Гаянэ Павловна Абаджан
Квартальный харьковский релакс 2023
О сборнике данных текстов
предупреждения – дисклеймеры:
«Имена персонажей изменены»,
«Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно»
Где она была целых три месяца?
Она заперлась в Харькове в полном (если не придираться к мелочам) одиночестве, не интересуясь такими подробностями как день/ ночь, тревога/ отбой, общалась с собой и немного с миром – через сайт проза.ру и соц.сеть о которой теперь не любят упоминать. Так что если в текстах проскальзывает про какие-то изображения, то всё там.
Lytdybr – дневник возвратного путешествия
Lytdybr – дневник возвратного путешествия.
Когда читаешь свой дневник, то периодически всплывает: "Нет! Ну, этого точно не могло быть", а иногда и радостное: "Надо же, а я забыла". Поэтому больше всего я сожалею, что не вела дневник.
Часть 1
Уже еду в поезде из Вроцлава. Утром буду в Перемышле. И там через пять часов пересяду в поезд до Харькова. Этот поезд – новинка февраля. Когда я его в расписании увидела, то сразу подумала: "Он явно за мной". При моём полном фатализме если увижу уставившегося на меня удава, то буду уверена, что за мной пришли. Кстати, чем длинный зелёный эшелон – не удав? Купила себе билет в первый класс, но по логике его особо не отличить от второго, разве что подлокотниками и высотой кресел: в купе шесть сидячих мест, и так сидеть всю ночь.
Зашла в купе и тут же на входе так сказать "попререкалась" с молодым бугаём. Пан прямо при мне уселся на моё место за столиком возле окна. Интересно, что пересел он туда потому что его мгновение назад выперли с места напротив.
Крайне вежливо ему сказала, что это моё место, он меня тут же куда-то послал… Я с места не сдвинулась. С какого-то возраста я перестала ходить куда ни попадая, только потому что туда послали. И тут пан начал на польском возмущаться, типа "какая разница". Но меня на посадку сопровождал другой польский пан, у которого с польским менталитетом и темпераментом – полная норма, и он мне помог с логическими обоснованиями, так что я не дошла до своих привычных донбасских оборотов речи.
Хочу особо отметить, что если уж польская нация состоялась (а она состоялась) при таких соседях, как немцы и русские, то с устойчивостью у них всё в порядке, лучше не толкаться. И если уже сказано "это моё место", то входит ли в обязанности пассажира объяснять другому пассажиру "существует ли разница", к тому же если этот несчастный не очень владеет польским? Короче, вместе с провожающим мы добились законного порядка.
Мой сопровождающий ушёл, а молодой пан всё ещё долго что-то про курве и сук рассказывал, но уже переместившись на свое (возможно) место под дверью.
Вот в чём логика его возмущений? Если всё равно и одинаково, то встал и пересел. А если нет, то к чему устраивать дебаты? В его монологе концентрация "курве" / "курде" вперемешку с "суке" зашкаливала, и я ему сказала, что немного понимаю польский, но встречный монолог готова произнести на русском. Его глаза радостно вспыхнули, он что-то попробовал включить про русский, наверно решил, что сейчас всё купе бросится ему помогать. Тогда я уточнила, что могу на русском, украинском и даже немного на польском, и сама почувствовала: сейчас уже включусь и непонятой не останусь. Но пан затих, или плотно удобно усевшись за столик под окошком я его перестала слышать.
Наши отношения изначально на входе усугублялись тем, что мы мой чемодан попробовали поставить сверху на его, который занимал половину багажной полки. Но пан указал, что у него там "бардзо дроги речи"'. Мы чемодан шибко переставили на другой, рядом стоящий и тут-то я попросила пана пересесть.
Дальше тихо ехала, но в таких муках засыпала. Отправление поезда в час ноль пять, а ближе к трём я ещё колбасилась с мыслью "почему ж я… А может сейчас… Где её теперь в темноте искать ту таблетку". Перебирала в голове страны, столицы, просто города. Пару раз включила смартфон чтоб уточнить "Нейпида" или "Непида", точное расположение Филлипин, наконец разобрала, что Катар это полуостров, ещё что-то…
И только я завязла во сне, как в 4.30 громыхая с зычным голосом явился молодой и рослый контролер. Пока остальные пытались выйти из коматоза, то я свой билет предоставила первой из пятерых. Вот, чемпионка купе.
