Игорь Фомин
Гуляевы
– Ждём, ждём…– заверяли приятели, посмеиваясь над непризнанным гением и называя его за глаза «чудиком».
«Кретины!» – думал про них Гуляев. Сейчас эта публика заискивала перед Никитосом, ибо в основной своей массе была обременена финансовыми проблемами, завидуя той веселой, разгульной и сытой жизни, которую вёл несостоявшийся поэт. Да, в отличие от этих нищебродов, увязнувших в кредитах-ипотеках, он многое мог себе позволить. Например, посещение эротических массажных салонов, ну и других «центров досуга», с полным набором услуг.
Тем не менее, романтичный Никитос мечтал встретить девушку своей мечты, с которой они будут прекрасно проводить время, не заморачиваясь насчёт семейно-бытовых проблем. Никакого брака, только отношения! Опыт старших братьев, Юрия и Антона, доказал ему: хочешь почувствовать себя неудачником – женись!
– Держись от этого подальше…– упредил Никитоса приятель, которого после третьей просрочки платежа турнули из ипотечной квартиры, вместе с женой и сыном. – Не плоди нищету!
После ряда смешных попыток завязать отношения, Никитос, наконец встретил ту, которая покорила сердце дистрибьютора, заставив его отказаться от пьяных кутежей.
Был я весь – как запущенный сад,
Был на женщин и зелие падкий.
Разонравилось пить и плясать
И терять свою жизнь без оглядки.
Её звали Лиза, но весь такой эстетичный, гламурный Никитос предпочитал называть свою пассию на западный манер – Эльза. Она была из семьи педагогов. Среди прочих девиц, болтающихся по кафешкам, Эльза выделялась страстью к литературе. Нет, её не волновало творчество мега-популярных Дамцовой и Арининой. Все те книжонки, которые охотно читали домохозяйки и пенсионерки, Эльза презирала. Она была влюблена в мировую классическую литературу, особенно – европейскую. В её комнате стоял большой книжный шкаф, заставленный сочинениями: Ремарка, Хемингуэя, Драйзера, Гюго, Фолкнера, Экзюпери, Джойса, Кафки и т.д. Еще одной страстью Эльзы был мировой кинематограф. Она была без ума от старых французских и итальянских фильмов 50-80 годов, которые, по её мнению, превосходили голливудский «ширпотреб». Никитос не соглашался с ней, выделяя, среди прочих, американские шедевры. Собственно, на этой почве – любви к ретро-фильмам и завязалось ресторанное знакомство, которое вскоре переросло в большое и светлое чувство.
Пару месяцев они упивались любовью, не вылезая из постели, но вскоре неугомонный Никитос решил разнообразить досуг. Он предложил создать в его роскошной квартире некий «Богемный салон»:
– Сюда мы будем приглашать только избранную публику, а не мещан. Среди твоих знакомых, наверняка, найдутся интеллектуалы. Я тоже знаю несколько интересных ребят. Будем расширять круг знакомств. Художники, писатели, музыканты, учёные…вот кто станет завсегдатаями нашего дома. Нам не интересны обыватели, обсуждающие свои кредитные «тачки», ипотеки, Малахова, цены на продукты, криминальные новости и всякую «бытовуху». Зачем нам эти скучные люди? Что полезного мы можем от них узнать? Чем обогатиться? У меня лично скулы сводит от зевоты, когда я общаюсь с такими типами. Все как на одно лицо, круг тем – заезженный, банальный. Уже через пять минут трепологии хочется заорать: «Остановите Землю – я сойду!».
– Богемный салон? Классная идея! – похвалила Эльза. – Я тоже чувствую потребность общаться с развитыми, продвинутыми людьми. Надоели эти дурочки, прозябающие в сетевом маркетинге. Половина моих знакомых пропихивает эксклюзивную косметику, другая половина – здоровое питание, БАДы, диеты. Едва мы встречаемся в какой-нибудь кафешке, начинается массированная реклама, как на собрании торговых представителей. Каждая пиарит свою продукцию, готовая рассказывать о ней часами. Меня уже достали домохозяйки с претензией на бизнес-вуман! Я знаю одну такую мадам, которая затащила родственников и знакомых в финансовую пирамиду. Она меня тоже пыталась втянуть в эту авантюру, хотела, чтобы я «инвестировала» в ихнюю шарагу отцовские деньги. Когда пирамида лопнула, мадам скрылась в Турцию, оставив своего мужа и родителей общаться с обманутыми вкладчиками и прокуратурой.
