Григорий Андреевич Неделько
Объекты в зеркалах
Оксана разогнулась и посмотрела по сторонам. Разумеется, она по-прежнему находилась в гостиной у Саши – вот только подруга, намеренно или нет, не обращала на Серых внимания. Городько что-то выговаривала вновь заползшей в комнату Васе, а гостьи для неё точно бы не существовало.
– Саня? – окликнула Оксана.
Городько никак не отреагировала.
– Что-то мне нездоровится… кажется, отравление…
Ноль реакции.
Ничего не понимающая, недоумевающая Оксана поднялась с дивана. Саша упорно продолжала её не замечать. Мимо проехал обычно предельно аккуратный роб, задев Серых металлическим боком.
– Эй, поосторожнее…
Оксана с надеждой ещё раз взглянула на Сашу… однако той уже не было в гостиной. Куда она ушла?
Серых не пошла на поиски. Вместо этого, пошатываясь, побрела в коридор. Надела ботинки и, попрощавшись – никто не ответил, – вышла из квартиры. Немного придя в себя, Оксана направилась к лифту.
Дверцы раскрылись, и навстречу показалась молоденькая рыжая девчушка с иск-кроликом на поводке. Создавалось впечатление, что хозяйка грызуна старательно не смотрит на пошатывающуюся при ходьбе женщину, которой явно требовалась помощь.
Лифт домчал вниз; Оксана миновала освещённый плоскими лампами коридор и вышла на улицу. Стоял уже совсем тёмный вечер, почти ночь…
Подходя к припаркованному гравилёту, Серых вновь наткнулась на кого-то – в темноте и нынешнем состоянии ей оказалось не под силу разобрать, кто это был. Что-то бурча себе под нос, женщина сенсорным пультом открыла авто, села на водительское место и включила автопилот. Дверца скользнула на место, и гравилёт взмыл в чёрное небо Града…
…Как она летела домой и как попала в свою квартиру, Оксана не помнила. В памяти сохранился лишь нечёткий и, возможно, ложный образ несущихся по шоссе гравилётов, которые нещадно подрезАли её машину. А один раз она вроде бы чуть не угодила в аварию. Или только привиделось? Приснилось?..
…В любом случае, в себя она пришла утром, в собственной постели.
Открыв глаза, Оксана сразу ощутила, что сознание пришло в норму: никакого тумана, никакого чувства исчезновения из реальности… Голова не болела. Привкус во рту был обычный, утренний – выходит, она даже умылась перед сном?
И переоделась?.. Оксана с некоторым удивлением смотрела на пижаму, в которой всегда спала.
«Ничего не помню!»
Часы показывали начало седьмого. Пора собираться на работу.
Встав с кровати, она прошла в ванную. После водных процедур поела, оделась и отправилась на гравилёте в офис «Экономического прогнозиста», где без малого восемь лет служила старшим исследователем…
…– Да вы что все, с ума посходили?! – негодовала Оксана, буквально продираясь сквозь утренний поток авто.
Все остальные машины, кроме её, летали так, будто бы Оксаниного гравилёта вместе с водителем не существовало в природе.
«Или это не они сошли с ума, – подумалось Серых, – а я?»
Конечно, такую возможность исключать нельзя. Однако было одно «но». Сумасшествие как таковое изжило себя после Конфликта, и общество, вместо того чтобы гнобить неугодных, непривычных людей, сделалось единым.
Социум делился на нормов и пара-нормов. К первым относились самые обычные жители Режима, ко вторым – те, кого до возникновения утопического строя назвали бы безумцами. Психами. Нашлись способы – медикаментозные, хирургические и иные, например, чипование, – позволяющие, образно говоря, вернуть в правильное положение настройки человека или даже изменить их, но с тем, чтобы он продолжал эффективно служить Режиму. Если поведение женщины мешало ей и окружающим, его нивелировали, вплоть до замены личности; если же оно приносило благо, скажем, усиливало творческий потенциал, этот потенциал развивали.
Раньше Оксана полагала, что она норм, совершенно обыкновенный человек, и что безумие, полезное или нет, её не коснётся. Но всегда есть шанс ошибиться.
