Гаянэ Павловна Абаджан
Влад, я волнуюсь!
Досвидос 2019/2020 учебный год
На пороге – Главный Библиотечный день в году – то есть день, когда мы относим все учебники назад в библиотеку
Почему-то кроме облегчения приходит и грусть. Всё же школа это весело, дружно, познавательно, кроме всего прочего, которое идёт на "минус".
А этот год вообще выдался! Уж такого точно даже у "заочников" с "вечерниками" не было. Мы не можем заглянуть в будущее и узнать, какой трындец ещё может нагрянуть на наше время. Но этот год всё равно останется всепланетно первым онлайном. И по нему нужно начинать делать выводы о том что допустимо, а что вредит опаснее болезни.
Онлайн учеба…Приготовьтесь получать новые записи в школьный дневник: "Перед монитором вел себя вызывающе", "Отвлекался на посторонние сайты", "Сидел и ел прямо над клавиатурой"
Главное чему надо учить ВСЕХ это не чтение/арифметика, а причинно- следственные связи. И никогда не прекращать этого обучения.
Грустное облегчение. Какое оно будет это лето? Хорошо, что все учебники есть в интернете и можно в них заглядывать. То есть расставание не критично.
Пикник
Погода набирает летние черты и народ потихоньку выбирается на природу.
С учётом репрессий, которым подверглись во время карантина кафешки, то выйти на бережок посидеть на травке в этом сезоне эпохи глобального потепления будет актуально как никогда.
Вот и наши подростки решили обновить сезон 2020, тем более горечь от пролёта с «малым выпускным» немного щемила сердца. Раньше они выбирались если поесть, то в кафе, а если покупаться, то на пляж, а тут вдруг впервые засобирались на пикник. Ну, с замечательным почином.
Утром паренек, как проснулся в 11.30, так и засобирался к 12.30.
Первое что понадобилось – плед. Я прикинула, что на улице погода холодная, ближе к дождю, и искренне считала, что парни забронировали себе беседку из тех, что сдавались кафешкой у реки… А тут вдруг «плед», поэтому решила спросить считает ли он, что уже можно сидеть на земле. Оказалось «Да!». Тогда зашла с другой стороны и спросила, знает ли он что такое «простатит», оказалось что знает. Потом начала увязывать эти два вопроса, но отстала.
Засопротивлялась лишь когда прямо с меня этот самый плед потянули. Не то что засопротивлялась, а молча вцепилась. По выражению моего лица ребенок догадался, что надо брать какой- нибудь другой плед…
Потом мне сообщили, что нужна картошка. Я честно признала свою неподготовленность:
– Возьми в холодильнике, но там только три штучки. Остальные докупишь в ларьке.
Смотрю, а он пакетик так и не взял. Спрашиваю:" почему?".
– Мне нужна картошка не варенная, а сырая, – ответ мог бы меня добить, но я уже ко многому привычная, так что то, что ребенок принял молодую картошку за вареную – мелочь.
Проводила, спросив напоследок:
– Ты мне скажешь абсолютно точное расположение этого места или как обычно звонить маме Миши?
– Зачем ей звонить?
– Потому что у неё педагогические способности на порядок лучше, и я уверена, что она точно знает эту небольшую деталь.
Мне что-то рассказали про направо/ налево и «совсем рядом».
И я стала ждать своего гусара домой, прикидывая чем бы его порадовать, и решила сделать блинчики.
Через минут сорок раздался неожиданный для меня телефонный звонок. Обычно когда дитя идёт гулять, то названиваю как раз я, при чем далеко не всегда успешно. В основном удаётся связаться только через «спутник», то есть звонить Мишиной маме, за тем она – Мише и только после этого появляется мой абонент. А тут ВДРУГ звонят мне. Встревожилась.
Оказалось, что всего лишь понадобился нож, да побольше. Что-то там не могли разрезать, кто-то из компании принес маленький нож, ближе к перочинному: "Он вообще не режет, а у нас мясо". Скрепя сердцем согласилась отдать свой любимый рабочий нож, мысленно представляя всё самое страшное.