– Долой серость и мещан! – провозгласил Никитос, поднимая бокал с шампанским. – Пусть эта уютная квартира с видом на Волгу станет островком высокой культуры!
– Да здравствует богемной салон! – провозгласила Эльза. – Долой бытовуху и сетевой маркетинг!
Обоим не терпелось поскорее воплотить задуманное. Уже через неделю они организовали у себя первую вечеринку, пригласив десяток гостей.
Отказавшись от мещанских традиций, с барским столом посреди зала, чета Гуляевых накрыла фуршетный столик у окна с легкими закусками. Эльза сама подбирала меню, размещая заказы в ресторанах. Никитос любезно оплачивал изысканную кухню. Чего тут только не было…Канапе с ветчиной и ананасом, сет из рыбных канапе, блины с сёмгой и сыром, тарталетки с красной икрой, клубника в белом шоколаде и т.д. Здесь же, на стеклянном столике – бокалы, наполненные шампанским, вином, мартини, коньяком, виски.
Всё в доме дышало уютом и теплом. Тихонько играла фоновая музычка, создавая праздничную атмосферу. За окном моросил осенний дождь, и было приятно из этого комфортного местечка наблюдать за непогодой, за отдельными прохожими, которых погонял промозглый ветер.
Гости расположились на диванах, предвкушая веселую пирушку. Чинно ведя светскую беседу, они – нет, нет – да и посматривали в сторону тарталеток, стараясь невозмутимо продолжать разговор, будто им было ужасно интересно слушать чью-то болтовню.
Открывая богемный салон, Эльза вышла на импровизированную сцену и прочла «манифест»:
– Мы, прогрессивная молодежь, представляющая креативный класс России, решительно отрекаемся от мелкобуржуазного и мещанского мирка. Мы отрицаем общество потребления и провозглашаем «культурную революцию», которая должна нещадно бороться с пошлым обывательским контентом, в частности, сериалом «Сваты» и шоу «Поле Чудес». Приглашаем Вас стать почетными гостями нашего богемного салона!
Под хохот и аплодисменты публики, Эльза сошла со сцены и закружилась в вальсе с Никитосом. Перезнакомив народ друг с дружкой, они устроили небольшой банкет, чтобы «богема» могла спокойно перекусить и выпить.
Далее, сценарий светского вечера предусматривал совместный просмотр «мирового шедевра» на большом плазменном телевизоре. Публика с бокалами в руках расселась по диванам, креслам и коврам. Планировалось, что после финальных титров состоится интересный дискурс, где каждый может сказать что-то умное, интеллектуально обогащая всех присутствующих и попутно развиваясь сам. Никитос хотел для первого просмотра поставить «Крестного отца» Копполы. Но Эльза решительно отвергла этот вариант, выбрав для осеннего вечера фильм Романа Поланского «Горькая луна».
Аудитория припала к экрану, попивая экзотические напитки и пожирая тарелки с канапе. Их Эльза расставила среди гостей, чтобы избежать ненужной беготни, давая возможность просвещенной публике наслаждаться, прежде всего, эстетическим «блюдом». Никитос прилёг на ковре, в компании нескольких интеллектуалов, среди которых затесалась одна очень смазливая блондинка. Он понятия не имел, кто это красотка. Среди подруг Эльзы никогда не встречал. Судя по всему, чья-то пассия. Рассматривая исподтишка её курносый носик и пышные ресницы, Никитос стал невольно ассоциировать прекрасную незнакомку с сексапильной героиней фильма. Так он промучился весь сеанс, одним глазом пялясь на развратную Мими, другим – на хорошенькую блондинку.
Едва закончился фильм, Эльза объявила собравшимся тему предстоящего диспута: «Оправдывайте ли вы героиню фильма, которая от обиды стала изощрённой садисткой, мстя бывшему любовнику за прошлые обиды и унижения?». Гости бросились наполнять бокалы, готовясь к долгой и ожесточенной полемике. Придвинули поближе вазочки с десертами. В пылу дискуссии, некогда будет шастать к фуршетному столику, успевай только сыпать аргументами.
