Генрик Ибсен
Пер Гюнт
Действие третье
В глубине бора. Серая осенняя погода. Падает снег. Пер Гюнт, без куртки, рубит строевой лес.
Пер Гюнт (подрубая огромную старую сосну с узловатыми ветвями)
Упрям ты, старый великан, как вижу,
Да как там ни упрямься, час твой пробил!
(Принимается опять рубить.)
Броню, вишь, на себя надел стальную!
Но я сдеру ее со шкурой вместе!
Ага! Кривыми лапами трясешь?
Я понимаю, – ты сердиться вправе,
Но все же предо мной падешь ты ниц!
(Вдруг обрывая.)
Все выдумки. Сосна это, а вовсе
Не в сталь закованный могучий витязь;
Сосна простая с треснувшей корой.
Не легкий труд рубить стволы такие;
А замечтаешься – сам черт не брат!
Но надо это бросить все; довольно
Ходить в тумане, бредить наяву…
Ты, парень, изгнан в лес и – вне закона!
(С жаром продолжает рубить.)
Отверженный. И матери с тобою
Здесь нет; никто тебе не сварит пищу
И не накроет стол. Захочешь есть –
Справляйся сам, как знаешь; раздобудь
В реке, в лесу чего-нибудь съестного,
Лучины нащепи да разведи
Огонь в печи и стряпай сам. Захочешь
Теплей одеться – подстрели оленя;
А нужен кров – так камня наломай
Да бревен наруби и сам на место
Перетаскай на собственной спине.
(Роняет топор и мечтательно глядит вдаль.)
Хоромы выйдут важные. На крыше
Я башенку с флюгаркою поставлю,
А для конька морскую деву с рыбьим
Хвостом я вырежу; замки и скобки
Из желтой мели сделаю и стекол
Для окон раздобуду. То-то станут
Прохожие дивиться: что такое,
Как жар, горит там, на горе, в лесу?
(Злобно смеется.)
Опять за выдумки! Себя морочить!
Ты вне закона!..
(Ожесточенно рубит.)
И с тебя довольно
На случай непогоды шалаша…
(Смотрит вверх на дерево.)
Ага, шатается. Еще удар…
Ну вот, во всю улицу и растянулось!..
Затрясся молодняк, весь бор гудит.
(Принимается очищать дерево от ветвей, но вдруг останавливается с поднятым топором и прислушивается.)
За мной кто-то… А, так ты обманом
Меня взять хочешь, хэгстадский старик!..
(Присаживается на корточки за деревом и осторожно выглядывает из своей засады.)
Какой-то парень… Сам боится, видно;
Все озирается по сторонам
И что-то прячет под полою куртки…
А, серп!.. Остановился и тревожно
Прислушался… Теперь на лыжный посох
Он руку правую кладет, и… что с ним?
Шатается, за дерево схватился?…
Ай-ай! Никак он палец отхватил?!
Да, начисто! Фонтаном кровь забила…
Он тряпкой замотал и убежал!
(Встает.)
И молодец же, черт возьми! Весь палец
Большой отчикнул! Сам, по доброй воле,
Никто его не заставлял… Ах, вот что!
Теперь я понял. Только так и можно
Избавиться от королевской службы.
Его в солдаты, видно, взять хотели,
А парню-то, понятно, не охота.
Но отрубить?… Раз навсегда расстаться?…
Придумать это, этого желать,
Хотеть… но – сделать?… Нет, не понимаю.
(Качает головой и затем снова принимается за работу.)
В доме Осе. Полный беспорядок. Сундуки стоят раскрытые, носильное платье разбросано кругом; на кровати кот. Осе и Бобылка торопливо увязывают и укладывают вещи.
Осе (бросаясь в одну сторону)
Послушай, Кари!
Бобылка
Что?
Осе (кидаясь в другую сторону)
Послушай, где же?…
Куда девала я?… Скажи – куда?…
Да, что, бишь, я ищу-то? Сбилась с толку
Совсем… Ах да, – где ключ от сундука?
Бобылка
Торчит в замке.
Осе
Ой, что это за грохот?
Бобылка
Последний воз с двора съезжает – в Хэгстад.
