Гаянэ Павловна Абаджан
Сделанный в Америке волшебный принц
И вот, вернулись они домой и им вслед позвонил гостеприимный хозяин, спросить не известно ли им чего- нибудь по поводу исчезновения его шестисот долларов "из жестяной баночки возле телевизора"? Не брал ли эту баночку поиграть Котя? Им ничего известно не было. Тале уж точно.
Билл тут же сказал, что теперь все подумают только на Талю. Почему? Она же чужая, а все остальные "точно взять не могли". Таля занервничала. Билл усилился. Он сидел рядом и причитал, что надо же такое происшествие! Только на Талю теперь все и подумают. Она и пол года к тому моменту в штатах не провела.
Впечатлительная, на чужой территории Таля разрыдалась: "Почему на меня? Что я вам такого сделала?" Её воображение уже рисовало как её арестовывают, высылают, забирают документы.
Билл усилил причитания и свои горячие сочувствия, жену трясло. Тут она мне и позвонила.
Мне пришлось очень долго её утешать, и – каюсь – объяснять, что Билл просто наслаждается этой ситуацией:
– Где он сейчас? Сидит рядом? Ты рыдаешь, а он кайфует. Он специально тебя довёл. Вампирит, наслаждается.
Не знаю насколько я её успокоила, но какая-то новая решимость у неё возникла.
Неспамши, на утро, чуть рассвет Таля поехала к этим несчастным жертвам и с порога:
– Почему вы на меня думаете?
Они при виде растрёпанной и зарёванной Тали, кинулись утверждать, что не думают на неё, тут же и детей было человек восемь, а просто они всех обзванивали. Всё же она с ребёнком бегала, может что и видела.
И это не конец истории.
Конец на два шага. Первый: Таля вспомнила, что вот Билл действительно долго с Котей один находился в этой комнате с телевизором, когда все вышли во двор. Второй: на днях Таля должна была улетать на Украину на Новый год и Билл ей выдал на это тысячу, и вот каким образом: он открыл бумажник, достал из него четыре сотни распрямлённых денег, а потом залез в какое-то другое отделение, достал и протянул ей свёрнутые шесть сотен, при этом внимательно – испытывающе посмотрел ей в глаза.
С тех пор она уверена, что эти деньги взял именно он. Зачем? Хотя бы из-за склонности к девиантному поведению.
И она стала бояться оставлять свои вещи и документы в доме. Своё всё ценное Билл хранил в сейфе на работе, а в доме даже входную дверь не всегда замыкал.
И о снах. Однажды Биллу приснилось в кошмаре, что он шпион. Таля заинтересовалась: "А ты точно не шпион? Может ты как-то связан с ЦРУ?" Последний агент 007 произвёл на неё огромное впечатление, она его оценила как лучшего. Для меня это было странным: маленький и блекленький. Вот Пирс Броснан -да.
И Билл рассказал (перехожу на полу шёпот), что однажды ему действительно изложили такую просьбу: подобрать среди русских студента для сотрудничества. Но у Билла не получилось, потому что кого он подбирал хотели ненавидеть родину из Флориды, а не прятаться от КГБ в борщевике под Воронежем. Требовались же именно такие.
Но не за тем ребята на свои деньги зубрили международную систему финансовой отчётности и английский. Нужные кадры категории "Воронеж" всё же больше рассыпаны по другим местам. Там и профранцузских уже две сотни лет весна/осень прокапывают. Но для контакта с ними учите русский выше уровня трёх букв алфавита.
Однажды Таля с Котей оказались одни в аэропорту в Дублине. Билл дал Тале какую-то местную деньгу. Таля купила в баре бутерброд и напиток, протянула эту единственную, что у неё была бумажку. И бармен объяснил, что эти деньги некогда уже вышли из обращения. Но сказал:
– Угощайтесь за счёт заведения.
Таля чуть не ушла под землю. Шутка это была или случайность? Но жёстко.
