у бассейна и попивая Piña colada, рассуждать о натяжных потолках, флизелиновых обоях…о том уютном гнездышке, где они вместе будут растить своих children.
Оторванные от реальности, на берегу Средиземного моря, «влюбленные голубки» парили в фантазиях, распаляясь алкоголем и молодой горячей кровью. Здесь всё казалось легким и простым. Викуля с Юрием раз за разом прокручивали сериал своей будущей счастливой жизни, добавляя новые сюжеты и приятные подробности. Окрыленные головокружительными перспективами, которые «молодые» нарисовали себе под голубым небом Анталии, по ночам они страстно занимались любовью, чувствуя, что судьба соединила их навечно…
Но вот прошло десять прекрасных дней и пришлось возвращаться в Техноград. Здесь молодая чета Гуляевых арендовала у знакомых крохотную «однушку» – до осени. Первые год-два они планировали пожить «для себя». Но случилось непредвиденное: несмотря на меры предосторожности, Виктория забеременела. Её мать строго-настрого запретила делать аборт, взяв под личную опеку своенравную дочь. Взамен посулила некие «деньжишки» на покупку квартиры. Впрочем, в этом вопросе, основная ставка делалась на мужа Юрку и его «наглую семейку». Любимым занятием тёщи стало костерить молодого зятя – пока не в открытую, а «за глаза», когда она учила уму-разуму несмышлёную Викулю:
– Это что за муж такой, без квартиры? Ловко устроился. Взял такую гарную дивчину – а где будет жить с красавицей-женой ему по барабану. Хоть в картонной коробке, под кустом. У других-то мужья коттеджи строят, домищи! Живи-радуйся! А этот Гуляев хочет на халяву проскочить. Нетушки, зятёк! Хитрожопый нашёлся! Мы сами хитрожопые. Не в состоянии купить квартиру – катись в задницу! Найдём другого, богатого. С квартирой, с дачей, с машиной. Чтобы уж сразу на всём готовом жить, не маяться. Помню, мне еще мать-покойница говорила: «Неча доча нищету плодить, ищи себе богатого, там авось и слюбится». Я дура, за Тараса-голодранца, выскочила. Молодая была, глупая. Поздно хватилась, годочки-то уже не вернуть. Да и кому я нужна с двумя детьми? С одним дитём еще можно себе нового мужика найти. Ты рожай, дочка! При твоей-то красоте всегда женихи сыщутся.
После таких нравоучений, Викуля насела на Юрку – покупай квартиру, или сделаю аборт и подам на развод. Да Юрий и сам видел, что мыкаться с семьей по съёмным углам-квартирам хреновая перспектива. Посоветовавшись с отцом, решил сделать так: продать братьям свою долю в родительской «трешке», а на полученные деньги плюс кредитные купить «однушку». Юрий оформил ипотеку на двадцать лет, получив в банке один миллион рублей. Хватило еще и на мебель. Взяли также телевизор, холодильник, стиралку. Шумно отпраздновали новоселье. Вообще, первые полгода наслаждались «собственным жильём», позабыв, что никакое оно не «собственное», покуда не выплатили кредит банку. Но об этом совсем не хотелось думать. Они гнали неприятные мысли от себя. Викуля с гордостью раструбила подругам, что теперь у неё своя квартира, и выложила трогательные фотографии в «Одноклассниках». Пусть все видят, обсуждают. У кого, у кого, а у Викули жизнь удалась. То ли еще будет!
А вот Юрий стал испытывать раздражение, когда тяжелое финансовое бремя легло на его хрупкие плечи. Забеременев, Викуля поработала еще пару месяцев, а ближе к зиме уволилась, великолепно устроившись в уютном домашнем гнездышке.