Осе (плача)
Уж заодно бы и меня свезли
В гробу на кладбище! Ох, сколько горя
Приходится перетерпеть на свете!..
Очистили весь дом. Чего ж не взял
Старик от Хэгстада, то отнял ленсман.
Одеждой не побрезговали даже…
Тьфу! Стыд и срам таким жестоким судьям!
(Присаживаясь на край постели.)
И двор и землю отняли у нас.
Старик жесток был, ну а судьи пуще.
Ни помощи ни милости. Совета
И то спросить мне не у кого было.
Бобылка
Дают вам все же век свой тут дожить.
Осе
Да, милостыней будем жить мы с кошкой.
Бобылка
Сынок вам дорогонько обошелся.
Осе
Мой Пер? В уме ты? Он при чем? Вернулась
Домой цела и невредима Ингрид.
Им черта бы к ответу звать, не Пера;
Тут, кроме черта, виноватых нет;
Не кто, как он подбил на грех беднягу.
Бобылка
На вас лица, я вижу, нет. Не лучше ль
Сходить за пастором?
Осе
Сходи, пожалуй…
(Вскакивая.)
Нет, что ты, Бог с тобой! Досуг ли мне!
Я мать ему иль нет? Так чье же дело
В беде помочь ему по мере сил,
Когда его другие оттолкнули?…
Позволили они вот эту куртку
Отдать ему… лишь надо починить.
Ах, если б смела я ему припрятать
И одеяло меховое!.. Кари,
А где ж чулки?
Бобылка
Да тут же, в общей куче.
Осе (роясь)
Ах, что нашла я! Ложку для литья,
Его любимую игрушку. С нею
Он в пуговичника любил играть;
Бывало, топит, плавит, отливает…
Раз как-то пир здесь шел, и попросил
Кусочек олова он у отца;
А тот: «Не олова, дам серебра,
Монету Кристиана короля;
Ты не забудь, что ты сын Йуна Гюнта…»
Покойник с пьяных глаз не разбирал,
Что – олово, что – золото… Чулки-то
Все в дырках, Кари. Надобно заштопать.
Бобылка. Не худо бы.
Осе. Заштопаю и лягу.
Не по себе мне вправду; тяжело…
(Радостно.)
Смотри-ка, две фуфайки шерстяные!
Не доглядели… или – позабыли.
Бобылка
Как видно.
Осе
Вот удача! Ну, одну
Ты им вернешь… Иль нет, оставим обе, –
На Пере больно старая, плохая.
Бобылка
Ах, матушка, ведь это грех, пожалуй!
Осе
Да, да, но каяться уж заодно, –
Священник всем грехам даст отпущенье.
Перед только что срубленной избушкой в лесу. Над дверью оленьи рога. Глубокий снег. Сумерки. Пер Гюнт прибивает к дверям большой деревянный засов.
Пер Гюнт (посмеиваясь)
Засов сюда, чтоб здесь от троллей злобных
И злых людей я запереться мог;
Засов сюда, чтоб эта нечисть вся
И на порог ко мне ступить не смела…
Они приходят с тьмой ночной, стучатся:
Открой, Пер Гюнт! Мы прытки, словно мысли!
Мы под кроватью прячемся, в золе
Мы копошимся, мы в трубу влетаем.
Хи-хи, Пер Гюнт! Запрешься ль на замок
От дьявольских, нечистых, злобных мыслей?
Сольвейг прибегает на лыжах с равнины; на голову наброшен платок, в руках узелок.
Сольвейг
Эй, Бог в помощь! Гостьей не побрезгуй!
Ты звал меня, ну вот, я и пришла.
Пер Гюнт
О Сольвейг! Ты ли это? Нет… Да, да!
И не боишься подойти так близко?
Сольвейг
Твой первый зов передала мне Хельга;
Потом его мне стали повторять
И тишина и ветер; мне звучал он
В рассказах матери твоей и в сладких
Мечтах, что те рассказы навевали;
И днем и ночью слышался он мне,
И не могла я не прийти. Померкла
Вся жизнь там для меня. Я не могла
Ни плакать от души там, ни смеяться.