И Билла преследовала педагогическая фантазия на глазах у Коти целовать и тискать жену. Он утверждал, что хочет показать ребёнку любовь. Таля сопротивлялась.
Билл вообще был педагог от бога. По крайней мере он так утверждал. По окончании университета у него имелся выбор: пойти работать в финансовую структуру или преподавать. И он выбрал педагогику: "Я почувствовал – это моё! Кто-то должен служить ради молодого поколения. Учить!".
Я отвлекусь. Система образования и ценностей в штатах выстроена таким образом, что очень дорого учиться на бакалавра. Почти все этим и ограничиваются. На магистра тоже дорого, не так. Учиться дальше значительно дешевле и желающих почти нет. Всем надо зарабатывать деньги, по возрасту пора и не до "игрушек". Стать доктором на самом деле проще, чем открыть новую звезду на небе. Достаточно отучиться определённое время и написать нечто наподобие наших "дипломных работ".
Есть "степендионные" схемы, при которых учёба на доктора бесплатна, но надо отрабатывать определённое количество времени в университете (библиотека, ассистировавшие), и запрещено работать в других местах, то есть годами жить на стипендию. Скажем так: редким местным такое нравится.
== 21 ==
Глава получилась целиком бытовая.
Сидя сиднем в отмытом доме, без друзей и знакомых, убедившись, что жёны друзей Билла с ней общаться не будут, Таля начала осваиваться самостоятельно.
Выбрав красивое и старинное здание протестантской церкви в соседнем городке, она стала её посещать. Увидев новую прихожанку, к ней тут же подошли и познакомились местные пастыри, расспросили кто она и где живёт.
Имея массу свободного времени, Таля записалась к ним волонтёром и участвовала в работе. Её стали приглашать на обеды и вечеринки, которые проходили и с дресс-кодом. Например, э-ля пятидесятые. В общине было по доброму хорошо. Рассказывать, что из троих пастырей, двое – женщины, и одна их них состояла в браке, который не во всех странах пока разрешён, уже излишне.
Вот только атеист Билл по умолчанию злился на её походы в церковь. Он не говорил: "Нет! Ты не пойдёшь", он же вежливый профессор. Но придя домой, она обнаруживала например, изломанное мусорное ведро, как будто его били ногами. Помните, в предыдущей главе Билл уже пел, а тут… Нет, тут он даже не понимал откуда это взялось.
Записалась Таля волонтёром и в Котину школу, часто сопровождала детей на прогулки. Школы там с пяти лет, с одним летним месяцем каникул. В остальные летние месяцы детей водят по паркам, музеям, полям, фермам, в бассейн.
Нашла поблизости местный добрососедский "кружок" для иммигрантов – собирались в основном пожилые бабушки раз в пару недель и готовили пироги, разговаривая на английском.
Иммигранты охотно перетаскивали в штаты своих бабушек. Бабушка – очень удобное и экономически выгодное приобретение для семьи. Продлёнка стоит тысячу долларов в месяц, детей оставлять одних ни дома, ни в машине нельзя. Малыша попросту моментально отберут.
Реально богатые люди детей на продлёнку не оставляли, предпочитая или маму – домохозяйку, или обслугу. Работающий люд – сдавал совсем маленьких грудничков, пару месяцев малышу – и в KinderCare до самого вечера.
Подружилась Таля и с соседом – огородником, тем более и сама любила повозиться с растениями. Малыш Котя поливал вместе с Зиком (так его звали), проверял рост плодов, бегал, держась за гружённую тыквачами тележку. Зику было лет пятьдесят, худой, поджарый, весёлый, зачастую слегка под шафе.
Ещё Зик интересовался историей коренных народов Америки, читал о них книги, рассказывал об их трагедии Тале, подарил и ей такую книгу на английском. А потом отправился на месяц в одиночный поход через всю Америку по индейским резервациям. По специальности Зик занимался замками и сейфами.