Через минут двадцать прибежало дитя с мороженым – плата за аренду ножа, чтоб не привыкал к халяве. Я отдала эту вещь, дитя схватил нож и попытался срочно бежать с ним наперевес по улице. Я представила эту картину, и пошатнулась. Тут уж ребенок стал обманно утверждать, что как раз собирался положить нож в пакет.
Я смоделировала ситуацию: при хорошем беге, с безусловными размахиваниями и глазами навыкат, нож бы мог разорвать пакет или просто вылететь. Поэтому я бережно замотала ножик в немаленькое полотенце, мысленно простилась и с ним, и стала ждать дальнейших новостей.
Вечером ребенок возвратился сытый и счастливый.
По фотографии шашлыка первый мой страх был моментально развеян: мясо уж точно выглядело совсем не сырым, по крайней мере с одной стороны.
Прекрасный почин, нож и полотенце тоже благополучно вернулись домой.
Об образовании
Подруга сегодня разразилась монологом по случаю прочтения новости о планирующемся закрытии десятков школ:
– И правильно. Нафига те школы нужны? Вот раньше после седьмого класса шли работать, и самое то было. Кому надо- учились дальше. А сейчас? Учителям хамят, все накрашенные, губы надутые, и сидят школьницы типа…
Ну и дальше тему развивала со ссылками на новостные источники: кто кому как хамил.
Конечно же я своему новоиспеченному десятикласснику это всё рассказала, а от себя добавила, что ровно так же и считаю. И всегда жалела, что после школы сразу на дневном в институте училась и только время потратила. Надо было на заочно- вечерний топать. Я бы за один месяц на работе больше узнала, чем за четыре года учёбы на стационаре. Мне мать так и говорила, что мне детство на четыре года продлили.
Потом мой взгляд остановился на разнежено развалившемся школьнике. И тут я начала сравнивать его категорическую целеустремлённость учиться дальше в десятом классе с цепкой устремлённостью кота, которого откуда-то тянут, а он всеми четырьмя лапами, выпустив когти вцепился в мягкое кресло, и орёт чтоб отпустили, и всё это на фоне моего убеждённого предложения отправляться в транспортный колледж, куда берут без тестов и экзаменов.
Такой картиной живописался мне образ подростков, отказывающихся покидать школу, в которой они абсолютно ничего полезного не делают, а прячутся от дороги взросления.
Учат в школе
Любимый ребёночек принёс со школы высшую отметку по литературе. Я, как человек крайне конспирологичный, строго спросила:
– За что?
– За стихотворение Фета "Я тебе ничего не скажу."
Показалось мне это название подозрительным и, я попросила поднапомнить содержимое.
– Я тебе ничего не скажу,
И тебя не встревожу ничуть,
И о том, что́ я молча твержу,
Не решусь ни за что намекнуть, – грустно, как ослик Иа, продекламировал ребёнок.
Мне аж занездоровилось: с такими гуманитарными векторами можно и без внуков остаться, он же не сумеет размножиться. Полезла проверять в Википеди. Так и есть: "Детей у Афанасия Афанасьевича и Марии Петровны не было".
И главное! Я буквально позавчера читала статью "Подземные жители" на сайте "Учительская газета" о дурном посыле изучаемой детками сказки "Чёрная курица" и, вот пожалуйста – и в мой дом ОНО постучалось. "Я тебя не встревожу ничуть"? Блин. Проблема должна быть озвучена. Что за фигню вы детям в мозги втравливаете/ интегрируете!?
Это в школьной программе всё так замусорено потому что её составляют низкооплачиваемые Акакий Акакиевичи. Наполеон бы такое не рекомендовал.
"Ура! Мы ломим, гнутся шведы… О славный час! О славный вид! Ещё напор – и враг бежит" – на, пожалуйста, учи нормальные стихи.