На знала я, что в мыслях у тебя;
Но знала что мне следовало сделать.
Пер Гюнт
А твой отец?
Сольвейг
Теперь я сирота;
Без матери и без отца: со всеми
Я порвала.
Пер Гюнт
Чтобы ко мне уйти!
О Сольвейг, милая!..
Сольвейг
К тебе. Так будь же
Теперь мне всем на свете ты – и другом
И утешителем.
(Со слезами в голосе.)
Всего больнее
С сестренкой было расстаться… Нет,
Пожалуй, тяжелей еще с отцом…
Всего же тяжелей – с моей родимой…
Нет, нет, прости мне, Боже… Я не знаю,
С кем тяжелее было мне расстаться!
Пер Гюнт
Но приговор суда ты знаешь, Сольвейг?
Наследства я лишен, двора, земли.
Сольвейг
Иль думаешь, рассталась я со всеми
И всем, что дорого мне было, ради
Наследства твоего, земли, усадьбы?
Пер Гюнт
Мой уговор со стариком ты знаешь?
Бежать от всех я должен, жить в лесу,
Не то схватить меня имеет право,
Как только выследит меня.
Сольвейг
Дорогу
Я разузнала и к тебе помчалась
На лыжах; спрашивал же кто из встречных,
Куда, – я говорили, что домой.
Пер Гюнт
Так прочь засовы и замки! Не надо
Мне запираться от недобрых мыслей!
Порог мой ты переступить решишься,
И – милость свыше кров мой осенит!
О Сольвейг! Дай тобой полюбоваться!..
Не надо слишком близко. Лишь смотреть…
Какая же ты светлая! Позволишь –
Я буду на руках тебя носить!
Ты так нежна, легка! Я не устал бы
Хоть век нести тебя, позволь лишь только!
И я тебя не загрязнил бы. Дальше,
Как можно дальше от себя держал бы!
Нет, кто подумал бы, что я могу
Понравиться тебе?… А знала б ты,
Как сам я стосковался по тебе!
Вот видишь, как я тут трудился, строил…
Но для тебя все это бедно слишком;
Сломаю все и выстрою получше.
Сольвейг
Богато или бедно – я довольна;
Здесь по душе мне, – дышится свободно.
Ведь там, внизу, вздохнуть я не могла,
Давило камнем грудь. И эта тяжесть
Меня оттуда тоже прочь гнала.
А здесь – где бор шумит… где тишь такая
И словно пенье в воздухе дрожит –
Мне так легко, так хорошо; я – дома.
Пер Гюнт
И крепко ты уверена, что будешь
Всегда так чувствовать? Всю жизнь свою?
Сольвейг
По той дороге, по которой я
Сюда пришла, возврата нет.
Пер Гюнт
О Сольвейг!
Так ты моя! Войди же! Дай взглянуть
Мне на тебя в моем жилище, Сольвейг!
Войди! Я разведу сейчас огонь;
Увидишь, станет там светло, уютно;
И мягко будешь ты сидеть и спать!
(Отворяет дверь.)
Сольвейг входит. Пер Гюнт минуту стоит молча, громко смеется от радости и подпрыгивает.
Пер Гюнт
Моя царевна! Я ее нашел!
Завоевал! Так для нее теперь
Дворец, ее достойный, строить буду!
(Схватив топор, направляется в лес.)
Навстречу ему из чащи выходит пожилая женщина в зеленых лохмотьях, за нею ковыляет, держась за ее юбку, уродец с пивным жбаном в руках.
Женщина
Здорово, Пер Беглец!
Пер Гюнт
Чего тебе?
И кто ты?
Женщина
Старые знакомцы мы,
Соседи; тут живу неподалеку.
Пер Гюнт
Вот это новость для меня.
Женщина
Ведь вместе
С твоей избушкой и моя росла.
Пер Гюнт (желая уйти)
Мне недосуг, однако…
Женщина
Знаю, знаю;
Всегда так было; прыток ты уж больно,
Но за тобой я поплетусь и рано
Иль поздно догоню тебя.
Пер Гюнт
Да, верно,
Ты обозналась, матушка! Ошиблась!