Когда Таля пожаловалась, что боится – Билл часто забывает закрыть дверь, то Зик притащил из сарая старый сейф без замка, затащил вместе с Биллом его в детскую, и Билл купил к этому приобретению новый замок, чтоб Таля не боялась, а он мог продолжить забывать закрывать дверь. Код на замке установили "123456" от склероза.
Гёрлфренд Зика – хозяйка соседского дома, дама около шестидесяти, этническая еврейка, огородами не интересовалась, писала юридические книги. Её три взрослые дочери жили отдельно, но нередко навещали мать. Особенно часто приезжала младшая дочь, вместе со своей женой, они как раз ждали ребёнка. Иногда даже заезжали с подругами, устраивали небольшие вечеринки, приглашали и Талю. Большое фото со свадьбы младшенькой висело в зале на стене.
Таля стала привыкать к местным нормам и перестала удивляться. Она же не проводила какие-то изыскания – расследования, а натыкалась повсеместно: в семье Билла, по соседству, в церкви, на работе у мужа. Но надо учитывать, что штаты Массачусетс и Вашингтон – в ряду самых продвинутых, так что жизнь где-то в Юте или Вайоминге возможно абсолютно другая, нам это неизвестно.
На свой первый день рождения в штатах Таля попросила, с учетом огромных акционных скидок, и насущных потребностей, детскую площадку во двор. Раз попросила – её ей и купили. Приехали специалисты, заровняли площадку и установили качели и горку.
Баскетбольное кольцо, потому что у Коти такое было в Харькове, уже выклянчили ранее. Билл протяжно посмотрел на Талю, но потом его купил.
Так что постепенно двор стал выглядеть обжитым. И в окно можно было смотреть на подпитого Зика на горке, разговаривающего с качающимся на качелях Биллом.
Женившись Билл осмотрелся на свою берлогу и стал её преобразовывать. Там было куда развиваться. Обойдёмся перечислением:
Входная дверь – две штуки
Пристроенное крыльцо
Солнечные батареи на крышу по акции
Душевая кабина
Холодильник
Стиральная машина
Сушильная машина
Посудомоечная машина – это святое, чтоб самому не возиться
Набор мебели для крыльца
Шкаф ИКЕА
Пылесос для сбора листьев самый дешёвый и не сосущий
Письменный стол ИКЕА
Большой мангал – чтобы гости на нём Биллу готовили
Кондиционеры – два
Диван и ковёр в холл.
Изюминкой коллекции стала купленная в конце второго года двух ярусная кровать в детскую вместо исторической, на которой умерла его мама.
Если кто-то думает, что Таля принимала участие во всех этих покупках и пристройках, то почти нет. Разве что шкаф, диван, ковёр и стол для пустующего холла с навсегда угасшим камином.
Последней куплена двух ярусная кровать, после очередного "напряжённого момента". Это уже то ли в мечтах привезти второго сына, то ли первый шаг выбраться от Билла. Подсознание сработало.
Отдушиной от сидения в домике Билла для Тали было смыться на пару недель в Харьков. С одной стороны билет дорогой, а с другой – всё дорого. Любое телодвижение мастеров – от пятидесяти долларов: "Кран капает? Сотка".
Поэтому, прилетев летом на каникулы к старшему сыну, которого никак не удавалось забрать, Таля попутно вылечила зубы, прошла курс лечебного массажа, сеансы у врача – косметолога, сделала УЗИ и другие анализы, получила назначения врачей на свои хронические нервы и почки, закупила лекарств на все курсы лечения и внезапные случаи простуды, прошла десять занятий вождения автомобиля с коробкой – автомат, окрасила волосы у мастера, и убыла. Так что поездка более чем окупалась необозримой разницей в ценах на услуги. Ничего из перечисленного в штатах Таля себе толком позволить не могла.
Поездка бы окупалась одним большим походом к стоматологу.
Ещё интересные медицинские моменты.