Так это ещё не всё! Только я расслабилась и по теплым следам отправилась релаксировать повторно, как грохот повторился. Контролёр вернулся, на этот раз уточнить температуру в купе, у него табличка фиксации. Надо благодарность за добросовестность написать.
Вообще, чтоб удержаться среди выживших в полтора-суточном марш-броске, я и купила билет до Перемышля в первый класс. На что то надеялась. Надо пойти глянуть на второй.
Наш милый старинный жёсткий плацкарт в условиях с часа ночи до девяти утра даже на верхней боковой калачиком по сравнению с буквой "зю" с затекшими коленями, это не просто люкс, а улучшенная "лицом к потребителю" планировка. Говорят же что на уровне футболка на футболку происходит смычка глянца и антиглянца.
Часть 2
Подъезжая к Перемышлю мы ехали уже втроём, три не юные женщины, все на один и тот же поезд. Одна – в отпуск из Италии, другая – из гостей и я -домой.
Чемоданы с багажного отделения у всех были предусмотрительно сняты. В наши феминистические времена надо не зевать и вовремя падать на хвост мужчинам, потому что ещё в середине пути потянуть спину или получить чемоданом по башке не очень-то и приятно. Поэтому когда последний пан начал собираться из купе, то я самым елейным голосом попросила помощи, а соседка напротив ко мне присоединилась.
Перемышль. Это маленький городок с соответствующей станцией. Он наверное не ожидал, что станет перевалочным пунктом для миллионов. Вокзал сплошь состоял из ступенек, без малейшего намёка на эскалаторы.
С платформы к вокзалу надо было выйти обязательно по тоннелю, хоть это можно было бы сделать за секунды по путям, но всё было огроженно парапетом и стояли постовые. При мне сотрудник спокойно перешёл по путям, отодвинув парапет, а я тихо воя отправилась по кругу.
В центральном зале вокзала раздавали СИМ-карты на местный телефон – украинские беженцы продолжали прибывать, они очевидно собирались на бесплатный эвакуационный поезд до Германии, я о нём читала.
Мне советовали сдать вещи в камеру хранения и пойти посмотреть город. Но с учётом опоздания поезда на час (в Польше я с опозданиями поездов сталкивалась часто), и моим путешествием по лестницам, то оставалось жалких три часа. И совершенно не хотелось смотреть никакой Перемышль, мне хватало осмотра вокзала.
Из удобств одно несомненно было – в зал ожидания пускали только по билетам, при чём на руку ставили отметку – жирное чёрное пятно, поэтому группа кочевников туда не проникла, а стояла поодаль, толпясь возле пункта бесплатного питания для беженцев. Я зашла в зал и там были места, села. Для беженцев в зале ожидания была ещё и раскладка предметов гигиены: женские прокладки, гигиеническая жидкость, ещё разное – мало не покажется.
Рядом со мной сидела семья – женщины в трёх поколениях. Они возвращались из Австрии с кучей багажа. Я спросила как было в Австрии (я у всех спрашиваю) и мне сначала ответили, что плохо. Конечно же нуждаясь в подробностях я вцепилась в пожилую собеседницу. Она объяснила, что сначала они долго жили в лагере с табором, потом им дали жильё, которое субсидировалось, но они сами доплачивали сто евро. Я пытала подробности "плохо", видимо мысль о нескольких месяцах жизни в лагере с табором мне за "плохо" не проканала.
Потом меня традиционно (меня об этом все спрашивают) спросили: "А Вам пособия хватало?" Блин! Начинается. Так в Австрии ещё и пособие давали, и им всё равно плохо? Я очередной раз ответила: "Мне никакого пособия не платили, жила у людей бесплатно в посёлке, у них большой дом". Нет в Польше пособий для таких здоровых и молодых как я.
Посмотрев на багаж посочувствовала, и мне объяснили, что пересылать – дорого, всё равно что купить, бросать – тоже жалко, вот и тащат. Это – да, цены на пересылку сопоставимы с ценами на секонд в магазинах, поэтому пересылать почти бессмысленно.