– Видите ли, господа…– забасил один толстый умник, кандидат педагогических наук. – С точки зрения, патриархального общества, женщина не обладает какой-либо свободой выбора, во всём подчиняясь мужу-диктатору. Здесь же перед нами предстает совершенно иной тип женщины – парижская блудница, свободная от моральных запретов и общественных предрассудков. Садомазохизм, к которому постепенно скатываются её отношения с партнёром, закономерный итог извращенного понимания так называемых «свободных отношений», в рамках которых….
Подвыпивший Никитос громко зевнул, неожиданно для самого себя. Гости вмиг перестали слушать занудного оратора, уставившись на хозяина дома, попавшего впросак. Эльза злобно взглянула на любовника, давая понять, что его ждёт серьезный разговор по окончании вечера. Вдруг, смазливая блондинка «Мими», по-свойски хлопнула Никитоса по спине и заразительно рассмеялась, вовлекая присутствующих в круговорот смеха. Подстраиваясь под настроение аудитории, ядовито улыбался сам кандидат наук, осознав с острой душевной болью, что все эти «людишки» явно не доросли до его уровня, и зря он распинался перед плебеями, причисляя самого себя к патрициям. Сострадательная Эльза поднесла ему утешительный бокал коньяка, который тот мигом осушил, чтобы поскорее залечить уязвленное самолюбие. У него слегка дрожали руки, а на глазах выступили непрошеные слезы. Он привык упоенно декламировать на кафедре института, снисходительно взирая как глупенькие студентки записывают в тетрадки его величественные речи. И вдруг – такой конфуз…Кандидат наук твердо решил больше не появляться в этом «притоне», но уже через полчаса отрекся от скоропалительного решения, вовсю уплетая блины с семгой, щедро подливая себе в бокал халявный Hennessy.
Светская вечеринка продолжалась для глубокой ночи. Часы показывали пол-первого, а гости всё не расходились, обсуждая мировые тренды: глобализацию, цифровизацию, переход на «зеленую» энергетику и т.д. Никитос пожалел, что Эльза пригласила знакомых технарей, которые нудно разбирали преимущества солнечных электростанций по сравнению с ветровыми. Эта нудистика быстро опротивела хозяину дома, и он жалел, что нельзя выставить за порог докучливых гостей, превративших веселую вечеринку в научный симпозиум. Никитос развлекался тем, что наблюдал за Мими, которая тоже отчаянно скучала в кресле, попивая мартини. Она явно чувствовала себя посторонней на интеллектуальной битве.
– А эта блондинка в белой водолазке, кто она? – спросил Никитос Эльзу, когда утром, валяясь в постели, они обсуждали прошедшую тусовку. – Первый раз её вижу.
– Что, понравилась? Эта невеста Димки Рузаева. Глупая, как пробка. Ты заметил, она за весь вечер ни слова ни проронила. А что ей было говорить с таким IQ? На месте Рузаева я бы постеснялась выводить в свет круглую дуру. Ладно бы, в ночной клуб, там пьяная публика, всем по барабану. Но в наш богемный салон…вот уже действительно, со свиным рылом в калашный ряд.
– Ты несправедлива к ней – возразил Никитос. – Блондинка хороша собой. Ну а ум…зачем хорошенькой девушке ум? Она должна радовать глаз. Лично мне осточертели эти технократы, которые испортили весь вечер своей болтовней. Не приглашай их больше – я чуть не сдох со скуки! Давай в другой раз позовем только гуманитариев. С ними хоть поржать можно. Веселые ребята.
– Хорошо! – согласилась Эльза. – Следующая вечеринка будет интереснее. Может, нам отказаться от совместного просмотра фильма? Мне кажется, это архаика. Всё-таки, люди пришли на «сейшн», а не в кинотеатр. Нужно больше общаться, и совсем не обязательно на интеллектуальные темы. Мы обожглись с форматом. Получился какой-то пресный семинар. Это же идиотизм, в субботний вечер обсуждать миграционный кризис в Европе или альтернативную энергетику! Дурдом на выезде!