В последний приезд у Тали был дикий сотрясающий грудную клетку, изматывающий кашель. До этого она посетила в штатах врача, он ей ответил: "Ничего, покашляете и пройдёт". В Харькове по направлению от какого-то совершенно по другой линии врача, измученная Таля сдала перед самым отъездом нужный анализ, а результат получила уже в Бостоне.
Рассматривая присланный документ, воскликнула: "Выходит у меня коклюш?!" и побежала опять к тому же врачу. Он совершенно спокойно, даже не глядя в иностранные анализы, выписал ей гормональное лекарство, и кашель ушёл за пару дней. То есть в штатах не сильно врачи и любопытствуют, "завяжи, да лежи" и это по страховке.
Как я и писала раньше, у Билла губы в красных трещинках. Теперь такие же трещинки оказались и на Коте, которого Билл любил целовать в губы, и на Тале.
Эту неприятность в Харькове им тоже вылечили (очистили капельницами и уколами), но не очень надолго. Перестать целовать ребёнка в губы Билл не мог, даже под угрозой скандала. Сам он утверждал, что врачи ему сказали: "Всё о'кей", он не болен, но какую-то мазь выписали. Так что медицина "по мелочи" в штатах ого-го.
Таля старалась адаптироваться как могла. Хотела сдать на права, но на русском сдавать в этом штате невозможно, как и просто обменять украинские документы на местные. И она вызубрила правила на английском.
Будучи ярой перфекционисткой, потратила на это добрых полгода. Американский инструктор по вождению, это после украинских десяти уроков, у Тали появился на третий год пребывания.
Стоил каждый американский урок примерно как десять украинских, с той разницей что с ней были вежливы. В родном Харькове, нанятый по рекомендации автошколы инструктор уже на третьем занятии начал настойчиво предлагать "бесплатно, по любви", а в конце ещё и обучить "фирменному харьковскому стилю езды по улицам", на чём Таля на всякий случай прекратила заниматься, чтоб не переучиваться.
В Бостоне в полиции ей дали контакты украинских парней. Это оказались бывшие гаишники – ветераны Чернобыля, съехавшие в штаты лет двадцать назад по какой-то международной программе для облученных, прекрасно устроились открыв автошколу, к ним была целая очередь русскоязычных.
После Талиных приготовлений экзамен был сдан с блеском на раз. Так что она продвигалась.
== 22 ==
Подоспел момент, когда Биллу очень надоело развозить Талю и Котю. Он сказал, что чувствует себя каким-то служебным водителем. Иногда он просто не мог из-за работы, тогда Таля с Котей шествовали по обочине.
Однажды их остановил полицейский, познакомились так сказать. Он даже подарил Коте полицейские эмблемы из фольги. Просто не ходят по обочинам в том мире, это привлекает озабоченное внимание даже полиции.
Вечером, увидев у Коти эти полицейские эмблемы, Билл очень заинтересовался: "Откуда?" И Таля честно известила, что подарил знакомый полицейский. Билл задумался.
И Тале взяли в лизинг автомобиль. Она очень хотела, чтобы лизинг оформили именно на неё, но у неё -увы- отсутствовала кредитная история, и ей наотрез отказали даже под гарантии мужа. Пришлось оформлять на Билла.
Теперь вооружённая автомобилем Таля собралась устраиваться на работу. И началась тихая семейная война. Билл звонил своим сёстрам и друзьям: "Что делать?!"
Старшенькая сестра Билла тут же начала названивать Тале: "Билл и Котя – вот твоя работа". И это говорила женщина, которая и в семьдесят продолжала работать неполный день.
Таля эту сестру- маму к тому времени тихо невзлюбила. Дьявол кроется в мелочах. В штатах куча своеобразных праздников с милыми названиями, торговые центры их обожают. Вот есть "День отца", на него Билл от своей "мамы" получил прекрасную открытку с яркими словами, что он – лучший отец. А на "День матери" о Тале никто не вспомнил. Обидно наверное.
Вернёмся к обстоятельствам в семье. Денег у Билла нет – кругом долги и ипотеки. Он присылает Тале какие-то самолично составленные таблички о том как он замечательно жил раньше и как всё стало вкривь и вкось теперь, хоть он уже даже не член гольф-клуба.