Вот перевели их на частичный онлайн. И онлайн -онлайн от такого школьного влияния. Наши детки – наши главные и может быть единственные козыри в этой жизни.
Самосовершенствование самообслуживания
Эпиграф: "Никогда не забуду как мой щенок впервые увидел снег.
Я впервые увидела как впервые видят снег. Это дорогого стоит".
Найти свободные уши для своих лекций так сложно. Сегодня удалось – я "открывала" почему на прилавках обувных всего мира обувка только на левую лапку. Доносила опыт про попрятанную в коробках правую туфлю: "Надо обязательно проверять эту правую, чтоб не подсунули из похожей модели или другого размера".
Приучаю к самостоятельности, поэтому сказала: «Выбирай, какие нравятся». Через пять минут выбор был сделан: чёрный сеточкой верх, белый низ. Я представила, куда этот белый низ тут же вступит, сердце защемило:
– Тебе точно нравится?
– Да, точно.
– А что тебе точно нравится? – зашла я с другой стороны.
– Ну, вот, всё как есть.
– Понятно,– я очень не хочу влезать в его вкусы. Даже и близко не стремлюсь обсудить дизайн. Но как их мыть при его манере ношения? Перед глазами возникли шикарные зимние "на вырост", которые через два месяца мы обстрачивали из-за «правый кашу попросил", а ещё через месяц тот же правый вернулся со школы хорошо постояв в тёпленькой смоле…
– Где второй?
Мы ходили вдоль коробок и полок, и напрочь не было понятно, где они стояли.
– Откуда ты его взял?
– Не помню.
– Хоть в каком ряду?
– Не помню. Пошли на кассу.
– С одним?
Мы начали открывать подряд ближайшие к лавочке коробки, но ничего похожего не увидели. Коробок было слишком много, рядов тоже. Переворот устраивать не хотелось: охранники на входе выглядели сурово. И я пошла искать продавца.
По всему "Спортмайстеру" почти ни души. В крайнем отдалении увидела группу что-то обсуждающих продавцов. Я, чувствуя себя островитянкой, радостно замахала им руками. Они помахали в ответ: "Ищите! Ищите в своём отделе!"
Поскольку в условно своём отделе никого до линии горизонта не нашлось, то пришлось выбранную обувочку поставить на место. Ну, или примерно на место.
Дальше, уже обученные реальностью, понимая, что помощи ждать неоткуда, строго следили где что бралось для примерки, чтоб иметь представление где рыться в поисках правый туфли или другого размера.
А мы ведь так готовились достойно выглядеть перед продавцом. С вечера чуть ли не педикюр сделали на сбитые летним ношением сандалий без носков копытца.
Размер! Я прикинула по сандалиям, что сороковой будет тесноват. Оборачиваюсь, а пацан уже опять радостный сидел в сорок третьем, уверяя: "Удобно". Я попросила надавить пальцем на носочек. Да, свободновато.
Притащила сорок первый размер и увидела как пацан попытался влезть в обувку не расшнуровывая, тогда сразу поняла почему сорок третий так ему понравился. Действительно влезать удобно и точно нигде не давит.
Мы расшнуровали сорок первый, нога вместилась. Но комфорт? Привыкнув за лето к простору между шлёпанцами и сандалиями, вдруг начинать терпеть тесноту! По фырчанию я поняла, что когда спорить не надо, то не надо. Принесла сорок вторые, ступня проскочила в них почти без расшнуровывания. Я вздохнула:
– Надави пальчиком на носочек.
Надавил, но заранее понимая, в чем я начну перечить, пошёл на опережение:
– На вырост!
Это для меня по линии обуви как красная лампочка:
– На какой вырост? При твоём отношении хоть бы сезон продержаться. Ладно, не вывалишься же ты из них при ходьбе.
И как всё же приятно в список неотложных дел ставить "птичку": обувь к школе куплена. Хоть бы эти школы открыли…