– Да уж, перегнули мы с играми разума – досадно почесал «репу» Никитос. – Жаль потраченных денег! Сколько выпивки, жратвы перевели понапрасну. Ну, правильно, хорошо обсуждать глобализацию под халявный коньячок с красной икоркой. Где еще такие комфортные условия предложат? All inclusive. В общем, гони метлой всех умников. Пригласим нормальных ребят, без закидонов. И с фуршетом не будем извращаться. Давай сделаем попроще: сыр, колбаска, виноград. И довольно! А то потом не отвадишь – привыкнут обжираться за наш счёт. Половина Технограда сюда набежит. Слухи-то быстро расходятся. Корми их, дармоедов!
– Я вообще, думаю, надо меньше болтать – больше двигаться. В следующий раз устроим конкурсы, игры. Получится такая конкретная «движуха». Ну и танцы, разумеется! Опа, опа, двигай попой!
Никитос рассмеялся.
– Представляю, как будет весело! Что ж, мы дурачьё, сразу-то не допёрли?
– Долой «ботаников»! – провозгласила Эльза. – Тупо хочу колхозную дискотеку! С водярой, мордобоем и «Сектором газа»! Шучу, ни в коем случае! Но нужно больше романтики. Давай поставим эти слащавые песенки из «Дискотеки-80»? Ну, там «Модерн Токинг», Сандра, Бони Эм…Разные медляки.
– Самое оно, давай! – согласился Никитос, тут же представив в своих объятьях – нет, не Эльзу – а глупенькую блондинку, которая никак не выходила из головы.
В течение следующей недели, он с нетерпением ждал предстоящей вечеринки, и всё вспоминал «Мими». Прям наваждение! Влюбился, что ли? Никитос сидя в рабочем кресле, закинув ноги на стол, попивал кофеёк и анализировал свои чувства к двум женщинам. Эльза…Умная, начитанная девушка. Воспитанная, образованная. Из хорошей семьи. В перспективе, будущая жена, почему бы нет? «Мими»…Глупенькая блондинка. Курносый носик, пышные ресницы, яркая помада. Кукла Барби. В общем, полная противоположность Эльзе. Наверняка, за всю жизнь ни прочла ни одной книжки, кроме «Азбуки». О чем с ней общаться? Ни о чем. Пустышка. К тому же несвободная. А вот тянет же! Никитос с досады швырнул окурок, через весь кабинет, в открытое окно.
– Гони эту дуру подальше! – приказал сам себе, и отвернулся к компьютеру, чтобы начать мониторинг поставщиков. Но «дура» упорно не выходила из головы. Никитос, ради забавы, решил поискать блондинку в соцсетях. Он знал имя её жениха – некто Дмитрий Рузаев. Забил данные в поиск, нашел аккаунт ухажера, и просмотрев список друзей, обнаружил знакомую мордашку. Оксана Самойлова – так звали блондинку. У Никитоса радостно забилось сердце. Он двинул к шкафу и достал бутылку коньяка. Плеснул себе рюмку. До конца рабочего дня еще вагон времени! Закусывать было нечем, да и хрен с ним. Коньяк – элитный, и без закуски хорошо пьётся. Слегка захмелев, Никитос осмелел, раздухарился и отправил блондинке коротенькое сообщение: «Привет! Как настроение?». Через пять минут, Оксана прислала ответный месседж: «Привет! Настроение классное! Сам как?».
Завязалась переписка. Расчувствовавшийся Никитос то и дело подливал себе коньяку, разомлев от любви и выпитого алкоголя. Он чувствовал, что Оксана к нему не равно дышит, судя по оживлённому потоку сообщений с веселыми смайликами. Наверное, красотка тоже думала о нём, и, возможно, мечтала о тайном свидании. Она как бы случайно поведала, что сегодня идёт на день рождения к подруге в ночной клуб «Текила».
– Опа! А у меня сегодня там у друга ДР…Бывают, в жизни совпадения – написал Никитос, радуясь собственной находчивости.
Эльзе он отправил смс-сообщение, полное горечи: «У меня здесь «запара». Поставщик подвел. Фура с грузом еще только выехала из Волговятска. Потом разгрузка товара. Короче, придется торчать на базе всю ночь. Не скучай! Читай Драйзера, а лучше пригласи Инессу на мартини».