Расходами ведал он самолично и они иногда выглядели весьма странно. Например, на одной из семейных сходок у "мамы", собралось почти всё семейство, включая старшего сына Кэти, о котором мы ещё не вспоминали. Во время застолья Билл решил силами этого парня за три тысячи долларов установить себе душевую кабину.
По итогам на работу ушло десять тысяч, и осталась масса недоделок. А на рядом стоящий и в процессе работы слегка передвинутый лицом к боковой стене унитаз теперь стало возможно садиться только боком. Иначе – некуда ставить ноги.
Виноватых не был никого. Система единственного возможного виноватого была включена изначально и распространялась на все случаи.
К траектории поездочек Билла "Слетать дня на три в Ирландию поиграть с другом в гольф" с уважением могут отнестись все. Это больше пяти тысяч км. в одну сторону (справка).
Вернёмся. Мы отвлеклись. Значит денег нет, но работать Таля не должна, чтобы Билла не расстраивать.
Принявшись разбираться куда она может претендовать, Таля попросила оказать помощь в поиске работы всех с кем Билл её познакомил. Он же говорил: "Теперь это и твои друзья!". "И твои друзья" никто не откликнулся, даже вежливым советом, кроме отца усыновлённых из Казахстана детей, с которым она немного сдружилась после истории с пропажей шестисот долларов. Он там тоже со своей оравой подростков проходил "подозреваемым", и тоже не обрадовался. Хочется в связи с этой историей вспомнить назидания моего отца: "Когда в доме посторонние, то убирай всё ценное подальше, чтоб потом не решать кто мог, а кто не мог. И друзей сбережёшь, и свои вещи".
Откликнувшись на Талину просьбу найти работу, он приехал днём к ней в гости и сказал: "Мы можем обсудить что-то, если Билл, ты и я сядем за общий стол и будем разговаривать. По другому у тебя не получится".
Билл помочь найти что-то подходящее не мог даже придумать как. Перфекционизм Тали убеждал её, что с таким английским – только в супермаркет. Присмотревшись к тем, кто в супермаркете работает, Таля решила поискать что-то другое. Спрашивала в своём фитнес – клубе, но даже сидеть с детьми пока родители занимаются не нашлось места. Секретарём? Она не улавливала беглую речь по телефону. А ещё надо и писать. Психологом? С таким английским?
Тогда же Талин диплом магистра психологии прошёл проверку на прочность. В США есть контора, которая верифицирует/ легитимизирует иностранные документы об образовании. Подлежат такому счастью только документы, полученные от университетов, с которыми эта контора сотрудничает – рейтинговыми университетами мира. Посланные туда документы могут вернуться со справкой "нам ничего не говорит название вашей шараги" или "ваш диплом бакалавра/ магистра действителен на территории США". Таля заполучила документ, который в условиях цен на образование в штатах обошёлся бы в массу денег, кредиты на учёбу там гасят пол жизни.
Откликнулся на её резюме только KinderCare – гигантская сетевая структура страны, насчитывающая почти пару тысяч точек, совмещение ясли – сад- продлёнка, куда всегда перманентно нужны сотрудники (помощники учителей, няни). Тале тут же провели занятия по "первой помощи", но потребовали пару рекомендаций.
От кого, если она в стране новенькая? Взяла в школе у Коти и в церкви. И начала работать на по настоящему смешной почасовой тариф, но надо же с чего-то начинать. Других магистров психологии там на шестнадцать долларов в час не было.
Её определили в старшую группу. Там пятнадцать детей и двое взрослых. Нагрузку характеризовали её эплчасы, указывающие на пройденные за рабочий день двенадцать миль. Время за которое платили опиределялось по системе вошёл/вышел. Талю вскоре задействовали оставаться с задерживающимися в группе детьми, потому что она хорошо находила контакт даже с самыми активными.