А ведь помимо пара-нормов существовали ещё и пси-нормы, то есть личности, обладающие сверхъестественными способностями. Чтением мыслей, телекинезом, умением видеть сквозь стены, летать… Такие психические либо физические атрибуты для норма покажутся едва ли лучше «неизлеченного» сумасшествия у пара-норма, а пожалуй, и того хлеще.
И всё равно пси-нормы занимали своё, уникальное место в жизни Режима; были незаменимы, однако и весьма странны. Неудивительно, что сверхвозможностям зачастую способствует, например, сверхвозбудимость или излишняя тревожность, не говоря о психозах, маниях и прочем. К «излечиванию» пси-норма подходили ещё осторожнее, чем к помощи пара-норму, ведь неправильный диагноз и, соответственно, ненужные, вредные препараты и медицинские процедуры могут безвозвратно навредить ценнейшей личности. Там же, где вред для одного человека, – проблема для всего Режима: наблюдались соответствующие прецеденты в начале пси-исследований. К счастью, всё закончилось удачно.
«Неужели я пси-норм?!» – мелькнула сколь несуразная, столь и вероятная мысль.
Проявиться пси-способности могли в любом возрасте.
Оксана резко «дёрнула» сенсорный руль, уходя от очередного столкновения. Не раздалось возмущённого бибиканья, никто ничего не пытался крикнуть…
Продолжая чувствовать неладное и не в силах справиться с этим ощущением, она повела гравилёт на посадку, так как впереди уже маячило здание, где она работала.
Посадочную площадку защищало безвредное, однако ничем не пробиваемое силовое поле. Когда авто сотрудника, снабжённое специальной микросхемой, подлетало достаточно близко, генератор поля отключался, а после вновь активировался.
И хотя нужная микросхема, настолько миниатюрная, что едва заметная, крепилась к внутренней стенке бардачка Оксаниной машины, сесть женщина не смогла. Раз за разом пытаясь повести авто вниз, она упиралась в невидимую преграду: поле не пропускало.
– Что за ерунда! – в сердцах воскликнула Оксана.
Она не понимала, отказывалась понимать, что творится. Точно дурной сон напал на неё и никак не желал проходить. Может, ущипнуть себя?
– Ай!
Она потёрла щёку: больно! Вот только пользы самоистязание не принесло.
Кто-то на полной скорости промчался позади гравилёта и по касательной задел бампер. Авто Оксаны качнуло, она чуть не повалилась на пассажирское сиденье.
– Уродина! Козлина! – вне себя крикнула Серых неизвестно кому: виновница ДТП уже скрылась с места происшествия.
На глаза навернулись слёзы. Оксана шмыгнула носом. Да что ж такое! Почему столь редкие для жителей Режима приступы негатива происходят именно с ней?!..
«Так, героиня, не расклеиваться!» – приказала себе женщина.
В последний раз попробовав приземлиться – с тем же успехом, что и раньше, – она развернула машину и полетела обратно домой. Работать с таким переизбытком негатива всё равно не получится – в «Прогнозисте» должны понять; на этот счёт врачи давали чёткие указания.
Неплохо бы предупредить начальство о том, что сегодня её, скорее всего, не будет на работе. Чтобы позвонить, Серых воспользовалась голосовым набором.
– Би-ип, – безразлично, безынтонационно откликнулся видеофон. – Би-ип… Би-ип… Би-ип…
Оксана сидела за рулём, пресекая попытки соседних гравилётов врЕзаться в неё и одновременно то и дело поглядывая на экран.
«Идёт соединение…»
– Би-ип… Би-ип… Би-ип…
Шли секунды. Минуты…
– Ну же! – не выдержала Оксана, находясь на грани истерики. Слёзы ручьями лились из глаз и стекали по одежде. – Соединяй, чёрт бы тебя побрал!
Наконец, будто откликнувшись на мольбы, видеофон негромко щёлкнул, и на экране появилось безвозрастное благодаря пластической хирургии, но в прошлом, наверное, миловидное личико секретарши Нади.
– Надя! – сдерживая рвущиеся наружу рыдания, быстро заговорила Оксана. – Передай Жене Семёновне…
– Алло! – сказала Надя, как-то странно глядя с экрана – так, словно никого перед собой не видела. – Алло!..