Чтоб не возникло непредвиденных неудобств я пошла с компанией в санузел. Решили не мелочиться, а жить хоть в чём-то на широкую ногу и отправились в платный (три злотых пятьдесят грошей). Потом я сильно заранее поковыляла к пятой платформе, откуда отправлялся мой поезд. Сильно заранее я туда пошла потому что объявление гласило:
четвёртая и пятая платформы – через переход, потом направо, потом выйти и через сто метров увидите жёлтый дом.
Короче, доковыляла я до края длинной очереди и хоть заранее пришла, но была далеко не первой. Кстати, там был ещё один пункт помощи беженцам- типа столовой наверное, но я не заходила.
Жёлтое здание это как бы пограничный пропускной пункт. Свой паспорт я отдавала очень долго, потому что его надо было вытащить из обложки, а я протормозила что от меня хотят. В остальном – без происшествий. Пришла к вагону, села. Слава Богу, это был наш украинский поезд с нормальными купе, только номера переделали на евро-манер. Например, моё место было пятьдесят второе, и любой совдеповский дятел знает, что это боковая верхняя полка возле проводников, но – нет. Нумерацию поменяли, и пятьдесят второе было нижняя полка в купе. В нашем купе 51, 52- нижние, 53,54 – номера отсутствовали, а 55, 56 – верхние. В соседнем купе номера шли уже от 61.
Часть 3
Вчера гуляла по центру Харькова, разглядывала всё, но боялась, что примут за шпигунку…
Теперь другими глазами смотрю на свои битые окна: "У нас не хуже, чем у других/ у нас лучше, чем у других. Да тут если разобраться – вообще фигня, и базарить не о чём".
Система в целом такая: оптимисты уже всё застеклили, пессимисты пока закрылись фанерой, а пофигисты – в формате "хайтак".
Как странно мы живём, на нас всё время наступают. С одной стороны – архаика, с другой – роботы (ИИ). Куда бедному христианину податься? Приходится во все стороны то бодаться, то мотаться. И постоянно маячит какая- нибудь очередная дата конца света. Раньше хоть их не объявляли – паники чтоб не было, теперь наоборот – паника требуется до полного бункерного погружения, а под неё уже и целый медиа- бизнес: блогеры, вечеринки, быстро склёпанные книги, передачи, стендап и ток-шоу, обериги… На днях как раз очередная годовщин Чернобыльской аварии. Да, подышали мы и тем воздухом, и вряд ли без последствий…
Вечером после прогулки мало того, что не спала, так ещё и роутер раз в час отключался, будто в нём таймер установили, и я выныривала из под пледа в коридор – перегружать.
Утром пыталась узнать назначение обнаруженных вечером в аптечке не начатых таблеток, ввела в поисковик название по памяти… Опомнись "проверь! шо ж ты делаешь?!" Для того, чтобы двигаться дальше некоторым нужно для начала принять факт, что они как минимум тупые.
Сегодня всё так совпало! Отвратительная погода, ветер плюс дождь, и у меня как раз нет денег – из дома не выхожу. Посмотрела в окно, укуталась, для верности выпила успокоительное. Если всё пойдёт хорошо, то и засну, а спать под дождь это уже сказка жизни. Кстати, когда таблетку запивала, то словила себя на мысли, что позавидовала медведям. Как их природа тонко устроила, все мёрзнут, а они спят. Интересно когда они просыпаются? В апреле уже проснулись?
Хорошо быть на пенсии (в отставке) – полная свобода, жди погоды сколько хочешь. Когда я думаю о своём возрасте: "Вот! Тебе уже…", то просто пробивает охотничья гордость: "Смотри, сколько уже нацаревала!" Для моего сознания это как самоцветы или фишки покерные, тут по настроению.
Полдня развлекалась как могла, то есть на свой бюджет. Короче, читала посты в фб. Ещё разглядывала свою мини-библиотеку на предмет "чего бы с собой прихватить в следующее эвакуационное путешествие". Но быстро поняла, что с таким якорем далеко мне не сдвинуться. Короче, был период читать, теперь – только писать.
Так я плавно перешла к теме, которую всё время собиралась осветить – к рассказам попутчиков в поезде от Перемышля до Харькова, потому что от Вроцлава до Перемышля я уже обнародовала. Как шутит надо мной одна старинная подруга: "Ничего не должно быть не досказано".