На работе её английский заметно подвинулся, как и менталитет. Через несколько месяцев ей предложили их собственный онлайн вечерний колледж и она там стала заниматься.
Сестра Билла ей тут же позвонила уже по этому поводу "какие ещё курсы", и сделала очередное внушение где её единственное рабочее место. Вспомним, что Таля знакомилась и выходила замуж за "ты будешь заниматься чем хочешь".
Котя стал после школы до конца маминой работы ходить в похожее заведение, но не к маме, потому что лицензия у конкретно этой точки "до пяти лет", а Коте уже семь. И платить надо было тысячу, то есть почти пол зарплаты Тали. После всех налогов и вычетов ей натекало чуть больше двух тысячи чистыми.
Билл определил: "Ты теперь работаешь, Котя из-за этого ходит в садик. Ты за него и плати", потом отошёл на позиции "пополам", но добавил: "И лизинг за машину плати" (три сотни в месяц), и еду себе покупай. Наверное, он всё же зря женился.
Она стала и еду покупать, а Билл из холодильника подъедать. Вот открывает Таля утром холодильник, а там отложенной Коте для школьных бутербродов колбасы нет, но Билл об этом ничего не знает.
Лизинг за автомобиль перевести на уже работающую Талю фирма – продавец отказалась всё равно. Так что платил Билл свой лизинг дальше, не портить же ему себе кредитную историю и возможность дальнейшего выкупа. Его репутация – святое.
Нарядной вишенкой на торт Талиных веры, надежды и любви стал отданный Биллом Коте старый смартфон. Котя на нём играл в игры, а Таля решила поизучать функции и нашла переписку Билла с Одесскими проститутками. Он как всегда был многословен и конкретен, выражал восхищение и называл суммы. А владелица этого рассадника красоты вежлива и немногословна.
Мы теперь понимаем, что за революцию столь систематически летал смотреть этот любитель всего красивого. "Понял я, что в милиции делала Моя с первого взгляда любовь" (В.Высоцкий "Городской романс"). Даты, надо отдать должное честности изложения, были до знакомства с Талей. Но ей всё равно это не понравилось до бесконечности. Она и так уже отметила его упорное нежелание мыть руки после сортира, а тут и ещё такая грязь в полный рост.
И она окончательно сместилась на верхний ярус кровати в детской. Тем более, что Билл дико храпел, или использовал маску от храпа. Это такая установка со шлангом, похожим на хобот. К тому же удивительно чутко спал, то есть просыпался, включал свет и очень встревоженно спрашивал: "Что случилось?" каждый раз когда она со своими почками пыталась ночью прокрасться на первый этаж в санузел. Допустить, что Таля при этом сильно громыхала мы не можем.
Позволим себе заметить, что наверное их отношения уже дали солидную трещину /вошли в штопор. Жить с Биллом ради тарелки супа и угла на его кровати, с благодарностью за спасение Таля больше не могла. Какие мы помним признаки революционной ситуации? «Для революции недостаточно того, чтобы низы не хотели жить, как прежде. Для неё требуется ещё, чтобы верхи не могли хозяйничать и управлять, как прежде». Назревало что-то очень похожее.
==23==
Перед тем как окончательно забраться в дебри описания войны, хочется последний раз глотнуть воздуха пусть худого, но мира. Поэтому займёмся случайно упущенными мелочами.
Теперь мы уже узнали, в каких мешках у профессора деньги. Так и хочется фирменно писать через два "ФФ", но воздержимся.
У нас широко циркулирует анекдот о деньгах в мешках, но тут случай противоположный. Человеческое тело всё покрыто парными органами и к носу устойчиво подвязывают нижнюю оконечность. Теперь мы осмыслили и симметрию к мешочкам под глазами. Биллу просто хотелось держать оба своих нижних мешочка пустыми. Целыми днями снующие мимо студентки всех цветов кожи вряд ли способствуют покою в одиноком организме.