«Нет, нет, только не это!»
– Надя, это я, Оксана! Слышишь?! Это я! – Серых уже кричала.
– Алло! – тупо повторяла Надя. – Алло, говорите! Вас не слышно и не видно! Алло!..
Оксана рыдала в голос.
«Что происходит? Что за чушь?! И почему я? Почему?!..»
Она не заметила, как стала произносить это вслух.
Вынула из кармана платок, вытерла слёзы, высморкалась. Ушла от столкновения с очередным не видящим её водителем.
Устав «аллокать», Надя прервала связь.
«Ладно, что бы это ни было, я должна со всем разобраться, – решительно подумала Оксана. – Вначале обследую себя на предмет пара- и пси-отклонений».
Дом был уже недалеко. Оксана отчаянно нажала сенсор газа. Гравилёт понёсся вперёд ещё быстрее. Четыреста километров в час… пятьсот… шестьсот!..
Чудом не попав в аварию, Серых приземлилась на площадку возле строения, выскочила из авто и, даже не позаботившись закрыть дверцу, помчалась в подъезд.
Коридор… лифт… коридор… Типовая планировка типового, но безупречно функционирующего Режима. Правильного, единственного.
Оксана замерла перед дверью в собственную квартиру и тупо уставилась перед собой. На двери висел огромный электронный замок. Такие вешала только СПП – Служба Правосудия и Порядка, правопреемница позабытой, сгинувшей в веках полиции. Только она – и лишь на двЕри, которые ведут в опечатанное помещение.
Её квартиру опечатали?! Почему!..
Тут она заметила прикреплённую справа, небольшую голографическую записку. «Место происшествия».
Вот и всё. Два слова, и больше ничего.
Иногда в записки СПП включала пояснения для окружающих, в особенности возможных свидетелей и пострадавших. Прочитав их, те сразу понимали, что к чему.
Приготовившись к худшему, Оксана коснулась магнитного прямоугольника с голонадписью.
«Исчезновение гражданина Режима, – выскочило на плоском экране, – Серых О.».
У Оксаны перехватило дыхание, поплыло перед глазами. Она в буквальном смысле задыхалась от изумления. В конце концов, ей удалось сделать вдох, потом ещё один…
И затем женщина разразилась жутким, нездоровым смехом. Взор застил туман.
«А что если речь не обо мне? – подумала Оксана. – Что если это другая О. Серых? Из какого-нибудь… не знаю, параллельного мира! Где тоже, по понятным причинам, у женщин нет отчества. Ведь всякое может быть, верно? Столько произошло, так почему бы не случиться и этому?»
Мысли неслись потоком, неостановимые, бессодержательные, абсурдные. Конечно, она не верила в то, что думает, но надо было за что-то цепляться, за некую соломинку, которая удержала бы её в добрых уме и здравии посреди творящегося хаоса.
В квартиру Оксана попасть не могла, а значит, был закрыт доступ и к домашнему, стационарному медицинскому комплексу. Но оставалась ещё возможность. Если она действительно пси-норм, любой портативный медик вычислит это за несколько секунд. Переносное устройство не определит, какими способностями наделена Оксана – всё-таки оно обладало лимитированным набором функций, – однако, по крайней мере, успокоит её. Внесёт ясность, свет, ЖИЗНЬ в происходящее…
«Я чёртов путешественник по мирам, – мысленно, а после и вслух говорила себе Оксана. – Или не по мирам – во времени… Надо будет создать собственную группу, когда выберусь из этой передряги. Какое-нибудь Общество Анонимных Сумасшедших… ЕСЛИ выберусь, конечно…»
Негромко, нервно посмеиваясь и гоня прочь навязчивые, крайне неприятные мысли, она вышла на улицу, забралась обратно в гравилёт, закрыла дверцу, зачем-то заперла. После чего открыла прикосновением бардачок и достала оттуда свёрнутого портативного медика. Активировала.
Устройство раскрылось, засветилось, замигало; приветствовало компьютерным голосом:
– Доброго дня, гражданка! Чем могу служить?
– Полное обследование, – ответила она, старательно не обращая внимания на то, как её назвал медик – обезличенно, не по имени.