Первую часть я писала прямо в Перемышле в зале ожидания. Сначала попробовала потреблять, в смысле смотреть что-то на ютубе. Но… С тех пор, как народ прознал, что любой может влезть в экран и транслировать своих тараканов, то отучат нас эти аналитики и от ютуба, как когда-то всю страну отучили от телевизора.
Анекдот медико- психологический:
– Дохтур, я не могу в пьяном виде кончить (((
– Так вы не занимайтесь этим в пьяном виде.
– Но в трезвом я не могу начать!!!
Именно так выглядит парадигма основной массы "обозревателей", которые несут свою фигню в надежде, что их – прекрасных будут разглядывать, а не выслушивать:
– Глянь-ка, наш-то, наш – по телеку выступает.
А если привычные то ли к студенческим лекционным посиделкам, то ли к следственной работе граждане попробуют "помедленнее, я записываю", то не сойдутся у них начала с кончалами. И не будут они знать: психически ржать им или тихо плакать над происходящим шоу то ли убогого, то ли для убогих.
Вернёмся в моём рассказе к поезду Перемышль- Харьков. В купе мы ехали втроём. Про меня вы всё знаете, поэтому – о попутчиках и таможне.
Украинскую таможню представляла милая девушка, которая собрав наши паспорта, отметила: "Радикальных изменений внешности не наблюдается" и ушла. Через время нам паспорта вернули. Всё. По вещам никто не лазил, собак я тоже не видела, если кому интересно.
Теперь попутчики. Сразу скажу, что очень повезло, потому что я в дорогу всегда нервничаю: что я там буду делать? Поэтому у меня варианты: плейер, букридер, смартфон, снотворное, книга, блокнот, в конце концов милый талисманчик чтоб его вертеть в руках. А тут прямо с самого начала бабулька 1949 года рождения предупредила, что у неё в дороге рот не закрывается. Я сразу уточнила: "В смысле еды или поговорить?" Она возмутилась: "Разве не видите меня? Разве я много съем?"
Галина (так её звали) действительно весила мало. И мы начали.
Хорошо, что наша третья попутчица- Татьяна оказалась намного покрепче меня и приняла беседу на себя, потому что я в какой-то момент типа прилегла, но сказала, что продолжаю внимательно слушать. хоть и вырубилась, ещё и лицом к стенке.
В середине ночи (в три) я проснулась от шума, что-то искали, я подсветила фонариком, на полу нашлись очки, а за одно меня спросила почему я не сплю. В это время мы проезжали Киев. Несколько скверов подряд полностью светились своими красивыми фонарями, я указала на это своим попутчицам, полюбовалась сама и выпала в продолжение зыбкого сна. Мы покатили дальше, и я слышала, что Галя продолжила свой рассказ.
Теперь с некоторыми перерывами на забытьё я могу написать биографию этой доброй женщины, её мужа, матери, дочери, внучки, свекрови и частично – соседки. Подробности её брачной ночи, путешествия мужа в командировку в Чернобыль (тут я даже просыпалась задать дополнительные вопросы), все семейные болезни с разбивкой на генетические и приобретенные и т.д.
Из интересного в копилку знаний. Дочь Гали вместе с мужем уже пятый год работает в Польше на заводе и ждут получения документов на постоянное проживание. И никуда не выезжают, а вот её подругу из Польши депортировали именно когда она подала документы на постоянное проживание. Так под белы ручки и сбагрили. За что? Она длительно выезжала на работу Чехию, а этим по правилам теряла польский статус, но думала, что никто не замечал. Таким образом: она подала заявку, а власти вместо того, чтобы выдать документы на постоянное проживание – лишили её вида на жительство. Да, в тот самый момент, когда он считала что вот же уже и всё хорошо. Бывает же ж.
Рассказ о командировке мужа Гали в Чернобыль я приберегу для более подходящего случая, а подробности личной жизни и вовсе умолчу.
Так мы и приехали.
Я вышла в Харькове на перрон, потом зашла в метро, потом мне помогли поднести чемодан на выходе, потому что кругом – сплошные ступеньки, а я вся такая жалкая седая. Мужчина так мне и сказал: "Давайте помогу. Я специально вернулся".