Согласимся, что усилия он прилагал немыслимые. Отматывать такие дистанции ради юных одесских прелестниц – подвиг интуриста. И стоимость! Мы слегка пошарили почём нынче одесский люкс "всё должно быть красиво", прибавили по восемь тысяч км в каждую сторону, вспомнили о согнутых в самолёте больных коленях и, по достоинству оценив усилия доктора экаунта, поняли – устал он мотаться, исчерпался. Нижние мешочки куда-то влекли, а кошелёк и здоровье требовали найти более экономичное решение.
И мы, как правоведы – любители, изучили понятие "проституция" в сфере украинского и американского права. Обнаружили – всё сурово отличается. Доброе украинское законодательство ограничивается административным штрафом для проказниц, а пуританское американское, которое в разных штатах разное, тем не менее, едино в одном: наказание несут оба участника, а в некоторых штатах – клиент значительно большее, чем заблудшая полу малолетка.
Вернёмся к коленям. Колени у Билла реально ту-ту с самого детства. Весело съезжая на саночках с сестрёнками, маленький Билл однажды не успел поджать ножки, влетая в дерево, а сёстры успели. Пришлось долго сидеть в гипсе. Мы ему сочувствуем.
С прибавлением возраста и веса, эта его проблема стала катастрофической, но забегаем вперёд, возможно и спасла кое-кому жизнь.
Но, кто обходится без детских травм? Вот Таля почти во младенчестве горела и, её мама, белорусская женщина, вытащила свою дочь из огня через окно. Смутные воспоминания и желание изучать карту расположения пожарных выходов осталось навсегда.
О сексе! Не думаю, что стоит эту тему здесь разворачивать. Формулировка: "Виагра" по мере необходимости", в медицинской карте присутствовала, хоть никогда и не упоминалась всуе, а понятие "Камасутра" в лексиконе мужа отсутствовало. Профессор был прост как и положено принцу- пациенту, а не какому-то принцу- консорту. Но оставим эту тему более компетентным обозревателям.
Лучше займёмся коленями. Пришло время их заменить и мы опять искренне сочувствуем. Тале позвонили все – в этот сложный момент она должна быть всё время рядом с мужем. Ей не с кем оставить Котю? Мелочи. Главное – Билл! Сёстры? Они обязательно будут позванивать.
Послеоперационная палата Билла заслуживает описания. Когда дело касается более профессиональной медицины, чем разрывающий коклюш, то подключаются совершенно другие силы. Палата была огромна, вроде украинских на шесть коек, но у Билла всё пространство служило для одного пациента, в окружении неведомых нам агрегатов, с нависающим телевизором и снующей обслугой.
Такого шанса Билл пропустить не мог. Он развернул на планшете «Амазон» и принялся покупать самое необходимое – наборы кастрюль и сковородок. Местом доставки прямо указывалась его палата в больнице. Медсёстры спотыкались, брови Тали лезли вверх.
Но в этих палатах долго не держат, и Билл отправился в цент реабилитации, где его пытались заставить, превозмогая боль, что-то там разрабатывать, и он понял, что пора мотать домой.
Дома его окружили визитами сочувствующие коллеги, одни из которых – тот самый, без шестисот долларовый полу родственник, написал ушедшей по делам Тале записку, что она обязана оставаться при Билле навсегда, потому что только так и будет по честному. Если бы вопрос касался только выноса уток, то для славянской женщины это была бы даже не тема.
Через пару недель Билл уже почти ходил, но болевой синдром продолжал присутствовать. Волшебной американской медицине через год пришлось поменять установленную искусственную чашечку на такую же, но поменьше. Вторая нога ждала свою очередь.
Это я к чему пишу? Не знаю. Но физическая боль постоянно сопровождала Билла. Это факт, медицинский факт. Мы сочувствуем, но подозреваем, что если человеку постоянно больно, плюс синусоида настроения из-за сахарного диабета, плюс надоедливое и докучливое на работе: "Когда же будет книга?", то жена – не причина раздражительности, а мишень для снятия стресса. Горсти таблеток от "фсего" вряд ли целиком снимают проблему.