Женщина
Ошиблась-то я раньше, мой дружок,
Когда так щедр ты был на обещанья.
Пер Гюнт
Я обещал тебе?… Какого черта?
Женщина
Иль позабыл ты вечер тот, когда
У моего отца ты угощался?
Забыл?
Пер Гюнт
Да было бы что забывать!
О чем толкуешь ты – не понимаю.
Когда с тобой в последний раз видались?
Женщина
Последний раз и первым был.
(Уродцу.)
Спроси-ка,
Не хочет ли отец испить пивца?
Пер Гюнт
Отец? Да ты пьяна? Его зовешь ты?
Женщина
Не узнают ли свинку по щетинке?
Глаза-то есть во лбу? Не видишь, что ли?
Он хромоног, как ты душою хром.
Пер Гюнт
Меня ты хочешь обморочить, будто?
Женщина
А ты не хочешь ли уж отвильнуть?
Пер Гюнт
Щенок вот этот длинноногий?
Женщина
Что же,
Таков уж рост.
Пер Гюнт
И на меня ты смеешь,
Хрычовка, взваливать!?
Женщина
Пер Гюнт, ты груб!
(Плачет.)
Моя ль вина, что так успела с лета
Я подурнеть, с тех пор, как за собою
Меня увлек ты через лес и горы?
Когда по осени пришел мне срок,
То черт был повитухой у меня;
Куда уж похорошеть. Но если
Ты хочешь мне красу мою вернуть –
Ту девушку из дому прогони
И прочь из памяти, из сердца выкинь;
Дружок мой, сделай так, – я скину харю.
Пер Гюнт
Сама ты, ведьма, убирайся прочь!
Женщина
Ну как же, так и убралась.
Пер Гюнт
Не то я
Как тресну по башке!..
Женщина
Посмей, посмей!
Хо-хо, Пер Гюнт, мне нипочем побои.
Что день – к тебе наведываться буду,
К вам в горенку заглядывать, и если
Увижу рядышком вас на скамейке,
Начнешь ласкаться к ней – войду тихонько
И доли ласк потребую своей.
Да, да, со мной придется ей делиться.
Прощай, дружок! Теперь женись хоть завтра!
Пер Гюнт
О дьявольское наважденье!
Женщина
Да.
Чуть-чуть тебе сказать не позабыла:
Мальчишку уж воспитывай ты сам,
Бродяга быстроногий!.. Эй, чертенок,
Пойдешь к отцу?
Уродец (плюет на Пера Гюнта)
Тьфу, тьфу! Я топором
Тебя хвачу! Увидишь! Погоди!
Женщина (целуя уродца)
Ну, что за голова у мальчугана!
Ты будешь вылитый отец с годами.
Пер Гюнт (топая ногой)
Ах, чтобы черт унес вас так далеко…
Женщина
Как близко мы сейчас?
Пер Гюнт (сжимая кулаки)
И это все…
Женщина
За блуд лишь мысленный! Тебя мне даже жаль.
Пер Гюнт
Всех больше жаль другую. Сольвейг, Сольвейг!..
Ты золото, ты солнышко мое!..
Женщина
Всегда невинный должен отдуваться, –
Как черт сказал: его побила мать
За то, это допьяна отец напился.
(Плетется в чашу, уродец за нею, швырнув жбаном в Пера Гюнта.)
Пер Гюнт (после долго молчания)
Сторонкой обойти дала совет
Кривая мне. И тут придется так же…
Ну, вот и рухнул с треском мой дворец!
Стена воздвиглась между ней и мною…
И разом стало гадко здесь и радость
Моя состарилась… Да, да, сторонкой.
К ней через эту грязь прямой дороги
Мне не найти. Гм… да, прямой дороги…
А все-таки, пожалуй, есть? Коль память
Не изменяет мне, то где-то что-то
Насчет раскаянья когда-то говорилось…
Но что? Что именно? Я не припомню,
И книги при себе здесь нет, и нити
В глухом лесу не сыщешь путеводной…
Раскаянье? Нужны, пожалуй, годы,
Пока я с ним пробьюсь вперед. Несладко
Такую жизнь вести. Сломать, разбить,
Что дорого так, чисто и прекрасно,
И снова склеить из кусков, обломков?