Дверь подъезда дополнилась врезным замком, которым пользуются теперь когда нет электричества.
Дверь квартиры. Открываю, а там бардак, потому что "А что там будет, если мы сами всё во время отъезда раскидали?" И я завалилась отсыпаться в свою постель.
Мой отец
Помните у Реджепа Эрдогана спросили кто он по национальности? Он ответил, что в первую очередь он – мусульманин. Так вот, мой папа (для ясности: 1927 года рождения) был в первую очередь коммунист, а только во вторую – прораб. Поэтому мы жили в край бедно. Тем более, что и мама работала не сварщиком шестого разряда, а инженером.
Как бедно мы жили? Ну, представьте себе характер работы строительного прораба, а теперь описываю наше жильё. В мергельном доме, это тот, где огромные каменюки скреплены глиной с соломой, стены и потолок заметно кривые, окна- ни одно нормально не открывается/ закрывается. Летом для прохлады чуть не раму доставать приходилось, стуча молотком по окрашенным и присохшим шпингалетам. Полы- облезлые кривые доски, в щели засунуты смазанные клеем тряпки, сверху окрашено, но слегка потёрто. Крыша укрытая б/у шифером, а под ней нет короба.
Папа объяснял, что короб по сути вообще не нужен. Хз нужен он или нет, но все мамины знакомые проезжая мимо нашего дома это отсутствие почему-то замечали и потом говорили маме: "Ты видела? У вас нет короба". Наверное они подозревали, что короб отлетел, а мама этого не заметила.
В доме у нас всё, что устанавливалось было откуда-то списанное б/у. Чугунная ванна, газовый котёл, газовая колонка, печка… Да им сносу ещё не будет! Наш газовый котел в музее стоял бы далеко не последним, ибо он – чугунная махина, адаптированная из котла угольного. В принципе по новым временам – вещь стратегического назначения!
Однажды папу выбрали парторгом треста. Это была почти освобождённая должность, в доме даже появилось что-то ценное, например подписной восьмитомник Конан Дойля. Мама немного обрадовалась, но не на долго. Папа быстро нашёл нишу где себя проявить. Он выступил на собрании и как парторг вошёл в конфликт с руководством треста – решил отстоять чьи-то права. Сюжет очень простой: кому-то левому не по очереди выдали квартиру. И вот что интересно: первый очерёдник тихо проглотил этот факт, молчал и абсолютно не возмущался, зато мой папа за него боролся ибо это несправедливо. Кончилось(быстро) тем, что отец перешёл работать в другой трест. Больше его парторгом что-то нигде не избирали.
Знакомых у отца была треть города, потому что – прораб! Он же несколько десятилетий руководил не только стройками нового, но и ремонтами всего подряд: больниц, учебных заведений, магазинов… Что там ещё бывает? И вот как только наступал критический для семьи момент, то выяснялось, что он даже не знает что же делать. Тогда вступала мама. Она прекрасно помнила с кем отец знаком, и рассказывала ему куда он должен пойти и что говорить. Понимая, что сзади – заградотряд, папа шёл выполнять поставленную задачу. Называется такое положение дел – скрытым матриархатом. Это я ещё не косаюсь темы влияния бабушки – папиной мамы.
Но всё равно – мой папа был коммунист! И когда обе его главные женщины нападали на светлый облик Партии, то тут уже он стоял глыбой.
Раскулачивание (родного отца)? – Да, были перегибы.
Сталин – зверь? Сталин – сила, его все боялись!
И так дальше по списку…
После перестройки отец был абсолютно морально уничтожен. На партсобрания не ходил, взносы не платил, только слушал и слушал приёмник, иногда восклицая: "Что они говорят! Вы только послушайте!" Но слушать в семье кроме него было некому, остальные ориентировались по жизни без радио-трансляций, в основном по своим деньгам/ возможностям/ ценам…
Однажды к нам домой припёрлись какие-то деды, как выяснилось забирать у отца партбилет за игнорирование их общины. Он свою святыню конечно же не отдал: "Не вы мне его выдавали!"