Едва настал вечер, «подогретый» Никитос вызвал такси и помчался загород, где попарился в баньке на дровах, выгнав весь хмель. В восемь вечера он уже восседал на кожаных диванах ночного клуба, свежий как огурчик.
Вскоре показалась Оксана с компанией подруг. Она весело помахала ручкой Никитосу, словно давнему знакомому. Тот ответил таким же радостным приветствием, и, обоим стало понятно, что вечер закончится очень даже необычно. В течение дня, когда шла бурная переписка, они успели наговорить друг дружке столько комплиментов, что хотелось поскорее броситься в страстные объятья, отдаваясь внезапному порыву, накрывшему их с головой.
Когда началась «веселуха» и народ, разогретый алкоголем, высыпал на танцпол, Никитос подошел к Оксане и нежно приобняв её за плечи, поцеловал в шею, потом в губы. Весь день они ждали этого момента, искушая друг друга томными сообщениями, и вот, наконец, волнительная развязка. Ближе к одиннадцати, влюбленные голубки поехали в мотель, где ночь напролет занимались любовью – жадно, страстно, исступлённо ублажая партнёра, нашептывая сладостный романтический бред. Они чувствовали себя на необитаемом острове посреди бескрайнего океана.
Ночью светлой, ночью белой
Любо волнам ликовать,
Извиваться влажным телом,
Косы пенные взметать;
…А потом, дрожа от счастья,
Тихо вскрикивая вдруг,
В глубину ронять запястья
С утомленных страстью рук.
Так Никитос впервые в жизни очутился в любовном «треугольнике», наслаждаясь интригой. После бурной ночи с Оксаной, он и не думал разрывать с Эльзой. Напротив, донжуан стал проявлять к своей пассии особое внимание, задаривая её дорогими подарочками, навроде, золотого кольца с рубином или сертификата в спа-отель. Вечером он мог неожиданно появиться на пороге дома с охапкой роз, и вытащить заспанную Эльзу в какой-нибудь уютненький ресторанчик.
– А, ты милый…– говорила ему подруга, нежно поглаживая по щеке. – Знаешь, я все чаще ловлю себя на мысли, что скучаю по тебе. Раньше, я легко переносила кратковременную разлуку. Что произошло, не понимаю? Может, мы просто стали очень близкими? Время формирует привязанность. Мне сейчас трудно представить свою жизнь без тебя…
Оказывая знаки внимания Эльзе, галантный Никитос не забывал и про Оксану. Поскольку их отношения были тайной для окружающих, он не мог дарить ей роскошные подарки, каждый раз досадуя на обстоятельства. Это противоречило его романтичной натуре, готовой сорить деньгами ради любовницы.
Тогда Никитос придумал другую стратегию. Вместо дорогих ювелирных украшений, он устраивал для Оксаны восхитительные вечера, выбирая в отелях только люксовые номера, обязательно – с прекрасным видом на ночной город. В паузах между любовными утехами, Никитос баловал её разными вкусностями, которые приносили в номер из ресторана. Он любил дурачиться, выливая на голую спину Оксаны бокал красного вина, и затем медленно слизывал пьянящую сладость, покусывая её бархатную кожу.
«Муза поэта» строго следила, чтобы Никитос не оставлял засосов на теле, опасаясь ревности своего жениха Рузаева. На него у красотки были большие планы – всё-таки, мальчик из очень обеспеченной семьи. Планируя брак по расчёту, она тем не менее страдала из-за отсутствия любви, не в силах побороть женскую натуру.
Рузаев оказался страшным занудой и педантом, который записывал в блокнотик все расходы, а по вечерам упоительно, с наслаждением чистил ботинки. Поэтому Оксана так стремительно бросилась в объятья Никитоса, казавшегося ей близким по духу. Всегда на позитиве, добрый, щедрый. Не то что скряга Рузаев…И чем больше Оксана сравнивала своих партнёров, тем больше её тянуло к Никитосу.
– Ты милый…– говорила Оксана, нежно поглаживая его по щеке. – Знаешь, я все чаще замечаю, что каждую минуту думаю о тебе. Может, это и есть настоящая любовь? Давай поженимся?