Со скрипкою удасться это может,
Но с колоколом – нет. Нельзя лужайку,
Что зеленеть должна, топтать ногами…
Да полно, выдумки все это, вздор!
Ведь вот исчезла же из глаз та мерзость…
Но не из памяти и не из сердца!
Прокрадываться будут в душу мне
Те мысли грешные. Сначала Ингрид,
Потом те три, скакавшие, как козы
На пастбище. Пожалуй, и они
Придут? И тоже с хохотом и бранью
Потребуют, чтоб я их приласкал
И на руки взял бережно, как Сольвейг!..
Ступай сторонкой, парень! Если б руки
Твои длиннее лап сосновых были,
Ты и тогда ее нести не мог бы
Достаточно далеко от себя,
Чтоб грязью собственною не запачкать…
Сторонкой обойди. Без барыша,
Так уж по крайней мере без убытка
Со всем покончить, да и позабыть…
(Делает несколько шагов назад, но опять останавливается.)
Войти туда… Теперь? Таким-то грязным,
Оплеванным? Войти туда, таща
Всю эту чертовщину за собою?
С ней говорить и все-таки молчать…
Ей признаваться и кривить душою?…
(Отбрасывая топор.)
Святой сегодня вечер. Ей навстречу
Идти таким, каков я, – святотатство.
Сольвейг (в дверях избушки)
Идешь ты, Пер?
Пер Гюнт (вполголоса)
Сторонкой.
Сольвейг
Что сказал ты?
Пер Гюнт
Придется подождать тебе. Стемнело,
А ноша будет тяжела моя.
Сольвейг
Постой, я помогу. Разделим ношу.
Пер Гюнт
Нет, нет, останься! Я один снесу.
Сольвейг
Ну, хорошо, но не ходи далеко.
Пер Гюнт
Имей терпенье, девушка! Далеко
Иль близко – подождешь.
Сольвейг (кивая ему вслед)
Я подожду.
Пер Гюнт уходит по лесной тропинке. Сольвейг все стоит в полуотворенных дверях избушки.
В доме Осе. Вечер. В печи ярко горит охапка хвороста. У кровати, в ногах, стул. На нем кот. Осе лежит в постели и беспокойно перебирает руками одеяло.
Осе
Ох, Господи Боже! Ужель не придет?
Ох, долго как тянется время!
Послать бы за ним… Да кого? А ему
Сказать мне так много бы надо!
И время не ждет. Вдруг нашло на меня!
Ну кто бы подумал… Лишь знать бы,
Что я с ним была уж не слишком строга…
Пер Гюнт (входит)
Привет тебе!
Осе
Бог тебе радость даруй!
Так все же пришел ты, мой милый сынок!
Но как же посмел ты?… Ведь можешь за это
Ты жизнью своей поплатиться.
Пер Гюнт
А пусть!
Не мог я тебя не проведать.
Осе
Вот стыд будет Кари! А я отойду
Спокойно.
Пер Гюнт
Куда это? Что ты толкуешь?
Осе
Ах, Пер мой, к концу подошла моя жизнь,
И смерть за плечами стоит… Умираю.
Пер Гюнт (содрогаясь и начиная взволнованно ходить по комнате)
Ну вот! Я оттуда сбежал, чтобы здесь
Забыться, вздохнуть посвободней, полегче…
Что, холодно разве рукам и ногам?
Осе
Застыли почти. Остается недолго…
Когда же последний я вздох испущу –
Рукою своею закроешь тихонько
Глаза мне и гроб заказать мне пойдешь.
Пожалуйста, Пер, покрасивее только…
Ах нет, я забыла…
Пер Гюнт
Да полно, молчи.
Успеем об этом подумать.
Осе
Пожалуй.
(Беспокойно озираясь кругом.)
Вот все, что они нам оставили, Пер!
Похоже на них.
Пер Гюнт (его опять всего передергивает)
Ну, опять!
(Жестко.)
Ведь я знаю,
Что я виноват, так к чему вспоминать?
Осе
И вовсе не ты, а проклятое пьянство;
Весь грех и беда от него. Ты был пьян;
А пьяный не знает ведь сам, что творит;
Ты помнишь, как ты на олене катался?