Короче, о чём это я? О громадной сложности духовного мира казалось бы самого простого человека. О реальном существовании внутри него неких непреодолимых преград, построений и процессов… И шо ты ему – даже самому родному и близкому докажешь, в чём переубедишь, когда и о самом себе чистую истину почти никто не понимает. Помните у Реджепа Эрдогана спросили кто он по национальности? Он ответил, что в первую очередь он – мусульманин. Так вот, мой папа (для ясности: 1927 года рождения) был в первую очередь коммунист, а только во вторую – прораб. Поэтому мы жили в край бедно. Тем более, что и мама работала не сварщиком шестого разряда, а инженером.
Как бедно мы жили? Ну, представьте себе характер работы строительного прораба, а теперь описываю наше жильё. В мергельном доме, это тот, где огромные каменюки скреплены глиной с соломой, стены и потолок заметно кривые, окна- ни одно нормально не открывается/ закрывается. Летом для прохлады чуть не раму доставать приходилось, стуча молотком по окрашенным и присохшим шпингалетам. Полы- облезлые кривые доски, в щели засунуты смазанные клеем тряпки, сверху окрашено, но слегка потёрто. Крыша укрытая б/у шифером, а под ней нет короба.
Папа объяснял, что короб по сути вообще не нужен. Хз нужен он или нет, но все мамины знакомые проезжая мимо нашего дома это отсутствие почему-то замечали и потом говорили маме: "Ты видела? У вас нет короба". Наверное они подозревали, что короб отлетел, а мама этого не заметила.
В доме у нас всё, что устанавливалось было откуда-то списанное б/у. Чугунная ванна, газовый котёл, газовая колонка, печка… Да им сносу ещё не будет! Наш газовый котел в музее стоял бы далеко не последним, ибо он – чугунная махина, адаптированная из котла угольного. В принципе по новым временам – вещь стратегического назначения!
Однажды папу выбрали парторгом треста. Это была почти освобождённая должность, в доме даже появилось что-то ценное, например подписной восьмитомник Конан Дойля. Мама немного обрадовалась, но не на долго. Папа быстро нашёл нишу где себя проявить. Он выступил на собрании и как парторг вошёл в конфликт с руководством треста – решил отстоять чьи-то права. Сюжет очень простой: кому-то левому не по очереди выдали квартиру. И вот что интересно: первый очерёдник тихо проглотил этот факт, молчал и абсолютно не возмущался, зато мой папа за него боролся ибо это несправедливо. Кончилось(быстро) тем, что отец перешёл работать в другой трест. Больше его парторгом что-то нигде не избирали.
Знакомых у отца была треть города, потому что – прораб! Он же несколько десятилетий руководил не только стройками нового, но и ремонтами всего подряд: больниц, учебных заведений, магазинов… Что там ещё бывает? И вот как только наступал критический для семьи момент, то выяснялось, что он даже не знает что же делать. Тогда вступала мама. Она прекрасно помнила с кем отец знаком, и рассказывала ему куда он должен пойти и что говорить. Понимая, что сзади – заградотряд, папа шёл выполнять поставленную задачу. Называется такое положение дел – скрытым матриархатом. Это я ещё не косаюсь темы влияния бабушки – папиной мамы.
Но всё равно – мой папа был коммунист! И когда обе его главные женщины нападали на светлый облик Партии, то тут уже он стоял глыбой.
Раскулачивание (родного отца)? – Да, были перегибы.
Сталин – зверь? Сталин – сила, его все боялись!
И так дальше по списку…
После перестройки отец был абсолютно морально уничтожен. На партсобрания не ходил, взносы не платил, только слушал и слушал приёмник, иногда восклицая: "Что они говорят! Вы только послушайте!" Но слушать в семье кроме него было некому, остальные ориентировались по жизни без радио-трансляций, в основном по своим деньгам/ возможностям/ ценам…
Однажды к нам домой припёрлись какие-то деды, как выяснилось забирать у отца партбилет за игнорирование их общины. Он свою святыню конечно же не отдал: "Не вы мне его выдавали!"
Короче, о чём это я? О громадной сложности духовного мира казалось бы самого простого человека. О реальном существовании внутри него неких непреодолимых преград, построений и процессов… И шо ты ему – даже самому родному и близкому докажешь, в чём переубедишь, когда и о самом себе чистую истину почти никто не понимает.