Метущийся между двумя фаворитками, погруженный в тонкие любовные переживания, Никитос не сразу понял Жентяя, когда тот появился в его офисе с хмурым лицом. Не размениваясь на дежурные приветствия, Балашов сходу перешел к делу:
– Лавочку придётся закрыть. Не на время…насовсем. Тут к нам в фирму бывший инспектор устроился, из налоговой. Типа аудитор-ревизор. Бдит, чтобы из кармана собственника ни одна копейка не ушла налево. Всех пасёт. Въедливый гад, я бы даже сказал, старательный. Недавно взялся шмонать счета поставщиков. Вчера мне «предъяву» кинул: мол, целый ряд ваших закупок осуществлён по завышенным ценам. Чем, объясните данный «перекос» гражданин Балашов? Уж не наличествует ли здесь коррупционная составляющая? А не подпадают ли ваши действия под статью о мошенничестве? Короче, братуха, сворачиваем бизнес. Дааа, не думал я, что из-за какого-то ревизора вся жизнь пойдёт кувырком.
– Ты погоди с выводами – заёрзал на стуле Никитос. – Может, утрясётся…
– Не утрясётся. Я ж говорю – въедливый, падла. У него премия, наверное, за раскрываемость идёт. Ему не резон это дело замалчивать. Напротив, сейчас будет раздувать, чтобы орать на всех углах: Балашов – мошенник! Конечно, ежели покопаться, можно найти мноооого интересного по мою душу. Сам знаешь, какие наценки делали. Этим и жили. И как жили! Я про зарплату не вспоминал – «кутарки» по сравнению с теми деньгами, которые шли от нашего бизнеса.
– Да, красиво жили… – поддержал Никитос. – Неужели, всё так плохо? Может, утрируешь? Давай посидим, обсудим спокойно.
– Сегодня вторник. В пятницу иду к директору с отчётом. Этот ревизор уже успел ему настучать. Что говорить – не знаю. Наверное, возьму пока «больничный». А тебе нужно исчезнуть хотя бы на полгодика, лучше – на год. Езжай в Турцию, или еще куда подальше. Я тоже планирую свалить из страны.
– Далеко?
– Ну а зачем тебе знать? Я же не спрашиваю, куда ты направишься. Каждый сам по себе. Так оно спокойнее. Есть у меня одно местечко, в 5000 км отсюда. Остров Барбадос, слышал? Тропический климат, бескрайний голубой океан и никаких мудаков.
– Ну тогда я на остров Сардиния, к загорелым итальянкам…
– Ладно, шутки в сторону – нахмурился Жентяй. – Давай сваливать. Не мы первые, не мы последние. Пол-страны в бегах. Кто в Лондон, кто еще куда. Мир – он большой. И везде тебе рады, если ты с «капустой». Что у тебя с кэшем? Осталась «заначка» на черный день?
– Да ни хрена – психанул Никитос. – Знаешь, сколько на баб уходит? Прорва…
– Ну тогда продавай «тачку». На первое время хватит. Загранник-то есть?
– Да, есть. Паспорт, виза…Хотели с Эльзой весной в Прагу махнуть. Ну, вот, «съездили», бляха-муха…
– Дурак! – воскликнул Жентяй. – Не упускай шанс, конечно, езжай. Оставайся в Европе хоть чучелом, хоть тушкой. Зайдешь в американское посольство, попросишь убежище. Скажешь, гомосексуалист. На родине, мол, угнетают. Повсюду дискриминация, на работу не устроиться. Глядишь, прокатит эта шняга. Они там любят «голубых». Тебе сразу гражданство Евросоюза. Ну а дальше – по обстоятельствам.
– А как же Эльза?
– Пусть выбирает: с тобой оставаться или в «рашку» ехать. Да баб там много, не переживай. Найдешь себе подругу на ночь. Правда, красивых маловато. В основном, дурнушки. Да еще с закидонами. Феминистки, лесбиянки. Зато – Европа! Сам устроишься и братьев подтянешь туда. Откроете семейный бизнес, развернетесь. Женитесь на местных чучундрах, всем Гуляевым автоматом – гражданство. Детей наплодите. Думай на перспективу, на тридцать лет вперед! Нечего вам здесь ловить. Или хотите вкалывать за копейки?