Медик тотчас присосался к руке женщины, рукав на которой та заблаговременно задрала, и, засветившись пуще прежнего, загудев, принялся работать.
В густом волнении не текли – медленно-медленно ползли минуты…
Наконец обследование закончилось. На экране медика высветилась надпись:
«Осмотр завершён. Проблем и аномалий не выявлено».
Гадливо, словно пиявку, она отодрала от себя медустройство, даже не потрудившись отключить, и бросила на заднее сиденье. Потом завела гравилёт и устремилась прямиком в небо ставшего столь недружелюбным и таинственным Сверхграда – её бывшей колыбели уверенности и определённости…
Она не понимала, куда летит.
«Да и не всё ли равно?»
Гравилёт мчался на предельной скорости всё выше. На Оксану напало оцепенение: она не сознавала, где находится, что делает. Полное безразличие овладело ей.
ПотОм, внезапно очнувшись, Серых «потянула» сенсоруль на себя. Машина перешла в горизонтальное положение – и продолжила стремглав нестись неведомо куда. За пределы Града…
…Сколько это длилось, Оксана не знала. В себя она пришла, когда запищал индикатор топлива.
«Почти на нуле!»
В панике, женщина как можно скорее посадила гравилёт.
«Куда я попала? – подумала Серых, когда мобиль ощутимо ударился об асфальт. Она выключила зажигание, бессмысленно экономя жалкие остатки топлива. – И выберусь ли когда-нибудь отсюда?!»
Оксана посмотрела перед собой. Удивлённо перевела взгляд на левое боковое стекло, после – на правое…
Повсюду, куда хватал глаз, возвышались какие-то руины; здания, построенные неведомо когда с непонятной целью, но теперь разрушенные. Индустриальные «останки», которых нет и не должно быть в привычном мире. Дорога вздыблена, разбита. И витает в воздухе тёмная то ли пыль, то ли взвесь…
И ещё что-то: некое голубоватое свечение на грани видимости, там, впереди, и чуть левее, между остовами зданий.
Заинтригованная, Оксана открыла дверцу гравилёта и выбралась наружу.
Чёрные хлопья неторопливо оседали на землю. Пара из них упала на макушку Оксаны. Женщина поморщилась и тряхнула белыми волосами, сбрасывая загадочную взвесь. Опустив голову, она помчалась туда, где сверкало голубым непонятное нечто.
Хрустели под ботинками обломки асфальта, какие-то банки и обёртки, прочий мусор. Бред! Откуда этому здесь взяться?..
Оксана пробежала между зданий, не сбавляя темпа, размеренно дыша – как учил роботренер: вдох через нос, выдох через рот. Источник света был совсем недалеко.
Когда она подбежала ещё ближе, стало ясно, что это некое подобие… забора. Энергетического или силового забора, полупрозрачного. И – пульсирующего. «Забор» сначала придвинулся на пару десятков сантиметров, потом, спустя некоторое время, отступил.
Поравнявшись с ним, Оксана внимательно посмотрела на странное «ограждение». По ту сторону смутно угадывались ломаные линии, но кроме – пустота. Будто бы разрушение, прошедшее по месту, где сейчас находилась Серых, в этой зоне, за «забором», уничтожило почти всё. А то, что сохранилось, не имело формы и не представляло ценности.
«Как при Конфликте», – возникла внезапная мысль.
При Конфликте? Что это значит?! Нет, во время Конфликта использовалось новейшее оружие, однако оно воздействовало на сознание людей, а не на окружающий мир! Это Третья Мировая разрушила бОльшую часть того, что было возведено человечеством, тогда как Конфликт…
– …Кто-нибудь догадается, – нежданно донеслось непонятно откуда.
Оксана заозиралась.
– Кто здесь?
Рядом никого не было.
– А что случится, когда они узнают правду?
– Возможно, то же, что и с нами. А может… и чего похуже. После Конфликта сложно предсказать исход.
– И зачем только изобрели эрэмы…
Оксана вертела головой, пытаясь высмотреть говоривших, однако не находила ни единой живой души.
А голоса, между тем, продолжали звучать – словно бы прямо здесь, в паре шагов от неё. И неизвестно, что было поразительнее: то, О ЧЁМ невидимые говорили, или то, КАК они говорили. Незримые собеседники рассуждали на темы, известные каждому современному человеку, но извращали их суть до неузнаваемости. Сами же голоса принадлежали неугадываемым особям: странные, противоестественные модуляции, грубый говор, хрипотца…
И вдруг Оксана поняла. Женщина вспомнила стародавние аудио- и видеозаписи из центрального хранилища; шипящие, «сдобренные» помехами, однако вполне сносные, чтобы по ним определить РОД бесплотных «говорунов». Теперь она была абсолютно уверена: голоса – мужские! И принадлежат настоящим людям (по крайней мере, так казалось). Не искусственным созданиям, не переделанным женским особям, нет! МУЖЧИНАМ!..
«Но они же все погибли! Погибли в результате Конфликта!..» – в отчаянии ухватилась Оксана за то, что знала, в чём была уверена – за мировую историю.
А диалог, тем временем, продолжался.
– …Разрыватели материи помогли нам победить в Войне…
– В Конфликте.
– Называй как хочешь. Но они и уничтожили всё. Спасли мир от полной аннигиляции, и жители ТОЙ реальности полагают, будто бы эрэмы применяются для восстановления разрушенных областей и вещей… Однако когда-нибудь они додумаются до правды. Поймут, что после Третьей Мировой ничего не было – и быть не может. И причина не в ядерных бомбах, до которых дело не дошло, а в эрэмах – проклЯтых разрывателях материи…
– Увы, в их случае медиагипноз не так эффективен, как казалось. Или, напротив, к счастью?..
– Эй, кто вы? – закричала Оксана. – Я здесь! Слышите меня?!..
Но они не слышали. Продолжали говорить об эрэмах, знаменитых эрэмах, с помощью которых Режим стал Режимом. Благодаря которым материю реальности можно вынуть, переместить, переделать, уничтожить… если, конечно, действовать осторожно. А люди, в основном женщины, действовали очень осторожно, потому и возник Режим. Страна, восстановленная из небытия посредством разрывателей. Фениксом возродившаяся из пепла…
Правда ли всё это?
«Пепел…»
Чёрно-серые хлопья падали и падали с неба. Остатки разрушенного мира. Не того, что представал умам женщин, выживших, но сошедших с ума; более чувствительных, нежели мужчины. Женщин, навсегда потерявших детородность. Не этот мир сыпался сейчас сверху обгорелыми частицами, нет, а сАмая что ни на есть реальная действительность. След разразившейся Третьей Мировой. Конфликта. Название неважно – важен результат. А результат – пепел: стылый, безжизненный…
Красивые белые волосы Оксаны окрасились в чёрно-серый цвет.
– …Сумеем ли вернуть их сюда? Найдут ли медики лекарство?
– И восстановит ли это порушенную реальность?..
«После Конфликта никто не ушёл безнаказанным!» – то ли подумала Оксана, то ли поняла – внезапно, немыслимым образом прозрела!
Не спаслись, по большому счёту, мужчины, не способные продолжить род без женщин и стерилизованные Войной… Не выжили в реальном мире женщины, безумные, «сбежавшие» сознанием и телом в мир параллельный… Вымирали и животные – более восприимчивые, нежели люди, существа, которые не перенесли смертоносных изменений физики, физиологии, генетики, климата… Не помогало искусственное оплодотворение, не «работало» клонирование. Всё – совершенно всё – в действительности, искажённой гомо сапиенс, «царями природы», стремилось к упадку, угасанию, неизбежной гибели… Неслось к смерти от рук и по вине человечества, которое, разумеется, хотело как лучше.
Эрэмы потрудились хорошо. Реальность расслаивалась и сжималась. Не вся – лишь человеческая, – но этого было достаточно…
…И тут на Оксану нахлынула паника ещё более сильная, чем раньше. Налетела неожиданно, неотразимо.
«Забор» снова сжался, отодвинув её назад. Словно бы подсказывая.
«Забор»… ограждение, созданное для того, чтобы удержать разрушенный Конфликтом-Войной планетарный мир от окончательного распада. Неминуемого, неотрицаемого. Вот почему кольцо ограждения постепенно сжималось, грозя стиснуть реальность людей – и мужчин, и женщин – в абсолютный ноль, в ничто…
Сердце заколотилось безумным животным; кожа покрылась испариной…
И она побежала.
Понеслась прочь: от этих голосов, от их смертоносных слов, от мира, куда угодила, случайно разбередив сознание… или подсознание… Либо, кто знает, такая сила сидела внутри тела всегда, и она способна поделиться этим с другими?
Сыпались новые вопросы – ответов на них не было.
Наконец голоса стихли.
Разрушенные здания так и не прекращали вырастать повсюду, куда бы Серых ни ступала. И что-то внутри, некое неназываемое, но оттого не менее правдивое чувство, подсказывало: теперь эти чёрные, «зубастые» великаны будут сопровождать её всегда…
Запыхавшаяся, Оксана забежала в невысокое строение с проломившейся крышей. Похоже, бывший магазин. Вот и некоторые полки сохранились, а на них – продукты…
Только сейчас она поняла, как проголодалась. Восстановив дыхание, Оксана стала сгребать с полок чудом уцелевшую едУ – сыр в упаковке, рыбные и мясные консервы, сок в маленьком пакете, конфеты… Что-то она запихала в карманы, часть оставила в руках.
Надо выживать в этом мире. Новом? Нет… Старом. Прежнем, настоящем… Ей нужно выживать, пока ОНИ… ищут.
И, может, когда-нибудь найдут…
Выбежав из разрушенного магазина, Оксана услышала за спиной жуткий грохот. Обернувшись, женщина увидела, что дверной проём завалило обломками. То ли в паническом ужасе, то ли в некоем неназываемом сверхъестественном состоянии, она опять бросилась бежать. Прочь, прочь!
Но лишь те же здания попадались навстречу, куда бы Серых ни сворачивала. Чёрные, разломанные, обвалившиеся.
Хотя теперь она начала различать их. Вот это – бывший госпиталь, здесь была школа, а тут – завод…
А что если не всё потеряно? Вдруг она сможет найти не только вещи, которые помогут выжить ей, но и предметы, без которых не удастся вернуть назад сгинувший в Конфликте мир? Эрэмы – или ещё что-нибудь, сильнее их. Если правительство – а существует ли оно по-прежнему? – скрывало от женщин правду о разрывателях, Конфликте и прочем, то могло утаить и много чего ещё. Да наверняка так и сделало.
Надо искать. Надо верить. Надо сражаться. И никогда – никогда! – не сдаваться…
Утомлённая, Оксана перешла на шаг.
Впереди замаячило довольно неплохо, по сравнению с остальными, сохранившееся здание, кажется в прошлом – университет или институт. Наверное, там можно поспать, до завтрашнего дня, прежде чем продолжить поиски.
На чёрное небо набежала ещё более чёрная ночь.
Оксана остановилась; отдышавшись, принялась за еду. Ночное время не пугало – единственное, чего женщина, как оказывается, боялась, УЖЕ случилось, и это не имело к ней прямого отношения. Но всё-таки именно с этим предстояло бороться…
Похолодало, да так, что, останься Оксана на улице, непременно простудится.
Перекусив, Серых забежала в полуразвалившееся строение, похожее на бывший университет. Оглянувшись, увидела позади себя лишь ночь.
В кармане лежал фон. На всякий случай, Оксана проверила его, но устройство, конечно, не работало. Не звонило, однако, когда Серых включила фонарик, тот устремил в черноту заброшенного здания густой белый луч. Водя им по полу и стенам, женщина стала искать место, где бы укрыться от ночного холода и чем бы заменить подушку и одеяло.
Вскоре она нашла и то, и другое. Среди останков лекторской аудитории легла, положив голову на ворох обгорелых книжных страниц и укрывшись дырявым государственным флагом. И – вскоре заснула.
Безучастная тьма отстранённо наблюдала за попытками очередного живого существа бороться с её первобытной натурой. Истово, смело, беспощадно. Бороться и… победить?
Может быть…
«Когда веришь, нет ничего неодолимого», – вспомнились слова одного известного писателя, цитаты которого Оксана учила наизусть студенткой. Учила не для учёбы – для себя.
«Неужели я первая и единственная, кто попал в этот слой реальности? – думала одинокая женщина, засыпая. – Неужели вокруг ни одного живого существа? С кем можно поговорить, кто поддержит, поможет…»
Вдруг до слуха донёсся какой-то звук. Неуместный и знакомый. Будто бы кто-то тихо ступает по полу – осторожно, чтобы не услышали.
«Кто это? Кто здесь? – мелькали в полузабытьи мысли. – Или только чудится?..»
Когда веришь, всё возможно…
Это Оксане и привиделось в беспокойных, отрывистых сновидениях. Яркий лучик надежды среди непроглядной, загадочной тьмы…
…А когда она проснулась, в чёрном небе занялся новый день. Столь же серо-обыкновенный, как и прежде – и такой пронзительно не похожий на всё, виденное ранее.
Первым, что бросилось в глаза, было одеяло. Оксана непроизвольно куталась в него посреди полной беспокойных снов ночи, чтобы сберечь тепло. Когда поняла это, тут же отбросила одеяло в сторону. Не потому, что оно воняло, или по другой банальной причине, нет. Но этой вещи здесь находиться попросту не могло!
Значит, она тут не одна? Значит, есть ещё кто-то?!
Оксана вскочила на ноги.
– Эй! – крикнула, но ответила только тишина. – Эй, где вы? Отзовитесь!
Она озиралась по сторонам, однако никого не видела.
«Может, пригрезилось? Что если я ещё больше схожу с ума? Сама притащила одеяло, накрылась им, а теперь ищу несуществующих людей».
Серых горько усмехнулась.
И в этот самый момент за дверью аудитории что-то громко зашуршало, и послышался звук: точь-в-точь поспешно удаляющиеся шаги. Будто кто-то убегал!
– Стойте!
Она ринулась за неизвестным. Во всяком случае, за звуком – и за той надеждой, что он дарил.
Выбежав из аудитории, Оксана мельком увидела фигуру в пёстрой одежде, скрывающуюся за углом. Кажется, беглец был совсем небольшого роста. Ребёнок?!..
Продолжая окрикивать нежданного визитёра – наверняка именно он, пожалев, укрыл одеялом, – Оксана возобновила погоню.
Мелькали мимо серые, разрушенные коридоры и помещения с обвалившимися дверями. Скрипел под ботинками мусор. Топот впереди не стихал. Серых запыхалась, но понимала, что, если замедлится или, того хуже, остановится, навсегда потеряет из виду пёструю фигуру и потом уж не догонит. Она не могла этого допустить, не могла!..
Погоня привела Оксану на улицу. Замерев на мгновение, чтобы оглядеться, женщина наконец заприметила улепётывающего со всех ног человечка. Тот вновь скрылся за поворотом, на сей раз – выжженной высотки.
И опять – бежать: до огня, до рези в горле, до обжигающих лёгкие глотков воздуха. Ноги начали уставать, но, задыхаясь, Серых не прекращала двигаться. Замрёшь сейчас – больше не сойдёшь с места до тех пор, пока не отдышишься. А к тому моменту беглец будет далеко.
Она ещё раз попыталась окрикнуть несущегося во весь упор, словно не знающего устали человечка, однако ничего не получилось: слова застряли в горле вместе с обжигающим пламенем. На теле выступил пот. Убегающий петлял между строениями и их жалкими останками, чем усложнял преследование.
Наконец, Оксана выскочила на открытую местность, большУю площадь, где не было или не осталось целых построек. И – встала как вкопанная. Тот, кого она пыталась догнать, исчез. Испарился. Будто Серых гналась за призраком, а не за человеком.
«Может, так и было?»
Пытаясь отдышаться, Оксана согнулась чуть ли не пополам. На глаза навернулись слёзы. Почему? Ну почему кто-то неизвестный вдруг дарит тлетворную надежду, а после жестоко отнимает, стоило едва её обрести?!..
Серых вытерла слёзы тыльной стороной ладони, подняла голову… и заметила какое-то движение в дальнем конце просторной площади.
– Вы там? – негромко спросила она.
Никто не ответил. Даже ветер не откликнулся на фразу, поскольку никакого ветра не было в помине. Всё будто бы замерло.
Неспешным шагом – на другой не хватало сил – Оксана пересекала площадь. Она приближалась к непонятному невысокому строению, которое сразу, впопыхах, не увидела.
«Проглядела, наверное… Мысли занимало другое. Или оно появилось лишь сейчас?..»
Можно только гадать…
По мере приближения Серых поняла, что неожиданная находка – отнюдь не строение, а некая достаточно высокая и широкая вещь с накинутой на неё материей. Подойдя совсем близко, Оксана сперва встала и рассмотрела то, что предстало глазам. Не обнаружив ничего подозрительного и опасного, осторожно взялась за угол материи – плотной, пыльной, грязной, – потянула на себя. Медленно, точно неохотно, материя поползла вниз, открывая…
Женщина ахнула.
Зеркало!
Огромное, выше её роста, зеркало выросло перед Оксаной. Прямоугольное. Нереально чистое в окружающем хаосе разрушения. В простой металлической раме.
Потрясённая, Серых наклонила голову, внимательно разглядывая неизвестно как очутившийся тут предмет.
Вдруг по поверхности зеркала прошла рябь.
Оксана тотчас отпрянула. Что это? Что за чудеса?!
Рябь прошла снова. Серых всмотрелась в поверхность зеркала – напряжённо, словно от этого зависела её жизнь. А может, так и есть?.. И вот, внутри отражающего предмета проявились чьи-то фигуры, смутные, неясные. И следом послышались голоса – тоже неразличимые.
Опять чудится? Вероятно. Или…
Если зеркало ничего не отражает – а оно не отражало, – возможно, это и не зеркало вовсе?
Оксана протянула руку к идущей рябью поверхности. Тонкие пальцы коснулись того, что должно быть стеклом, а на поверку оказалось… ничем. Холодным, почти морозным ничем.
Серых поёжилась, но не от холода.
Голоса усилились. Показалось, будто она стала разбирать отдельные слова. Большинство мало что значило, однако отдельные наполнял глубокий смысл. Смысл, который до вчерашнего дня скрывался за плотной пеленой неизведанности.
А потом Оксана приняла решение. Отдёрнула руку. Вдохнула глубоко: ещё раз и ещё. Отошла назад… И, разбежавшись, прыгнула прямиком в зеркальную рябь! В псевдостеклянную поверхность!
Свечение объяло женскую фигурку. Послышался громкий хрустальный звон – такой издаёт бьющееся стекло. Морозный холод сомкнулся на теле… И сознание отключилось. Всё пропало…
…Оксана лежала на земле, холодной, грязной. Однако это было неважно. Главное, жива.
Но где, где она?
Серых медленно открыла глаза. Вокруг сновали какие-то фигуры. Женщина присмотрелась.
«Люди?!»
Оксана порывисто села. Откуда здесь люди? Кто они?!
Она вгляделась внимательнее. Было в незнакомцах что-то странное, ранее не виданное.
– Очень рад, что вы в порядке, – раздался рядом мягкий, участливый голос.
Серых повернулась. На неё глядел незнакомый человек. Не тот, за которым гналась, а гораздо выше ростом, в одежде нейтральных цветов. Лицо незнакомца отражало заботу, даже нежность. Лицо… мужчины!
– К… кто вы? – заикаясь, вымолвила Оксана.
– Меня зовут Станислав.
Серых принялась оглядываться по сторонам.
– Сказать, что мы вас ждали, значит сильно погрешить против истины, – продолжал между тем назвавшийся Станиславом.
«Что он делает, шутит?»
– Как я тут очутилась?
На сей раз вместо ответа Станислав лишь указал куда-то рукой.
Оксана посмотрела туда – и раскрыла рот от изумления.
Сквозь огромное разбитое зеркало, несуществующая уже поверхность которого непрестанно шла рябью, выходили и входили мужчины. Самые разные. Высокие и низкие. Молодые и старые. С бородой и без… Многие, выходя, вели за собой женщин, а иные несли дам на руках. Женщины – те, кто был в сознании, – выглядели потерянными, но радостными. И счастливыми, однако довольно озабоченными смотрелись мужчины.