Уж, значит, порядочно был под хмельком.
Пер Гюнт
Да, да, но забудь ты все глупости эти,
И в сторону все, от чего на душе
Тоскливо становится, мать!
(Присаживаясь на край постели.)
Поболтаем
С тобой мы лучше о том да о сем…
Забудем все беды, напасти и горе!
А, старая киска! Жива еще все?
Осе
Беда по ночам с ней, – мяучит, скребется;
А это, ты сам знаешь, Пер, не к добру…
Пер Гюнт (перебивая)
В деревне что нового слышно?
Осе (улыбаясь)
Толкуют,
Что в горы тут тянет девицу одну…
Пер Гюнт (поспешно)
А Мас успокоился?
Осе
Слышно, не жалко
Ей даже родителей старых своих.
Ты к ним завернул бы; пожалуй, и средство
Придумал бы – горю помочь…
Пер Гюнт
А кузнец?
Куда он девался?
Осе
А Бог с ним, с чумазым!
Ты лучше спроси, как ту девушку звать.
Зовут ее…
Пер Гюнт
Нет, я сказал: поболтаем
С тобою мы лучше о том да о сем,
Забудем все беды, напасти и горе!
Не хочешь ли пить? Я принес бы сейчас…
Не вытянуть ног? Ты лежишь неудобно?
Кровать коротка. Не на ней ли я спал
Ребенком? Да, да. Я улягусь, бывало,
А ты одеялом укроешь меня,
Присядешь на край и баюкаешь песней
Иль сказывать сказки начнешь…
Осе
Да, да, да!
А помнишь, зимою уедет, бывало,
Отец твой – «в дорогу» играем и мы.
Возком одеяло служило, а фьордом
Замерзшим, равниною снежною – пол.
Пер Гюнт
Но лучше всего, веселее, ты помнишь,
Играли с тобой мы в «лихого коня».
Осе
Еще бы не помнить! У Кари мы брали
Кота и сажали его на чурбан…
Пер Гюнт
И в Суриа-Муриа, замок волшебный,
Лежащий на запад от кроткой луны,
К востоку от солнца, мы мчались с тобою.
Бичом хворостина служила тебе…
Осе
В ногах у тебя я, как будто на козлах,
Сидела…
Пер Гюнт
С вожжами-веревкой в руках;
Ты их распускала, как будто бы вихрем
И впрямь вороной наш летел, а меня
Заботливо все окликала – не зябну ль?
Господь да воздаст тебе, старая мать!
Душа-то была у тебя золотая!..
Но что ты все охаешь?
Осе
Ноет спина
От жестких досок.
Пер Гюнт
Повернись; поддержу я…
Вот так; и удобно теперь полежишь.
Осе (беспокойно)
Нет, Пер, ухожу я…
Пер Гюнт
Уходишь ты? Полно.
Осе
Отправлюсь; да я лишь того и хочу.
Пер Гюнт
Ну, полно же, полно! Укройся теплее,
А я вот присяду к тебе на кровать,
И вечер пройдет у нас в песнях и сказках.
Осе
Ох, лучше достал бы ты с полки псалмы,
А то на душе у меня неспокойно.
Пер Гюнт
Тсс… В Суриа-Муриа задал король
Гостям своим, принцам пир званый горою…
Ты к спинке саней прислониться изволь,
Туда вороной понесет нас стрелою.
Осе
Ах, Пер! Приглашали нас разве с тобой?
Пер Гюнт
Обоих – тебя и меня.
(Накидывает веревку на стул, на котором лежит кот, берет в руки хворостину и присаживается на кровать в ногах.)
Ну, лети же,
Несись во всю прыть, мой лихой вороной!
Мы фьорд переедем, – там будет поближе;
Не зябнешь ты, матушка?
Осе
Нет, мой сынок…
А что там звенит?
Пер Гюнт
Колокольчик дорожный.
Осе
Как гулко звенит он!..
Пер Гюнт
Въезжаем в лесок.
Осе
Мне странно… я слышу там шопот тревожный
И чьи-то тяжелые вздохи?