– Согласен, пора сваливать! – одобрил Никитос. – Да у меня другого выхода сейчас нет. Денег почти не осталось. На приличную работу не устроишься без диплома, а главное – без связей. Опять Шреком что ли подрабатывать? Или слесарюгой заделаться за двадцать штук в месяц?…Да, ты прав, надо «рвать»!
– Конечно! – поддержал Жентяй. – Вон, все наши «звездульки» где живут? В Америке, Германии, Испании, Тайланде. Хорошо любить родные березки издалека, попивая тайский ром на острове Пхукет. И страдать по русским морозам, жарясь на солнечном пляже в Майами. Я тоже не прочь так пострадать и набить морду любому иностранцу, если он скажет что-то плохое про Россию. Там я – патриот. А здесь…извините.
Через час Жентяй уехал. Они расстались буднично, без пафосных фраз, хотя было неясно, увидятся ли когда-нибудь еще. Напарники держались бодрячком, пытались шутить. Им не хотелось разводить сантименты, взволнованно произнося помпезные слова с комком в горле. Оба молоды, полны сил…впереди – целая жизнь. Ну а неприятности не вечны. Будет еще и на их улице праздник.
– Увидимся! – сказали приятели на прощанье другу дружке, пожав руки. С тем и расстались.
Но едва автомобиль Жентяя скрылся за поворотом, Никитос запрыгнул в свой «Ford Focus» и рванул в старый район Технограда. Здесь он давно облюбовал одну малолюдную кафешку, где можно было спокойно выпить и собраться с мыслями. Пропустив пару рюмок коньяка под солянку, Никитос погрузился в размышления.
Он никогда не думал, что праздник красивой жизни, едва начавшись, может также внезапно закончиться. Еще утром все было нормально. Радостно светило солнце, по кухне бегала Эльза в соблазнительном неглиже, а где-то там, на другом конце Технограда, нежилась под душем обнаженная Оксана. И обе любили его, задаривали ласками, а он мог выбирать с кем ему сегодня миловаться. В портмоне и на карточке лежало много денег, и казалось так будет вечно.
Он совершенно утратил чувство самосохранения, ни делая никаких «заначек» на черный день. Никитос с пол-пинка открывал двери лучших кафе и ресторанов. Закатывал пирушки, не считаясь с расходами. Швырялся «бабками» направо-налево, изображая из себя мажора, который весело идёт по жизни. Никитос капитально избаловал своих подруг, создав у обеих ощущение вечного праздника. Немудрено, что они всё чаще намекали на брак, уверенные в способностях Никитоса обеспечить им «крепкий тыл» – беззаботную, великолепную жизнь, где можно не работать, а развлекаться днями напролёт.
Подружки никогда не интересовались его делами. Им было без разницы, откуда «милый» берёт деньги, с какими проблемами он сталкивается на этом пути, насколько прочен бизнес. Две инфантилки с радостью брали. Они жили в парниковых условиях, считая успех, богатство обязательным атрибутом современного мужчины. Девицы формировали представление об удачливых самцах из сентиментальных сериальчиков, где хороший, но бедный парень однажды встречает в автобусе очаровательную незнакомку, а потом, выясняется, что парень вовсе не лузер, а преуспевающий бизнесмен, который искал «настоящую любовь», скрывая свои миллиарды.
– Интересно, сколько у тебя денег в банке? – интересовалась как бы в шутку Эльза. – Мы сможем купить себе дом, когда поженимся?
– Если не секрет, у тебя есть какие-то накопления? – спрашивала Оксана, прижимаясь к любовнику. – Я хочу провести медовый месяц на Гоа. А потом мы славно заживём в твоей роскошной квартирке. Это же твоя квартира, а не родителей?
Вспоминая счастливые деньки, Никитос с острой душевной болью осознал: отказаться от сладкой жизни не то, что тяжело – нереально! Возвращаться в унылую бедность с вечным безденежьем, тупой работой, соседями-алкашами было невыносимо. Но что же делать? Куда податься? Он не обладал никакими коммерческими способностями. Успешный бизнес, который приносил кучу «бабла» – полностью заслуга Жентяя. Тот обеспечивал фирму Никитоса жирными заказами, консультировал, разгребал «косяки». А еще выстраивал логистику, наводил порядок в документации, занимался бухгалтерией. В общем, вкалывал за троих, никогда не заставляя бизнес-партнёра перетруждаться.