Вернёмся ещё раз в переполненную кастрюлями и сковородками больничную палату, чтоб представить зависть женской части медицинского персонала к обладательнице такого «сокровищного» мужа. Теперь переместимся в рабочий кабинет – преподавательскую, куда доставщик тащит очередную игрушку для Коти. Да, именно тут она должна недельку вылежаться на видном месте, прежде чем попадёт в руки к адресату. И восхитимся вместе с коллегами таким «сокровищным» отцом. Хотя ребёнка не усыновляли? Но кто будет в такое вникать.
Демонстративная хозяйственность, демонстративная заботливость, демонстративная любовь, демонстративная мужская состоятельность – четыре составляющих имиджа человека, который до шестидесяти не мог найти на ком жениться.
Но даже маленькому Коте не всё подходило. Роясь в доставленных к порогу покупках, он искал на пакетах именно своё имя и горько обижался, если не находил. Доставка на кабинет университета ему не нравилась.
Следующая глава, к сожалению, будет прифронтовой.
==24==
Помнится мы оставили Талю где-то под потолком в детской, на верхнем ярусе недавно приобретенной кровати.
Когда семья переходит к подобным схемам сожительства, главное – хотя бы не дойти до физического насилия. Другие прекрасно действующие формы насилия при этом процветают.
Например, если над вами нависает в виде гордого орла огромный мужик, с перекошенным злобой лицом и распростёртыми с лёгкой вибрацией руками, то это же не физическое насилие, а эмоциональная драматическая сценка. После, конечно, долго трясёт, испуг остается ближе к навсегда, но в травмпункте на такое справку не получишь, а невроз и желание убраться куда подальше, это -да – проявятся.
Мы помним, что пока Таля надумывала себе, что стала прекрасной принцессой и вдохновительницей видного учёного, то Билл знал, что приобрёл себе в дом на старость "эконом – вариант всего красивого". Чтоб уже не таскаться самолётом – поездом – машиной и не платить бешеные деньги одесским и прочим прелестницам. Плюс ещё и ощутимые бонусы к покупке: уборка помещений, уход за одеждой и здоровое питание, раньше вообще приходилось на всём этом экономить.
И вот этот украинского производства, то есть признанного мирового бренда супер – комбайн ломается. Одновременно пришли в негодность все функции, даже "уборка" повизгивала и давала холостой ход. Билл разгневался и расстроился, потому что гарантийный талон и возможность обмена на товар этого типа отсутствуют. Таковы покупательские риски, они возникают по большей части в случаях игнорирования изучения мат.части – то бишь украинского национального характера.
Идём дальше.
Народ давно заметил: где кончается секс, там начинаются скандалы – их энергетический суррогат. И Билл принялся "попадаться на глаза" на тактически наиболее удобном для манёвров участке – кухне.
В формате светской беседы обсуждались насущные вопросы о Талиных иммиграционных документах: "Вот у меня на работе русский, он позже тебя приехал, а уже месяц назад всё получил. Нет. Я не пойду спрашивать почему так задерживают". Таля нервничала, потому что её первичная гринкарта, выданная на два года, уже почти на год была просрочена, а очередь на обмен на десятилетнюю всё не наступала.
Таля тоже пыталась ввести свои темы: о неизвестно кем переломанных ножом лоточках для обедов, или о пропавшей из холодильника Котиной еде на завтрак, прочие мелочи.
Обсуждение с Биллом изменения домашних интерьеров она тоже решила пустить на новое русло:
– Раз мы оба теперь одинаково много работаем, то давай и убирать по очереди.
Не будем утверждать, что Таля хоть секунду думала, что Билл бросится мыть полы на лестнице. Но он оказался ещё гибче. Беседы для лектора – родное болото:
– Я как раз вчера уже тут помыл! – и проникновенный взгляд в глаза супруги: "Давай же, возмущайся! Ты же такая энергозатратная!"