Пер Гюнт
О нет,
От ветра шумят там деревья.
Осе
Сверкает
И блещет там что-то… Откуда тот свет?
Пер Гюнт
Из окон дворца и от крыши. Играет
Там музыка, слышишь? Танцуют.
Осе
Да, да.
Пер Гюнт
Там ждет святой Петр у ворот нас с ключами;
С поклоном тебя пригласит он туда.
Осе
С поклоном?
Пер Гюнт
И с честью. Своими руками
Тебе он стаканчик винца поднесет.
Осе
Винца! А пирожного?
Пер Гюнт
Целое блюдо.
Покойная пасторша там тебя ждет
Пить кофе; готовит закуску.
Осе
Вот чудо!
Я с ней там компанию буду водить?
Пер Гюнт
Когда лишь захочешь.
Осе
Нет, вот мне, убогой,
Уж счастье так счастье!
Пер Гюнт (щелкая кнутом)
Скачи во всю прыть!
Осе
Смотри только, верной ли едешь дорогой?
Пер Гюнт
Дорога прямая.
Осе
Ох, Боже ты мой!
А скоро ль конец будет этой дороге?
Устала я больно…
Пер Гюнт (опять щелкая)
Лети, вороной!
Осе
Совсем затекли мои руки и ноги…
Пер Гюнт
Не охай же, мать! Вот уж виден дворец!
Гляди-ка! Там ждет тебя честь и награда.
Осе
Закрыла глаза я; но ты – молодец,
Я верю – меня привезешь, куда надо.
Пер Гюнт
Лети, вороной! У дворцовых ворот
Толпа, и трещит под напором ограда.
Пер Гюнт подкатил – расступайся, народ!
Нельзя ли впустить мою мать поскорее?
Что скажешь на это, отец пресвятой?
А я поручусь – в целом мире добрее,
Честнее не сыщешь души ни одной!
Насчет же себя хлопотать я не стану,
Могу от ворот повернуть я и вспять;
Захочешь обоим поднесть по стакану –
Я выпью, а нет – я не буду пенять.
Я столько наплел небылиц, что со мною
Тягаться не смог бы и сам сатана;
Наседкою мать обзывал я, не скрою, –
Уж нянчилась больно со мною она!
Так вот и не требую я уваженья,
Но ей не угодно ль почет оказать!
Гостей не являлось к вам в ваши селенья
Достойнее, чем моя старая мать.
Ага! Сам хозяин – Господь милосердный!
Тебе, Святой Петр, от него попадет!
(Басом.)
Довольно ломаться, слуга мой усердный,
Пусть матушка Осе свободно войдет.
(С громким смехом оборачивается к матери.)
Ну, разве не знал я, чем кончится дело?
Немного потратить пришлось нам и слов…
(С испугом.)
Но что с тобой, матушка? Вся побелела,
И взор твой как будто погаснуть готов?
(Подходит к изголовью.)
С меня ты не сводишь упорного взора,
Как будто не знаешь? Твой сын пред тобой!..
(Осторожно прикасается к ее лбу и рукам и, бросим веревку на стул, тихо говорит.)
Так вот что! Поездка закончилась скоро,
И может теперь отдохнуть вороной.
(Закрывает Осе глаза и наклоняется к ней.)
Спасибо за все – и за брань и за ласку,
За все, чем ты в жизни была для меня.
И мне поцелуй в благодарность за сказку
Ты дай… за езду и лихого коня.
(Прижимается щекой к губам умершей.)
Бобылка (входит)
А, Пер! Значит, худшее все миновало.
Заботу всю снимет с нее как рукой.
О Господи, как она сладко уснула…
Иль нет… она, кажется?..
Пер Гюнт
Тсс… умерла.
Кари плачет над телом Осе. Пер Гюнт долго бродит по комнате и наконец останавливается у постели.
Пер Гюнт
Ты с честью ее схоронить постарайся,
А я попытаюсь уехать скорей.
Бобылка
Куда же? Далеко ли?
Пер Гюнт
За море, Кари.
Бобылка
Вот даль-то!
Пер Гюнт
Пожалуй, и дальше еще.
(Уходит.)