А что из себя представлял бизнес-партнёр? Никитос был всего лишь несостоявшийся поэт. Бросив «слагания», в душе он так и остался поэтом-романтиком, ненавидевшим бизнес, мелкую возню из-за «бабок». Будучи директором фирмы, Никитос брезгливо разбирал ненавистные прайсы от других поставщиков, которые сыпались на него со всей России. Будь его воля, он бы сжег толстенные каталоги товаров, которые ежедневно присылали по почте производители оборудования, дилеры, дистрибьюторы и прочая шелупонь – торговые представители, агенты, менеджеры по сбыту. Никитос с чувством невыразимой трансцендентной тоски общался с ними по телефону, ведя деловые переговоры. Еще на этапе входящего звонка от ретивого «продажника», ему было дурно от предстоящей болтовни. Он уже заранее знал этих жуликоватых деятелей, энергично впаривающих драгоценное барахло, разумеется, «с хорошей скидкой». Особенно допекали менеджеры по рекламе из разных газет и журналов, заискивающие перед потенциальным рекламодателем, и нудно читающие свои скрипты, парируя возражения капризного клиента.
– Идите на хрен! Достали! – посылал их Никитос, забывая, что когда-то и ему приходилось унижаться перед заказчиками.
Но платой за суровые трудовые будни была сытая, беззаботная жизнь, которая словно магнитом притянула к себе двух красивых девочек. Не будь Эльзы и Оксаны, появились бы какие-нибудь Дианы и Марианны. Обеспеченный парень нарасхват. Все ему рады, все его любят. Ну, а попробуй-ка без денег? Будут привечать али как?
Никитос с ужасом представил своё возвращение в нищеброды, когда холодным утром в жутком похмелье придётся топать на работу пешкодрапом. Это забылось, стерлось из памяти как страшный сон. И вот, снова зловещий призрак бедности показался на горизонте, улыбаясь беззубым ртом.
– Думать, думать, думать… – приказал себе Никитос, наливая очередную рюмаху.
Но захмелевшая голова уже отказывалась решать сложные вопросы бытия. После двухсот грамм коньяка жизнь снова казалась интересной и беззаботной, а проблемы – мимолетными. В конце концов, всё может решится само собой. Завтра утром позвонит Жентяй, и скажет, что ему удалось «разрулить» ситуацию в своей фирме. Ревизора-мудака поставили на место или даже уволили. Или он просто заболел и умер. Ведь жизнь такая непредсказуемая. Порой, она преподносит приятные сюрпризы, когда люди не в силах решить возникшую проблему-жабу. Отмахнувшись от горестных раздумий, Никитос набрал Эльзу:
– Что делаем? Скучаем? А почему? Ну, давай, вызывай такси и езжай ко мне. Я в «Подсолнухах» отмечаю сделку с клиентом. Посидели маленько, выпили по рюмке коньяка…чисто символически. Сейчас я в гордом одиночестве. Тут на меня уже засматриваются какие-то тёлки. Боюсь, подсядут и разведут «по-полной». Спасай от «динамщиц»! Скоро будешь? Ну, жду, жду…
Никитос пьянствовал целую неделю, обмывая «удачную сделку». Он несколько раз звонил Жентяю, но его номер был недоступен. Судя по всему, дружок подался в бега. А Никитос всё тянул. Хотелось продлить эти прекрасные деньки вольной жизни перед эмиграцией. На работу уже не надо было ходить. Бизнес лопнул. Заниматься банкротством фирмы совсем неинтересно. В эпохе «великого разлома» имелась своя романтика, когда посреди хаоса и смуты, начинается ударный загул. Никитос беспечно тратил наличность, которую решил «тупо прогулять». Каждое утро, страдая от похмелья, он обещал себе, что «сегодня-всё», сегодня возьмёт себя в руки и начнёт готовиться к отъезду. Но наступал вечер и ноги сами несли его в ресторан. Благо, Эльза уехала в Москву на какое-то обследование. Наконец, он мог отдохнуть от её проповедей о вреде чрезмерного употребления алкоголя. Душа Никитоса вырвалась на волю и требовала праздника – перед решающим броском на Запад. Кто знает, сколько бы продолжался кутёж, если бы не приехала Эльза, которая прямо с порога обрадовала любимого:
